- ИОАНН СКОТТ (ЭРИУГЕНА)
- ИОАНН СКОТТ (ЭРИУГЕНА)
- (Iohannes Scottus Eriugena) (нач. 9 в. – после 870) – ирландский средневековый мыслитель, тесно связанный со двором короля западных франков Карла Лысого (823–877). Современники звали Иоанна «Скоттом» (ирландцем) и «Скоттигеной» («скоттом по рождению»). Лишь однажды он сам назвал себя «Эриугена» («ирландец по рождению»), но нет свидетельств тому, что кто-либо именовал его так при жизни. Он родился в Ирландии, возможно, уже в 835–840-х гг. перебрался на континент. В 840-х гг. преподавал во Франкии, оказав мощное влияние на каролингскую ученость.
К 845–850 относятся его школьные комментарии: примечания к Марциану Капелле, глоссы на «Установления грамматики» (Institutiones grammaticae) Присциана и книга Ветхого Завета. В примечаниях к Марциану Эриугена уделяет особое внимание семи свободным искусствам, познание которых, являющееся припоминанием, означает проникновение человека в свою собственную природу и одновременно в природу мира (основа обеих природ – трансцендентное бытию и познанию божество). Истинное знание предполагает отождествление со своим объектом, поэтому практикуясь в искусствах и высшем из них – философии, душа философа восстанавливает единство с Премудростью-Логосом-Христом: отсюда известное замечание Эриугены – «никто не восходит на небеса иначе, чем через философию».
В 851 он пишет трактат «О божественном предопределении» с опровержением учения Готшалка о двойном предопределении, подчеркивая, что «ошибка тех, кто мыслит о предопределении иначе, чем святые отцы, происходит от незнания свободных искусств». Согласно Эриугене, Бог прост и един, для Него знать, творить и предопределять – одно. Бог мыслит и творит только благо. Зло – это умаление добра, Бог его не знает и к нему не предопределяет. Возможно только единственное предопределение – к сущему благу. Грех и смерть суть собственное удаление человека от Бога, это умаление индивидуального бытия (defectum essentiae). Бог не предопределяет не только ко греху, но и к наказанию, которое возникает в грешнике как естественное и неизбежное следствие, «ибо нет греха, который не казнит сам себя»; терзания и лгуки – внутренние аффекты порочной души.
В 1-й половине 860-х гг. Эриугена переводит весь корпус сочинений Псевдо-Дионисия Ареопагита,две работы Максима Исповедника – «Ambigua ad Iohannem» (К Иоанну о трудных местах [у Григория Богослова]) и «Вопросоответы к Талассию», а также «Об устроении человека» Григория Нисского. Достигнутый им синтез восточного и западного богословия реализован в грандиозном метафизическом диалоге «Перифюсеон» (греч. «О природах») (Περι φυσέων, ок. 862–867; известен также под введенным в 12 в. латинским названием «De divisione naturae»). Выпущенное ок. 1141 Вильгельмом Малмсберийским рукописное его издание легло в основу 1-го печатного издания Т.Гейла (17 в.); в публикуемом с 1996 «критико-генетическом» издании Э.Жено впервые представлен аутентичный текст. Диалог между Воспитателем (Nutritor) и Воспитанником (Alumnus) состоит из пяти книг и посвящен коллеге Эриугены – Вульфаду. Термин «природа» имеет у Эриугены множество значений: «универсальная природа», охватывающая творение и Творца; только тварное бытие; естественный порядок вещей; в более узком смысле – человеческая, ангельская и т.д. «природы». «Всеобщая природа» рассматривается через разного рода логические деления, прежде всего «на то, что есть, и то, что не есть» (441А чаще всего это вещи, доступные человеческому уму, и вещи, лежащие за пределами его познавательных возможностей), но наиболее подробно – через деление на четыре природы (441В): «ту, что творит и не творится»; «что творится и творит»; «что творится и не творит»; «что не творит и не творится», под которыми понимаются соответственно Бог как причина (книга 1), примордиальные причины тварных вещей (книга 2), видимые следствия причин – тварный мир (книга 3), Бог как цель мирового развития (возвращению всего в Бога посвящены книга 4 и 5). Четверичная схема сосуществует с традиционной троичной схемой неоплатонизма:пребывание, исхождение, возвращение (см. Триада>). Рассматривается также пятичастное деление «всеобщей природы», составляющее логическое древо: нетварное – тварное; умопостигаемое – чувственное; небо – земля; рай – обитаемая земля; мужское – женское (893АС). Бог одновременно имманентен и трансцен-дентен миру, так же как тварная природа есть одновременно эманация божества и его теофания.
