Сатира

Сатира - поэтическое обличение текущей действительности: таковонаиболее полное определение той многообразной литературной формы,которую обиходная речь, а за нею иногда и теория, называют сатирой.Определение это слишком широко: оно переносит на весьма обширную областьлитературного творчества название, первоначально свойственное вполнеопределенной и ограниченной форме. С точки зрения этого широкогоопределения сатирой должны быть названы "Недоросль", "ДонКихот", "Зарубежом", хотя первое произведение относится к области драмы, второе - романа, третье - публицистики. Теория, в сущности, не знает, чтоделать с С., считая ее то произведением лирическим, то эпическим иподчас относя к ней произведения обличительно проповедническогохарактера, то есть по существу своему прозаические. Между тем в томчистом виде, какой имела С. в своем источнике - в римской литературе -она есть прежде всего произведете поэтическое. характер поэтически - неговоря о стихотворной форме - сообщается С. тем внутренним пафосом,который выливается лишь в форму лирики; это не особенная степень пафоса- это его особый вид. Этот внутренний двигатель отличает С. отпублицистики и не позволяет отнести ее к произведениям эпическим. Как быни было сильно негодующее возбуждение публициста, оно не должноотвлекать его от строго логических прозаических форм, в которых движетсяего мысль. Субъективные элементы публицистики, лишенные эстетическогохарактера, бесконечно далеки от художественной лирики. С другой стороны,ничто не дает права отнести С. к области эпоса. Обличительный инасмешливый характер эпического произведения дает иногда обиходной речиповод назвать его сатирическим и, расширяя терминологию, относить кобласти чистой С. эпическое, а то и драматическое произведете ссатирическим оттенком. Но как бы ни был силен сатирический элемент вразных литературных формах - в драме, романе, памфлете, - называть ихС., значит вносить смешение понятий в терминологию, о ясности которойдолжна заботиться теория. Иное дело - обиходная речь, которая, названиемС. лишь оттеняет сатирический характер произведения, а такжелитературная история, которая привыкла интересоваться не столькосудьбами известной формы, сколько литературным выражением тех или иныхобщественных настроений. - Содержание понятия С. выясняется лучше всегоиз сопоставления его с иными смежными литературными и эстетическимиформами. По исключительной силе пафоса, рядом с С. стоит ода, близкая ейпо напряжению, но диаметрально противоположная по содержанию: одаславословит, С. бичует. Ближе к С. по содержанию как будто стоит элегия:обе исходят из одного источника - сознания несовершенств жизни; ноэлегия скорбит о них, а С. негодует; элегия вдохновляется широкимимоментами личной и мировой жизни - сфера С. ограничивается вопросамитекущей общественной жизни; излюбленное настроение элегии - пассивное,скорбное сознание бессилия - совершенно чуждо С., живой, боевой,деятельной, исполненной веры в осуществление своего идеала, смотрящейвперед, а не назад. Элемент насмешки, столь свойственный С., давал поводсопоставлять ее с юмором, но и это сравнение пригодно лишь для выясненияпротивоположности обоих явлений. Характернейшая черта юмора - сочувствиек тому, что он осмеивает - есть полное отрицание сущности С.; юмор естьноситель примирения, С. есть выражение борьбы; смех юмора - это ласковая улыбка, смех С. - грозный и бешеный сарказм; юморобъективнее эпичнее, С. в своей истинной форме есть чистейшая лирика -лирика негодования; наконец, юмор интересуется только индивидуальнойпсихологией, тогда как С., даже изображая отдельные личности, имеет ввиду только общественный строй. Отсюда разница в типах: тип в С. - нестолько живой поэтический образ, сколько схематическое изображение,лишенное индивидуализирующих деталей, которые придают такую жизненностьи прелесть созданиям юмора. Художественные образы вообще - не дело С.;вдохновленный бурным