Товарищ Огилви

«Товарищ Огилви» (англ. Comrade Ogilvy, имя иногда также встречается в ошибочной форме Comrade Ogilvie) — вымышленный персонаж в романе-антиутопии Джорджа Оруэлла «1984». Его вымышленная жизнь лишь бегло описывается на трёх страницах романа его главным героем^[1], сам же он в романе не появляется, являясь примером того, как жизнь человека, ещё час назад не существовавшего в помине, превращается в неоспоримый факт^[2] и своеобразной сатирой Оруэлла на средства массовой информации, и их сотрудников, занимающихся обскурантизмом — сокрытием действительно важных новостей под пластом несущественной ерунды, и в этой своей деятельности не останавливающихся даже перед мистификациями^[3].

Появление персонажа

Сам «товарищ Огилви» никогда не существовал в действительности, его персона была попросту выдумана главным героем романа, сотрудником Министерства правды, Уинстоном Смитом, в задачу которого входило переписание уже опубликованных газетных статей в соответствии с конъюнктурой текущего политического момента и в угоду господствующему политическому курсу. Смит получает задание переписать статью, вышедшую в декабре прошлого года, о товарище Визерсе, видном члене Внутренней партии, который был награждён орденом «За выдающиеся заслуги» второй степени, но вскоре впал в немилость и быстро исчез, — то есть фактически был арестован и, вероятно, казнён (на что намекает фраза «refs unpersons»), став своего рода персоной нон грата, все упоминания о которой должны быть немедленно уничтожены, в том числе из газет и из архивов. Смит решает заменить статью о тов. Визерсе текстом на совершенно отвлечённую тему и после долгих бесплодных раздумий его вдруг осеняет и в порыве творческого вдохновления, он быстро надиктовывает на машинописец героическую биографию товарища Огилви.

Биография товарища Огилви

Фото Товарища Огилви, показанное в фильме «1984» режиссёра Майкла Рэдфорда. Надпись под фотографией:
«Мл. л-т Н. Огилви, 12 Армия, погиб 13.1.1971 на Арктическом фронте»

Товарищ Огилви, — как повествует о нём сам Уинстон, — вёл патриотический и добродетельный (в представлении правящей номенклатуры Океании) образ жизни. В возрасте трёх лет он отказался от всех игрушек, кроме барабана, игрушечного автомата и игрушечного вертолёта. В возрасте шести лет он вступил в молодёжную организацию «Разведчики» (находящаяся в ведении государства детско-юношеская организация, своего рода Пионерия, которая внушает детям необходимость следить за их родителями и вообще за взрослыми людьми, ведущими себя «непривычно»), на год раньше установленного в организации возраста вступления (в «Разведчики» принимали с семи лет), в девять лет он уже стал командиром отряда. В одиннадцать лет он выдал своего дядю полиции мыслей после подслушивания его разговора. В возрасте семнадцати лет он стал районным руководителем Молодёжного антиполового союза. В возрасте девятнадцати лет сам смастерил ручную гранату, которая была принята на вооружение Министерством мира и в ходе своих первых испытаний убила тридцать одного человека из числа евразийских военнопленных . В возрасте двадцати трёх лет он пропал без вести (по оригинальному тексту Смита — погиб) в водах Индийского океана в ходе завязавшегося воздушного боя, после того как вертолёт, на котором он летел, был атакован истребителями-перехватчиками противника. Преследуемый евразийскими истребителями, Огилви снял с турели пулемёт, схватил важные секретные документы, которые перевозил, и прыгнул с вертолёта прямо в открытый океан и вместе с донесениями и прочим ушёл на дно, чтобы избежать плена, допроса, и самое главное, потери секретных документов, которые могли достаться врагу.

