МЕТАФИЗИКА ОТСУТСТВИЯ

МЕТАФИЗИКА ОТСУТСТВИЯ
понятие постмодернистской философии, конституирующееся в концептуальном пространстве постметафизического мышления (см. ПОСТМЕТАФИЗИЧЕСКОЕ МЫШЛЕНИЕ) и фиксирующее в своем содержании парадигмальную установку на отказ от трактовки бытия в качестве наличного и ориентацию на его понимание как нон-финальной процессуальности. В постмодернистской ретроспективе классическая философия предстает как метафизика ‘наличия’ или ‘присутствия’ (см. МЕТАФИЗИКА), в то время как неклассический тип философствования (начиная с критики ‘натуралистического объективизма’ Гуссерлем и исключая интерпретацию Хайдеггером Бытия как чистого присутствия, подвергнутую Деррида критике в качестве метафизического ‘рецидива’) оценивается философией постмодернизма как инициировавший ‘критику метафизики, критику понятий бытия и знака (знака без наличествующей истины); фрейдовскую критику самоналичия, т.е. критику самосознания, субъекта, самотождественности и самообладания; хайдеггеровскую деструкцию метафизики, онто-теологии, определения бытия как наличия’ (Деррида). Уже пред-постмодернистские авторы демонстрируют смену аксиологических приоритетов: семантически нагруженным оказывается в их системе отсчета не данное (‘присутствующее’, или ‘наличное’), но, напротив, — отсутствующее. Так, у Ингардена в семантическом пространстве текста центральную смысловую (смыслообразующую) нагрузку несут так называемые ‘места неполной определенности’. Собственно, ‘полное, исчерпывающее определение предметов’ в литературном или музыкальном произведении оценивается им как ‘нечто, выходящее за пределы... эстетического’, — именно, ‘множество возможностей, обозначенных местами неполной определенности’, открывают горизонт ‘актуализации’ тех версий смысла, которые не являются наличными, но ‘пребывают лишь в потенциальном состоянии’ (Ингарден). В семантико-аксиологической системе постнеклассического (постмодернистского) типа философствования понятие ‘presens’ подвергается деструкции во всех возможных аспектах своего содержания: и presens как ‘наличие’ в смысле завершенной данности ‘наличного’ бытия, и presens как ‘присутствие’ в смысле бытия в present continuous. Постмодернизм отвергает возможность метафизического учения о ‘смысле бытия вообще со всеми подопределениями, которые зависят от этой общей формы и которые организуют в ней свою систему и свою историческую связь (наличие вещи взгляду на нее как eidos, наличие как субстанция/сущность/существования (ousia), временное наличие как точка (stigme) данного мгновения, или момента (nun), наличие cogito самому себе, своему сознанию, своей субъективности, соналичие другого и себя, интерсубъективность как интенциональный феномен эго)’ (Деррида). Постмодернистская текстология фундирована презумпцией ‘пустого знака’, выражающей постмодернистский отказ от идеи референции как гаранта наличия смысла знаковых структур (см. ПУСТОЙ ЗНАК, ТРАНСЦЕНДЕНТАЛЬНОЕ ОЗНАЧАЕМОЕ}; смысл не эксплицируется (что предполагало бы его исходное наличие), но конституируется в процессе означивания (см. ОЗНАЧИВАНИЕ) как наделения текста ситуативно актуальным значением, не претендующим на статус ни имманентного, ни предпочтительного (правильного, корректного и т.п.). Таким образом, отсутствие исходного значения делает текстовое пространство незначимым (в смысле наличия одного, ‘наличного’, смысла), но открытым для означивания, предполагающего версифицированную плюральность возможных семантик. Аналогична и постмодернистская концепция ‘нонсенса’ как отсутствия смысла, являющегося условием возможности смыслогенеза. Конституирование в философии постмодернизма М.О. в качестве одной из парадигмальных презумпций во многом конгруэнтно переориентации современного естествознания ‘от бытия к становлению’: так, возможные версии упорядочивания неравновесных сред трактуются синергетикой в качестве диссипативных, т.е., с одной стороны, оформляющихся за счет энергетических потерь системы (энергетического отсутствия), а с другой — принципиально неатрибутивных, имеющих лишь ситуативно актуальную значимость.