Сковорода, Григорий Саввич

— сын казака, род. в 1722 г. в Киевском наместничестве, Лубенском округе, селе Чернухах (нынешней Полтавской губ.). С ранних лет обнаруживал хорошие способности, любовь к музыке и благочестие. Воспитывался в киевском училище, где считался одним из выдающихся учеников. В 1741 г. С., благодаря своим музыкальным способностям, был взят ко двору императрицы Елизаветы и поступил в число придворных певчих. Вскоре он возвратился в Киев со двором императрицы и остался там (в чине придворного уставщика) продолжать учение. Образование, полученное в Киеве казалось ему недостаточным и скоро ему представился случай пополнить его. Генерал-майор Вишневский, командированный за границу, взял его с собой. С ним С. посетил Вену, Офен, Пресбург. По некоторым сведениям (Гес-де-Кальве), С. исходил пешком Польшу, Германию и Италию, но сведения эти нельзя считать достоверными. Знакомство с немецким, латинским и греческим языками помогло ему завязать сношения с учеными и дополнить образование. Возвратясь в Россию С., за недостатком средств, должен был сначала приютиться у знакомых, но затем он вскоре получил место учителя поэзии в Переяславле. Там он написал руководство к изучению поэзии, но епископ, вызвавши его в Переяславль, остался недоволен духом учебника и приказал изменить его, сообразно установленным образцам. С. отказался, вследствие чего потерял место. Прожив некоторое время в крайней нужде у одного из своих товарищей, С. получил место воспитателя при сыне помещика Тамары и переехал в его имение Каврай. Договор был заключен на год, но С. оставил место раньше срока вследствие неудовольствий с воспитанником и возвратился в Переяславль. Оттуда он совершил поездку в Москву и Сергиевскую лавру, а по возвращении был снова приглашен Тамарой в село Каврай. В 1759 г. епископ Иоасаф Миткевич пригласил С. в Белгород в качестве учителя поэзии. Желая удержать его при себе, Иоасаф Миткевич предложил ему поступить в монастырь, обещая быструю карьеру. С. отказался и переселился в деревню Старицу в окрестности Белгорода. Там он прожил недолго и вскоре переехал в Харьков, где просветительная деятельность его оказалась особенно плодотворной. В харьковском училище он преподавал греческий язык и вел синтаксический класс. Между его учениками находился М. И. Ковалинский, ставший впоследствии лучшим его другом. В 1766 г. в харьковском училище увеличили число классов и С. поручили уроки добронравия. От платы за уроки он отказался. К этому времени относится его сочинение: "Начальная дверь к христианскому добронравию для молодого шляхетства Харьковской губернии". Книга эта вызвала неудовольствие со стороны Белгородского епископа, и С. должен был оставить училище. Он переселился к помещику Земборовскому в имение Гужвинское (близ Харькова). Там он написал трактат "Наркис, или Познай себя самого". Из Гужвинского он переехал в Гусинку к Сошальскому, где прожил до 1770 г. В этом году он посетил Киев и жил там 3 месяца, пока моровая язва не прогнала его в Ахтырку. Затем начинается для С. скитальческая жизнь. Мы видим его у воронежского помещика Тевяшева, которому посвящено его сочинение "Икона Алкивиадская", в Бурликах у Захарженского, в Бабаях у харьковского губернатора Щербинина, в Ивановке у Ковалевского, в Хотетове и различных монастырях. Наконец, он возвратился в Гусинку, где прожил в полном уединении до 1794 г. В этом году он снова отправился к Ковалинскому в Хотетово (Орловской губ.), а оттуда в Курск, к архимандриту Амвросию. Из Курска переехал в Ивановку, где и умер 29 октября 1794 г.

