ДОСТОВЕРНОСТЬ

ДОСТОВЕРНОСТЬ

— обоснованность, доказательность, бесспорность знания. Достоверное суждение — такое суждение, в котором выражается прочно обоснованное знание, напр.: «Луна — спутник Земли», «Вода кипит при 100°С» и т.п. Достоверные суждения разделяются на два вида: ассерторические, констатирующие реальное положение дел, и аподиктические, утверждающие необходимую связь явлений. Д. суждений обеспечивается эмпирическим подтверждением, экспериментальными данными, общественной практикой. До сер. 20 в. считалось, что наука или повседневный опыт способны давать абсолютно достоверные суждения. Напр., диалектический материализм утверждал, что существуют т.н. абсолютные истины — положения, которые никогда не будут опровергнуты и вечно будут оставаться в сокровищнице человеческого знания. Представители логического позитивизма полагали, что протокольные предложения, выражающие чувственный опыт субъекта, абсолютно достоверны. Во втор. пол. 20 в. было осознано, что абсолютная Д. недостижима, что все наши утверждения и теории лишь относительно достоверны и со временем будут отброшены.

Философия: Энциклопедический словарь. — М.: Гардарики. Под редакцией А.А. Ивина. 2004.

ДОСТОВЕРНОСТЬ

        термин, применяемый в филос. и логико-методологич. исследованиях в качестве характеристики знания как обоснованного, доказательного, бесспорного и как синоним истины. В естествознании достоверными нередко называют события, суждения о которых рассматриваются как эмпирически подтверждённые спец. экспериментами или, шире, — общественно-производств. практикой.

Философский энциклопедический словарь. — М.: Советская энциклопедия. Гл. редакция: Л. Ф. Ильичёв, П. Н. Федосеев, С. М. Ковалёв, В. Г. Панов. 1983.

ДОСТОВЕРНОСТЬ

убеждение, основанное на знании и исключающее всякое сомнение. Достоверность может быть субъективной (в вере), объективной (в науке), непосредственной (основанной на созерцании, собственном восприятии, собственном переживании – интуитивная достоверность) или опосредованной, исторической или логической (полученной посредством сообщения или посредством мышления).

Философский энциклопедический словарь. 2010.

ДОСТОВЕ́РНОСТЬ

один из способов существования истины "для нас", при к-ром совпадение соответствия между познанием и объектом и знания этого соответствия на определенном этапе историч. развития выступает для обществ. субъекта как полностью установленное. В зависимости от формы познания различают непосредственную Д. и опосредствованную, полученную посредством сообщения или путем теоретич. доказательства. Марксизм учит, что в конечном счете источником всякой Д. является общественно-историч. практика. Этим он преодолевает как ограниченность эмпиризма, к-рый видит источник Д. в чувствах, так и рационализма, находящего этот источник в разуме.