Чуть позже, Старший Брат в своём видео-обращении к народу Океании, добавил несколько ремарок к портрету Товарища Огилви, о безупречности его жизни и той целеустремлённости, с которой он охотился на вражеских шпионов, диверсантов, мыслепреступников и предателей, — ведь их поиск и истребление, как и уничтожение враждебного государства Евразии, были единственной целью его героической жизни. Единственным предметом разговора для него служили принципы ангсоца. Единственным развлечением для него был час, проводимый им ежедневно в спортзале, так как ещё в юности Огилви отказался от курения и алкоголя. Он принял обет безбрачия, потому что был убеждён, что брак и семейные заботы несовместимы с преданностью службе двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю.

Размышления главного героя

Для Смита и читателей романа создание Огилви открывает глаза на то, как средства массовой информации могут легко «создать» выдающегося члена партии буквально из воздуха, и какова решимость партии, в том чтобы удалить все свидетельства и вообще любую информацию о Визерсе — теперь уже «никогда не существовавшем» человеке, и при этом он находит огромное внутреннее удовлетворение в изобретении Товарища Огилви^[4]. Его поразила своей странностью мысль, что можно выдумать мёртвого человека, но нельзя сделать того же с живым. Смит осознаёт, что он сам фактически «создаёт» историю^[5].

Уинстон раздумывал также над награждением Товарища Огилви орденом «За выдающиеся заслуги», но решил всё-таки не награждать, так как это потребовало бы лишних перекрёстных ссылок. Смит попутно размышлял и о том, что он не будет иметь даже возможности проверить, будет ли его редакция декабрьской статьи принята в конечном итоге, так как начинает подозревать, что другие сотрудники его отдела получили то же самое задание, как например, сидящий напротив Тиллотсон, но при этом у него появляется твердая уверенность, что принята в итоге будет именно его версия.

Характеристика автора

Сам Оруэлл характеризует Товарища Огилви в романе следующим образом^[6]:

Товарищ Огилви никогда не существовал в настоящем, а теперь существует в прошлом — и, едва сотрутся следы подделки, будет существовать так же доподлинно и неопровержимо, как Карл Великий и Юлий Цезарь. Оригинальный текст  (англ.)   Comrade Ogilvy, who had never existed in the present, now existed in the past, and when once the act of forgery was forgotten, he would exist just as authentically, and upon the same evidence, as Charlemagne or Julius Caesar. «1984», Часть I, Глава 4. Пер. с англ. В. П. Голышева

Характеристики литературоведов

По версии журнала «Тайм» Товарищ Огилви являет собой пример идеального гражданина вымышленного тоталитарного государства Океании^[7]. Американский литературный критик Джордж Стайнер, сам в прошлом писавший материалы для «The New Yorker», «The Guardian» и ряда других западных изданий, анализируя эпизод о Товарище Огилви (вдвойне примечательно, что свою рецензию на роман «1984» он озаглавил «Убивая время»), вкратце пересказав подробности эпизода, задаётся риторическим вопросом: «Следует ли нам полагать, что наша собственная история — непроверяемая мистификация?»^[8] Американский публицист и литературный критик, профессор Стивен Картер, на основе эпизода о Товарище Огилви в присущей ему шутливой форме выделяет в романе «1984» две формы исторического ревизионизма: Удаление из истории «плохих парней» с последующей заменой их на выдуманных «хороших парней», а уж сам факт того, что Товарища Огилви попросту не существует — пусть даже не существует и Старшего Брата — не суть важно^[9]. Американский литературный критик, профессор английского при университете Сассекса, Мэттью Ходгарт называет создание Уинстоном Товарища Огилви наиболее примечательным проявлением «китайского стиля» в творчестве Оруэлла, где Огилви выступает аллегорией маоистских идеалов^[10]. Канадский исследователь из Лаурентийского университета Майкл Йео показывает в своём исследовании, что преданность партии поставленная выше собственной семьи вкупе с усердным искоренением инакомыслящих хоть и не называются прямо добродетелями, но при этом ставятся в пример обывателям. И история геройской жизни и смерти Товарища Огилви с самого начала рассчитана на скрытое продвижение идей лояльности к партии и «охоты на ведьм» в массы. И при этом, по мнению Йео, весьма хрестоматийным со стороны Оруэлла было сделать таким образом, чтобы дела двух ключевых персонажей романа, пусть и работающих в формально совершенно разных направлениях (Уинстон, как мы знаем из романа, работает в отделе документации, в то время как Джулия занята в литературном-художественном отделе), пересекались, — это сделано Оруэллом для того чтобы подчеркнуть взаимозаменяемость факта и вымысла в пропагандистских целях. И новость дня, повествующая о Товарище Огилви, в действительности являющаяся сфабрикованной, фактически — тем же художественным вымыслом, но в то же время подаваемая в качестве документальной информации, как нельзя лучше показывает что какие бы выдумки не сочиняли сотрудники из разных отделов Миниправа — они могут служить огромному множеству целей^[11]. Британский литературный критик Малкольм Питток отмечает, что создав Товарища Огилви, Уинстон не просто сфальсифицировал историю, но и помог режиму в деле извращения общечеловеческих ценностей, восхвалив предательство Огилви своего дяди^[12]. Итальянский литературовед и исследователь антиутопических произведений мировой литературы Марко Франкалаччи, обращает внимание на то, что Товарищ Огилви является результатом истинного творчества, и при этом прекрасно вписывается в логику властей, ведь он является именно тем, что им нужно — героем, верным учению ангсоца. Франкалаччи отождествляет Товарища Огилви с другими не-лицами, с той лишь разницей, что он подлинное не-лицо, так как действительно никогда не существовал, а остальные лишь стали таковыми, будучи удалёнными из любых материальных источников^[13].