негодованием, потрясенный попранием идеала, сатирикне обладает тем душевным равновесием, которое составляет необходимоеусловие творческого объективирования жизненных впечатлений; могучийперевес социально-этических интересов над эстетическими делает из неголирика и подавляет в нем творца объективных типов. Медор, Сильван и ЛукаКантемира не живые фигуры, а схематические воплощения тех или иныхтечений - не потому, чтоб автор не мог или не хотел сделать их иными, апотому, что эти схемы вполне исчерпывают настроение и намерениясатирика; большего от своих образов он не требует. Прежняя теория,отдававшая так много внимания мелочному разграничению и сближениюлитературных форм, сопоставляла С. с эпиграммой: и там, и здесь мывстречаемся с насмешкой над людскими слабостями. Но эпиграмма имеет ввиду отдельную определенную личность, что в высшей степени чуждовысокому настроению сатирика; он проходит мимо всего исключительного,индивидуального; лишь пороки целого строя, целого общества рождают в немтворческое вдохновение. История С. излагается различно, в зависимости от содержания, котороетот или иной исследователь вкладывает в этот термин. Образец расширенияпонятия мы имеем в мнении Галахова ("Отеч. Зап.", 1849 г., № II), несоглашающегося с теми, которые приписывают "изобретение" С. тому илидругому народу, вместо того, чтобы искать ее начала в духе человеческом."Пускай Гораций называет С. стихотворением, неизвестным Греции, аКвинтилиан говорит: Satira tota nostra est - их патриотическое или поэтическое увлечете может присвоить себетолько название рода, а не самый род. С. встречается во всех известныхлитературах, или как особенное стихотворение, или как элемент, входящийв эпопею, оду, песню. Между произведениями санскритской литературы естьпоэмы исключительно сатирические; значительная часть древнейшеголитературного памятника в Китае, "Книги стихов", состоит из С. У грековС. явилась вместе с появлением поэзии". С такой точки зрения истории С.захватывает очень широкую область, представляя собой уж не судьбуопределенной литературной формы, но историю обличительных настроений вовсеобщей литературе. Родиной сатиры в европейской литературе считаетсяРим. В Греции были сатирические комедии и язвительные ямбы; парабазабыла остатком сатирических вставок, которыми подчас прерывались словахора в греческой комедии но С., как обособленной литературной формы, мыздесь не находим. Определенную форму придал ей впервые Энний, которогосчитают ее творцом. Но он воспользовался уже готовым видом народноготворчества: уличные шуты забавляли толпу насмешливыми стихотворениями вопределенной форме; наряду с сатурническим стихом здесь употреблялись игреческие размеры; получалась смесь - satura laux, блюдо мешанины, -откуда, быть может не без влияния наименования сатиров, насмешливыхполубожеств, получила название новая литературная форма. Под пером ГаяЛуцилия, одного из наиболее видных создателей этой формы, - Горация,уступающего ему по силе обличения, но превосходящего его в отделкеформы, - ученика его Персия, не столько сатирика-обличителя, сколькофилософа, и, наконец, великого Ювенала, римская С. становитсянепреходящим образцом для всей последующей европейской литературы. Ненаходя выражения в определенной форме сатиры, сатирическое направление,можно сказать, проникает всю литературу средних веков, особенно концаих. Уже в французских баснях, фаблио, сирвентах сатирический элементзанимает заметное положение. "С. есть душа "романа о лисе". В области"городской лирики", носящей сильный отпечаток С., "иногда личной, наподобие древнегреческих ямбов, иногда общественной и политической, пообразцу комедий Аристофана, иногда чисто моральной, подобно Горацию иЮвелану", должно отметить "Иерусалимский плач" (1214 г.) - "сплошнойкрик негодования против богатства духовенства и развращенности Рима"(Лансон). Наконец, ряд поэтов XIII в., в борьбе с настроением общества,государства и церкви, избирает сатирические темы исключительнымпредметом своих произведений. Таковы Гюйо де Прованс, Гюг де Берз, ПьерКардиналь и особенно Рютбеф, "Роман Розы", произведения Раблэ,неисчерпаемый поток народного творчества, от насмешливых ярмарочныхфарсов до популярных обличительных песенок - все это полно никого нещадящей галльской веселости, во всем умеющей подметить слабую сторону.