Чудо-юдо

У этого термина существуют и другие значения, см. Чудо-юдо (значения).

«Чудо-юдо». Русская лубочная картинка XIX века.

Чудо-юдо — персонаж русских народных былин и сказок, славянского героического эпоса и, возможно, праславянской мифологии (согласно ряду авторов является своего рода кочующим сюжетом из более ранних, дославянских верований). Изначально не имело явно выраженной отрицательной роли в повествованиях. Пол персонажа также менялся по прошествии времени: от женского к мужскому, и к среднему роду, соответственно^[1]. Единого мнения о происхождении персонажа, в работах этнографов и культурологов, на сегодняшний день не сложилось. Природа персонажа в дошедших до нашего времени повествованиях, зачастую, напоминает морские чудища античной мифологии.

Этимология и версии о происхождении персонажа

В литературе XIX века был предложен ряд маловероятных этимологий. Так, Полный церковно-славянский словарь под общей редакцией Г. М. Дьяченко сопоставляет Юдо с санскритским (санскр. jадас), что означает морское животное вообще, в особенности «беснословное». Также чудо-юдо употребляется в значении «диво морское».^[2]. Согласно «Материалам для сравнит. слов» под редакцией А. С. Хомякова, чудо-юдо — название мифического змея (дракона), происходящее от слов чудо, которое в старину означало великана^[3], а известно что в давнюю эпоху развития религиозно-поэтических воззрений на природу, все её могучие силы (вихри, буря и гроза) олицетворялись в титанических образах великанов. Предания о змеях и великанах находятся в самом тесном и близком родстве, и, по свидетельству народной сказки, морской царь принимает на себя образ змея; И юдо от имени Иуда, которое ещё в период раннего христианства стали придавать нечистому и другим демоническим существам^[4].

Историк и публицист, доктор исторических наук Ю. Н. Афанасьев, отмечает что в одном варианте народной сказки о Морском Царе и его вещей дочери, Морской Царь прямо назван Окиан-море; в других же списках роль его передается змею, черту и беззаконному Чуду-Юду. Этот славянский Нептун упоминается и в других сказках. Как приноситель темных туч, которые помрачают собою небесный свет и нередко вредят созревающим жатвам, издревле соединял в своем характере, вместе с благотворными свойствами, и черты существа демонического; тот же двойственный характер был усвоен и Морскому Царю, который (как уже доказано) первоначально был дождящим громовником. Оттого так обыкновенна в народных сказках замена Морского Царя — чертом. В качестве примера, Афанасьев приводит немецкую сказку, напечатанную в сборнике Гальтриха, в которой пекельный князь, тождественный с нашим Морским Царем, сохраняет все атрибуты древнейшего божества гроз: он обладает чудесным бичом (= молнией), удары ко­торого заставляют потрясаться все царство и вызывают несчетное воинство; он бросается к молочному пруду и, опившись кипучего молока (= дождя), лопается с ужасным треском и гибнет — подобно тому как пропадает разбитая громом и про­лившаяся дождем туча. Название Чудо-Юдо, согласно Афанасьеву, подтверждает ту же мысль: оно боль­шею частью придается мифическому змею (дракону-туче)^[5].

А. А. Абрашкин утверждает что Чудо-Юдо — это отголосок хазарского влияния на славянскую культуру, — именно в его образе, согласно Абрашкину, и выразились славянские представления об иудаизме. Слово «чудо» иногда употреблялось в значении «чудовище», «исполин», а знакомство с иудейской Хазарией рождало ассоциацию Юдо — Иуда.^[6]. В этом с ним соглашается А. В. Белов, который относит появление чуда-юда в славянских преданиях к периоду, когда Хазарский каганат взымал дань со славянских племён. Согласно списку «Повести временных лет» по Радзивилловской летописи — «по белой девице от дыма». Именно по этой причине Хазарский каганат мог остаться в народной памяти многоголовым чудовищем — чудо-Юдом, требующим в жертву славянских девушек^[7].

Демонолог Л. Н. Виноградова, на основе изучения славянских песен, приходит к выводу что чудо-юдо являет собой некий неявно обрисованный мифологический персонаж, или же результат смешения с русалкой (или с более обобщенным образом вредоносной силы), — так или иначе песенные характеристики позволяют отметить черты «потусторонности», опасности персонажа и мотивы его изгнания^[8].