Учение С. не представляет новой научно-философской системы. Интерес его сосредоточен преимущественно на моральных и богословских вопросах. Но и в разработке последних он не дает ничего нового, чего бы не говорилось до него. Все его философское мировоззрение является, таким образом, результатом влияния древних классиков (главным образом, Платона, у которого он заимствовал даже внешнюю форму многих своих произведений) и церковной литературы первых веков христианства. Но несмотря на свой эклектизм, С. представляется очень оригинальной фигурой. Идеи, извлеченные из различных авторов, глубоко им продуманы и своеобразно скомбинированы в стройное учение, цельность которого обусловливается постоянством настроения и искренностью убеждений его автора. С последовательностью мистически настроенного и убежденного человека, С. все свои выводы считал руководящими началами жизни и на собственном примере показал применение их на практике. Знакомство с произведениями Платона, Сенеки и других философов и моралистов древнего мира довело до высшей степени развития свойственное ему от природы стремление к самопознанию и самооценке. Определяя собственную личность, С. говорит: "хлопотливая моя и меланхолическая природа к самой подлой, приватной и уединенной маске способна, в которой, если не могу ничем любезному отечеству служить, то, по крайней мере, всеми силами стараться стану не быть никому ни в чем вредным". Исходя из этого самоопределения, С. и в действительности никогда не выходил из назначенной им себе роли свободного мыслителя и частного человека, не стесняемого никакими внешними условиями. Но добиться такого положения возможно было только под условием сокращения до minimum'а своих потребностей. И действительно, жизнь С. может служить образцом умеренности. По свидетельству Ковалинского, он спал всего 4 часа, ел исключительно растительную пищу и вовсе не пил вина. Но, несмотря на несколько аскетический взгляд на жизнь, С. не стремился в монастырь. Его свободный и оригинальный ум не мог замкнуться в узкие рамки монашеского миросозерцания, а глубоко религиозному мистическому настроению его была чужда всякая условная обрядность, к которой он относился не только равнодушно, но и враждебно. Внутренняя свобода мысли была принципом его жизни. Широко относясь к делам веры и проникнутый глубоко религиозным духом, С. одинаково осуждал и догматический фанатизм и изуверство сектантов, считая и то и другое следствием суеверия. "Будь то Бог варвар, чтоб за мелочь враждовать", говорит он, относя эти слова к догматикам обрядности; сектантам же он указывал на то, что "любовь к ближнему не имеет секты".

Но аскетизм С. являлся не только следствием практической необходимости, вытекавшей из свойственного ему стремления к независимости. Он находился в тесной связи с его воззрением на цель человеческой жизни вообще. С. был убежден, что несмотря на многообразие индивидуальных особенностей, определяющих жизнь и характер деятельности отдельных людей, существует некоторая общая основа человеческой природы, предполагающая единство некоторых потребностей. Удовлетворение таких потребностей и составляет высшую цель человеческой жизни, хотя во многих сознание этой цели заглушено разного рода внешними влияниями. Такою общею потребностью всех людей является достижение счастья. "Нет слаще для человека и нет нужнее как счастие, — говорит С., — нет же ничего и легче сего". Но в чем, именно, состоит то счастье, к которому должен стремиться человек, и обрести которое по мнению С. так легко? На это он дает вполне определенный ответ: "...ничто столько не сладко, как общая всем нам деятельность. Она есть искание царствия Божия и есть глава, свет и соль каждой частной должности". Отсюда естественно возникает вопрос как и в чем мы можем найти Бога, каким путем дойдем мы до познания Его сущности? Выяснение этих вопросов обнимает и практическую и теоретическую сторону мировоззрения С. Ибо первым условием достижения известной цели, по его мнению, является сосредоточение на ней всего своего внимания и отречение от тех сторон жизни, которые не способствуют ее осуществлению. Отсюда понятно, почему С. отверг значение для жизни человеческой забот о внешнем, материальном благосостоянии. Ведь удовлетворение внешних потребностей не дает Богопознания, не способствует достижению счастья и спокойствия. Следовательно, стремление к материальному благополучию нужно вычеркнуть из жизни. Для понимания Божества нужно обратиться к изучению такой стороны природы, которая полнее всего отражает Его сущность. Это приводит к вопросу о том, как смотрел

