- Арабская литература
-
Исламоведение Разделы - История
- Ранний ислам
- Философия
- Ранняя
- Современная
- Эсхатология
- Теология
- Концепция Бога
- Таухид
- Мистицизм
- Юриспруденция
- Наука
- Астрология
- Астрономия
- Искусство
- Каллиграфия
- Музыка
- Поэзия
- Литература
- Современная
- Арабская
- Иранская
- Арабский язык
- Разновидности
- Классический
- Архитектура
- Мечеть
- Иранская
- Азербайджанская
- Мавританская
- Оттоманская
- Индийская
- Мечети в Китае
- Социология
- Социология раннего ислама
- Шуубия
- Исламские имена
- Арабское имя
- Турецкое имя
- Иранское имя
Арабская литература
Язык арабской литературы
Язык арабской литературы и образованного общества, сохранившийся до сих пор — это в значительной степени древний язык северных арабов. В определенной степени родственные ему «сайхадские» языки обитателей Аравийского Юга были почти полностью вытеснены арабским языком и его диалектами к XI веку н. э.; собственно литературы на них практически не сохранилось. Монументальные надписи (начиная с конца II тысячелетия до н. э.) — это в основном лишь краткие сообщения культового и исторического характера. Они говорят о «торговом царстве» Маин, таких «военных» царствах, как Саба или Химйар, сложном социальном строе, пышном культе. Некоторые поэтические предания юга сохранились в обработке на арабском языке — в Коране, в книгах историка-географа ал-Хамдани (?—945), комментированной «химйарской касыде» Нашуана ал-Химйари (?—1177); по-видимому эти предания рассказывали и частью пели особые сказители. Более ранние записи (до VII в.) практически не сохранились; легенды сильно переработаны исламом и с историей имеют мало общего.
Коран
Коран (гл. 89) упоминает о разрушении богом дворца Ирама — земного рая, дерзко выстроенного царём южного народа ’Ад, и говорит (гл. 11) о гибели адитов за «нечестие» от огненного дождя. Циклы легенд рассказывают о разрушении Марибской плотины, наводнении и выселении южных племён; о подвигах химйарского царя Са’ба — «Зу-ль-Карнайн» («двурогого, с 2 лучами» — звезда Геспер — Фосфор), о запертых им в горах нечистых народах Яджудж и Маджудж (Гог и Магог); взаимоотношения Александрии (на Востоке — Александр-Искандер Двурогий) и древней легенды пока не ясны. Совершенно фантастические предания о царях химйарских замечательны тем, что в них налицо главные мотивы Макбета: предсказание трёх ведьм, Бирнамский лес, убийца, «зарезавший сон». Есть легенда о Билькыс (звезда Венера) — библейской царице Савской. Более исторического характера — рассказы о нашествии абиссинцев и освободителе Сайфе-зу-Язане.
Литература северных арабов
Период «джахилийский» («невежества» — доисламский) до нач. VII в
Немногие поздние надписи (со II—III в. до христ. эры) на северном арабском языке тоже не литературные памятники. Предания северных арабов, лучше сохранённые, говорят о доисламском прошлом Мекки (чудесное истребление птицами абиссинцев и т. д.), вассальных арабских царств — Хирского (зависимого от Персии) и Гассанского (от Византии), может быть и Пальмиры, об эпических войнах бедуинских племён — «днях арабов» (событиях, датах). Основной мотив в них — кровная месть. Предания передавали сказители — прозой со вставными лирическими стихотворениями; эпический сюжет целиком стихами не обрабатывался.
Поэт (ша’ир — вещий), часто профессиональный, имеющий «рауий», учеников, заучивающих его стихи, пользовался огромным влиянием. Он заменяет шаманов; его сатиры или хвалы приносят горе или удачу. Он (чаще она — «вопленица») оплакивает умершего, хранит от забвения славу и права (на колодезь и так далее) племени, выступает его представителем в дипломатических переговорах и на «муфахарах» (состязания племён в хвастливом перечислении подвигов). Корни арабской поэзии в рифмованной прозе (садж) заклинаний и заплачек древних жрецов и в рабочей песне. Первые доставили рифму (всегда обязательную), вторые ввели в ко̀лоны ритм. Важнейшую роль видимо сыграли песни погонщиков и наездников: аллюры верблюдиц сказываются в арабских метрах.