Как отмечал советский диссидент Евгений Габович, на примере выдуманного Уинстоном Смитом Товарища Огилви, Оруэлл показывает то, как могут создаваться новые исторические персонажи, как одно внедрение некоего ранее никому не известного имени становится первым шагом к «оживлению» фантома, как его образ обрастает мускулами занимательного информационного мусора. Габович также отмечал, что ему не известно, понимал ли Дж. Оруэлл, что и Карл Великий, и Юлий Цезарь — такие же выдуманные фигуры, как и его Огилви, им же и изобретенный. Но сам пассаж о придумывании никогда не существовавших исторических персонажей, по мнению Габовича просто гениален и может считаться предвосхищением писателем-фантастом основной идеи исторической аналитики о том, что прежде, чем говорить о качестве моделей прошлого, нужно проверить всю номенклатуру исторических персонажей и удалить из неё фигуры, созданные воображением авторов написанных в прошлом исторических романов. Габович был убеждён, что мировая история населена фантомными фигурами, героями исторических романов, раздвоившимися и утроившимися правителями. Её последовательное очищение от этого беллетристического украшения, от этой занимательной компоненты традиционной истории, от этого заполнителя исторических пустот представляет собой столь сложную задачу, что перед ней спасует не один критический писатель^[14]. Белорусский тележурналист Александр Зимовский называет Товарища Огилви ярким и забавным персонажем, который предстаёт перед читателями идеальным социально активным гражданином современного общества, свихнувшегося на борьбе с курением и выпивкой. И, натурально, крепкое однополое мужское Товарищество спортивных раздевалок и душевых кабинок, куда ж без него^[15].

Реальные прототипы

Профессор Бернард Крик отмечает, что культовый эпизод о героической жизни и смерти товарища Огилви был в чём-то скопирован Оруэллом с ситуации, возникшей в 1942 году вокруг присуждения, а затем угрозы отзыва рыцарского титула у тогдашнего Генерального директора BBC, — на которое в то время работал Оруэлл, — сэра Фредерика Огилви. Огилви, в прошлом участник Первой мировой войны, — в которой он лишился левой ноги и которую окончил в звании капитана от инфантерии, — затем долгое время проработал на различных преподавательских должностях в британских университетах, а в 1938 году он, неожиданно для всех, был приглашён возглавить BBC, где в его задачи входила реорганизация BBC для нужд военного времени. За годы руководства Огилви, среди прочего, были разработаны и внедрены методики радио-трансляции на оккупированных фашистами территориях и постоянный мониторинг вражеских радио-трансляций. За эти специфические заслуги Огилви был представлен к рыцарской степени, которая позже попала под угрозу отзыва, так как стали известны некие подробности его деятельности на посту директора BBC, о которых, впрочем, вскоре забыли, а сама ситуация в авторской переработке Оруэлла выразилась в раздумьях Уинстона: Награждать или не награждать товарища Огилви орденом «За выдающиеся заслуги»^[3]. Профессор истории при Эдинбургском университете Оуэн Дадли Эдвардс полагает что Оруэлл, судя по всему, знал о том, что при подготовке некоторых из репортажей BBC времён Второй мировой войны использовались сфабрикованные материалы, либо же реальные случаи, но обросшие самыми невероятными героическими подробностями, взамен тщательно скрываемой реальности^[16].