В истории философии нового времени столкновение этих точек зрения выявилось отчетливо начиная с 17 в. Декарт полагал, что Д. свойственна не чувствам, а лишь мышлению, отличающемуся ясностью и отчетливостью. Спиноза понимал под Д. способ, каким мы воспринимаем действительное бытие. Он так же считал Д. свойством разума, к-рый "...заключает в себе достоверность, т.е. знает, что вещи формально таковы, как они в нем самом объективно содержатся" (Избр. произв., т. 1, М., 1957, с. 356). Однако для того, "...чтобы я знал, что знаю, я по необходимости должен сначала знать. Отсюда ясно, что достоверность есть не что иное, как сама объективная сущность, т.е. способ, каким мы воспринимаем формальную сущность, есть сама достоверность. Отсюда в свою очередь ясно, что для достоверности истинности нет надобности ни в каком другом признаке, кроме того, чтобы иметь истинную идею; ...ибо, для того чтобы знать, нет надобности знать, что я знаю. Из этого опять ясно, что никто не может знать, что такое высшая достоверность, кроме того, кто обладает адекватной идеей или объективной сущностью некоторой вещи; ибо одно и то же есть достоверность и объективная сущность" (там же, с. 330). Локк считал, что "достоверность бывает двоякая: достоверность истины и достоверность познания" ("Опыт о человеч. разуме", М., 1898, с. 582). "Достоверность истины" имеем тогда, когда в предложении соответствие между представлениями и обозначающими их словами, выражается так точно, как оно существует в действительности. Это нечеткое различение истины и Д. критиковал Лейбниц, указывая что Д. познания есть не что иное, как совершенное знание истины, между тем как Д. истины и есть сама истина (см. "Новые опыты о человеч. разуме", М., 1936,с. 351). По мнению Лейбница, Д. была бы ничтожной или, вернее, ее не было бы совсем, если бы для простых идей не существовало другой основы, кроме той, к-рую дают чувства. К тому же по отношению к всеобщим и вечным истинам, т.н. рациональным истинам (напр., А не может быть А и не-А, сумма углов треугольника равна сумме двух прямых углов и т.д.), основа Д. заключена в самих идеях, независимо от чувств, ибо здесь мышление нигде не выходит вне себя, поскольку эти суждения выражают только отношения между представлениями, самим мышлением созданные. Иными словами, эти суждения в действительности покоятся на законах, являющихся основой при конструировании самих понятий. Между идеальными объектами не существует никакого реального отношения причинности, как между предметами природной действительности, а только – логич. отношение основания и следствия. В геометрии, напр., не спрашивают о существовании реальных треугольников, а только говорят: из определения треугольника вытекают такие-то и такие-то следствия. Математич. и логич. суждения, т.о., являются рациональными истинами, к-рые a priori даны в человеч. духе, и поэтому им свойственна высшая ступень Д. – аподиктичность.

Согласно Канту, "что-либо достоверно, поскольку познается невозможность того, чтобы некоторое познание было ложным" (Соч., т. 2, М., 1940, с. 292). Д. является эмпирической или рациональной в зависимости от того, основывается ли она на опыте собственном или чужом, сообщенном, или на разуме. Последняя бывает или философской, или математической. Философская Д. дискурсивна, математическая – интуитивна и наз. также очевидностью, поскольку интуитивное знание считается более ясным, чем дискурсивное. "Метафизика, как и математика, одинаково способна к достоверности, необходимой для создания убеждения в истине, с той только разницей, что математическая достоверность легче и способна к большей наглядности (Anschauung)" (там же, с. 297). Эмпирич. Д. является первоначальной, когда эмпирич. субъект удостоверяется в чем-либо из собственного опыта; она является производной, или исторической, если получена посредством чужого опыта. От эмпирической рациональная Д. отличается тем, что она связана с сознанием необходимости, т.е. является аподиктической, представляя собой чистый продукт разума, тогда как первая – лишь ассерторической. Рациональная Д. усматривается a priori, так что и тогда, когда наши знания касаются предмета опыта, их Д. может быть вместе и эмпирической и рациональной, ибо мы эмпирически достоверное положение познаем из принципов a priori. В нашем знании многое достоверно лишь опосредствованно, т.е. лишь благодаря доказательству, существенными частями к-рого являются его материя и форма, или основание доказательства и вывод. Однако имеется много и такого, что недоказуемо или непосредственно достоверно, и это следует учитывать, поскольку наше знание должно исходить из непосредственно достоверных положений. Т.о., Кант в трактовке Д. исходит из трансцендентального эмпирического, т.е. в конечном счете субъективистского понимания истины. С Рейнгольда и Фихте начинается попытка преодолеть эмпирич. и рационалистич. понимание Д. путем идеалистич. диалектики. Во главе филос. системы они ставят некое изначально истинное положение, от к-рого все остальные заимствуют Д. В качестве основоположения оно должно быть достоверным до связи с остальными положениями системы, а потому необходимо является первым. Истина основоположения, от к-рого зависит все остальное, есть внутр. содержание науки; необходимое следование остальных положений есть связь, система или форма науки. Поэтому чувство Д. основоположения есть непосредственное соответствие нашего сознания с нашим первоначальным я. Критерий всякой теоретич. истины не только теоретический; чувство Д. возникает из совпадения акта способности суждения с нравственными побуждениями, моментом к-рых является вера как составной элемент всякой Д. Идеалистич. диалектика Фихте не справилась с проблемой субъекта и объекта, с проблемой истины. Поэтому Фихте в трактовке Д., чтобы избежать голого субъективизма, обращается к вере.