Самый древний — раджаз-диямб, сохранившийся гл. обр. для дидактических трактатов (учебников и т. д.). Древнейшие жанры — урджуза (раджазный экспромт, вызов на бой и т. д.), фахр — похвальба, хиджа — сатира, мадх — хвала, марса — заплачка, насиб — любовная песня, са’р — песня мести, уасф — описание и т. п. Потом такие отрывки (кыт’а) стали соединять в большую единицу — касыду, лирическую поэму. Одна и та же рифма проходит как в садж’е, через всё стихотворение; это мешало развиться длинной эпической поэме в стихах. Сохранившиеся произведения этой группы возникли не раньше конца V века.
Арабы джахилийи — кочевники, скотоводы, живущие племенным строем. Племя постоянного вождя не имеет, управляется демократически, личной свободы не стесняет; обычаи соблюдаются крепко, но добровольно. Бедуин — аристократ по воззрениям: чистота арабской крови и слава предков ценится выше личной. Между племенами вечные распри из-за кровной мести, пастбищ, угона скота и т. д. Принять выкуп от убийцы — позорно: «кровь дороже молока» (уплачиваемых верблюдиц). Права признаются лишь внутри племени за его членами, гостями, клиентами. В интересах обмена соблюдаются месяцы мира. Новорождённых девочек иногда зарывают в землю; у взрослой женщины меньше прав, но больше привилегий, чем у мужчины. Бить, убивать, изнасиловать даже пленницу-арабку позорно и опасно (месть); на ней, самое большее, женятся без «махра» (калым) - выкуп родителям женщины. Вернув махр, женщина может развестись; разводящийся муж теряет его; как может показаться женщина гораздо свободнее до ислама, но не каждая женщина могла накопить до необходимой суммы и вернут калым. Рабов мало; отпуск на волю — в обычае.
Бедуин нерелигиозен: суеверий мало, святилища-оракулы редки (главные — в Ка’бе, в Мекке), жрецы-шаманы — невлиятельны. Много христиан — по имени; местами некоторые племена (оседлые) приняли иудейство. Горожан и земледельцев презирают. Грамотных почти нет. В пограничных царствах наследственные военные цари; там влияют византийская и персидская культуры.
Араб — реалист: скудная природа и жизнь развили не фантазию, а наблюдательность. Описания детальны, язык точен; фантастических образов почти нет; гипербола умеренная, трезвая: «лучший стих тот, о котором говорят: это правда» (Хасан-ибн-Сабит, нач. VII в.).
Поэт весь поглощён окружающей реальностью: эпитет часто заменяет название, подчёркивает (и перифраз тоже) конкретное, не обобщает; украшающих эпитетов нет, постоянных мало. Умственное сравнивается с чувственным, не наоборот. Стихи составляются «на случай»; место действия должно быть названо. На первом плане частность, эпизод; отделы касыды не связаны переходами; сравнение часто переходит в самостоятельную картинку. Стихотворение — лирическое, но обычно с намёками, требующими рассказа в прозе; целое получает таким образом полуэпический характер. Это не наивный реализм первобытной песни: у арабской поэзии уже в VI в. разработанный «литературный» яз., отличный от племенных говоров, профессиональные творцы с известными именами, общепризнанный канон рифмы и тематики касыды. Есть уже авторитетные судьи-критики. У придворных поэтов (Хиры) свои излюбленные метры, темы, культурно-городские образы; но основные черты те же, только гиперболы смелее. Всё передаётся устно, хранится памятью.
