Альфа и Омега

У этого термина существуют и другие значения, см. Альфа и Омега (значения).

Α и Ω написаны по левую и правую стороны от головы Христа. Надпись на свитке в левой руке Иисуса: «Я есмь дверь» Эммаусский монастырь, Прага

Альфа и Омега (ΑΩ, Αω, αω) — сочетание первой и последней букв классического (ионического) греческого алфавита, которое является наименованием Иисуса Христа или Бога в Книге Откровения Иоанна Богослова, символами Бога как начала и конца всего сущего.

Се, гряду скоро, и возмездие Мое со Мною, чтобы воздать каждому по делам его. Я есмь Альфа и Омега, начало и конец, Первый и Последний. (Откр.22:12-13)

Я есмь Альфа и Омега, начало и конец, говорит Господь, Который есть и был и грядет, Вседержитель. (Откр.1:8)

Я был в духе в день воскресный, и слышал позади себя громкий голос, как бы трубный, который говорил: Я есмь Альфа и Омега, Первый и Последний; то, что видишь, напиши в книгу и пошли церквам, находящимся в Асии: в Ефес, и в Смирну, и в Пергам, и в Фиатиру, и в Сардис, и в Филадельфию, и в Лаодикию. (Откр.1:10-11)

И сказал мне: совершилось! Я есмь Альфа и Омега, начало и конец; жаждущему дам даром от источника воды живой. Побеждающий наследует все, и буду ему Богом, и он будет Мне сыном. (Откр.21:6-7)

Свт. Андрей Кесарийский в Толковании на Апокалипсис писал: «Словами Алфа и Омега означается Христос, как Бог, содержащий все, безначальный и безконечный: Сый, и прежде сый и конца не имый, соприсносущный Отцу и, потому, имеющий каждому воздать за дела»^[1].

В Книге Откровения Иоанна Богослова, Альфа и Омега, представляет собой как Бог (Откр.1:8, Откр.21:6) и Христа (Откр.22:13). Это свидетельствует, что автор книги верил в божественность Иисуса Христа. Однако этот аргумент был ослаблен «критикой текста», которая показывает, что наиболее прямой ссылки на Иисуса, как Альфа и Омега не найдены в некоторых из ранних и лучших рукописях Нового Завета. В традиционной версии Откр.1:11, это Иисус, который гласит: «Я есмь Альфа и Омега, Первый и Последний». Однако цитата, явленная в Откр.1:11, не найдена в некоторых из старейших греческих рукописей, в том числе Александрийской и Синайской, а также в Codex Ephraemi rescriptus. Этот стих некоторыми критиками считается ложным и опускается в некоторых современных переводах^[2].

Ветхозаветные истоки

Обозначенные выше утверждения, опирающиеся на отдельные стихи книги пророка Исаии, подчеркивают идею уникальности и абсолютной власти Бога и Его Сына Иисуса Христа, напоминают читателю, что под властью Бога находится как создание Вселенной, так и завершение всей человеческой истории.

Послушай Меня, Иаков и Израиль, призванный Мой: Я тот же, Я первый и Я последний. (Ис.44:12)

Так говорит Господь, Царь Израиля, и Искупитель его, Господь Саваоф: Я первый и Я последний, и кроме Меня нет Бога. (Ис.44:6)

Послушай Меня, Иаков и Израиль, призванный Мой: Я тот же, Я первый и Я последний. (Ис.48:12)

Кто сделал и совершил это? Тот, Кто от начала вызывает роды; Я — Господь первый, и в последних — Я тот же. (Ис.41:4)

Древняя Греция

Использование первой и последней букв алфавита, как и их эквивалентов «первый и последний», «начало и конец», для обозначения чего-либо абсолютного или целого восходит к древней традиции. В греч. философии эта формула передавала вечность высшего начала. Афинянин в «Законах» Платона свидетельствует: «Бог, согласно древнему сказанию, держит начало, конец и середину всего сущего». Ее восприняли и эллинизированные иудейские писатели (Иосиф Флавий, Филон Александрийский).

Иудейское происхождение

В раввинистической литературе первая и последняя буквы алфавита указывали на некую полноту между ними. Так, например, об Аврааме утверждалось, что он до дарования Закона уже соблюдал Закон от «алефа» до «тава» (первая и последняя буквы еврейского алфавита), то есть Авраам был послушен всему Закону. Слово истина (евр. אמת - эмет), входящее в самооткровение Бога перед Моисеем (Исх. 34:6), состоит из трех букв: алеф, мем и Тав. Алеф и тав являются первой и последней буквами еврейского алфавита, что эквивалентно Альфа и Омега. Тот факт, что слово "эмет" начинается с первой буквы алфавита, и заканчивается на последнюю заставлял древних иудейских раввинов видеть в этом слове глубокий мистический смысл.