Но настоящее воспроизведете римской С. мы встречаем в XVI в. Жак Петельенапомнил об этой форме в своем "Art poetigue" (1555). Ронсар, в"Discoars sur les imseres da temps", и Дюбеллэ, в "Poete courtisan",дали образцы С., еще не упоминая об этом названии. В 1560 г. Пьер Виреиздал обличительные "Satyres chrestiennes de la cuisine papale", а дюВердье - "Les ornonymes, satire contres les moeurs corrompues de cesiecle" (1572). К тому же времени относится так называемая "Менипповасатира". "Satires franсaises" (1605), Воклэна де ла Френе, стоят ближе кпосланиям; поэтому, быть может, о них и не упоминает Буало,провозглашающий родоначальником французской С. Матюрэна Ренье -преувеличение, оправдываемое лишь до некоторой степени его эпическими,реальными созданиями, "Facbeux", "Repas ridicule" и "Macette"). Скорееэто название подходило бы к самому Буало, если бы его С., легкая,скептическая, галантная, по существу относящаяся к области критики, а непоэзии, и напоминающая С. лишь по форме, не была так бесконечно далекаот истинного пафоса негодования - жизненного нерва С. Приближение этогопафоса слышно в XVIII в., в "Pauvre diable" Вольтера, "Le dix-huitiemesiecle" Жильбера, "Lе docteur Pancrace" Ж. M. Шенье. В XIX в., в "Ямбах"и "Сатирах" Барбье, в "Немезиде" Бартелеми, в "Chutiments" Гюгофранцузская литература дает ряд превосходных образцов настоящей сатиры,бурной, искренней, негодующей. Теперь редко кто назовет свое лирическоепроизведение С. и никто не погонится за верностью сатирической формы. ВГермании уже дидактика шпильманов носила сатирический отпечаток; впоучительных произведениях Фройданка и Томазина де Цирклария (XIII в.),С. начинает выделяться из проповеди. Из Австрии в XII веке вышел сильныйсатирик Генрих фон Мельк; его направление господствовало в духовнойлитературе следующего века. Австриец был и Штрикер, который, кромесвоего продувного "Попа Амиса", создал ряд язвительных изображенийпридворного быта. В конце ХIII в. дворянская и придворная жизнь находитьизображение в пятнадцати С. которые ошибочно приписывались некоемуЗейфриду Гельблингу. Крестьянская жизнь обличается в "Meier Heimbrecht"Вернера Садовника, городская - в "Wiener Meerfahrt". В XIV в. С.занимается Гуго Тримберг; в XV появляется знаменитый "Narrenschiff"Себастьяна Бранта, от которого прежде вели историю немецкой С.Реформационная литература проникнута духом С., которая являетсяизлюбленным оружием обеих сторон. В ответ на "Похвалу глупости" и"Письма темных людей" появляются "Сетования темных людей" и другиепроизведения противников реформации, среди которых особенно выдаетсяМурнер. Самым выдающимся сатириком протестантства был Фишарт (1550 -1589), "если можно назвать С. бесформенную тяжеловесную массу комическихнамеков, экскурсов, игры слов, прозвищ, созвучий и т. п." (Шерер). ПослеОпица вновь наступает расцвет С., ознаменованный деятельностьюЛауремберга, Рахеля, Грифиуса, Мошероша, Каница, Гунольда и др. Вдальнейшем движении С., отказавшись от стихотворной формы, принимаетболее серьезный тон в произведениях Лискова и Рабенера. Гагедорнподражал Горацию, Рост писал личные С. против Готтшеда. Более поэтичнысатирические произведения Лихтенберга, Штольберга, Виланда, А. Шлегеля,Уланда ("Fruhlingsiled des Recensenten"), Гофмана фон Фаллерслебена.