Первые записи в VIII в. Есть подправки: ислам устраняет явно-языческое, напр. имена богов, филологи — диалектизмы (иногда наоборот дорожат ими), в сатирах одни имена заменяются другими. Кое-что забывалось или присочинялось; были прямые фальсификации (очень искусные — Халяфа Ахмара, VIII в.), но в целом запись верна. Важнейшие сборники: «Му’аллаки» («нанизанные», «скреплённые») — семь касыд семи поэтов сост. «рауия» Хаммад [VIII в.]; «Муфаддалийят» [VIII в.]; «Асма’ийят» [VIII в.]; «Джамхарат аш’ар» [XI в.]. Антологии отрывков: 2 «Хамасы» («доблесть») Абу-Таммама [IX в.] и Бухтури [IX в.]. «Диваны» («собрания произведений»): «Племени Хузайлитов» [IX в.], «Шести поэтов» [XI в.] и отдельных поэтов джахилийи. Кроме того громадная «Китаб-аль-Агани» (Книга песен) Абуль-Фараджа Исфаганского [X в.]; в ней и у комментаторов сборников биографии поэтов и предания в прозе, менее надёжные, чем стихи. Старые пословицы в сборнике Майдани [XII в.].
Замечательные поэты джахилийи — 7 авторов му’аллак: Имру-уль-Кайс, Тарафа, ’Амр-ибн-Кульсум, Харис-ибн-Хиллиза, Антара, Зухайр и Лябид; к числу му’аллак относят иногда поэмы ещё двух поэтов: это А’ша и Набига Зубйанский (придворный поэт Хиры). Кроме них, два сказочных богатыря-поэта: Та’аббата Шарр и Шанфара, гл. произведения которых сомнительной подлинности; ’Алькама, знаменитый своими описаниями; идеал щедрости Хатим Тай; знаменитая заплачками Ханса; хирский городской поэт, христианин, персидски-культурный ’Ади-ибн-Зайд; ’Уруа-ибн-аль-Уард, покровитель бедняков — «су’луков», организатор их разбоев; мекканец Мусафир, умерший от любовной тоски.
Переходный период (начало VII — середина VIII вв)
Начало его — появление ислама, конец — воцарение Аббасидов. Это период смены племенного начала общинно-городским и государственным и завоеваний арабов; к концу его торговый капитал решительно побеждает военно-бедуинскую реакцию.
Ко времени появления ислама Аравия страдала от относительного перенаселения. Массовая эмиграция затруднялась Персией и Византией; происходил вынужденный переход к оседлости и затем расслоение на зажиточных и бедняков-су’луков, обременённых долгами. Ислам, религия нравственного и социального закона, сменяя фетишизм, выдвинул принцип общинный на место племенного и сумел удовлетворить (не в ущерб зажиточным) нужды городских су’луков снижением долгов, погромами арабско-еврейских посёлков, установлением фонда закята — обязательной милостыни-налога, — организацией набегов и внешних завоеваний. Последние привлекли бедуинов и расширили общину до военного государства-халифата. Династия Омейядов, ослабляемая распрями бедуинских племён, на которые опиралась, не могла подавить консервативно-пуританские (городские), радикально-демократические (хариджиты) и мистико-легитимистские (шииты) движения в исламе; когда же прекратились завоевания и добыча, династия Омейядов потеряла авторитет и пала вследствие восстания оседлого новообращённого населения Персии, требовавшего равноправия, облегчения налогов, упорядочения аграрно-крепостнических отношений, лишь запутанных завоеванием; движение использовали торговые города, недовольные хозяйничаньем бедуинской военщины. Революция шла под шиитским лозунгом возвращения власти потомкам пророка, от которых ждали новых реформ в духе идеального ислама; случайные причины выдвинули Аббасидов (вместо более близких пророку Алидов).
Важнейшее произведение эпохи — Коран Мухаммада, собрание откровений в рифмованной прозе, записанных уже при первом халифе довольно точно, но разбитых на части и соединённых в главы по внешнему признаку — рифме. Коран — выражение тенденций города — отрицание военно-бедуинского идеала доблести (свобода, гордость, щедрость, разгул), племенного принципа, национально-аристократических тенденций; на место их ставится ислам («покорность»), бережливость, аскетическая сдержанность, равноправие всех мусульман, верность общине; закон противопоставляется обычаю. С исламом явилась и скудная религиозная лирика. Создавались «хадисы» — предания о делах и словах пророка, использованные потом правоведением, историей и легендой.
