спала

[Спала] (1):

Спала князю умь похоти, и жалость ему знаменіе заступи искусити Дону Великаго. 6.

Ср. Н. М. Дылевский (Лексические и грамматические свидетельства подлинности „Сл. о п. Иг.“... — В кн.: „Сл. о п. Иг.“ — памятник XII в. М. — Л., 1962, с. 182): „...мы примыкаем к тем комментаторам, для которых «спала» — существительное... «Спала» не найдено ... в значении существительного, но значит ли это, что подобной формы вообще не могло существовать в древнерусском языке? О такой возможности косвенно говорят как данные русских диалектов, так и современных славянских языков, наряду с данными их истории. Ср. «спал», «спалка» у В. Даля, а также «пал», «палы» — «напольный огонь, полевой, степной, лесной пожар или пожог» (В. Даль. Толковый словарь живого великорусского языка, т. 3. М., 1955, с. 12, — примеч. Н. М. Дылевского). ... Наиболее близко по форме, которая тождественна, и по значению к древнерусскому «спала» стоит чешское spála — Flammfieber букв. «лихорадочный огонь» (Fr. Kott. Česko-německý slovnik, III, V Praze, 1882, s. 544—545, — примеч. Н. М. Дылевского); Ср. дневнерусск. «огневая болезнь» и диал. «огнева», «огневица», «горячка». Значения «лихорадка», «скарлатина», чешск. spála — вторичные и связаны с «огнем», «жаром». Слово это в чешском — древнее. Spała известно и польскому языку... В сербохорватском находим «̀у̀пала» (воспаление), «̀о̀пала» (ожог от солнца). Вспомним и болг. «пала» во фразеологизме «пала ме(те) палила» или «да те па́ли палата», Ср. русск. «чтоб тебя огнем спалило», «чтоб тебя огонь пожег» и т. п. При наличии таких лексем, в особенности чешск. spála, «спала» «Слова о полку Игореве» можно не возводить к каким-то предполагаемым и реконструированным формам, ее русский прообраз можно видеть в приведенной чешской лексеме“. Ср. также: Н. М. Дылевский „Спала князю умь похоти“ в „Сл. о п. Иг.“ — В кн.: Людмил Стоянов. Изследвания и статии за творчеството му. София, 1961.

◊ Спала — им. пад. ед. ч.

----- Дополнения -----

Ср. Н. А. Мещерский (Необходим полный историко-грамматич. комментарий к тексту «Сл. о п. Иг.». — В кн.: По новым программам. Петрозаводск, 1970, с. 312—313): «„Спала князю умь похоти, и жалость ему знамение заступи искусити Дону Великаго“... Какой формой выражено сказуемое — формой аориста или перфекта? Вопрос, по нашему мнению, может быть решен синтаксическим анализом всего сложного предложения в целом, части которого построены по закону стилистической симметрии (См.: Д. С. Лихачев. Поэтика древнерусской литературы. М. — Л., «Наука», 1967, стр. 168—175, — примеч. Н. А. Мещерского) на основе обратного синтаксического параллелизма (хиазм).

...Из сопоставления следует, что „спала“ — глагол переходный в форме аориста. Смысл фразы: „Спалила князю ум похоть, и (сильное) желание ему знамение заступило (вытеснило) испытать Дону Великого“. Отметим в данном случае относительно редкий для русской оригинальной поэзии пример обратного параллелизма, обычного для древней библейской поэзии (псалмов)».