Пугачев

Пугачев (Емельян Иванович, умер в 1775) - предводитель народногодвижения, названного, по его имени, пугачевщиной . время рождения егонеизвестно; при допросе 4 ноября 1774 г. П. показал Шешковскому, что емуот роду 30 лет - значит, родился он около 1744 года. Родиной его былаЗимовейская станица в Области Войска Донского. В молодости Пугачеввместе с отцом занимался хлебопашеством; раскольником он никогда не был.17-ти лет был определен на службу и вскоре женился на дочери казакаСофьи Дмитриевне Недюжевой. Через неделю после свадьбы П. был послан,вместе с другими казаками, в Пруссию, под начальство графа 3. Г.Чернышева. Походным атаманом донских полков в армии был полковник ИльяДенисов. Он взял П. к себе в ординарцы. Раз ночью, во время тревоги, П.упустил одну из лошадей, принадлежавших Денисову, за что и был наказан"нещадно" плетью. По возвращении из Пруссии, П. прожил полтора года вЗимовейской станице, затем был командирован в отряд казаков в Польшу, акогда команда была распущена, снова прожил дома года три или четыре. Вэто время у него родились дети. Во время турецкой войны П., уже в чинехорунжего, служил под начальством графа П. И. Панина и находился приосаде Бендер. Затем он заболел какой-то злокачественной болезнью ("гнилиу него грудь и ноги"), был отправлен домой, ездил потом в Черкасскхлопотать об отставке, а из Черкасска приехал в Таганрог навестить своюсестру, которая была замужем за донским казаком Симоном Павловым. Павловстал жаловаться П. на тяжесть своего житья и выразил намерение бежать.Как ни уговаривал его П., Павлов все-таки бежал и заставил П. перевезтиего, вместе с другими беглецами, через Дон. Впоследствии, когда Павловснова вернулся домой и был арестован, он выдал П. Боясь преследования,П. ушел из дому и скитался некоторое время по станицам, а в конце 1771 гушел на Терек и был принят в терское семейное войско, так как там незнали, что он был беглый казак. Различными обещаниями П. удалосьсклонить тамошних казаков избрать его своим атаманом, но 9 февраля 1772г. он был пойман при выезде из Моздока, посажен на гауптвахту и прикованцепью к стулу. На цепи он просидел три дня, после чего ему удалосьбежать. П. вернулся на родину; здесь, с его согласия, жена его донесланачальству о возвращении мужа. Он был арестован и отправлен в Черкасск.Дорогой он встретил знакомого казака Лукьяна Худякова, представил емудело в таком виде, что он страдает от гонения на него старшин, клялся,что серьезного дела за ним нет, и просил взять его на поруки. Худяковповерил и вызвался, под своей порукой, отвезти П. в Черкасск. На другойдень он велел своему сыну оседлать две лошади и ехать с Пугачевым. Подороге П. бросил сына Худякова и убежал на р. Койсуху, где поселены быливыведенные из Польши раскольники. Здесь, в слободе Черниговке, П. искалчеловека, который бы свез его к казачьей команде. Ему указали нараскольника Ивана Коверина. С пасынком его Алексеем Ковериным П. иотправился в путь. Дорогой он заявил Алексею, что собственно не ккоманде он едет, а хочется ему пожить для Бога, да не знает он, где бысыскать богобоязливых людей. Алексей свез его на хутор к раскольникуОсипу Коровке, из Кабаньей слободы Изюмского полка. Коровка отнессясначала с недоверием к П., но последнему удалось убедить его, что вКременчуге у него осталось серебро и платье, так как, при возвращенииего из под Бендер, их не пропустили вследствие чумы, и что возле Бендернаселяются новые слободы и жить там свободно. У П. не было паспорта, ноКоровка послал с ним сына, дав ему свой паспорт. П., вместе с сыномКоровки, отправились в Кременчуг, оттуда в Крюков и далее кЕлизаветинской крепости, но по дороге они узнали, что никаких поселенийпод Бендерами нет, и решили ехать в Стародубские слободы. Приехали онисначала в Климову слободу, затем в стародубский монастырь, к старцуВасилию. П. открылся ему, что он беглый казак, и спрашивал, где бы лучшепожить? Василий посоветовал ему перейти в Польшу, а затем явиться наДобрянский форпост и сказаться польским выходцем, так как выходцев этихвелено было селить где угодно, по их желанию. 