Раввинистический комментарий называет «печатью сущности Бога». Согласно иудейскому преданию, Божие благословение Израилю в Лев. 26:3-10 полно и неизменно потому, что оно начинается буквой «алеф» и кончается «тав».

И прошел Господь пред лицем его и возгласил: Господь, Господь, Бог человеколюбивый и милосердый, долготерпеливый и многомилостивый и истинный. (Ис.34:6)

ו וַיַּעֲבֹר יְהוָה עַל-פָּנָיו, וַיִּקְרָא, יְהוָה יְהוָה, אֵל רַחוּם וְחַנּוּן--אֶרֶךְ אַפַּיִם, וְרַב-חֶסֶד וֶאֱמֶת. (Ис.34:6)

Традиция выражения "истинности" (от евр.- эмет) Божьей с помощью первой и последней буквы алфавита, кажется, были переданы из иудейской синагоги в раннюю христианскую церковь через Книгу Откровений, которая, как признается исследователями Библии, была изначально написана автором, чей первый язык был или иврит, или арамейский. При переводе Алеф и Тав были заменены в греческом тексте на Альфу и Омегу, что, в свою очередь, привело к "размыванию" глубинной сакральности смысла и тонкой красоты в обозначении Бога: греческие буквы Альфа и Омега не имеют отношения к еврейскому слову "истина". Хотя Альфа действительно и первая буква греческого слова Алетейя (Αλήθεια - гр. истина), однако Омега не является последней буквой в этом слове, как является тав в слове "эмет".

Употребление в литургии

Выражение «Альфа и Омега» распространено в литургических текстах испано-мосарабского обряда: молитва Post Nomina на мессе воскресенья перед Богоявлением начинается словами: «Christe qui es Α et Ω: initium et finis» (лат.- Христе, Ты — Альфа и Омега, начало и конец); оно встречается во многих молитвах мосарабского Бревиария. Распространенность этого выражения в текстах испано-мосарабского обряда может быть связана с тем, что это — один из немногих древних обрядов, где Апокалипсис включен в систему лекционарных чтений. В литургических рукописях кельтского обряда сохранился причастен: «Alpha et Omega ipse,/ Christus Dominus,/ venit venturus/ iudicare homines» (лат.- Альфа и Омега, Христос Господь, грядет Грядущий судить людей). Употребление выражения «Альфа и Омега» в песнопении, сопровождающем Причащение, возможно, связано с тем, что в рисунок печатей просфор в древности могли вноситься буквы Α и Ω. Ученые полагают, что появление в чине проскомидии византийского обряда Богородичной и девятичинной просфор идёт от более древнего обычая вырезания букв Α и Ω из агничной просфоры.

В послереформенном (Novus Ordo Missae) богослужении римского обряда наблюдается интерес к выражению «Альфа и Омега»: в католических храмах часто встречаются изображения монограммы Α и Ω на предметах церковной утвари; чин благословения пасхальной свечи включает в себя акт начертания на ней букв Α и Ω; в чине открывания дверей Латеранской базилики в юбилейный 2000 год содержится гимн «Christus heri et hodie, finis et principium, Christus Alpha et Omega, Ipsi gloria in saecula!» (лат.- Христос вчера и днесь, конец и начало, Христос Альфа и Омега, Ему слава во веки!).

ΑΩ (в центре изображения) на алтаре в Соборе Непорочного Зачатия Пресвятой Девы Марии

Особенная популярность символы получили после Второго Ватиканского Собора, который рекоммендовал произвести восстановления Α и Ω в их истинном смысле и значении.

