Грибоедов, Фёдор Акимович

Грибоедов, Фёдор Акимович
В Википедии есть статьи о других людях с такой фамилией, см. Грибоедов.
Фёдор Акимович Грибоедов
Ѳедоръ Якимовъ Грибоѣдовъ
Род деятельности:

дьяк, писатель
Подданство:

Flag of Tzar of Muscovia.svg Русское царство
Дата смерти:

1673 год(1673)
Место смерти:

Москва

Фёдор Аки́мович (Иоаки́мович) Грибое́дов (около 1610 — 1673, Москва) — русский государственный деятель, дьяк Казанского дворцового и Разрядного приказов.

Член комиссии, подготовившей Соборное уложение 1649 года. В 1669 году по поручению царя Алексея Михайловича составил апологетическую «Историю о царях и великих князьях земли Русской», в которой обосновывались права Романовых на российский престол.

Содержание

Биография

Происхождение и ранние годы

Фамилия Грибоедовых встречается в документах начиная с XVI века[1][2]. В 1607 году Михаил Ефимович Грибоедов был награждён царём Василием Шуйским за то, что «много дородства и храбрости, и кровопролитие, и службу показал»[3]. В 1614 году царь Михаил Фёдорович пожаловал тому же Грибоедову несколько деревень в Вяземском уезде, включая знаменитую Хмелиту, «за его многие службы… в нужное и во прискорбное время… против врагов наших, польских и литовских людей, которые до конца хотели разорить государство Московское и веру христианскую попрать, а он, Михайло, будучи во московской службе, противу тех злодеев наших стоял крепко и мужественно, голод, и наготу, и во всём оскудение, и нужду всякую осадную терпел многое время, а на воровскую прелесть и смуту ни на которую не покусился»[4].

Существуют две основные версии происхождения Фёдора Грибоедова. Согласно одной из них, он являлся потомком польского выходца или «полоняника» Яна Гржибовского [5]. В литературе встречаются указания на то, что Фёдор был его сыном и, соответственно, носил отчество Иванович [6][7][8]. Эта точка зрения зафиксирована в ЭСБЕ, но не представлена в позднейших справочниках. Между тем перепись Москвы 1620 года называет «государынина сына боярского» Акима (Якима) Грибоедова, имевшего «у Покровских ворот, идучи в город, налеве» большой двор в длину тридцати и в ширину двенадцати сажен[к. 1][10]. Под «государыней» подразумевалась мать ещё не женатого царя Михаила — Великая старица Марфа. Двор Грибоедовых был отмечен также в московской описи 1629 года и в росписном списке 1638 года.

Первые сведения о службе «подьячего Федьки Грибоедова» восходят к 1628 и 1632 годам [11]. Во время Смоленской войны он находился в армии боярина Михаила Шеина. В должности подьячего Приказа Казанского дворца Грибоедов в 1638 году был послан «для золотой руды»[к. 2] [12]. Его имя упоминается и в других документах приказа: например, в «справленной» им грамоте Михаила Фёдоровича курмышскому воеводе Фёдору Философову от 23 августа 1639 года [13]. В декабре 1646 года Грибоедов числился уже «старым подьячим» с поместным окладом в 300 четвертей и денежным в 30 рублей [12]. В 1647 году он находился «на государевой службе» в Белгороде, затем вернулся в Москву [11].

Участие в составлении Соборного уложения

Страница Уложенной книги (глава «О богохулниках и о церковных мятежниках»)

В начале 1648 года Грибоедов был в Ливнах при боярине князе Никите Одоевском — своём бывшем непосредственном начальнике. Летние события в Москве подтолкнули правительство к созданию нового свода законов. Для этого «государева и земского великого царьственного дела» 14 июля была образована комиссия, председателем которой стал Одоевский, а одним из членов — Грибоедов[к. 3] [15]. Чиновникам поручалось собрать из разных учреждений, сверить и систематизировать все законодательные материалы, накопившиеся со времён Уложения 1607 года. Шведский дипломат Карл Поммеренинг 18 октября в донесении королеве Кристине сообщал о работе комиссии:

«Они… продолжают усердно работать для того, чтобы простые люди и все прочие были удовлетворены хорошими законами и свободой»[7].

Вопросы, на которые «в судебниках указу не положено, и боярских приговоров на те статьи не было», Одоевский с сотрудниками должны были «изложити… общим советом» и «в доклад написати» [16]. Приветствовались и оригинальные предложения, если они были угодны царю: так, 9 ноября Грибоедов выступил с идеей «отобрать на государя» все вотчины, приобретённые церковью с 1580 года, а земли эти «роздать по разбору служилым людям, безпоместным, и пустопоместным, и малопоместным дворянам и детям боярским»[17]. Проект встретил закономерное сопротивление духовенства и в Соборное уложение не вошёл, хотя и был поддержан посадскими людьми[к. 4]. За участие в кодификационной работе Фёдор Акимович 25 ноября получил чин дьяка, с удвоенными поместным и денежным окладами. Подготовленный проект Уложенной книги комиссия представила на обсуждение Земскому собору, дополнившему и переделавшему многие статьи. Известна челобитная присутствовавших на соборе гостей Васильева, Венедиктова и Щипоткина с жалобой на дьяков Леонтьева и Грибоедова: «… Они, Гаврило и Фёдор, хотя… гостей затеснить, написали в Уложенной книге после всех чинов людей последними людьми, а свой чин написали выше… гостей многими месты»[18]. Требование купцов изменить порядок, в котором перечислялись сословия, было удовлетворено. 29 января 1649 года Грибоедов, наряду с другими дьяками, «закрепил своим рукоприкладством» подлинник Уложения и т. н. «Опись поправкам»[17]. С этих текстов в дальнейшем были напечатаны два тиража для рассылки в приказы и города.