Как отмечает профессор политических наук при университете Стирлинга Стивен Ингл, ум обывателя сам склонен создавать героические образы таких вот «товарищей Огилви», и создавая их, «вытирать» из памяти обыденных персонажей вроде того же Уинстона Смита, то есть самих себя^[5].

Исторические и современные параллели

Слева — почтовая марка СССР 1950 года, на которой изображён митинг у памятника Павлику Морозову. На фото в центре — музей Лэй Фэна в Фушу́не. Справа — содержащий фактические ошибки и выдержанный в духе оруэлловского повествования, один из официальных вариантов биографии Пэта Тиллмана в Национальном пехотном музее Армии США^{[Прим. 1]}.

Знаток английской литературы и один из самых известных исследователей творчества Дж. Оруэлла, профессор Ральф Ренальд отмечал, что в мире романа «1984», история — это чушь, а сотворение Уинстоном партийного героя, товарища Огилви, имеет точную и совершенно необъяснимую параллель в опубликованных дневниках простого китайского солдата-коммуниста Лэй Фэна, впоследствии перепечатанных газетой «New York Times» и названных ею бестселлером^[17]. В самом Китае Лэй Фэн преподносится как пример для подражания китайской молодёжи, хотя даже сам факт его существования, по словам Ренальда, зиждется на всё тех же доказательствах, что и жизнь и смерть Товарища Огилви, причём литературный персонаж Оруэлла представляется Ренальду куда более реальным и невыдуманным, чем творение китайского агитпропа^[18]. Как отмечает научный сотрудник Оксфордского университета Катриона Келли, пассаж о выдумке военного героя, является пародией Оруэлла на сталинскую и одновременно на геббельсовскую пропаганду, а сам Товарищ Огилви, в частности эпизод его героической гибели, по мнению Келли, имеет более чем явное сходство с Александром Матросовым, а эпизод с выдачей родного дяди полиции мыслей напоминает другого героя советской пропаганды — Павлика Морозова^[19].

Росс Грэшэм, редактор американского журнала «War, Literature & the Arts» в своей статье «Дыра в памяти овладевает нами» описывает шум, поднявшийся вокруг гибели и последующего расследования обстоятельств гибели Пэта Тиллмана, известного американского спортсмена, под впечатлением от терактов 11 сентября 2001 г. (точнее — под впечатлением от их освещения в американских СМИ) отвергшего трёхмиллионный спортивный контракт и отправившегося на службу в Ирак, а затем в Афганистан, и обнаружившего там вовлечённость американских вооружённых сил в международную опиумную торговлю, после чего загадочным образом погибшего и вскоре ставшего чем-то вроде национальной иконы в Соединённых Штатах. Центральные телеканалы и печатные издания США широко освещали официальную историю его жизни в контексте того как надо любить родину, упуская из внимания его разочарование в американских войнах в Ираке и в Афганистане, в американской внешней политике в целом, и намеренно отвлекая внимание обывателей от обстоятельств его гибели. Грэшэм написал свой очерк как ответ на многочисленные восторженно-патриотические публикации, в частности на книгу «Там, где люди возносятся к славе: Одиссея Пэта Тиллмана» написанную Джоном Кракауэром^[20]. После смерти Тиллмана, армейская бюрократия быстро наградила его Серебряной звездой посмертно, за мужество и отвагу проявленные в бою, хотя все сослуживцы Тиллмана прекрасно знали, что это был т. н. «дружественный огонь». Этот исход был в точности таким, каким его предсказал сам Тиллман. Он сам предчувствовал что в случае его гибели из него сделают фиктивного героя. После вступления в армейские ряды добровольцем, он отказался от своей медиа-популярности в Штатах и отказал всем репортёрам записать интервью с ним. Он не хотел каких-либо особых чествований его самого, а равно и сделанного им выбора, и он не хотел стать очередным Товарищем Огилви. Один из его сослуживцев по Ираку, позже вспоминал что: «Он боялся, что если с ним что-нибудь случится, то люди Буша превратят это в уличный парад». Дословно, он сказал следующее^[21]: «Я не хочу, чтобы они носились со мной по уличным парадам.»^{[Прим. 2]} Он этого не хотел, но как только он погиб, он уже ничего не мог изменить^[22].