Видимая вселенная – только промежуточный момент божественного бытия, ее существование в общем не имеет самостоятельной ценности: причины и следствия в своей полноте извечно содержатся в Слове Божием; они выпадают последовательной чередой в пространственно-временной континуум, чтобы затем вернуться к своему началу. Процесс нисхождения по ступеням иерархии бытия сопровождается делением и умножением сущего, убыванием творческой потенции. Пределом деградации является создание природы, лишенной жизни. Изменчивые материя и весь видимый мир в своей основе образуются из сочетания бестелесных качеств (479В), что объясняет переход от бестелесного к телесному и обратно. Исхождение из Бога должно будет смениться возвращением-восхождением к Нему: сначала «деление» уступит место «анализу» – разрешению материальных составов на первичные бестелесные элементы; затем все разделенные природы будут последовательно объединяться, при этом низшее, не утрачивая своей индивидуальной субстанции, включается в высшее. В конце мира все чувственное превратится в духовное (885D).
Истинной и единственной субстанцией всех вещей является божественное знание; в нем вещи сотворены и пребывают вечно и неизменно. Человек – это «некое умное понятие, от века сотворенное в уме Бога». Человеческая природа создана по образу божественной природы, она проста и неделима во всех людях. Как образ Божий она тоже имеет умные понятия обо всем. Если божественное знание представляет собой первую сущность и причину всего творения, то человеческое познание – его вторую сущность (765С–779А). Человечество в своем идеальном состоянии (до грехопадения) заключает в себе весь мир; более того, само творение мира, описанное в Шестодневе, происходило в человеке (775С). Поэтому космология в «Перифюсеон» сводится к антропологии, а воплощение Христа имеет космическое значение: в человеческой природе Христа воссоединяется с Богом и в Нем восстанавливается, обращаясь в духовное бытие, весь мир. В человеческой природе все творение «соединено, в нее должно возвратиться и через нее должно спастись» (760А). В процессе общего возвращения последовательно будут преодолены все пять делений природы (пока это совершено только в воскресшем Христе). Для человека возвращение и воскрешение суть одно; оно будет происходить в восемь стадий. Сначала предстоит поочередное разрешение пяти его «природных» уровней: земное тело – жизненное движение – чувство – рассуждение – ум, когда каждая низшая ступень полностью превращается в высшую. Затем следуют три надприродные ступени восхождения человечества: знание тварного – мудрость (созерцание Истины) – погружение (душ) в Бога, во тьму непостижимого света (1021А). Восстановление всей человеческой и ангельской природы последует в силу естественного развития событий, и только обожение святых осуществится по благодати, когда человек по природе останется человеком, а по благодати всецело сделается Богом (979D). Рай может быть только духовным и внепространственным: это сама человеческая природа в ее идеальном, духовном состоянии. Именно сюда вступил Христос после воскресения.