Степень личного вклада Грибоедова в составление Уложенной книги оценивается специалистами по-разному. Н. А. Полевой и М. Ф. Владимирский-Буданов предполагали наличие в комиссии «почётных членов», не вмешивавшихся в собственно законотворческую деятельность, осуществляемую дьяками [19] [20]. Позднее А. И. Яковлев именовал Фёдора Грибоедова «единоличным творцом Уложения»[21]. В то же время известный историк С. Ф. Платонов, исходя из представлений о старомосковском местничестве, ограничивал роль незнатного дьяка ведением деловой переписки с приказами [22]. По мнению лингвиста П. Я. Черных, «если Одоевскому как ответственному редактору принадлежало общее руководство деятельностью комиссии, то авторская работа осуществлялась главным образом Грибоедовым» [23]. Этот вывод подтверждается и языковедческим анализом сохранившихся сочинений членов Уложенной комиссии[к. 5] [24]. Кроме того, для выполнения рутинного канцелярского труда не требовалось производить Грибоедова в дьяки. Косвенным свидетельством существенной роли Грибоедова в подготовке Уложения служит его участие в переводе Уложенной книги на латинский язык в 1663 году [25].

Деятельность после 1649 года

В 1649—1660 годах Грибоедов продолжал работать в Казанском приказе, дослужившись к 1654 году до чина старшего дьяка. 13 января 1659 года он был включён в состав посольства к украинскому гетману Ивану Выговскому, а летом, вероятно, находился в русском стане при осаде Конотопа и отступлении к Путивлю [26]. В октябре того же года Грибоедов ездил с главой Казанского приказа князем Алексеем Трубецким в Запорожье для участия в раде, возведшей на гетманство лояльного Москве Юрия Хмельницкого. За дипломатические успехи (новый гетман подписал Переяславские статьи, существенно ограничивавшие автономию Войска Запорожского) дьяк в феврале 1660 года получил от царя «шубу отлас золотой в 50 рублёв, да кубок в 2 гривни, да к прежнему его окладу придачи поместного окладу 150 четей, денег 20 рублёв, да на вотчину 2000 ефимков» [27].

С 16 января 1661 года Грибоедов служил в центральных органах военного управления: сначала в Приказе полковых дел, а с 11 мая 1664 года — в Разрядном приказе [28]. В январе 1669 года дьяк вошёл в состав комиссии для переговоров с представителями архиепископа Черниговского Лазаря и гетмана Демьяна Многогрешного. К этому же времени относится награждение Грибоедова Алексеем Михайловичем за написание «Истории о царях и великих князьях».

К 1670-м годам дьяк имел поместья в Алатырском, Арзамасском, Каширском, Коломенском и Переславском уездах, а также вотчины в Вяземском уезде [11]. Его двор в Москве располагался в районе «Устретенской сотни, по Покровке»[10]. С 13 октября 1670 года по 29 мая 1673 года Грибоедов вновь числился дьяком Приказа Казанского дворца. В документе, датированном «новолетием» 1 сентября 1673 года, о дьяке говорится уже как о покойном[к. 6] [12].

О семейной жизни Грибоедова сохранилось мало сведений. Известно, что его жену звали Евдокией, а одну из дочерей — Стефанидой[10]. Двое сыновей дьяка находились на государственной службе[к. 7]. Старший, Григорий Фёдорович, был стольником и с 1693 года — воеводой в Илимске. Младший, Семён, тоже стал стольником, затем служил полковником московских стрельцов, участвовал в Хованщине, был бит кнутом и сослан в Тотьму, где и умер в 1708 году[30]. Владел имением Хмелита под Вязьмой. По линии матери от него происходил Александр Сергеевич Грибоедов, автор «Горя от ума».

«История о царях и великих князьях»

Условия создания

Сохранение традиций официального общерусского летописания представлялось властям делом исключительной важности [31]. Распространившиеся после Смуты «баснословные» исторические повести не признавались полноценным продолжением летописей [32]. 3 ноября 1657 года Алексей Михайлович распорядился создать специальный Записной приказ, сотрудники которого Тимофей Кудрявцев и Григорий Кунаков должны были описать «степени и грани царские» от Ивана Грозного до Переяславской рады [33]. Однако весной 1659 года приказ по неизвестным причинам был ликвидирован. В 1667 году Грибоедов, к тому времени зарекомендовавший себя усердной службой и известный литературными способностями, получил от правительства персональное поручение продолжить Степенную книгу от конца XVI до середины XVII века [34]. Советский историк Л. В. Черепнин объяснял выбор кандидатуры Грибоедова тем, что дьяк был «лицом, которое принимало непосредственное участие в политической жизни Русского государства» [35]. Привлечение к подобному заказу светского человека считается одним из проявлений начавшегося обмирщения русской культуры[36].