Поэзия сохраняет прежний характер, но есть и новые мотивы. Ярко сказывается вражда города и бедуинов, отодвинутых (до Омейядов) на задний план; разложение племени и освобождение личности; выдвигаются любовно-сентиментальные мотивы и легенды («Лейли и Маджнун» и др.); хариджиты и шииты вносят в поэзию свои идеи. Процветает сатира и хвалебная ода. В городах «золотая» молодёжь культивирует поэзию любви (новый жанр — газель) и прожигания жизни; формальные новшества — предпочтение редких прежде размеров, разрушение смысловой законченности, бейта.
На короткое время делается модной раджазная касыда. С другой стороны, утверждается джахилийский касыдный канон, и ему следуют рабски. Талантливейший поэт эпохи — представитель новой городской поэзии Омар ибн Абу Рабиа. Знаменита стихотворная война трёх мастеров сатиры и хвалы — Ахталя (en:Akhtal), Джарира (en:Jarir ibn Atiyah) и Фараздака (en:Al-Farazdaq). Представители этой эпохи: псевдоклассик Зу-р-Румма, автор раджазных касыд — Аджаджджи; известная поэтесса — Лейла аль-Ахйалиййа (en:Layla al-Akhyaliyya). Появляются первые работы, по богословию, праву, истории, грамматике, алхимии.
Эпоха торгового капитала и абсолютизма (середина VIII — конец IX вв.)
Вместе с Аббасидами выдвинулась городская буржуазия. Купечество, организованное в автономные корпорации, ведёт крупную мировую торговлю; ремесло объединяется в цехи. Военная аристократия теряет значение, бедуины возвращаются к прежней жизни в степях. Гвардия, войско — наёмники, потом рабы-тюрки. Власть халифа — абсолютизм, то «просвещённый», то теократический, умеряемый требованиями и бунтами столицы. Правит бюрократия, двор — отпущенники, евнухи, под конец преторианцы-тюрки. Крестьяне не выиграли ничего: подати упорядочены, но и крупное землевладение укреплено. Отсюда непрерывный ряд восстаний (Персия, Месопотамия), предводимых «пророками» — религиозными коммунистами, с трудом, но всегда подавляемых. Культурный центр — город и двор; язык литературы — арабский, но большинство деятелей — сирийцы и персы; последние, сильные при дворе, настаивают на своём расовом превосходстве («Шу’убийя») и ведут полемику с арабами-националистами . В общем культура имеет светский характер. Сирийцы-переводчики знакомят с греческой философией (Аристотель, неоплатонизм), математикой, медициной. Персы переводят свою старую литературу, часто индийского происхождения: Ибн аль-Мукаффа (ум. 756) — «Книгу царей» — прозаический источник «Шах-намэ», знаменитую «Калилу и Димну» — сборник индийских притч; другие «Синдибадову книгу» (о женском коварстве), «Балаухар и Будасаф» (Варлаам и Иоасаф, в основе житие Будды), отдельные сасанидские легенды-романы, книгу о персидском еретике-коммунисте VI в. Маздаке, «Хезар-Эфсанэ» — Тысячу сказок, основу будущей «1001 ночи» и т. д. Оказывает влияние и индийская математика и может быть философия. Всё это органически усваивается, перерабатывается; развивается рационализм; временно господствует школа свободомыслящих богословов му’тазилитов; у интеллигентов модно выдавать себя за «зиндиков» (еретиков, атеистов), даже не будучи таковыми. Сознание непрочности создавшегося порядка вызывает пессимизм и гедонизм — культ наслаждения (часто вместе); отстранение от общественно-политической жизни поддерживает индивидуализм.
Классическая касыда со своим планом, тематикой, архаическим языком держится прочно; издание сборников старой поэзии укрепляет её. Но на первом плане «нафас джадид», «новый стиль». Поэты протестуют против старых правил и тем — запева о следах ставки возлюбленной, пустыни и кислого молока… В ходу газалийя, хамрийя, захрийя — любовная, застольная песня, описание сада, цветника. Появляются новые метры, старые модифицируются. Меняются сравнения и метафоры, получая отвлечённый и украшающий характер. Изобретаются фигуры (бади’) — смысловые и звуковые, учение о них систематизируется. Снова попытка возродить раджаз, применить для целей эпоса, введя в него парные рифмы (а, а, в, в, и т. д.); это не прививается. Характерны гиперболически-хвалебные оды, изящно-сентиментальные или безобразно-порнографические газали (в обоих случаях «возлюбленную» сменяет «возлюбленный»), протестующе-пьяный гедонизм (вино запрещено исламом) и грустная рефлексия, отречение от жизни.