Наиболее глубокое решение проблемы Д. в рамках идеалистич. диалектики дал Гегель. Подвергая критике априоризм, Гегель вместе с тем преодолевает односторонность рационализма и эмпиризма. Для гегелевской философии характерно, что она не признает полного существования истины в чувственности и чувственной Д., как это со времен Локка считали англ. эмпирики, для к-рых чем понятие выше поднимается над чувственной Д., тем оно больше является фикцией или ирреальным. Продолжая линию англ. эмпириков, позитивизм абсолютизирует чувственную Д., усматривая, т.о., окончательную инстанцию познания в том, с чего диалектика лишь начинает. То, что позитивизм понимает под фактами, является не чувств, данными, а их абстрактными схемами, к-рые изображаются как реальные. По Гегелю, непосредств. данность как таковая не является истинной, а дает лишь повод для поисков истины. Она как первая инстанция познания необходима для исследования прежде всего потому, что дает повод для сомнения. Непосредств. знание, не будучи опосредствованно мышлением, имеет чувств. характер, и т.к. всякое непосредств. знание обладает характером Д., то и начало и первая ступень сознания есть чувственная Д. Она кажется самой предметной, самой богатой и истинной, тогда как на деле она оставляет свои предметы такими, как они существуют, она ничего из них не исключает, как это делает мышление путем абстракции. Для чувств. Д. и воспринимающего сознания общим является чувств, объект, но для первой этот объект разлагается исключительно на единичности, а воспринимающее сознание сочетает их в единство. Т.о., согласно Гегелю, воспринимающее сознание диалектически отменяет точку зрения чувств. Д., т.е. низшая ступень отрицается в высшей, сохраняется и возвышается. "Таким образом, само чувственное еще имеется налицо, но не так, как оно должно было бы быть в непосредственной достоверности, [т.е.] в качестве подразумеваемого единичного, а в качестве всеобщего..." (Соч., т. 4, М., 1959, с. 61). На всех ступенях предметного сознания предмет и сознание различны. Поэтому здесь истина и Д. не могут совпадать. На ступени самосознания предмет и сознание вполне совпадают, а следовательно, вполне совпадают также истина и Д. Истина становится Д. самой себя. В этой идеалистич. интерпретации у Гегеля содержится правильная мысль о диалектике связи понятий Д. и истины.