Алексей Михайлович. Английская гравюра (1664)

Современные исследователи предполагают, что необходимые материалы дьяку предоставлял Приказ Большого Дворца, ведавший царским хозяйством [37]. Установлено, что за выполнением государственного задания последовало не только единовременное вознаграждение (50 аршин дорогого сукна в декабре 1668 года и ещё 20 аршин — в январе 1669 года, с окончанием работы), но и увеличение поместного и денежного окладов[к. 8] [39]. Официальное назначение книги отчётливо определяется заключительной пометой на «царском» (подносном) экземпляре:

«Сия книга… состав и слог во 177 году разрядного диака Феодора Иакимова сына Грибоедова. И за ту книгу дано ему государева царёва и великого князя Алексея Михайловича, всеа Великия и Малыя и Белыя Русии самодержца, жалованья 40 соболей, да в приказе 50 рублёв денег, отлас, камку, да придачи к поместному окладу 50 четей, денег 10 рублёв. А книга взята к великому государю в Верх»[к. 9] [40].

«История» составлена на книжном языке, копирующем стиль её основных источников[к. 10]. Только в рассказе о Смутном времени Грибоедов отступал от высокого слога и возвращался к более привычным для него нормам приказной речи [23]. Первые главы сочинения представляли собой фрагментарный пересказ «Степенной книги». Запись в расходных документах Приказа Большого дворца от 12 февраля 1669 года прямо говорит, что дьяк «сделал Степенную книгу благоверного и благочестивого дома Романовых» [42]. Описывая события XVII столетия, автор опирался на другие памятники: Русский хронограф в редакции 1617 года, произведения Ивана Тимофеева и Авраамия Палицына, а также Соборное изложение патриарха Феофана, взятое из Кормчей книги 1653 года [43]. Кроме того, Грибоедов привлёк для своего труда документальные материалы: указы 1600-х годов, «Утверждённую грамоту» об избрании на престол Михаила Фёдоровича, различные приказные записи [44]. «История» имела обычный для того времени компилятивный характер: в тексте присутствуют и прямые заимствования из использованных произведений, и цитирование отдельных фраз, и перефразировка. Новшеством в работе дьяка стали непосредственные ссылки на документы [42].

Сочинение Грибоедова известно в сравнительно малом числе списков (около десяти), что, по-видимому, объясняется появлением вытеснивших его новых книг по истории России, прежде всего — печатного Синопсиса [45]. Сопоставляя «Историю» Грибоедова с сочинением Иннокентия Гизеля, возвеличивавшим Киевскую Русь, С. М. Соловьёв указывал на определённую конфронтацию «московского» и «киевского» подходов к русской истории: «Таковы были первые попытки, первый младенческий, несвязный лепет русской историографии у нас на севере и юге. Разумеется, мы не решимся отдавать преимущества одному сочинению перед другим, заметим только, что царский характер истории Северной России резко сказался в сочинении московского дьяка»[46]. Этот вывод позднее был поддержан П. Н. Полевым: «Между трудом Гизеля и трудом Грибоедова нельзя не заметить… различия в тех общественных потребностях, которые вызвали авторов к составлению обоих трудов… В направлении этих сочинений… резко высказываются два совершенно противоположных направления… русской культуры: одно, по которому шло образование наше на Юго-Западе, хотя и основанное на влиянии Запада, воспринятом через Польшу, однако же совершенно органически пустившее прочные корни в самую глубь народной массы; другое — по которому медленно, черепашьим ходом, через тысячи препятствий, пробивало себе дорогу образование на московском Северо-Востоке»[47].

Списки «Истории» подразделяются на шесть редакций. Первоначальный (черновой) набросок известен в виде 34 глав краткой редакции, которая является своего рода сюжетным конспектом, сохраняющим лишь главные имена, даты и факты, во многом потом поправленные. Окончательный авторский вариант, также из 34 глав, представлен рукописью из царской библиотеки. Авторская редакция доведена до 1 сентября 1667 года — дня объявления наследником престола царевича Алексея Алексеевича[к. 11]. Этот текст позднее переписывался с небольшими дополнениями, сделанными для постороннего читателя: были добавлены даты рождения Алексея Михайловича и его сыновей, а также перечни удельных князей Рюриковичей. На основе последнего варианта появились редакции из 36 и 41 главы, отличающиеся мелкими изменениями, сокращениями и вторичными заимствованиями из тех же источников, на которых строится авторский текст «Истории». Уже после смерти Грибоедова редакцию из 41 главы дополнили рассказом о событиях 1669—1676 годов. Рукопись неизвестного продолжателя Грибоедова озаглавлена «Сокращение Российской истории в 36 главах, содержащее вкратце бытия Российские от великого князя Владимира I до восшествия на престол царя Феодора Алексеевича» [49].

