Демон

Демон (daimwn) - вообще означает (в классич. литер.) деятеля,обладающего сверхчеловеческою силой, принадлежащего к невидимому миру иимеющего влияние на жизнь и судьбу людей; между daimwn и Jeozприблизительно такое же отношение, как между лат. numen и deus.Бесспорной этимологии слова Д. не существует. Три главные: 1) Платонова(в Кратиле) от глагола dahnai - знать (oti jronimoi kai dahmoneV hsan,daimonaV autouV wnomase); Д. - знающий. - 2) Известная древнимграмматикам и усвоенная в новое время Поттом производит слово Д. откорня общего с глаг. daiomai, dainumi, dateomai - раздаю, распределяю(дары), - Д. - daitumwn - раздаятель, распределитель (даров), ср. эпитет Зевса 'EpidwthV,Гадеса - 'IsodaithV и богов вообще - dwthreV eawn. - 3) ПринимаемаяБоппом, Бенфеем и Курциусом - от корня diF соотв. восточно-арийск. deva,daeva и daivas (с переходом дигаммы в соотв. носовую и с суффиксом mwn -man), Д. - блестящий, светлое существо - бог. Изречение первого греческого философа Фалеса, что все полно демонов(panta daimonwn plhrh), есть точное выражение в отвлеченном сознаниитого взгляда, на котором основывалась первобытная религия у всехнародов. Эта религия лучше всего определяется как пандемонизм, что немешает ей быть вместе с тем и культом умерших или предков; ибо междудемоническими силами природы и душами людей первоначально не полагалосьопределенной границы: умерший предок мог воплощаться в каком-нибудьсвященном камне, дереве, звезде и т. п., а с другой стороны, всякийприродный дух мог принимать человеческий образ, смешиваться с людьми истановиться демоном-родоначальником. Внутренние перемены в идее Д. неразрывно связаны с общим ходомразвития античной религии. Мы находим здесь два соотносительных течениярелигиозной мысли: одно - в смысле дифференциации, приводящее отпервоначального смешанного пандемонизма к понятию о демонах, какисключительно злых существах; другое - в смысле интеграции религиозногомиросозерцания, постепенно переходящего от хаотической множественностибожественных и демонических существ к единобожию. Гомерический эпос естьпамятник уже начавшегося процесса; религиозное сознание только что вышлоздесь из первобытного безразличия, верховные олимпийские боги выделены ипоставлены над сонмом мифических существ низшего порядка; однако, памятьо прежнем смешении еще свежа и различение нетвердо: олимпийцы и самыйЗевс еще называются иногда общим именем демонов: Dwmat eV aigiocoio DioVmeta daimonaV allouV. Это, впрочем, встречается лишь как исключение:вообще же индивидуально определившиеся и поэтически оформленные божестване называются у Гомера демонами, и за этим словом (преимущ. в единств.числе) остается преобладающий смысл какого-то неопределенного,таинственного воздействия или наития невидимого мира на человека. Д. называется высшее решение, окончательно и непреложно определяющее судьбудел человеческих (напр. Ил. VII, 271, 377, 396); Д. поминается приклятве (напр. Ил. XIX, 188); Д. - благое и мудрое внушение свыше (напр.Од. III, 26). Д. приписывается также возбуждение в человеке необычайногомужества и решимости: JarsoV enepneusen mega daimwn. Чаще, однако, Д.приписывается вредоносное воздействие на человека, так что у Гомера уженаходится зародыш будущего превращения Д. из божества в злого духа.Истребительный пожар, бешено устремляющийся на убийство воинсравниваются с Д.: daimoni isoV; насильственная смерть называется Д.:paroV toi daimona dwsw. противный ветер - kakoV daimwn. Обманчивое ипагубное внушение есть дело Д.: mhde se daimwn entauJa treyeie; daimonoVaisa kakh.Встречается и прилагательное: daimonioV, в смысле одержимогороковою губительною силой. Впрочем у Гомера и олимпийские боги не лишенызлых качеств и пагубного воздействия на людей. Более решительное обособление Д. от богов, но не по характеру ихдействия, а по происхождению, находится у Гезиода: Д. суть умершие людизолотого века. Когда земля сокрыла их в своем лоне, воля великого Зевсасделала их славными Д., рассеянными в земном мире, хранителями смертныхлюдей (Труды и дни). По словам Плутарха, Гезиод первый ясно установилчетыре разряда одаренных разумом существ, обитающих во вселенной: навершине боги, потом великое число добрых Д., далее герои или полубоги инаконец люди. Так как герои при жизни своей причислялись к людям, а покончине смешивались с Д. или богами, то эти 4 разряда легко сводились к3 и получалось общее определение Д., как существа среднего ипосредствующего между бессмертным божеством и смертным человеком -metaxu Jnhtou kai aJanatou. По мере того, как с развитием культуры и гражданственностинепосредственное общение человека с жизнью природы, определявшее собоюпервобытную религию и получившее в поэтической теологии Гомера своювысшую художественную форму, отступало на задний план, - и