С. на вселенную и на отношение к ней Божества. В этом отношении, в произведениях С. можно усмотреть две точки зрения. С одной стороны, он является представителем дуализма, по которому весь мир распадается на две сущности — духовную и телесную. В человеке две эти субстанции находятся в явном антагонизме, почему служение духу вполне исключает возможность заботы о теле и наоборот. Но и во всей остальной природе проявляются оба эти начала. Материальный видимый мир, во всей изменчивости и многообразии явлений, скрывает невидимое ядро — непреходящий Божественный дух, или новый мир, как говорит С. Этот новый мир, подобно Платоновским идеям, отражается в физическом мире, относящемся к нему, как тень к своему предмету, и подобно тому, как тень яблони не мешает последней "меститься", а предполагает ее существование, как свое необходимое условие, так и весь физический мир отражает в себе Божество и осуществляет вечные Его законы. С. обращает, таким образом, весь мир в проявление Божественной сущности что дает его образу мыслей пантеистический характер, которым и объясняется его отожествление Бога с природой: "Natura есть римское слово, по нашему природа или естество. Сим словом означается все на все, что только родится во всей мира сего машине... Сверх того, слово сие натура не точию всякое рождаемое и пременяемое вещество значит, но тайную экономию той присносущной силы, которая везде имеет свой центр или среднюю главную точку, а околичности своей нигде так, как шар, которым оная сила живописью изображается; кто яко Бог?". С этой пантеистической точки зрения, по которой вся природа проникнута Божеством и "вся дрянь дышит Богом и вечностью", изучение природы в ее целом должно бы было привести к Богопознанию. При таком взгляде на дело достижение заветной цели человеческого существования действительно может казаться легким, ибо, говорит С., "природа всем открыла путь к счастью", т. е. везде осуществила такие условия, при которых возможно Богопознание. "Что потребнее для духовного (человека), как Бог? И се вся наполняет!.. О глубина премудрой благости, — восклицает С., — сотворшие нужное нетрудным, а трудное ненужным!".

Но Бог, по учению С. есть субстанция чисто духовная. Для него тело (а с ним и весь физический мир) в известной степени является "врагом Божиим и нашим". Поэтому изучение видимой природы еще не дает Богопознания. Напротив, всякое проявление духовного начала божественно по самому своему понятию, так как всепроникающий дух Божий есть источник всякой духовной жизни. Таким образом и человеческий дух — есть дух Божий. "Истинный человек (т. е. духовный) и Бог есть тожде", — говорит С., а потому проникновение в сокровенную сущность человеческого духа, т. е. самопознание, является главным средством для достижения высшей цели человеческой жизни. Самопознание, являющееся таким образом нравственным долгом всякого человека, необходимо еще для определения своего места среди других людей. Правильная самооценка, выясняя человеку его способности и направляя таким образом его деятельность согласно с особенностями его природы, дала бы возможность избежать многих личных ошибок, от которых часто страдает целое общество. Но главное значение самопознания заключается в том, что оно заставляет человека сосредоточиться на высшей стороне своего существа, общей с Богом и другими людьми, учит тому, "что значит человек и быть человеком". Такое самоуглубление, сосредоточение в самом себе и есть то философское настроение, которое одно способно дать нам счастье и покой.

В зависимости от воззрений С. на цель жизни и значение самопознания находится его теория воспитания. Цель воспитания — дать человеку такую жизненную основу, исходя из которой он мог бы достичь счастья, т. е. осуществить в себе царствие Божие. Но кроме того, его нужно подготовить к такой деятельности, которая, удовлетворяя его самого, вместе с тем была бы полезна или, по крайней мере, не вредна для других. Достичь этого можно не иначе как развивая природные задатки ребенка и заставляя его присматриваться к лучшей стороне своей природы. Ибо человек является на свет уже с известными склонностями, и воспитание не может создать в нем ничего нового, а может только направить или исказить его природные дарования. Поэтому "учитель, врач несть врач и учитель, а только служитель природы, единственные истинные врачебницы и учительницы".

Сочинения Сковороды: 1) "Рассуждение о поэзии и руководство к искусству оной"; написано в 50-х годах ХVIII в. и до нас не дошло. 2) "Сад божественных песней" — сборник стихотворений на русском и латинском языках. 3) "Начальная дверь к христианскому добронравию" 1766 г., дошло до нас в редакции 1780 г. 4) "Наркис или познай себя" — 1770 г. 5) "Асхань, о познании самого себя (Симфония аще не увеси)" — 1767 г. 6) Трактаты "О древнем мире" и "Беседа двое" — 1772 г. 7) "Харьковские басни" — 1774 г. 8) "Дружеский разговор о душевном мире" (Разговор-кольцо) и "Алфавит мира" — 1775 г. 9) "Израильский змий или Икона Алкивиадская" — 1776 г. 10) Жена Лота (Книжица о чтении священного писания) — 1780 г. 11) "Брань архистратига Михаила с сатаною" (О сем — легко быть благим) — 1783 г. 12) "Благодарный Еродий и убогий жайворонок" — 1788 г. 13) "Потоп змиин" (в 1-й редакции конца 80-х годов под заглавием "Диалог душа и нетленный дух"). Вторая редакция относится к 1791 г. — 14) "Неграмотный Марко или Марко Препростый" — 1785 г. 15) Перевод Плутархова трактата "De tranquilitate animi" — 1790 г. Сочинения Сковороды собраны и редактированы проф. Багалеем и изданы в 1894 г. с приложением критического обзора главнейших статей об украинском философе и полного перечня дошедщих до нас рукописей Сковороды. По поводу этого издания есть статья Л. Н. Майкова в "Ж. М. Н. Пр.", 1894 г. № 12.