Особенности повествования

Юрий Владимирович Долгорукий. Портрет из «Царского титулярника» (1672)

Собственно исторические сведения даны в книге Грибоедова очень избирательно: дьяк умалчивает не только о вечевых порядках Новгорода, но и об ордынском иге (и то, и другое умалило бы престиж династии) [50]. Пропуская «неудобные» события (войны, мятежи, восстания), автор «Истории» останавливается на личностях правителей[к. 12]. Особое внимание, естественно, уделено основателю Москвы Юрию (Георгию) Долгорукому:

«Истинный… наследник отечества Российского царствия великий князь Георгий Долгорукой, иже бысть седьмой сын великого князя Владимира Мономаха, аще и не в Киеве тогда начальствуя, но в Суждале… и в Ростове, честию же преспевая паче всех братий своих».

«Великий же князь Георгий Владимирович, тогда государствуя в богоспасаемом граде Москве, обновляя в нём первоначальственное скиптродержавие благочестивого царствия, идеже ныне благородное их семя царское преславно царствуют»[к. 13][46].

Уже при сыновьях Долгорукого «киевские велицыи князи подручны бяху владимирским самодержцам, в граде бо Владимире тогда начальство удерживавшим пришествием чудотворного образа Богоматери»[46]. Князь Всеволод Большое Гнездо «над всеми владомыми в Российстей земли бысть един всем любим самодержец, такожде и сам всех любя и самодержствуя»[46]. Кратко описав подвиги его внука Александра Невского, Грибоедов сразу же переходил к правлению Даниила Александровича Московского, «понеже убо тогда честь и слава великого княжения восхождаше на боголюбивый град Москву»[46].

Дальнейшее повествование относилось к московским великим князьям дома Ивана Калиты. Подробно рассказывалось о «благочестном житии» Ивана Грозного — храброго воина и дальновидного политика. Событием исключительной важности была представлена женитьба первого царя на Анастасии Романовне:

«Ещё же… ревностию по Бозе присно препоясуясь и благонадёжные победы мужеством окрестные многонародные царства прият, Казань, и Астрахань, и Сибирскую землю. И тако Российския земли держава пространством разливашеся, а народи ея веселием ликоваху и победные хвалы Богу воссылаху».

«Законному браку сочетася, избра себе он, великий государь, по своему царскому достоинству богомудрую супругу, аки светлый бисер или анфракс камень драгий, всечестную отроковицу и блаженную дщерь некоего вельможи Романа Юрьевича Романова»[46].

Следуя традиции «Временника» Ивана Тимофеева и «Сказания» Авраамия Палицына, во всех бедах Смутного времени дьяк обвинял Бориса Годунова [52]. Глава о «междуцарствии» завершалась описанием поездки Фёдора Шереметева в Ипатьевский монастырь и рассказом о заключении Деулинского перемирия. В конце книги Грибоедов поместил «витиеватое моление» — панегирик царю Алексею Михайловичу и царице Марии Ильиничне.

Идеологическое значение

С. Ф. Платонов полагал, что перед Грибоедовым стояла лишь скромная задача составления родословия князей, и поэтому работу дьяка не следует рассматривать в качестве изложения русской истории. По мнению учёного, книга была задумана как руководство для царских детей «в их первом знакомстве с историей Родины и их царской семьи», поскольку могла «служить лишь для… элементарного ознакомления с судьбами великого княжения Русского и царства Московского»[к. 14] [54].

Учебный характер «Истории о царях и великих князьях» признавали и другие исследователи [55] [52]. С. Л. Пештич сравнивал «Историю» с «Описанием всех великих князей и царей Российских в лицах с историями», которое боярин Артамон Матвеев составил для царевича Фёдора Алексеевича[36]. Отмечается, впрочем, что «родословный счёт» являлся распространённой в ту пору формой написания исторических трудов, идущей ещё от Нового летописца[к. 15] [56]. Автор «Истории», уверенный в божественной природе царской власти, представлял прошлое России в виде династической преемственности. Труд Грибоедова стал своеобразным «завершением старомосковской историографии», в центре внимания которой находился порядок княжений и царствований, а не судьбы народа и государства [57].

По наблюдению А. Л. Шапиро, в России легенды о происхождении всех законных монархов от Августа вытеснялись ещё медленнее, чем на Западе — представления о связи Священной и Древней Римских империй [58]. «История» Грибоедова приближала Третий Рим непосредственно к Первому. Как и Степенная книга, она начиналась со Сказания о князьях Владимирских, то есть с генеалогии князей Рюриковичей от императора Августа и его «присного брата, имянем Пруса» [52]. Счёт поколениям автор вёл от первого «благоверного» (православного) князя — Владимира Святославича:

«И о том объявлено в Степенной книге в первой же степени оныя» [59].

Около трети работы относится ко времени до Ивана Грозного включительно, две трети же — к XVII веку. Особенно детально дьяком были освещены события Смуты, предшествовавшие воцарению Романовых[к. 16]. Поставив себе задачу показать историю правящего дома, автор выдвинул два основных генеалогических положения.