длярелигиозного сознания божества прекрасной природы утрачивали своежизненное значение, и главный интерес сосредоточивался на мифическихобразах, связанных с культурным существованием человека и с вопросамисамостоятельной религиозной мысли. Геракл - олицетворение человеческоготруда и подвига, побеждающего враждебную власть природы иобусловливающего цивилизацию; Деметра - основательница оседлойкультурной жизни; Дионис - бог возрождения и бессмертия, добрый Д. попреимуществу (agaJoV daimwn) - вот главные предметы религиозного почитания этой эпохи, а с нимитолпа всевозможных демонических существ, окружающих человека ипринимающих самое близкое и прямое участие в его повседневномсуществовании. Тесная связь этих Д. с интересами и нуждами человекавидна из их прозваний - daimoneV apotropaioi, alexikakoi, melicioi,akesioi, propoloi; особым почтением продолжали пользоваться древниебожества домашнего очага - daimoneV estioucoi. Так как все этидемонические существа (или по крайней мере большинство) были самипервоначально лишь душами умерших, то естественно, что развитие культаД. шло об руку с усиленным почитанием мертвых и могил. Если человеческая жизнь управляется Д., то зло и бедствия этой жизниуказывают на существование дурных Д. К тому же приводит и происхождениесамих Д.: если умерший обращается в Д., то умерший злодей естественностановится не добрым, а злым Д. Поэт Фокилид из греч. писателей первыйговорит прямо (по свид. Климента Алекс.) о разряде дурных Д. (jauloid.). В самофракийских таинствах рядом с благими кабирами играли какую-тороль и злые кобали. Относительно дурных Д. вместо молитв употреблялисьзаклинания - apopompai. Замечаемое в жизни отдельных людей преобладание благополучия илинесчастия привело религиозную мысль к новому видоизменению идеи Д. - кпредставлению особого Д., который при самом рождении дается человеку навсю его жизнь и своим характером определяет его судьбу; это - daimwngeneJlioV (встреч. у Пиндара). Счастливый человек есть тот, которыйполучил при рождении доброго Д.; поэтому такой человек и называетсяeudaimwn, в противном случае - kakodaimwn, dusdaimwn, barudaimwn.Представить нравственное оправдание этой противуположной судьбы былоодною из задач греческих мистерий; ясный отголосок их учений мы находиму великих трагиков. У Эсхила большую роль играет Д. мститель (alastwr -незабывающий); он имеет не личный, а родовой характер (d. gennaV), егодействием потомки становятся и жертвами, и мстителями за грехи предков,проявляя нравственную солидарность поколений - patroJen sullhptwr genoitan alastwr (Агам.). Во множ. числе alastoreV называются у того же поэтабогини мщения и искупления эриннии - эвмениды, рожденные (по Гезиоду) изкрови оскопленного своим сыном Кроноса. По реально-мистическомуобъяснению Павзания alastwr есть призрак умершего от преступления,привязывающийся к дому или роду виновных и не отступающий доумиротворения или отмщения обиды. Эврипид (в Алькесте) олицетвореннуюсмерть (JanatoV) называет господином демонов (daimonwn o kurioV), причемсхолиаст ссылается на общее мнение, что мертвецы и Д. - одно и то же(jasi gar touV nekrouV daimonaV). Философия греческая, с самого начала давшая свою санкцию популярнойидее Д. (в вышеприведенном изречении Фалеса), много способствовала еедальнейшему развитию. Для Гераклита, стоявшего за внутренний смысл исвязь всего существующего и отрицательно относившегося ко всяким внешнимразграничениям, демоническая сила получала имманентный характер,совпадая с этическим самоопределением человека: hJoz anJrwpw daimwn. Впифагорейской школе демоны отожествлялись с душами, не теряя, однако,своего специфического характера, ибо души бывают разного рода: на небеони - боги, на земле - люди, а в срединном пространстве - демоны.Эмпедокл, соответственно своему основному дуализму, признавал добрыхдемонов, как порождение и служителей всемирной Любви (Filia), и злых,как порождение и служителей всемирной Вражды (NeicoV). С разных сторониндивидуальные мифологические черты в идее Д. сглаживались, разрешаясь вобщих метафизических и этических понятиях. То же самое совершалось и сбогами Гомера и Гезиода (теософия Орфиков, полемика Ксенофана противмифологии), и в результате этого двойного процесса получилась идеяединого Божества, которому, вместе с собственным именем Зевса,возвращено первобытное неопределенное название демона: ?En kratoV, eiVdaimwn geneto megaV arcoV apantwn. Та же идея, вполне освобожденная отмифологических воспоминаний, является в учении Анаксагора о едином Уме,зиждителе и управителе вселенной. Удовлетворительный в смысле общей руководящей идеи, этот рациональныймонизм не давал, однако, достаточного объяснения всей эмпирическойдействительности, со стороны как внешней (космической), так и внутренней(религиозно-нравственной) жизни. Поэтому