15 недель прожили П. сКоровкой в Климовой, пока явилась возможность перебраться через границув Ветку. В Ветке П. оставался не более недели, затем явился наДобрянский форпост и объявил себя польским уроженцем Емельяном Ивановымсыном Пугачевым. Его продержали 6 недель в карантине, а затем выдалипаспорт. Здесь П. познакомился с беглым солдатом 1-го гренадерскогополка Алексеем Семеновым Логачевым; они признались друг другу и решиливместе идти на Иргиз, в дворцовую Малыковскую волость. Не имея средствна дорогу, они обратились к благотворительности добрянского купцаКожевникова, который, узнав, что они идут на Иргиз, поручил им передатьпоклон отцу Филарету. Впоследствии П. широко воспользовался этимпоручением Кожевникова. Из Добрянки П. с Логачевым отправились вЧерниговку к Коровке, но уже без сына последнего. Пробыв у негонекоторое время, они пошли на Дон в Глазуковскую станицу, а оттуда черезКамышенку и Саратов прибыли в Симбирскую провинцию, в дворцовое селоМалыковку (теперь гор. Вольск). С разрешения управителя этим селом, ониостались там несколько дней. Отсюда они ездили за 100 верст в Мечетнуюслободу (теперь гор. Николаевск Самарской губ.) искать раскольничьегостарца Филарета, которого и нашли в скиту Введения Богородицы. Филареточень обрадовался П. и в разговоре, между прочим, сообщил ему опроисшествиях на Яике и о положении казаков. Под влиянием этих рассказову П. явилась мысль, показавшаяся ему легкоисполнимой - воспользоватьсянеудовольствием казаков, подготовить их к побегу и сделаться ихатаманом. Он высказал ее Филарету, и тот ее одобрил. Чтобы получитьсвободу действий, П. хитростью отделался от своего спутника Логачева, асам отправился к Яицкому городку, расспрашивая по дороге о положенииказаков и разведывая о том, согласятся ли они переселиться со своимисемействами на Кубань и отдаться, таким образом, турецкому султану. П.обещал за это по 12 руб. на человека, говоря, что у него есть на 200тысяч товару на границе. Сведения, полученные П., были благоприятны дляего замысла. Верстах в 60-и от Яицкого городка, в Сызранской степи, П.остановился в Таловом умете (постоялом дворе), который содержал пахотныйсолдат Степан Оболяев, прозванный "Ереминой Курицей". Оболяев былчеловек доверчивый, добродушный и близко принимавший к сердцу всеутеснения яицких казаков, вследствие чего он, помимо своей воли, многосделал для подготовления пугачевщины. Оболяев рассказал П. подробнее обяицких происшествиях. Оказалось, что там же, недалеко, ловили в степилисиц два приезжих яицких казака, Григорий и Ефрем Закладновы. Припосредстве Ереминой Курицы П. познакомился с Григорием и от него узнал,что среди яицких казаков ходит мысль о переселении, и что они охотнопереселятся, если П. возьмется их проводить. После этого П. отправился вЯицкий городок, куда прибыл 22 ноября 1772 г. и остановился в домеказака Пьянова, как посоветовал ему Григорий Закладнов. Это было как разтяжелое время для яицких казаков. 17 сентября 1772 г. закончила своюработу следственная комиссия по делу об убийстве генерала Траубенберга,и казаки ждали решения своей участи. По городу, между тем, ходил слух отом, что в Царицыне появился какой-то человек, который называет себяцарем Петром Федоровичем. Когда, в разговоре наедине, Пьянов сообщил П.