Американский политолог Марк Уотресон во многом усматривает сходство между официальной версией терактов 11 сентября 2001 года и жизнеописанием Товарища Огилви, составленного Уинстоном Смитом — и то и другое, по словам Уотерсона, шито белыми нитками^[23].

Концепция идеального гражданина в романе «1984»

Концепция идеального гражданина в романе Дж. Оруэлла «1984» на примере жизнеописания Товарища Огилви.

Как отмечают некоторые из вышеназванных литературоведов, — в частности Картер и Ходгарт, а также журнал «Тайм», — Оруэлл, на примере Огилви пытался показать читателям универсальную, для любого тоталитарного режима, концепцию идеального гражданина, то есть такого, которого любая недемократическая власть, в той или иной форме, пытается ставить в пример угнетаемым ею же гражданам. Оруэлл особо акцентировал внимание на то, что в подлинной реальности, а не в той фиктивной её копии, которую пытаются навязать казённые средства массовой информации, никакого идеального гражданина не существует. Именно потому Товарищ Огилви и предстаёт в романе не как действующее лицо, а как статичная выдумка главного героя — сотрудника агитпропа. Говоря простым языком, идеальный гражданин, по Оруэллу, обладает следующими качествами^{[Прим. 3]}:

• Не употребляет спиртного и не курит;
• Активно и регулярно занимается спортом;
• Настроен крайне патриотически по отношению к стране гражданства и крайне враждебно по отношению к её странам-соперницам;
• Принимает активное участие в политической жизни общества, разумеется, в одобренной властями «политической» жизни;
• С раннего детства состоит в детских и подростковых полувоенных организациях, находящихся под контролем государства;
• Служит в вооружённых силах либо в других государственных военизированных формированиях, но непременно — служит, а не работает где-либо;
• Отрицает семейные ценности и любые другие общечеловеческие ценности, способные отвлечь от служения правящему режиму;
• Рьяно поддерживает любые государственные начинания, включая самые нелепые и откровенно абсурдные (напр., идеи Антиполового союза);
• Занимается поиском шпионов и мыслепреступников в своём окружении;
• Ставит государственные интересы превыше личных;
• Фанатично предан партии или другой политической силе, находящейся у власти;
• Любое задание партии воспринимает как персональную боевую задачу и готов к самопожертвованию ради выполнения служебного долга;
• Не существует в действительности.

Последнее является самым главным фактором всей концепции, так как «страхует» её от непредсказуемых обстоятельств: Несуществующий герой не может перечеркнуть свои предыдущие заслуги, предать, сдаться в плен, сбежать к противнику, или же просто всё бросить и уйти на все четыре стороны, сказав что ему всё это надоело, не может он и пересмотреть свои идеалы и взгляды на мир, потому как их нет — они лишь выдуманы теми же авторами, кем и выдуман он сам и все его заслуги. Его героический ореол неуязвим и недосягаем, и именно благодаря тому, что его на самом деле нет^[9][10].