не только софисты выступили заправа иррационального факта против абсолютного разума, но и высшийвыразитель греческого духа, Сократ, с одной стороны, смеялся наднеудавшеюся рациональною космологиею своего учителя Анаксагора, а сдругой - подвергся обвинению в том, что вводить новых демонов - daimoniacaina. Признавая, что мир и жизнь человеческая управляются единымверховным, целесообразно-действующим разумом, отожествляя добродетель спознанием истины, Сократ вместе с тем допускал в широкой меречистоэмпирический, иррациональный (в смысле недоступности человеческомурассудку) характер тех способов и частных путей, посредством которыхпроявляется и осуществляется всемирная разумность. Этим объясняется егоосторожное отношение к народной религии, а также его положительныепоказания об особых демонических внушениях, которые он лично испытывал.Сводя общую сущность нравственности к разумным понятиям, Сократ, наосновании собственного опыта, в действительные условия для частныхпроявлений нравственной жизни вводил, сверх рациональных мотивов, имистический элемент. Знаменитый "демон Сократа" (как он сам его понимал)был благотворное провиденциальное внушение, обращавшееся в единичныхслучаях к его разумной воле, но не в форме только внутреннего сознания,а и внешним ощутительным образом: Платон и Ксенофонт согласносвидетельствуют, что Д. говорил Сократу с помощью звука и знака - jwnhcai shmeion. По содержанию этих внушений, всегда целесообразных (ввысшем нравственном смысле), их нельзя признать за простые болезненныегаллюцинации, а по их ощутительной форме их нельзя отожествить с голосомсовести или категорическим императивом. С буквою (но не со смыслом)Платонова и Ксенофонтова свидетельства согласно приводимое Плутархоммнение, что Сократов Д. выражался в чихании, которое было и jwnh, иshmeion. Более внимания заслуживает объяснение самого Плутарха: подобнотому как во сне, несмотря на бездействие внешних органов чувств,впечатления и внушения извнутри души облекаются в форму внешних чувств -мы видим образы, слышим звуки, - так у Сократа, и в бодрственном состоянии, внутренние внушениябожества переходили во внешние ощущения. Другими словами, Плутархприписывает Сократу то, что теперь наз. правдивыми или вещимигаллюцинациями. Д., существование которого Сократ признавал какэмпирический факт, у его учеников стал опять предметом теоретическихвзглядов. Платон, с одной стороны, утверждает (в Тимее), что всякиймудрый и добродетельный человек, живой или умерший, имеет в себе самомнечто демоническое - daimonion ti, и потому его справедливо называтьдемоном, а с другой стороны (в Федре, Государстве, Федоне, Горгии),говорит, что каждому человеку по его собственному выбору дается Д. -руководитель, который, впрочем, отличается от руководимой души не поприроде, а только по степени достигнутого совершенства. Ибо Платонпризнает сложную иерархию духовных существ, начиная от простых душпредков или домашних демонов и кончая небесными богами, непосредственносозерцающими единое верховное благо. В этом платоническом взгляде(систематически разработанном неоплатониками) основное различиеоказывается не между богами и демонами (оно здесь второстепенно), амежду единым абсолютным божеством и множественностью относительных,смешанной природы духовных существ, более или менее причастных божеству.Но меньшее добро есть то же, что зло - и так. образом возвращаетсячуждое первоначально платонизму представление дурного Д. Некоторые изписателей после-сократовской эпохи останавливаются на простомпротивуположении добрых и злых демонов (Исократ, Ксенократ, Эвклид,утверждавший, что у каждого из нас есть по два демона противуположногохарактера); у других писателей является тенденция только злых называтьдемонами, а добрых - богами (так, между прочим, у Плутарха). Но такоеразграничение не могло быть удержано; между мифологическими божествамине было ни одного свободного от дурных свойств и действий, и еслисущества такого рода суть не боги, а демоны, то прав был Эврипид, когданазывал Афродиту (в Ипполите) худшим из демонов - kakisth daimonwn.Когда развитая религиозно-философская мысль признала достойнымпоклонения единственно лишь абсолютно-доброе, весь эллинский пантеондолжен был быть исключен из сферы истинного божества; все олимпийцыпревращались в демонов, в духов обмана и зла. Такой взгляд, окончательноутвердившийся в философии патристической, был, таким образом, неслучайным и внешним для эллинизма, а его собственным последним словом поэтому предмету. Ср. Ukert, "Ueber Damonen, Heroen und Genien" (Лпц,.1850); Gerhardt. "Uber Wesen, Verwandschaft u. Ursprung der Damonen u.Genien" (Б. 1852); Neuhauser, "De Graecorum demonibus" (Берл. 1857);Lelut, "Du Demon de Socrate" (П. 1836); Hild, "Etude sur les demons" (П.1881). Вл. Соловьев.