об этом слухе, последний решил воспользоваться им для осуществлениясвоей заветной мечты - увести казаков за Кубань. П. подтвердил Пьянову слух и прибавил,что объявившийся человек действительно государь Петр Федорович, что онспасся раньше в Петербурге, а теперь в Царицыне, где поймали и замучиликого-то другого, Петр же Федорович ушел. На этом пока разговор икончился. Далее начали говорить о положении казаков, причем П. называлсебя купцом и обещал на выходе каждой семьи по 12 рублей. Когда Пьянов судивлением слушал П. и недоумевал, откуда у него взялись такие деньги,которыми может располагать только государь, П., как бы невольно,увлекаясь, сказал: "Я ведь не купец, я государь Петр Федорович; я то были в Царицыне, да Бог меня и добрые люди сохранили, а вместо меня засекликараульного солдата". Далее П. рассказал целую басню о том, как онспасся, ходил в Польше, в Царьграде, был в Египте, а теперь пришел кним, на Яик. Пьянов обещал поговорить со стариками и передать П. то, чтоони скажут. При таких обстоятельствах, совершенно случайно, П. принял насебя имя Петра III: до того времени ему никогда не приходило в головуназваться этим именем. Правда, на первых допросах П. показал, что мысльвыдать себя за императора Петра III внушена ему раскольниками Коровкой,Кожевниковым и Филаретом; но, после очных ставок с ними, П., встав наколени, заявил, что он оклеветал этих людей. В Яицком городке П. пробылс неделю, и вместе со своим спутником Филипповым, отправился обратно вМечетную. По дороге Филиппов отстал и надумал рассказать все властям.Пугачева арестовали, отправили сначала в симбирскую провинциальнуюканцелярию, а затем в Казань, куда он и прибыл 4 января 1773 г. Последопроса его посадили под губернской канцелярией в так назыв. "черныхтюрьмах". П. повел себя хитро, сказался раскольником и стал говорить,что он страдает без вины, за "крест и бороду". Раскольники приняли в немучастие. Узнав случайно, что в Казань прибыл заказывать иконы старецФиларет, П. сумел передать ему письмо, прося защиты и помощи. У Филаретав Казани был знакомый купец Щолоков, но он был как раз в это время вМоскве. Уезжая в свой скит, Филарет оставил Щолокову письмо, но Щолоковотнесся довольно небрежно к просьбе Филарета и ничего не сделал в пользуП. В это время, вследствие перестройки черных тюрем, П., вместе сдругими колодниками перевели на тюремный двор, где колодникипользовались относительно большей свободой и под присмотром выпускалисьиз тюрьмы для прошения милостыни. Сговорившись с бывшим купцом пригородаАлата, Парфеном Дружининым, П. отпросился к знакомому попу и убежал,вместе с Дружининым; с ним же убежал один из конвойных. а другогонапоили мертвецки пьяным. Побег П. произвел в Петербурге сильноевпечатление; строго было предписано принять все меры к его поимке, нопоймать его не удалось. Между тем П. направлялся к Яицкому городку,бросив по дороге своих товарищей, и пришел в умет к Оболяеву (ЕреминойКурице). Пробыв несколько дней, П. был однажды вместе с Оболяевым вбане. Здесь Оболяев обратил внимание на оставшиеся у П. на груди послеболезни знаки. П. сначала промолчал, но по выходе из бани заявилОболяеву, что это царские знаки. Еремина Курица сначала отнесся к этимсловам с недоверием, но, когда П. стал кричать на него, то сомнения унего рассеялись. С согласия П., Оболяев открыл Григорию Закладнову, чтоП. - никто иной, как император Петр III. Закладнов с улыбкой проговорилна это: "что за диво такое - конечно, Господь нас поискал". Как раз вэто время в Яицком войске приводился в исполнение приговор по делу обубийстве Траубенберга и казаки были недовольны. Это создалоблагоприятную почву для распространения слуха о том, что Петр III жив.Разсказы о первом посещении П. Яицкого городка принимали легендарныйхарактер. Несколько казаков решились ехать в умет к Оболяеву проверитьслух об императоре. П. принял их с важностью, обласкал, обещал всяческиемилости войску. "Я даю вам свое обещание, говорил он, жаловать вашевойско так, как Донское, по двенадцати рублей жалованья и по двенадцатичетвертей хлеба; жалую вас рекой Яиком и всеми протоками, рыбнымиловлями, землей и угодьями, сонными покосами безданно и беспошлинно; яраспространю соль на все четыре стороны, вези кто куда хочет и буду васжаловать так, как и прежние государи, а вы мне за то послужите верой иправдой". Вообще П. обещал все то, о чем всегда мечтали яицкие казаки.