Первый видный представитель «нового стиля», подготовленного городской поэзией предыдущего периода, Муты’ ибн Айяс, придворный поэт первых Аббасидов. Его современник — Башшар ибн Бурд, персидский националист, полуявный зороастриец, казнённый за сатиру на халифа и везира. Славился придворный шут Абу-Дулама, поэт-комик и порнограф. Гений эпохи — Абу-Нувас, дерзкий борец против классицизма, эпикуреец, вольнодумец, насмешник и развратник, оставивший и ряд трогательных любовных стихотворений. Похождения этого придворного певца халифов Харуна и Амина — сюжет множества анекдотов. Под старость он стал ханжой. Пессимист-философ и строгий моралист Абу-ль Атахийя (сухой дидактик). Абу Тамам и Бухтури, составители «Хамас», сами писали в старом стиле, но со множеством новых «фигур». Абан Лахикы дал стихотворную арабскую версию «Калилы и Димны» и других индо-персидских повестей (не сохранились). Завершает эпоху Ибн аль-Мутазз, свергнутый в день воцарения и убитый (908); он автор поэтики, раджазной эпической поэмы, любовных стихов. Народный религиозный коммунизм вряд ли имел значительную литературу; до нас не дошло ничего.
Роль беллетристики (под флагом поучения) играли, кроме упомянутых индо-персидских сборников, чисто арабские бытовые рассказы о скупцах, мошенниках, шутах влюблённых и т. д., частью вошедшие потом в «1001 ночь», и популярно-научные произведения (исторические, филологические и т. д.), в сущности преследующие цели развлечения (Ибн-Кутайба и особенно Джахиз).
Феодальный период (конец IX — середина XI вв.)
Торговый и абсолютный халифат кончает крахом экономическим и политическим. Природные условия делали его процветание неустойчивым; техника материальная и административная не поспевала за развитием сложных экономических отношений. Оросительная сеть при всяком невнимании или промахе расстраивалась; возникал голод. Так же часты (каждые 5 лет приблизительно) были эпидемии, обычно сопровождавшие восстания. Подавление последних затягивалось из-за расстояний. Даже сеть почтовых дорог и чиновников тайного надзора не обеспечивала повиновения губернаторов и поступления доходов и товаров из провинций. Торговые караванные пути легко «засорялись», и хозяйство халифатское сменялось районным. Провинции обособлялись и национально. Центральная власть падает: халиф делается игрушкой тюркской гвардии, а с середины X века — персидских вассалов Буидов, сохраняя лишь религиозный авторитет, и то не везде. Устанавливается феодализм. Наверху губернаторские династии, под ними землевладельцы, осилившие крестьянское движение. Период заканчивается нашествием турок-сельджуков.
Народный коммунизм подавлен, но выдвигается тайное, интеллигентское (масонского типа) общество исмаилитов. «Тайны» низших степеней мистико-шиитские (ожидание появления скрывающегося «махди» — мессии), на высших — неоплатонизм, скептицизм, атеизм. Одна ветвь, возглавляя простонародное восстание, организует в Лахсе (вост. Аравия) военную общину «карматов» — коммунистов-хищников (набеги, дани, общинные рабы-пленники; учение — смесь неверия и мистики); другая, выдвинув династию Фатимидов, объявивших себя потомками дочери пророка), овладевает Египтом и развивает буржуазные идеалы гильдий и цехов при почти полном религиозном безразличии. В других областях правоверная клерикальная реакция.