«Присяга москвичей новоизбранному царю Михаилу Фёдоровичу». Миниатюра из «Книги об избрании на царство Михаила Феодоровича Романова». 1670-е годы

Во-первых, отрицалось прекращение рода Рюриковичей со смертью Фёдора Ивановича. Грибоедов, следуя за избирательной грамотой Михаила Романова, утверждал преемство Михаила Фёдоровича «по сродствию» матери царя Фёдора Анастасии Захарьиной-Юрьевой, которая была тёткой отца Михаила — патриарха Филарета. Михаил, таким образом, оказывался законным наследником престола Ивана Грозного [49].

Во-вторых, вслед за генеалогией Рюрика потребовалось возвести к римским императорам и дом Романовых, укрепив тем самым международный авторитет династии [51]. Поэтому в текст вводится «родословие» царицы Анастасии:

«В древних летех в Российское царствие выехал из Прусския земли государя Прусского сын Ондрей Иванович Романов, а Прусские государи сродни Августу, кесарю Римскому, обладающему всею вселеннею. А откуду и в кое время прусское державство начася, и то писано в книге сей выше сего в первой главе. А от Ондрея Ивановича Романова в Российском царствии пошли многие великие и честные роды»[к. 17] [61].

Параллельно с основной генеалогической схемой Грибоедов делал ряд частных экскурсов и справок об отдельных княжеских родах: Вяземских, Дашковых, Кропоткиных и т. д. Говоря о черниговских, рязанских и смоленских князьях, он приводил перечень происходящих «от их корени» боярских фамилий. Н. Л. Рубинштейн предполагал, что Грибоедов пользовался старинными родословными книгами, в частности Государевым родословцем [49].

Сочинение Грибоедова, созданное в эпоху постоянных конфликтов между Россией и Речью Посполитой, проникнуто антикатолическими настроениями[к. 18]. Большое значение в этой связи имели эпизоды бегства к «ляхам» Святополка Окаянного и пленения Василия Шуйского. Изменники «предаша царя Василья Ивановича… во зловраждебные и христианоубийственные руки польским и литовским людем» [55]. Важнейшим же событием 1612 года автору представлялось «исторгнутие из челюстей змиевых у поляков царьствующего града Москвы» [55]. Хотя эти инвективы не распространялись на православных жителей Речи Посполитой, видный историк «западнорусской» школы М. О. Коялович расценивал книгу Грибоедова как «жалкий плод приказной среды», «напыщенное восхваление» и «искажение фактов» [63].

Основные издания

  • История о царях и великих князьях земли Русской (по списку СПбДА, № 306) / сообщ. С. Ф. Платонова и В. В. Майкова. — СПб.: Синодальная типография, 1896. — 72 с. (Памятники древней письменности. Т. CXXI)

Комментарии

  1. ↑ В 1613 году Аким Грибоедов числился в свите архиепископа Рязанского Феодорита, приглашавшего Михаила Романова на царство; впоследствии служил в московских приказах, умер не ранее 1634 года[9].
  2. ↑ Определение точного места командировки Грибоедова затруднено тем, что в ведении Казанского приказа находились обширные территории Поволжья.
  3. ↑ Остальные составители Уложенной книги: боярин князь Семён Прозоровский, окольничий (впоследствии боярин) князь Фёдор Волконский и дьяк Гаврила Леонтьев. По словам В. О. Ключевского, это были люди «не особенно влиятельные, ничем не выдававшиеся из придворной и приказной среды»[14].
  4. ↑ Сторонники версии о польском происхождении Грибоедова связывают его секуляризационные планы с влиянием Литовского статута 1588 года[8].