Воля человека свободна – он сам решает, обратиться ему к добру или ко злу. Зло – только недостаток добра, оно не имеет собственной субстанции. В сознании тех существ, что отворачиваются от Бога и ищут чувственного, зло существует в форме лишенных субстанции «фантасий». Уничтожение зла в восстановленном человеке не означает уничтожения фантасий зла: они остаются навечно и вечно будут наказываемы (948С; 972В). Парадокс состоит в том, что когда наказывается зло, то наказывается не сущее, не природа человека, а небытие, ибо все сотворенное Богом вечно и не подвержено порче (584А); ничто из сотворенного Высшим Благом не может быть уничтожено или наказано (958А). Наказание злых людей и ангелов – в мучительной невозможности достичь объекта своих злых устремлений (936В). Каждый получает вознаграждение или терпит наказание в своем сознании (in sua conscientia), природа же его в любом случае не затрагивается (978В). В целом для системы Эриугены характерны космический оптимизм, безусловное признание свободы человеческой воли и личной ответственности индивида. В изложении большую роль играют поэтические образы (и риторика вообще), а также аллегорическая экзегеза. Во 2-й пол. 860-х гг. Эриугена пишет богословские «Разъяснения» (865–870) к переведенной им «Небесной иерархии» Псевдо-Дионисия Ареопагита, гомилию на Пролог Евангелия от Иоанна (870/71), чрезвычайно популярную вплоть до 18 в., и оставшийся незаконченным «Комментарий на Евангелие от Иоанна» (после 871). Воздействие Эриугены на культуру и интеллектуальную атмосферу каролингских королевств было мощным и многообразным. Идеи его сочинения «О природах» популяризировал Гонорий Августодунский (ум. после 1139) в «Clavis physicae». В 1225 оно было осуждено Ватиканом, а в 1684 внесено в Индекс запрещенных книг. Однако подспудное влияние сочинений Эриугены никогда не прекращалось.
Сочинения:
Annotationes in Marcianum, ed. С.Lutz, Cambr. (Mass.), 1939;
Glosae Martiani. – Jeauneau É. Quatre thèmes érigéniens. Montreal – P., 1978;
Glossae Divinae Historiae, ed. J.Contreni, Р. Ó Néill. Firenze, 1997;
De divina praedestinatione, ed. G.Madec, Corpus Christianorum Continuatio Medievalis (CCCM) 50 (1978);
Periphyseon, I–IV, ed. É.Jeauneau. – CCCM 161, 162, 163, 164. Turnhout, 1996, 1997, 1999, 2000;
V ed. H.-J.Floss, MPL, t. 122, cols. 744–1022;
Homelia, ed. É.Jeauneau. – Sources Chré-tiennes 151. P., 1969;
Commentarius in Evangelium Iohannis, ed. É.Jeauneau. – Ibid. 180. P., 1972;
Carmina, ed. M.Herren. Dublin, 1993;
Expositiones in Ierarchiam Coelestem, ed. J.Barbet, CCCM 31 (1975);
переводы с греч.: Дионисия Ареопагита: ed. P.Chevallier. – Dionysiaca I–II (Bruges, 1937; Paris, 1950);
Максима Исповедника: Ambigua ad Iohannem, ed. É.Jeauneau. – Corpus Christianorum Series Craeca, 18 (1988);
Quaestiones ad Thalassium, 2 vols., eds. С.Laga et С.Steel. – Ibid., 7 и 22 (1980, 1990);
Григория Нисского: De imagine, ed. M.Cappuyns. Louvain, 1965;
в рус. пер.: фрагменты из «О божественном предопределении». – В кн.: Знание за пределами науки. М., 1996;
Перифюсеон («О природах»), из кн. 1. – В сб.: Философия природы в античности и в Средние века. М., 2000;
из кн. 3. – В сб.: Средние века, 57, 58. М., 1994, 1995;
Гомилия на Пролог Евангелия от Иоанна. М., 1995;
поэзия в кн.: Памятники средневековой латинской литературы IV–IX вв. М., 1970.
Литература:
Бриллиантов А.И. Влияние восточного богословия на западное в произведениях Иоанна Скота Эриугены. СПб., 1898 (переизд. М., 1998);
Петров В.В. Парадоксальная логика Эриугены в Перифюсеон. – В сб.: Философия природы в Античности и в Средние века. М., 1998, с. 167– 217;
Он же. Accessus Iohannis. – В кн.: Иоанн Скотт Эриугена. Гомилия на Пролог Евангелия от Иоанна. М., 1995;
Cappuyns M. Jean Scot Erigène: sa vie, son oeuvre, sa pensée. Louvain – P., 1933;
Jeauneau É. Études érigéniennes, 1987;
O’Meara J. Eriugena, Oxf., 1988;
Moran D. The philosophy of John Scottus Eriugena. Cambr. – N. Y., 1989;
Otten W. The Anthropology of Johannes Scottus Eriugena. Leiden – N. Y., 1991.
В.В.Петров
Новая философская энциклопедия: В 4 тт. М.: Мысль. Под редакцией В. С. Стёпина. 2001.
.