Литературные центры — феодальные дворы и независимые интеллигентские кружки. Преследуемые реакцией, эти общества философов питаются неоплатонизмом и создают отвлечённый идеал совершённого человека и общества, согласного с мировым разумом — для аристократов духа; чернь должна сдерживаться улучшенным исламом. Так же отвлеченен и строго исламский, враждебный феодализму, идеал халифата у юриста Мауарди. Интеллигенция вообще оторвана от общественной жизни. И литературный стиль становится учёно-вычурным, «александрийским». Развивается рифмованная проза; в ней и в стихах внутренние рифмы, звуковые повторы, просодические параллелизмы. Усложняются метры, рифмы, зарождается строфика. В ходу самые сложные фигуры, дикие гиперболы, графические фокусы; признается афоризм: «самый красивый стих — самый лживый». В моде игра слов, учёные сравнения, натянутые метафоры. Но сквозь это мощно пробивается национальный реализм.
Самый блестящий поэт эпохи — панегирист Хамданидов в Халебе, талантливый виртуоз стиля Мутанабби (ум. 965). Проще и искреннее воин-феодал Абу Фирас, удельный князь на византийской границе. Гениальнейший арабский поэт — учёный философ, пессимист, слепой Маарри (ум. 1058). Его произведения проникнуты мировой (и гражданской) скорбью; создавать жизнь-страдание, как и лишать жизни — одинаково преступно (отсюда вегетарианство и половое воздержание); борьба со злом безнадёжна, но внутренне обязательна; позитивные религии — своекорыстный обман. Держась вдали от дворов, он приобретает необычайную славу. В области рифмованной прозы славились проповеди Ибн Нубата и автор посланий Абу-Бакр Харизми; их затмили Бади аз-Заман и Харири своими «макамами» — «плутовскими» повестями, очень реальными, но чрезвычайно изысканными по форме; их герои — гениальные, образованные мошенники. Это эпоха энциклопедий и антологий: почти всё поэтически ценное прежних веков собрано в «Китаб аль-Агани», современное — в «Ятиме» (Единственная) Са’алиби; Ибн ан-Надим дал толковую библиографию всех известных книг — «аль-Фихрист» (Указатель); басрийский кружок философов (масонского типа, по-видимому связанный с исмаилитами) «Ихуан ас-Сафа» («Братья чистоты» — верные друзья) — энциклопедию всех наук, проникнутую неоплатонизмом. Другие философы периода — Фараби и Ибн Сина («Авиценна», знаменитый медик). Да и пора было подводить итоги: начинался упадок.
Эпоха нашествий и разорения (середина XI — конец XIII вв.)
На востоке начали его турки-сельджуки, создавшие большое государство, скоро развалившееся на феодальные обломки, закончили монголы; их персидские визири отстояли культуру, но уже иранскую. Крестоносцы разоряют Сирию; в войнах с ними выдвигается военная династия Айюбидов (Саладин), в руки которых переходит и слишком мирный Египет. И здесь наступает благочестивая реакция, ещё усиливающаяся с захватом власти мамлюками — гвардией черкесских и тюркских рабов, — и хозяйственный упадок. Философия (кроме Испании) гибнет; её хоронит Газали, ставя на её место схоластику с мистической (суфийской) окраской. Всюду настроение безнадёжности и ухода в себя. В поэзии — стиль декаданса. Интересует литературщина, форма сама по себе. Создаются чудеса условной эвфонии, графики; так называемые «бади’ийят», где каждый стих — пример особой фигуры; загадки, хронограммы. Характерны разорванность и противоречивость образа, чисто словесные ассоциации, извилистые ходы мысли, аллегория, нездоровая чувствительность, тоска по наивности и идиллии. Известные поэты-панегиристы — Туграи и Тантарани (XI—XII вв.).
