Циклы в лирике Л.

Ц́́ИКЛЫ в лирике Л. Цикл — группа самостоят. произв. (чаще лирич.), объединенных в единый комплекс автором или объективно тяготеющих к такому объединению; нередко, как в случае с Л., принятое исследователями условное обозначение тематически близких, но формально изолированных друг от друга стихотворений. В рус. лит-ре группировка стих. в Ц. (циклизация) приходит на смену жанровому делению, принятому в поэтич. сб-ках 18 в.; тенденция к циклизации обнаруживается, напр., в лирич. творчестве А. С. Пушкина 30-х гг. (см. Н. В. Измайлов, Очерки творчества Пушкина, Л., 1975, с. 213—269). У Л. ни в его рукописях, ни в прижизненном сб. стихов 1840 нет сколько-нибудь явных признаков авторской циклизации. Так, принятое в лит-ре о Л. выражение наполеоновский цикл является тематич. обозначением стихов Л. о Наполеоне, написанных в разные годы. С б́́ольшим основанием, но также условно понятие Ц. употребляется для обозначения локализованных во времени групп лермонт. стихов, связанных близостью проблематики и лирич. мотивов: «провиденциальный Ц.» — стихи 1830—31 о трагич. предназначении поэта, предчувствии своего изгнания или безвременной гибели («Из Андрея Шенье», «Романс к И....», «Когда к тебе молвы рассказ», «Когда твой друг с пророческой тоскою», «Послушай! вспомни обо мне», «Настанет день — и миром осужденный», а также развивающее мотивы этого Ц. стих. 1837 «Не смейся над моей пророческой тоскою» и др.); «тюремный Ц.» стихов 1837—41, осн. мотив к-рых — заточение в неволе, стремление героя к свободе и невозможность ее обретения («Узник», «Сосед», «Соседка», «Пленный рыцарь»). Наиболее употребителен термин «Ц.» в применении к ранним лирическим стихам Л., объединенным общностью лирич. адресата: сушковский цикл — группа стих., посв. Е.А. Сушковой; ивановский цикл — стихи, обращенные к Н.Ф. Ивановой. Основания к такому выделению дает дневниковый характер лирики Л. 1830—31 (см. Дневник), отражающей разные фазы развивающегося чувства поэта и даже перипетии его взаимоотношений с адресатом: стихи Л. к Сушковой, прочитанные в контексте ее воспоминаний, составляют своего рода сюжетное повествование и накладываются на аналогичный «лирич. дневник» Дж. Байрона, биографически прокомментированный Т. Муром. Подобную же лирич. автобиографию можно восстановить (хотя и менее детализированно) в стихах ивановского Ц. Вместе с тем условность этих неавторских, реконструированных Ц. очевидна: интимно-лирич. стихи сушковского и ивановского Ц. требуют непременного биографич. контекста, без к-рого самые Ц. не могут быть строго очерчены, т. к. их границы размыты. Все это не дает возможности говорить вполне определенно о семантике Ц. Более поздние любовные стихи Л., с большей мерой лирич. обобщенности, не складываются в Ц. даже при единстве лирич. адресата: так, понятие «лопухинский Ц.» (стихи, обращенные к В. А. Лопухиной) в лермонтоведении не привилось. О сознательном применении принципа циклизации у Л. можно в известной мере говорить только в связи с «Героем нашего времени», построенным как серия обособленных повестей-новелл с единой фигурой центр. персонажа. Возможно, Л. намеревался объединить в Ц. свои поздние ориентальные стихи, на что косвенно указывает запись-название «Восток» в записной книжке В. Ф. Одоевского [Эйхенбаум (12), с. 353].