Аллюзии в произведениях других писателей

В романе Generation «П» российского писателя Виктора Пелевина, являющегося своеобразной переработкой «1984» на российских реалиях начала 90-х, главный герой Вавилен Татарский, также занятый в сфере оболванивания народных масс, только уже не социалистической, а капиталистической пропагандой, углубляясь в дебри рекламного дела, убеждается, что книга Дэвида Огилви «Признания рекламиста» содержит большинство ответов на всё новые и новые возникающие вопросы^[24]:

Татарский уважал Дэвида Огилви; в глубине души он полагал, что это тот самый персонаж «1984» Джорджа Оруэлла, который возник на секунду в воображении главного героя, совершил виртуальный подвиг и исчез в океане небытия. То, что Товарищ Огилви, несмотря на свою удвоенную нереальность, всё-таки выплыл на бережок, закурил трубочку, надел твидовый пиджак и стал всемирно признанным асом рекламы, наполняло Татарского мистическим восхищением перед своей профессией.

См. также

• Поручик Киже
• Павлик Морозов

Примечания

1. ↑ В переводе на русский, текст выглядит следующим образом:

   Самоотверженная служба: Пэт Тиллман.
   Ни один американский солдат не может сделать для Америки больше, чем Пэт Тиллман.
   Немногие солдаты отвергли такую многообещающую гражданскую карьеру чтобы служить их стране, как это сделал Тиллман. В 2002 г., вскоре после террористических актов 11 сентября 2001 г. он записался добровольцем на службу в Армии. Оставив профессиональный футбол, он не просто отверг ежегодную зарплату превышающую пол-миллиона долларов, он также отверг предложенные ему $3.6 млн. за то, чтобы ещё три года остаться в составе клуба «Аризона Кардиналс». Прошедший пехотную подготовку, Тиллман вызвался добровольцем на парашютные курсы и на квалификацию рейнджера. Вскоре после выпуска Тиллман принял участие во вторжении в Ирак и позже был направлен на службу в Афганистан. Он погиб во время вражеской засады в апреле 2004 г.

2. ↑ Цитируется со слов сослуживца Тиллмана, спец. армии США Джейда Лейна.
3. ↑ Список личных качеств «идеального гражданина» дан в порядке возрастания от менее важного к более важному и главному (Выделено полужирным шрифтом).