В искусстве

Стилизованная резьба на входе в Собор Святого Семейства Антонио Гауди (Барселона)

Изображение букв Α и Ω стало одним из самых важных и древних символов христианской иконографии. Изначально встречается в основном в эпиграфике как самостоятельная композиция или в составе молитвенных, благопожелательных и апотропеических текстов. Древнейшим примером является плита надгробия в катакомбах Каллиста в Риме (1-я пол. III в.), где символ повторен дважды: как отдельно стоящий и под ветвями креста с петлеобразной верхней ветвью, изображающей букву R. Существует небольшое количество изображений Α и Ω вне христианского контекста, например, в «магическом квадрате» из Помпеи (до 192 года)). В доконстантиновский период символ известен в основном по памятникам лапидарной эпиграфики в Аттике, Малой Азии и Римской Африке. В IV—V вв. эти изображения заполняют буквально все разделы эпиграфики и проникают во все географические области, где распространялось христианство: от Англии, Германии и Испании до стран Магриба, Нубии и Ближнего Востока. Среди ранних примеров — монета Флавия Магна Магненция с изображением на реверсе Α и Ω по сторонам креста-хризмона и круговой надписью: «SALVS DD NN AVG ET CAES» (Salus Dominorum Nostrum Augusti et Caesari).

Флавий Магн Магненций, (350—353).

Самагерский ларец из слоновой кости, ок. 430 года (Археологический музей, Венеция) и другие. Вполне сформировавшиеся изображения Α и Ω включены в рельефы крестов уже самых ранних саркофагов Равенны с христианскими композициями (ок. 420 года) и широко воспроизводятся на них в V—VII вв., иногда повторяясь на одном памятнике несколько раз. Символ встречается также на порталах и стенах церквей, домов, городских воротах, литургической утвари, ларцах для реликвий, светильниках, монетах, измерительных приспособлениях, печатях, кольцах и т. д. В средние века изображения станут особенно многочисленны в обиходе католической церкви. Широта распространения символа объяснима не только восприятием его семантической глубины, сопричастности ко Христу, но также тесной иконографической связью с изображением креста и верой в способность символа ограждать от зла. Уже в первых композициях обнаруживается тенденция сочетать 2 символа — Α, Ω — и крест как в сложных монограммических версиях, так и в простейших, вплоть до тау-образных. Известны композиции, где трижды повторенный крест перемежается буквами (†Α и †Ω), но чаще Α и Ω фланкируют изображение креста или связаны с его боковыми ветвями (как бы подвешены к ним, иногда с помощью дополнительных маленьких крестиков). Разнообразие этих сочетаний, порожденное фантазией христианских художников, неисчерпаемо: буквы могут быть вынесены за пределы венка, в который заключается хризма, или помещены в его окружность; располагаться справа налево или слева направо (особенно в репродукциях — на монетах, буллах, всевозможных штампах, приводящих к зеркальному отражению композиции, но, возможно, и в связи с восточной традицией чтения справа налево); соединяться с верхней ветвью креста и с другими буквами (напрапример, на монетах франкских королей VII века).

Палеографический состав изображений произволен и соответствует общему развитию написания букв, однако Α стремились изображать как заглавную, в то время как Ω часто бывает строчной, что может быть «палеографическим отражением» греческого текста Апокалипсиса. В областях, позволявших более детальную разработку сюжета, буквам придавалась дополнительная смысловая нагрузка, и они приобретали вид инициалов, пиктограммы, например, в кодексе VII века Α и Ω изображены соответственно в виде двух рыб и якоря, подвешенных на цепях к ветвям креста.

Иконография

В собственно иконных изображениях Α и Ω являются устойчивыми символическими атрибутами Иисуса Христа и помещаются возле Его фигуры, непосредственно в нимбе или рядом с ним (погрудное изображение Иисуса Христа с начертаниями Α и Ω по правую и левую стороны нимба в катакомбах св. Коммодиллы в Риме, кон. IV- нач. V в.). Изображение Α и Ω вошло также в сцены земной жизни Иисуса Христа.

Литература

Обозначенная библейская символика часто встречается в литературе с использованием средневековых аллегорий: примером может быть ее использование в Божественной комедии Данте (Рай Песня XXVI, 17). Крылатое выражение «альфа и омега» («от первой до последней буквы») означает «от и до, всё полностью, с начала и до конца, всеобъемлюще».

Ссылки и источники

	Альфа и Омега на Викискладе?

• Альфа и омега // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона: В 86 томах (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

1. ↑ Святой Андрей Кесарийский «Толкование на Апокалипсис» http://www.paraklit.ru/sv.otcy/Apokalipsis/Andreij_Kesarijskij_Tolkovanie_na_Apokalipsis.htm#G1
2. ↑ Young, Robert. Concise Commentary on the Holy Bible: Being a Companion to the New Translation of the Old and New Covenants. Grand Rapids: Baker Book House, 1977. OCLC 5975522