Согласно И. Захаренко, в русских народных былинах и сказаниях, чудо-юдо восходит к Идолищу Поганому, с которым сражаются русские богатыри^[9].

Следуя псевдонаучной теории, предложенной В. Н. Дёминым, чудо-юдо — это русифицированный образ древнегреческой Медузы Горгоны. Ничего рыбьего в самом образе русской Медузы практически нет — рыбы её просто окружают, свидетельствуя о морской среде. Эта версия происхождения видится Дёмину гораздо ближе к тому исходному доэллинскому архетипу прекрасной Морской царевны, которая в процессе, называемом Дёминым «Олимпийским религиозным переворотом» была превращена в чудо-юдо. Память о древней эллинско-славянской Медузе сохранилась и в средневековых легендах о Деве Горгонии. Согласно славянским преданиям, она знала язык всех животных. В дальнейшем в апокрифических рукописях женский образ Горгоны превратился в «зверя Горгония»: его функции во многом остались прежними: он охраняет вход в рай (то есть, другими словами, является стражем прохода к Островам Блаженных)^[10].

М. Фасмер считает наиболее вероятным, что юдо — «всего лишь рифмованное образование по образцу слова чудо», и вряд ли связано с болгарским юда^[11]. При этом болгарское слово юда (злое мифическое женское существо, живёт в горах, у озёр, вихрем летает по воздуху)^{[источник не указан 377 дней][12]} и украинское юда (род злого духа) признаются, по О. Н. Трубачёву, связанными (праславянская форма *juda) с санскритским yodhá и восходящими к праиндоевропейскому *ịoudh-^[13].

Академик Б. А. Рыбаков отмечает, что чудо-юдо — это самый глубокий архаизм древнеславянской мифологии^[14].

Современное употребление

Согласно Толковому словарю русского языка Ушакова, в современном русском языке, чудо-юдо употребляется в значении сказочного чудовища, а также в значении чуда, как чего-то поразительного, необъяснимого, удивляющего своей необычайностью (в ироничной форме)^[15].

Согласно лингвокультурологическому словарю Ирины Захаренко и Ирины Брилёвой, русские могут вспоминать чудо-юдо и использовать это выражение, когда говорят о ком-либо или о чём-либо необычном, странном, о каком-то чуде или о необыкновенно огромной рыбе^[9].

В былинах и сказаниях

Согласно Б. А. Рыбакову, в славянских сказаниях чудище всегда многоглаво. Нередко сказка упоминает хоботы, а самого Змея называет «хоботистым». «Змий о двенадцати головах и двенадцати хоботах; ногами топат… зубами скрехчет». Чудо-Юдо своих противников не кусает, не когтит, а «вбивает в землю» или бьет хоботом («жогнул своим хоботом»). Тут надо понимать, что слово "хобот" раньше обозначало не мясистое продолжение носа и верхней губы, как у слона. А так назывался хвост ящерицы или змеи. Поэтому Змей о двенадцати хоботах, это змей о двенадцати хвостах. (см. значение слова хобот в словаре Даля) Самого его убивают (помимо стандартного сказочного меча) стрелами, копьями и раскаленными камнями, которые помощники героя бросают ему в пасть; часто герой распарывает брюхо чудищу. После победы над Змеем его тушу сжигают на костре^[14].

В русских народных сказках

«Вот въезжают на поляну прямо к морю-окияну; поперёк его лежит Чудо-юдо Рыба-кит». Иллюстрация Николая Кочергина к сказке Петра Ершова «Конёк-горбунок».

В русской народной сказке «Иван — крестьянский сын и Чудо-юдо», Чудо-юдо — это группа многоголовых (6-ти, 9-ти, 12-ти) драконов, отрицательных персонажей. Живут они за рекой Смородиной, через которую перебираются по Калинову мосту. В сказке Чудо-юдо изображается верхом на коне. Вред от него заключается в том, что оно сжигает города-сёла огнём. 12-головое Чудо-юдо обладает огненным пальцем, который позволяет регенерировать срубленные головы. Живёт чудо-юдо в каменных палатах, где у чуда-юда есть жёны-колдуньи и мать-змеиха. Главный противник чуда-юда, как и следует из названия сказки, — Иван — крестьянский сын.

В современных сказках

В сказке Петра Павловича Ершова «Конёк-горбунок» 1834 года, как самостоятельный персонаж присутствует Чудо-юдо Рыба-кит. Собственно, это рыба-остров, которая лежит «поперёк моря».