Источники

1. ↑ Orwell, George. 1984. — L.: Secker & Warburg, 1949. — 312 p.
2. ↑ Hunter, Lynette. Chapter 7. Nineteen Eighty-Four: Interactive Stance // George Orwell, the search for a voice  (англ.). — Milton Keynes: Open University Press, 1984. — P. 192. — 242 p. — ISBN 0-335-10580-7
3. ↑ ^{1 2} Orwell, George ; Crick, Bernard R. Introduction // George Orwell Nineteen eighty-four. With a Critical Introduction and Annotation by Bernard Crick  (англ.). — Oxford: Clarendon Press, 1984. — 460 p. — ISBN 0-1981-8521-9
4. ↑ Kühl, Eike (2009). «Freedom from language  (англ.)» (PDF). Language and Dystopia (Master Thesis) (Institut für England- und Amerikastudien): 85.
5. ↑ ^{1 2} Ingle, Stephen. Two plus two equals four // The social and political thought of George Orwell: a reassessment  (англ.). — N. Y.: Routledge, 2006. — Vol. 45. — P. 130. — 225 p. — (Routledge studies in social and political thought). — ISBN 0-415-35735-7
6. ↑ Оруэлл, Джордж. 1984, роман // Новый мир : Литературно-художественный и общественно-политический журнал. Печатный орган Союза писателей СССР / Пер. с англ. В. Голышев. — М.: Известия Советов народных депутатов СССР, 1989. — № III. — С. 150. — ISSN 0130-7673.
7. ↑ (Monday, June 20 1949) «Books: Where the Rainbow Ends  (англ.)». Time (Time Inc.) 53: 92. ISSN 0040-781X.
8. ↑ Steiner, George. Killing Time (On George Orwell's 1984) // George Steiner at the New Yorker  (англ.). — N. Y.: New Directions Publishing, 2009. — P. 115. — 344 p. — ISBN 978-0-8112-1704-0
9. ↑ ^{1 2} Carter, Steven. The Despair of Possibility // A do-it-yourself dystopia: the Americanization of big brother  (англ.). — Lanham, Md.: University Press of America, 2000. — P. 56. — 161 p. — ISBN 978-0-7618-1729-1
10. ↑ ^{1 2} Hodgart, Matthew. From Animal Farm to Nineteen Eighty-Four // The World of George Orwell  (англ.). — Simon and Schuster, 1972. — P. 140. — 182 p.
11. ↑ Yeo, Michael. (2010). «Propaganda and Surveillance in George Orwell’s Nineteen Eighty-Four: Two Sides of the Same Coin  (англ.)» (PDF). Global Media Journal (Canadian Edition) 3 (2): 52,53. ISSN 1918-5901.
12. ↑ Pittock, Malcolm. (1997). «The Hell of Nineteen Eighty–Four  (англ.)». Essays in Criticism (Oxford University Press) XLVII (2): 143—164. DOI:10.1093/eic/XLVII.2.143.
13. ↑ Francalacci, Marco. (2011). «Distopia e spirito del tempo in George Orwell 1984 A. D.  (итал.)» (PDF). Gorgon Rivista di cultura polimorfa (Sabbatica.org) (II): 53. ISSN 2036-8259.
14. ↑ Габович Е. Создадим-ка Карла, не Марла, а великого Карла. Нарратив создает историческую личность // История под знаком вопроса. — СПб—Москва: Издательский Дом «Нева», 2005. — С. 42,43. — 290 с. — (Досье. Новая реальность). — 2 тыс, экз. — ISBN 5-7654-4584-5
15. ↑ Зимовский А. Резонанс. Те же и товарищ Огилви (HTML). Статья. Naviny.by (9 июня 2009). Проверено 7 сентября 2011.
16. ↑ Edwards, Owen Dudley. Epilogue // British children's fiction in the Second World War  (англ.). — Edinburgh: Edinburgh University Press Ltd, 2007. — P. 676. — 744 p. — (Societies at war). — ISBN 978-0-7486-1651-0
17. ↑ (April 7, 1963) «All Red Virtues Meet in Martyr. Chinese Soldier is Survived by Best-Selling Diary  (англ.)» (PDF). The New York Times: 19.
18. ↑ Ranald, Ralph A. (Autumn, 1967). «George Orwell and the Mad World: The Anti-Universe of "1984"  (англ.)» (PDF). South Atlantic Quarterly 7: 544—553.
19. ↑ Келли, Катриона. Обсуждение статьи Катрионы Келли «Школьный вальс»: Ответ автора  (англ.) // Антропологический форум : Журнал. — СПб.: Европейский университет, 2006. — № 4. — С. 417.
20. ↑ Krakauer, Jon. Where Men Win Glory: The Odyssey of Pat Tillman  (англ.). — Revised edition. — N. Y.: Knopf Doubleday Publishing Group, 2010. — 450 p. — (Anchor Books). — ISBN 0-3073-8604-X
21. ↑ Chivvis, Dana. Pat Tillman Feared PR Blitz  (англ.) (SHTML). Stories. CBS News (September 13, 2009). — «I don’t want them to parade me through the streets.»  Архивировано из первоисточника 11 августа 2012. Проверено 4 ноября 2011.
22. ↑ Gresham, Ross. (2010). «The Memory Hole is Us  (англ.)» (PDF). War, Literature & the Arts: An International Journal of the Humanities 22 (1): 7,8.
23. ↑ Watterson, Mark. How Did The 9/11 Attacks Look To The People Outside Plato's Cave? // Don't Weep for Me, America: How Democracy in America Became the Prince (While We Slept)  (англ.). — Pittsburgh, Pennsylvania: Dorrance Publishing Co, 2008. — P. 137. — 217 p. — ISBN 978-0-8059-7890-2
24. ↑ Пелевин В. О. Generation «П». — М.: Вагриус, 2000. — С. 63. — 302 с. — 11 тыс, экз. — ISBN 978-5-264-00437-7