Марксизм считает Д. одним из способов (форм) существования истины "для нас", для обществ. субъекта наряду с такими категориями, как необходимость, возможность, вероятность. Все эти категории необходимо рассматривать в диалектич. связи с основной в гносеологич. отношении категорией истины. Метафизич. отрыв этих категорий от категории истины и превращение их в абсолютно самостоятельные может привести к неправильному выводу о том, что возможна логика, к-рая не была бы логикой истины. Возможность, вероятность, Д. и необходимость как определения значимости познания не могут быть ни чем иным, как определенностями истины. Это вытекает из того, что не может быть действительного познания без его существенного свойства – истинности. Следует, однако, определить отличие и место Д. среди этих категорий. "Возможно истинное" и "вероятно истинное" не могут быть "достоверно истинными", хотя, напр., оценка "вероятно истинного" как такового может быть "достоверно истинной" и хотя вероятность всегда заключает в себе определ. степень Д. Однако было бы неправильно, как это делает Рейхенбах, считать истину и Д. спец. случаем вероятностей (см. "The theory of probability", Berk.–Los Ang., 1949, ch. 9, § 73; а также Б. Рассел, Человеческое познание, M., 1957, с. 449). Согласно такому пониманию отношения между категорией истины и вероятности классическая логика истины есть только специальный, идеализированный случай действительной логики вероятности. Эта т. зр. есть результат замены истины как реальной гносеологич. категории вообще категорией вероятности. В этом отчасти повинно абстрактное и формально-логич. понимание истины как чего-то абсолютного. Между тем действительное соотношение гносеологич. категорий вероятности и истины устанавливается диалектич. логикой, марксистским учением об абсолютной и относительной истине. С т. зр. последнего не логика истины есть частный случай логики вероятности, а наоборот, логика вероятности есть частный случай логики истины. Под истиной понимается объект, взятый идеально в его конкретно-историч. форме, или, иначе, соответствие знания действительности. Д. содержит в себе соответствие знания об объекте с самим объектом и сознание этого соответствия в той мере, в какой истина "в себе" становится истиной "для нас" в смысле практики, к-рая является действительностью истинного мышления. "...Практика человека, – писал Ленин, – миллиарды раз повторяясь, закрепляется в сознании человека фигурами логики. Фигуры эти имеют прочность предрассудка, аксиоматический характер именно (и только) в силу этого миллиардного повторения" (Соч., т. 38, с. 209). Наряду с понятием аксиоматичности Д. выражает наивысшую степень уверенности в истинности, степень воспринимания истины обществ. субъектом. Но, поскольку истина есть процесс, а в Д. она выступает как нечто законченное, то следует иметь в виду, что истина обогащается в развитии, а Д. остается связанной с преодоленным этапом развития истины, с неполной истиной. Так, для совр. атомистич. воззрений Д., напр., дальтоновского атомизма не утратила силы, хотя истина атомной теории ушла далеко вперед. То, что достоверно для одной эпохи, может оказаться недостоверным для другой. Поэтому людей интересует не только Д. истины, но и степень истинности этой Д. Проблема Д. – это составная часть проблемы отношения обществ. субъекта к истине, проблемы превращения истины "в себе" в истину "для нас", а следовательно, проблемы разрешения постоянно возникающего противоречия между истиной "в себе" и истиной для обществ. субъекта.

Й. Элез. Москва.

Д о с т о в е р н о с т ь в л о г и к е – свойство, приобретаемое человеч. знанием в случае, когда его истинность твердо установлена. Знание, обладающее свойством Д., наз. достоверным. Основанием всякого достоверного знания и верховным критерием его Д. является обществ.-историч. практика. Д. того или иного знания (суждения или системы суждений, сведений и пр.) достигается посредством наблюдения в нормальных условиях восприятия или экспериментального исследования объектов познания и логически правильной обработки полученных таким путем опытных данных, а также посредством логич. выводов из имеющегося знания, Д. к-рого уже была установлена ранее. Достоверные суждения, т.е. суждения, истинность к-рых обоснована к.-л. способом, напр. посредством логич. доказательства, служат в познании в качестве исходного пункта (являются посылками) новых логич. выводов, приводящих к дальнейшему расширению достоверного знания и тем самым к обогащению практики. Социальное значение достоверного знания состоит в том, что оно служит основанием для науч. предвидения и руководством в практич. деятельности людей (см. Истина).

Достоверное знание (напр., достоверное суждение) следует отличать от вероятного знания (напр., вероятного суждения, суждения возможности), соответствие к-рого действительности утверждается лишь как возможное или (в случае введения критериев количеств, оценки уверенности в истинности суждения) как в той или иной степени вероятное (см. Вероятностная логика, Возможности суждение). Термины "Д.", "достоверный" применяются также к массовым событиям и отд. фактам. При рассмотрении массовых событий событие наз. достоверным, если известно, что оно не может не произойти. В теории вероятностей под Д. события понимают обычно тот крайний случай понятия вероятности, когда вероятность наступления нек-рого массового события равна единице (см. Вероятность). Достоверным фактом наз. факт, наличие к-рого (в прошлом или настоящем) установлено с очевидностью, исключающей всякое сомнение.

Б. Бирюков. Москва.

Философская Энциклопедия. В 5-х т. — М.: Советская энциклопедия. Под редакцией Ф. В. Константинова. 1960—1970.