Приезжавшие казаки были в полной уверенности, что П. - император. Сам онедва не попался в это время, отправившись в Малыковку в дом своего кума.Ему удалось уйти от погони и скрыться в Иргизских лесах. Еремина жеКурица был арестован, и П. без него прибыл в Таловый умет, где егоожидали яицкие казаки: Чучков, Караваев, Шигаев, Мясников и Зарубин.Последний был известен под именем Чики, а впоследствии назывался графомЧернышевым. Свидание произошло в степи; П. старался уверить казаков, чтоон император, но они все же сомневались, в особенности Зарубин.Результатом свидания было, однако, присоединение означенных казаков ксамозванцу. Казаки эти знали, что П. не император. На сомнения ЧикиКараваев говорил: "пусть это не государь, а донской казак, но он вместогосударя за нас заступит, а нам все равно, лишь бы быть в добре". ПозжеЗарубин (Чика) прямо спросил Пугачева об его происхождении, и П., какпоказал Чика на следствии, сделал ему признание, что он действительнодонской казак и что услышав по донским городам молву, будто императорПетр Федорович жив и решил принять его имя. "Под его именем, продолжалП., я могу взять Москву, ибо прежде наберу дорогой силу и людей будет уменя много, а в Москве войска никакого нет". Это же признание П., по егособственным словам, сделал Караваеву, Шигаеву и Пьянову. "Итак" -замечает исследователь пугачевщины, Дубровин - "происхождение и личностьП. для яицких казаков не имели никакого значения; им необходим былчеловек чужой среды, никому неизвестный в войске, человек такой,который, воспользовавшись уверенностью русского народа, что Петр IIIжив, провозгласил бы себя государем и возвратил войску яицкому все егоправа, привилегии и вольность". После свидания в степи, возле Таловогоумета, принадлежавшего Ереминой Курице, казаки разъехались. Шигаева иКараваева П. послал в Яицкий городок за знаменами и оповестить войску опоявлении Петра III, а сам с Зарубиным, Мясниковым и Чучковым отправилсяв степь, к Узени. По дороге они расстались: Чучков поехал на Узень, аПугачев с Мясниковым и Зарубиным (Чикой) - через Сырть, степью, кКожевниковым хуторам. Здесь П. приняли сначала с большим недоверием, но,при помощи сопровождавших его товарищей, это недоверие скоро рассеялось,и слух о появлении императора стал распространяться по хуторам. ИзКожевниковых хуторов П. отправился на Усиху. Его сопровождали 6 человек.Шигаев и Караваев,равно как и вся партия, их посылавшая, деятельноработали в пользу П. в Яицком городке и приготовляли знамена. В числеревностных приверженцев П., был и казак Яков Почиталин, впоследствиипервый секретарь самозванца. Все происходившее не могло долго оставатьсянеизвестным старшине и коменданту Симонову: они отправили на р. Усихуотряд, чтобы схватить самозванца, но приверженцы П. успели известитьего, и отряд не нашел его на прежнем месте. Вместе со своей свитой, всоставе которой был теперь и Почиталин, П. отправился на Бударинскиезимовья в хут. Толкачева. Медлить теперь было нельзя. По дороге, в поле,Почиталин, как единственный грамотный человек, написал первый манифестПугачева. П. был неграмотен, не мог его подписать, но отговаривалсякакой то "великой причиной", которая будто бы до Москвы мешает емуподписывать бумаги собственноручно. 17 сентября 1773 г. в хут. Толкачеваманифест был прочитан перед собравшимися казаками, число которыхдостигло уже 80-ти человек. "И которые - говорилось, между прочим, вэтом манифесте, - мне государю, амператорскому величеству ПетруФедаровичу, винные были, и я государь Петр Федарович во всех винахпрощаю и жаловаю я вас: рякою с вершин и до усья и землею, и травами иденежъным жалованьям, и свинцом и порахам и хлебным провиянътам, я,великий государь амператор, жалую вас Петр Федаровичь".... После этогоразвернули знамена и двинулись к Яицкому городку. По хуторам былиразосланы гонцы собирать людей к государю. Так началась пугачевщина. Ср.Н. Дубровин, "Пугачев и его сообщники" (т. 1). Н. Василенко.