  5. ↑ Одоевский и Волконский тоже были книжниками: первый написал ряд посланий Алексею Михайловичу и патриарху Никону, а второй составил автобиографический «Летописец».
  6. ↑ В 1857 году в селе Рогожа Осташковского уезда под церковью было найдено «нетленное тело», одетое в серый камзол. Участники 112-го заседания Тверской археологической комиссии идентифицировали останки как принадлежащие «именно Ф. Грибоедову, а не кому иному» и перезахоронили на осташковском кладбище[10].
  7. ↑ Другими родственниками Фёдора Акимовича предположительно являлись Алексей Грибоедов (писец, с 1646 года подьячий Разбойного приказа) и упомянутый в нескольких документах 1672—1676 годов стряпчий Василий Грибоедов [29].
  8. ↑ Юрист XIX века П. Д. Калмыков считал это первым в России гонораром за «частный литературный труд» [38].
  9. ↑ «Верх» — дворцовый верхний этаж, где проживала царская семья.
  10. ↑ Полное название труда — «История, сиречь повесть или сказание вкратце, о благочестно державствующих и свято поживших боговенчанных царех и великих князех, иже в Рустей земли богоугодно державствующих, начнеше от святаго и равноапостолного князя Владимира Святославича, просветившего всю Русскую землю святым крещением, и прочих, иже от него святаго и праведного сродствия, тако ж о Богом избраннем и приснопамятнем великом государе царе и великом князе Михайле Фёдоровиче, всеа Русии самодержце, и о сыне его государеве, о Богом хранимом, и благочестивом, и храбром, и хвалам достойном великом государе царе и великом князе Алексее Михайловиче, всеа Великия и Малыя и Белыя Русии самодержце, в которые времена, по милости всемогущего в Троице славимого Бога, учинились они, великие государи, на Московском и на Владимирском и на всех великих и преславных государствах Российской державы, и откуда в Велицей Русии их великих, и благочестивых, и святопомазанных государей царей Богом насаждённый корень прозябе и израсте, и процвете, и великому Российскому царствию сторичный и прекрасный плод даде» [41].
  11. ↑ В XVIII веке подносной экземпляр «Истории» попал в библиотеку Александро-Невской лавры[48].
  12. ↑ Л. В. Черепнин, тем не менее, видел в построении книги интерес автора к становлению самодержавия и истории укрепления власти русских царей [51].
  13. ↑ Исторический Юрий Долгорукий никогда не был московским князем.
  14. ↑ В описи библиотеки Алексея Алексеевича 1670 года указано сочинение «Летописец вкратце царем и великим князем», с высокой вероятностью определяемое как список «Истории» Грибоедова[53]. Исследователи М. П. Лукичёв и Б. Н. Морозов допускают, что эту книгу впоследствии мог читать царевич Пётр Алексеевич [37].
  15. ↑ Более поздние примеры: «Царский титулярник» Николая Спафария, «Родословие великих московских князей» Лаврентия Хурелича, «Латухинская Степенная книга» Тихона Желтоводского, отчасти — «Хроника» киевлянина Феодосия Сафоновича. Все эти произведения представляют собой списки государей с краткими замечаниями об их родственных отношениях и отдельных исторических происшествиях.
  16. ↑ Согласно литературоведу М. Д. Каган-Тарковской, повести о Смутном времени, на которые опирался Грибоедов, во времена Алексея Михайловича воспринимались в качестве актуальной политической публицистики[60].
  17. ↑ Далее описывалась история Романовых до царя Михаила Фёдоровича.
  18. ↑ Данное обстоятельство обычно приводится в качестве аргумента против гипотезы о польских корнях дьяка. Филолог С. А. Фомичёв обращает внимание также на отсутствие полонизмов в тексте «Истории» [62].