Потом выступают на первый план символисты-суфии, известные с VIII в., но малозаметные. Суфизм — мистический пантеизм, иногда преследуемый, но чаще не рвущий внешней связи с исламом и признаваемый его полуофициальной теософией (дервишские ордена с XII в.). Безразлично относясь к «призрачному» миру, суфий стремится к отождествлению с божеством путём экстатического растворения своего «я» в едином бытии. Мистическая тоска «разлуки» и экстазы «свидания» — слияния с божеством — «возлюбленным» породили поэзию, пользующуюся символами любовной страсти, опьянения и т. д. У персов на этой почве пышно развился настоящий символизм, неразличимо сливающий идеальное с реальным; у арабов чаще — прозаичная аллегория, прикрытая пышностью выражений. Знамениты нестерпимой рассудочностью символики — вычурный Омар ибн аль-Фарыд и вдохновенный, но тёмный Ибн Араби (оба XIII в.). Суеверным почитанием пользуется касыда в честь пророка Бусири. Модный жанр прозы — «домострои», обнимающие мемуары, историю, беллетристику и т. д. (особенно в след. периоде); такова «Книга назидания» Усамы-ибн-Мункыза. Творчество, хотя и болезненное, ещё не иссякает.
Есть и новая, здоровая струя — народная словесность, проникающая в литературу. Уличные рассказчики Египта продолжают создание «1001 ночи» (законч. в XV в.; возникают и частью обрабатываются литературно романы о царе Омаре Ну‘мане, богатыре ‘Антаре, подвигах племени Бану Хилаль, султане Бейбарсе и т. д. Развивается кукольный театр, несколько пьес которого записаны Ибн Даниялем (ум. 1310) в Египте. Входят в моду и вызывают подражание простонародные песни «мауалия», и полное признание находит занесённая из Андалусии строфическая форма «мууашшаха», тоже народного происхождения.
Андалусия (Испания), оторванная от халифата ещё в VIII в., сохранила с ним культурную связь, но имела свою литературную судьбу. От поэтов до X в. почти ничего не сохранилось. В X в. при высоко-культурном дворе Омейядов находим историков, врачей, астрономов, антологистов (Ибн Абди-Раббих, автор «Ыкда», «Ожерелья»), поэтов. С падением западного халифата Омейядов (1031) культурными центрами делаются столицы местных царьков и республик. Выделяется талантливый элегист аль-Мутамид, эмир Севильи (XI в.), его друг Ибн Хамдис (уроженец Сицилии), Ибн Зейдун, прославленный романтической любовью к принцессе Уалладе (тоже поэтесса), стихами и изящными письмами; ’Убада ибн Ма-ас-Сама, автор мууашшах. В XII в. Ибн Кузман, введший в литературу народный «заджаль», строфическую песню на диалекте. Обе формы отразились в поэзии трубадуров и Италии (быть может, источник даже октавы). В XIII в. Абу-ль-Бака из Ровды, оплакавший завоевание Севильи испанцами. Были и вычурные поэты и мастера рифмованной прозы. В общем андалусская поэзия отличается от восточной большей близостью к народной песне, более рыцарским духом, зачатками эпоса, развившимися впрочем не в поэму, а в рифмованную хронику. Как раз XII в., когда погибла философия на Востоке, был расцветом её в Испании: самостоятельные аристотелико-неоплатоники Ибн Баджджа («Авен-паче»); Ибн Туфайль, автор философского романа «Живой, сын бодрствующего»; знаменитый Ибн Рушд («Аверроэс»); еврей Маймонид и великий арабский философ историк Ибн Халдун (ум. 1406) испанского происхождения. Завоевав Гранаду (1492), христиане разрушили ещё жизнеспособную культуру. Достойный памятник ей — культурная история — антология Андалусии Маккари (ум. 1632).
Время упадка (XIV — начало XIX вв.)
Сказалось разорение Азии дикими пришельцами, а Египта грубыми мамлюками. Захват арабских стран турками-османами (нач. XVI в.), финансовая эксплуатация и падение левантской торговли (в связи с открытием морского пути из Европы в Индию) ещё ухудшили дело и усилили церковную реакцию. Творчество иссякло: пишут много и вычурно (поэт Хилли XIV в.), но это мёртвое подражание. Учёные — энциклопедисты-эксцерпторы (Суюти, XVI в.) и богословы (ценны только историки). Аскетический суфизм очень распространён. Продолжают возникать народные повести и анекдоты — материал для наставительных или развлекающих литературных сборников: Ибн-Хиджджа [XV в.], Ибшихи [XV в.], Кальюби [XVII в.] и др. Итлиди [XVII в.] обрабатывает в виде романа народную легенду о гибели Бармекидов, везирской семьи при Харун-ар-Рашиде. Народный египетский говор проникает в литературу; на нём Ширбини [1687] пишет свою жалобу феллаха на грубость и темноту народа с выпадами против господствующих классов; очень живое произведение.