В фильме «Варвара-краса, длинная коса», поставленном по мотивам сказки Василия Андреевича Жуковского «Сказка о царе Берендее, о добром царе Еремее и злом Чуде-юде, о любви Варвары-красы к рыбацкому сыну Андрею», Чудо-юдо — царь подводного мира, который похитил царя земного — Еремея. Выручает царя Еремея, на мотив сказки народной, Андрей — рыбацкий сын.

Ссылки

• См. текст сказки «Иван — крестьянский сын и Чудо-юдо» в Викитеке.

Источники

1. ↑ Рѣдько А. Нечистая сила въ судьбахъ женщины-матери // Этнографическое обозрѣніе. — Санктпетербургъ: Изд. Этнографическаго отдѣла Императорскаго общество любителей естествознанія, антропологіи и этнографіи, 1899. — В. 40-43. — С. 54-132.
2. ↑ Полный церковно-славянскій словарь: со внесеніемъ въ него важнѣйшихъ древне-русскихъ словъ и выраженій / Подъ ред. Г. М. Дьяченко. — М.: Тип. Вильде, 1899. — Т. II. — С. 827, 843.
3. ↑ Словарь церковно-славянскаго языка / Подъ ред. А. Х. Востокова. — С.–Петербургъ: Второе отдѣление Императорской Академіи Наукъ, 1861. — Т. II. — С. 570.
4. ↑ Материалы для сравнит. словъ / Подъ ред. А. С. Хомякова. — С.–Петербургъ: Изд. Академіи наукъ. — Т. II.
5. ↑ Афанасьев Ю. Н. XV. Огонь // Поэтические воззрения славян на природу: опыт сравнительного изучения славянских преданий и верований в связи с мифическими сказаниями других родственных народов. — М.: Современный писатель, 1995. — Т. 2. — С. 112. — 399 с. — (Славянский мир). — 10 тыс, экз. — ISBN 978-5-265-03305-5
6. ↑ Абрашкин А. А. Предки русских в древнем мире. — М.: Изд-во «Вече», 2001. — С. 330-332. — 445 с. — (Великие тайны). — 7 тыс, экз. — ISBN 978-5-783-80822-7
7. ↑ Белов А. В. Сохранить прошлое в настоящем во имя будущего // Славянский центр культуры : Сборник статей. — Ростов н/Д: Изд-во ООО «ЦВВР», 2006. — В. 5. — С. 6. — ISBN 978-5-941-53073-1.
8. ↑ Виноградова Л. Н. Фольклор как источник для реконструкции древней славянской духовной культуры // Славянский и балканский фольклор: реконструкция древней славянской духовной культуры: источники и методы / Институт славяноведения и балканистики АН СССР. — М.: "Наука", 1989. — С. 117. — 269 с.
9. ↑ ^{1 2} Захаренко И. В., Брилёва И. С. Зооморфные образы // Русское культурное пространство: лингвокультурологический словарь. — М.: Гнозис, 2004. — С. 46, 48. — 315 с. — ISBN 5-9424-4003-4
10. ↑ Дёмин В. Н. Загадки русского Севера. — М.: Изд-во «Вече», 1999. — С. 135. — 478 с. — (Великие тайны). — 10 тыс, экз. — ISBN 5-7838-0492-4
11. ↑ Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. В 4 т. Т. 4. М.: Астрель-АСТ, 2004. С. 528
12. ↑ Однако, напротив, в Энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона указывается, что «юда самовила — в болгарской народной поэзии так называются водяные вилы, соответствующие нашим русалкам». См. Юда // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона: В 86 томах (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
13. ↑ Этимологический словарь славянских языков: Праславянский лексический фонд. Вып. 8. М.: Наука, 1981. С. 191.
14. ↑ ^{1 2} Рыбаков Б. А. Глава третья: Каменный Век. Отголоски охотничьих верований // Язычество древних славян. — Издание 2-е. — М.: "Наука", 1994. — С. 132. — 606 с. — 15 тыс, экз. — ISBN 5-0200-9585-0
15. ↑ Толковый словарь русского языка / Под. ред. профессора Д. Н. Ушакова. — М.: Вече, 2003. — Т. III (Р-Я). — С. 604. — 672 с. — ISBN 5-7838-0889-Х