Примечания

  1. ↑ Тупиков Н. М. Словарь древнерусских личных собственных имён. — М.: Русский путь, 2004. — С. 525. — ISBN 5-94457-097-0
  2. ↑ Веселовский С. Б. Ономастикон: древнерусские имена, прозвища и фамилии. — М.: Наука, 1974. — С. 88.
  3. ↑ Гришунин А. Л. Грибоедовская Москва // Москва в русской и мировой литературе / отв. ред. Н. Д. Блудилина. — М.: Наследие, 2000. — С. 69. — ISBN 5-9208-0028-3
  4. ↑ Тимрот А. Д. Грибоедов // Русские писатели в Москве / сост. Л. П. Быковцева. — М.: Московский рабочий, 1987. — С. 187.
  5. ↑ Ромодановская, 1992, с. 230
  6. ↑ Семевский, 1856, с. 310
  7. ↑ 1 2 Вернадский Г. В. [www.spsl.nsc.ru/history/vernad/vol5/vgv535.htm Московское царство. Ч. 3. Гл. 5]. ГПНТБ СО РАН. Проверено 17 июня 2012.
  8. ↑ 1 2 Магнер Г. И. «Дух времени» и «Государственный быт России»: Грибоедов как историк русского права // Проблемы творчества А. С. Грибоедова / отв. ред. С. А. Фомичёв. — Смоленск: Траст-Имаком, 1994. — С. 212. — ISBN 5-86171-017-X
  9. ↑ Свод письменных источников по истории Рязанского края XIV—XVII вв. Т. 3 / сост. А. И. Цепков. — Рязань: Александрия, 2004. — С. 236. — ISBN 5-94460-018-7
  10. ↑ 1 2 3 4 Молева Н. М. Московские загадки. — М.: Олимп, 2007. — ISBN 978-5-7390-2101-4
  11. ↑ 1 2 3 Лукичёв, 2007
  12. ↑ 1 2 3 Веселовский, 1975, с. 131
  13. ↑ Полевой, 1831, с. 278
  14. ↑ Ключевский В. О. Курс русской истории. Лекция XLVII. Руниверс. Архивировано из первоисточника 6 августа 2012. Проверено 15 июня 2012.
  15. ↑ Черных, 1953, с. 52
  16. ↑ Маньков, 2003, с. 58
  17. ↑ 1 2 Черепнин Л. В. Земские соборы Русского государства в XVI—XVII вв. — М.: Наука, 1978. — С. 298.
  18. ↑ Эскин Ю. М. Местничество в России XVI—XVII вв: хронологический реестр. — М.: Археографический центр, 1994. — С. 188. — ISBN 5-86169-012-X
  19. ↑ Полевой, 1831, с. 275
  20. ↑ Владимирский-Буданов, 1877, с. 6
  21. ↑ Яковлев А. И. Холопство и холопы в Московском государстве XVII в. (по архивным документам Холопьего и Посольского приказов, Оружейной палаты и Разряда). Т. 1. — М.: Издательство АН СССР, 1943. — С. 272.
  22. ↑ Платонов, 1896, с. II
  23. ↑ 1 2 Черных, 1953, с. 66
  24. ↑ Ромодановская, 1992, с. 231
  25. ↑ Томсинов, 1986, с. 44
  26. ↑ Богданов, 1988, с. 37
  27. ↑ Богданов, 1988, с. 38
  28. ↑ Богоявленский, 1937, с. 232
  29. ↑ Иванов, 1853, с. 102
  30. ↑ Богданов А. П. Летописец и историк конца XVII в.: очерки исторической мысли «переходного времени». — М.: ГПИБ, 1994. — С. 97. — ISBN 5-85209-022-0
  31. ↑ Пушкарёв, 1998, с. 36
  32. ↑ Тихомиров, 1955, с. 101
  33. ↑ Богданов, 1988, с. 35
  34. ↑ Устюгов, 1964, с. 165
  35. ↑ Черепнин, 1957, с. 129
  36. ↑ 1 2 Пештич С. Л. Русская историография XVIII в. Ч. 1. — М.: Издательство ЛГУ, 1961. — С. 58.
  37. ↑ 1 2 Лукичёв, 1994, с. 142
  38. ↑ Калмыков, 1851, с. 37
  39. ↑ Лукичёв, 2004, с. 116
  40. ↑ Платонов, 1896, с. 69
  41. ↑ Платонов, 1896, с. I
  42. ↑ 1 2 Рубинштейн, 1941, с. 41
  43. ↑ Зиборов, 2002, с. 151
  44. ↑ Сахаров, 1979, с. 74
  45. ↑ Ромодановская, 1992, с. 233
  46. ↑ 1 2 3 4 5 6 Соловьёв С. М. История России с древнейших времён. Т. 13. Гл. 1. Библиотека Максима Мошкова. Архивировано из первоисточника 6 августа 2012. Проверено 15 июня 2012.
  47. ↑ Полевой П. Н. История русской литературы в очерках и биографиях. Ч. 1. Библиотека Максима Мошкова. Архивировано из первоисточника 6 августа 2012. Проверено 15 июня 2012.
  48. ↑ Козлов В. П. Российское архивное дело: архивно-источниковедческие исследования. — М.: РОССПЭН, 1999. — ISBN 5-82430-067-4
  49. ↑ 1 2 3 Рубинштейн, 1941, с. 42
  50. ↑ Комарович, 1948, с. 273
  51. ↑ 1 2 Черепнин, 1957, с. 130
  52. ↑ 1 2 3 Богданов, 1988, с. 39
  53. ↑ Исторический очерк и обзор фондов Рукописного отдела БАН. Вып. 1 / отв. ред. В. П. Адрианова-Перетц. — Л.: Издательство АН СССР, 1956. — С. 385.
  54. ↑ Платонов, 1896, с. XI
  55. ↑ 1 2 3 Черных, 1953, с. 65
  56. ↑ Чистякова, 1971, с. 172
  57. ↑ Комарович, 1948, с. 272
  58. ↑ Шапиро, 1993, с. 136
  59. ↑ Платонов, 1896, с. 9
  60. ↑ Каган-Тарковская М. Д. «Титулярник» как переходная форма от исторического сочинения XVII в. к историографии XVIII в. // Труды Отдела древнерусской литературы ИРЛИ АН СССР. — 1971. — Т. XXVI. — С. 54.
  61. ↑ Платонов, 1896, с. 26
  62. ↑ Фомичёв, 2007, с. 156
  63. ↑ Коялович, 2011, с. 142