Последний период (с начала XIX века)
Национальное возрождение начинается с проникновением европейского капитала и культуры и постепенным освобождением от гегемонии турок. Империалистическая эксплуатация разбудила национальные чувства. Началом был египетский поход Наполеона; после него здесь выдвигается Мухаммад Али и его династия, проникнутая умеренным западничеством. Рост торговли (хлопок) и постройка Суэзского канала выдвинули буржуазию, усваивающую западное просвещение, либеральные и революционные настроения. Даже религиозный центр — духовная академия ал-Азхар — не безусловно враждебен им. Автономия Ливана [после 1860] и европейские (конфессиональные) школы (лучшие французские и американские) позволяют развернуться культурной работе арабов-христиан Сирии; мусульмане идут за ними. Многие деятели выселяются в более свободный (и при английской оккупации) Египет; создаются видные эмиграционные центры в Соединённых Штатах и Бразилии. Варваризованная Северная Африка, Месопотамия и Аравия культурной роли не играют (Алжир и Тунис — небольшую); быстро арабизующийся Судан жадно усваивает и имитирует прогрессивную для него средневековую литературу.
Выдающиеся старые деятели возрождения: Насыф-аль-Язиджи, выдающийся филолог, автор учебников и «макам» в старом стиле Харири [?-1871] и уже европеизированный Бутрос Бустани, издатель большого энциклопедического словаря [?-1883]. Новое явление — развитие романа и драмы. Началось с переводов, а затем выдвинулся национально-исторический роман; ценны роман-хроника Мудауара (эпоха Харуна) и некоторые из романов (в совокупности обнимающих всю арабскую историю) Жоржа Зайдана [?-1914], талантливейшего учёного и журналиста-просветителя. Роман современности — социальный и бытовой — количественно и качественно слабее; выдаётся «Египетская девушка» Сарруфа (среда капиталистов и журналистов Египта около 1905), повести Махмуда Теймура и Халиля Джебрана. Выдающиеся писательницы — Марйам Зийада и Сальма Саиг. Арабский роман (и исторический) реалистичен; французское и английское влияние в нём сильно, арабского народного романа — слабо. Переводами и переделками заполнялся и репертуар театра; удачна арабизация мольеровских комедий Джаляля [кон. XIX в.]. Первая оригинальная трагедия (по правилам французского классицизма, но из арабской истории) «Доблесть и верность» Халиля-аль-Язиджи [1878]. Теперь много пьес романтических, сказочных; но утверждается и реализм, социальный и бытовой, — Мухаммад Теймур, ’Усман Сабри и др.
В лирике пестрота стилей — от касыдного классицизма до футуризма. Известнейшие авторы — Шаукы, Ибрагим Хафиз, Амин Рейхани — стихотворений в прозе (рифмованной) — «Рейханийят». Самое замечательное явление — прекрасный стихотворный перевод Илиады (1904) Сулеймана Бустани; после него стали возможны и оригинальные эпические поэмы. Больной вопрос для современного писателя — выбор языка: классический литературный ограничивает круг читателей; выбор диалекта порывает связь с прошлым и с другими арабскими странами; теперь диалект (египетский) всё больше захватывает театр; в других жанрах редок. Есть основания думать, что с развитием школьного образования и объединением арабских стран утвердится (упрощённый) литературный язык.
Ссылки
- Арабский язык и арабская литература // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона: В 86 томах (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- Современная арабская литература
Статья основана на материалах Литературной энциклопедии 1929—1939. В статье использован текст Л. Некоры, перешедший в общественное достояние.
Стиль этой статьи неэнциклопедичен или нарушает нормы русского языка. Статью следует исправить согласно стилистическим правилам Википедии.Категории:- Литература на арабском языке
- История
Wikimedia Foundation. 2010.