Есть С. и у Гете - "Gotter, Helden und Wieland", "Musen und Grazien inder Mark". С некоторыми оговорками можно считать сатирами "Atta Troll" и"Wintermarchen" Гейне. В Англии С. писали Голль, Рочестер, Драйден,великий Свифт, Поп, Байрон; в Италии - Apиoсто, Садьватор Роза,Аламанни, Бентиволио, Альфиери; в Испании - Арженсола, Нагарро, Ларра. Врусской литературе С., как особая форма, процветала лишь в XVIII в.,когда у нас так часто, в погоне за воспроизведшем содержания,ограничивались подражанием форме. Но русская действительность всегдадавала слишком богатый материал для сатирического воспроизведения,русские писатели были слишком полны общественными и моральнымиинтересами, чтобы дух С. не был характерной чертой русской литературы.Уже в эпоху брожения, предшествовавшего Петровской реформе, русскаяповесть, под влиянием едкой С. польских рассказов, западных насмешливыхфацеций и фаблио, "переходит от беспочвенного или идеального эпическогорассказа к изображенью и осмеянию отживающих и тормозящих прогресспорядков" (Степович, "О древнерусской беллетристике"). "Притча ображнике", переработанная из западных подлинников, попала вместе сапокрифами в число запрещенных церковью книг. Особенно былираспространены С. на суд, и впоследствии составлявший язву русскогостроя и излюбленный предмет русской С.; таковы "Шемякин суд" и "ЕршЕршович, сын Щетинников". С. XVIII в. приходится уже вести борьбу на двафронта - и в этом смысле весьма характерно ее начало: первая С. Кантемирауже намечает те противоположные течения общественной жизни, которыебудут покрыты градом насмешек в С. этого века. Смеяться приходится ужене только над фигурами и порядками отживающими, но и над незаконнымиплодами новых веяний, над Медорами и Иванушками, фанатиками западнойкультурности, сумевшими понять и усвоить лишь показную ее сторону.Будучи, так сказать, программой сатирического направления в русскойлитературе, С. Кантемира является первым по времени и чуть неединственным образцом этой литературной формы. Не раз называли С. своипроизведения писатели XVIII и XIX вв. ("С. на развращенные нравынынешнего века" Николева, "С. первая и последняя" Капниста, "Чужой толк"Дмитриева, "К перу моему" Вяземского), но истинную глубину сатирическогоизображения русской жизни мы находим не в этих произведениях, а вкомедии Грибоедова, в "Думе" Лермонтова, в романе (поэме) Гоголя, вразнообразных произведениях Салтыкова-Щедрина. И даже в лирике, встречаяподчас истинную С., со всей свойственной ей силой бичующего негодования("Размышление у парадного подъезда", "Убогая и нарядная" Некрасова,"Последнее новоселье" и отчасти "На смерть Пушкина" Лермонтова), мы ненайдем ни чистой формы, ни названия С.: уже у Державина смешивались водном стихотворении две столь диаметрально противоположные формы, какода и С. Вымирание чистых и обособленных лирических форм, продолжающихсвое существование только в учебниках поэтики, особенно ясно выражено всудьбах С. История сатирического элемента в разнообразных произведенияхрусской литературы составила бы, в сущности, наиболее яркую ихарактерную сторону русской общественности, и именно потому не моглабыть до сих пор представлена в достаточной полноте. Отдельные замечанияпо теории С. развеяны в статьях о выдающихся сатириках, особенно оКантемире (Жуковского - "Сочинения", т. 5, Галахова - "Отеч. Зап.", 1849г., №11, Дудышкина - "Современник", 1848 г., № 11). Ср. также Белинский,"Сочинения", т. VIII (о С. в русской литературе); Добролюбов, "РусскаяС. в век Екатерины" ("Соч.", т. 1); Пятковский, "Очерки из историирусской журналистики" (в книге "Из истории нашего лит. и обществ,развитая", СПб., 1888); Афанасьев, "Русские сатирич. журналы" (М.,1859); Нагуевский, "Римская С. и Ювенал" (Митава, 1879) и ряд др. работ,посвященных Ювеналу; Bautain, "De la satire" (1816); Viollet-leDuc,"Histoire de la satire en France" (в "Oeuvres" Матюр. Ренье, 1853); Ch.Lenient, "La S. en France" (1859 - 1866, 2 отд.); Schade, "Satiren andPasquille aus der Reformationszeit" (Ганновер, 1863); Erich Schmidt,"Der Kampf gegen die Mode in der deutsch. Litteratur des XVIII J." ("Imneuen Reich", 1880,. №39); Schneegans, "Geschichte der grotesken S."(Страсбург, 1894). А. Горнфельд.