Литература

  • Богданов А. П., Чистякова Е. В. «Да будет потомкам явлено...»: очерки о русских историках второй половины XVII в. и их трудах. — М.: Издательство УДН, 1988. — 136 с. — ISBN 5-2090-0006-0
  • Богоявленский С. К. Приказные дьяки XVII в. // Исторические записки. — 1937. — Т. I. — С. 220—239.
  • Веселовский С. Б. Дьяки и подьячие XV—XVII вв. — М.: Наука, 1975. — 608 с.
  • Владимирский-Буданов М. Ф. Отношения между Литовским статутом и Уложением царя Алексея Михайловича // Сборник государственных знаний. Т. IV / под ред. В. П. Безобразова. — СПб.: Типография Д. Кожанчикова, 1877. — С. 3—38.
  • Две грамоты царя Михаила Фёдоровича, посланные курмышскому воеводе [Публикация Н. А. Полевого] // Московский телеграф. — 1831. — № 14. — С. 274—281.
  • Зиборов В. К. Русское летописание XI—XVIII вв. — СПб.: Издательство СПбГУ, 2002. — 512 с. — ISBN 5-8465-0033-1
  • Иванов П. И. Алфавитный указатель фамилий и лиц, упоминаемых в боярских книгах. — М.: Типография С. Селивановского, 1853. — 498 с.
  • Калмыков П. Д. О литературной собственности вообще и в особенности об истории прав сочинителей в России. — СПб.: Типография Петербургской АН, 1851. — 94 с.
  • Комарович В. Л. Исторические повести 1670—1680-х гг. // История русской литературы. Т. II. Ч. 2 / гл. ред. П. И. Лебедев-Полянский. — Л.: Издательство АН СССР, 1948. — С. 270—273.
  • Коялович М. О. История русского самосознания по историческим памятникам и научным сочинениям. — М.: Институт русской цивилизации, 2011. — 688 с. — ISBN 978-5-902725-58-9
  • Лукичёв М. П. Боярские книги XVII в.: труды по истории и источниковедению. — М.: Древлехранилище, 2004. — 536 с. — ISBN 5-93646-047-9
  • Лукичёв М. П. Грибоедов Ф. А. // Большая российская энциклопедия. Т. 7. Гермафродит — Григорьев / гл. ред. Ю. С. Осипов. — М.: Большая Российская энциклопедия, 2007. — С. 739. — ISBN 978-5-85270-337-8
  • Лукичёв М. П., Морозов Б. Н. К организации официального летописания в XVII в. // Археографический ежегодник. 1992 / отв. ред. Н. Н. Покровский. — М.: Наука, 1994. — С. 134—144.— ISBN 5-02-009797-7
  • Маньков А. Г. Уложение 1649 года — кодекс феодального права России. — М.: ГПИБ, 2003. — 370 с. — ISBN 5-85209-117-0
  • Николаев Б. П., Овчинников Г. Д., Цымбал Е. В. Из истории семьи Грибоедовых (по архивным материалам) // А. С. Грибоедов: материалы к биографии / отв. ред. С. А. Фомичёв. — Л.: Наука, 1989. — С. 76—92. — ISBN 5-02-027908-0
  • Пушкарёв Л. Н. История в общественном сознании России XVII в. // Вопросы истории. — 1997. — № 9. — С. 36—47.
  • Ромодановская Е. К. Грибоедов // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып. 3 (XVII в.) Ч. 1 / отв. ред. Д. С. Лихачёв. — СПб.: Дмитрий Буланин, 1992. — С. 230—233. — ISBN 5-86007-001-2
  • Ромодановская Е. К. «История о царях и великих князьях земли Русской» Ф. А. Грибоедова в собрании М. Н. Тихомирова // Научные библиотеки Сибири и Дальнего Востока. Вып. 14. Вопросы книжной культуры Сибири и Дальнего Востока / отв. ред. Н. С. Карташов. — Новосибирск: ГПНТБ СО АН СССР, 1973. — С. 69—83.
  • Рубинштейн Н. Л. Русская историография. — М.: Политиздат, 1941. — 660 с.
  • Сахаров А. М. Исторические знания // Очерки русской культуры XVII в. Ч. 2 / под ред. А. В. Арциховского. — М.: Издательство МГУ, 1979. — С. 71—77.
  • Семевский М. И. Несколько слов о фамилии Грибоедовых // Москвитянин. — 1856. — № 12. — С. 310—317.
  • Тихомиров М. Н. Развитие исторических знаний в Киевской Руси, феодально-раздробленной Руси и в Российском централизованном государстве // Очерки истории исторической науки в СССР. Т. 1. — М.: Издательство АН СССР, 1955. — С. 5—53.
  • Томсинов В. А. Образование и укрепление Русского централизованного государства и формирование общерусского права // Развитие русского права в XV — первой половине XVII вв. / отв. ред. В. С. Нерсесянц. — М.: Наука, 1986. — С. 48—105.
  • Устюгов Н. В. Эволюция приказного строя Русского государства в XVII в. // Абсолютизм в России (XVII—XVIII вв.) / отв. ред. Н. М. Дружинин. — М.: Наука, 1964. — С. 134—167.
  • Фомичёв С. А. Грибоедов Ф. А. // Грибоедов: энциклопедия. — СПб.: Нестор-История, 2007. — С. 156—157. — ISBN 5-98187-236-5
  • Черепнин Л. В. Русская историография до XIX в. — М.: Издательство МГУ, 1957. — 418 с.
  • Черных П. Я. Язык Уложения 1649 г. — М.: Издательство АН СССР, 1953. — 372 с.
  • Чистякова Е. В. Формирование новых принципов исторического повествования: этюды по русской историографии конца XVII в. // Исследования и материалы по древнерусской литературе. Т. 3. Русская литература на рубеже двух эпох (XVII — начало XVIII вв.) / отв. ред. А. Н. Робинсон. — М.: Наука, 1971. — С. 171—184.
  • Шапиро А. Л. Русская историография с древнейших времён до 1917 г. — М.: Культура, 1993. — 766 с. — ISBN 5-28800-646-6

Ссылки

Логотип Викитеки
В Викитеке есть тексты по теме
Соборное уложение 1649 года
Эта статья входит в число хороших статей

Wikimedia Foundation. 2010.

Игры ⚽ Поможем решить контрольную работу

Полезное


Смотреть что такое "Грибоедов, Фёдор Акимович" в других словарях:


Поделиться ссылкой на выделенное

Прямая ссылка:
… Нажмите правой клавишей мыши и выберите «Копировать ссылку»