Гесс-де-Кальве и Вернет, "Сковорода, украинский философ" в "Украинск. Вестн." 1817, ч. VI, стр. 106—131. — И. Срезневский, "Отрывки из записок Г. Сковороды", "Утр. звезда", Харьков, 1834, кн. І. — А. Хиджеу, "Г. С. Сковорода", истор. крит. очерк, "Телескоп", 1835, ч. 26, № 5 и № 6. — Г. П. Данилевский, "Гр. С. Сковорода", "Украинск. Старина", Харьков, 1866, стр. 1—96. — А. Ефименко, "Личность Сковороды, как мыслителя", "Вопр. фил. и псих.", 1894 г., кн. 25. — Ее же, "Философ из народа", "Книжки Недели", 1894, I. — Ф. Зеленогорский, "Философия Гр. С. Сковороды", "Вопр. ф. и псих.", 1894, кн. 23 и 24. — И. Нетушил, "Памяти Г. С. Сковороды", "Филолог. обозр.", 1894, т. VII. — Свящ. Н. Стелецкий, "Странствующий украинский философ Г. С. Сковорода", "Труды Киевск. Дух. Академии", 1894, №№ 7 и 8). — Д. И. Багалей, "Опыт истории Харьков. ун-та", т. I, гл. I.

О. Эрихсен.

{Половцов}

Сковорода, Григорий Саввич

(1722—1794) — украинский философ, сын простого казака; учился в Киевской духовной академии, а потом был отправлен в СПб. в придворную певческую капеллу; в 1744 г. получил увольнение от должности певчего с званием придворного уставщика и остался в Киеве продолжать учение в академии, но, не имея расположения к духовному званию, притворился сумасшедшим, вследствие чего был исключен из бурсы. Желая пополнить свои познания, С. решил побывать за границей, куда и отправился в качестве церковника при генерале Вишневском. Пешком странствуя по Венгрии, Австрии, и, вероятно, по Польше, Германии и Италии, С. знакомился с учеными и приобретал новые познания: так он изучил языки латинский, греческий, немецкий и еврейский. Вернувшись в Россию, С. занял место учителя поэзии в Переяславле и написал для училища "Руководство о поэзии", в котором проводил много новшеств; когда же переяславский епископ потребовал, чтобы С. преподавал предмет по старине, С. не согласился, вследствие чего был уволен. В 1759 г. С. приглашен на место учителя поэзии в Харьковском коллегиуме, но, назначенный преподавать правила благонравия, С., вследствие некоторых мыслей, выраженных им во вступительной лекции и истолкованных в превратном смысле, был присужден к отрешению от должности (в 1766 г.). После этого С. большую часть жизни проводил в постоянных странствованиях пешком по Слободской Украйне, останавливаясь по дороге в крестьянских избах и отказываясь от предлагаемых ему должностей и занятий и посвящая свое время поучению людей нравственности, как словом, так и своим образом жизни. К этому же периоду относится и составление философских сочинений С., которые, впрочем, при его жизни не были напечатаны. Что касается значения философского учения С., то одни считают С. мистиком и масоном, последователем мартинистов, другие называют С. рационалистом. Причиной такого разногласия является то, что сочинения С. до последнего времени не были собраны; напечатаны были лишь некоторые из его трактатов. Только с появлением собрания сочинений С., изданного проф. Багалеем (Харьк., 1894), явилась возможность приступить к их изучению. С. — философ-моралист: он действовал и живым словом, и сочинениями; понимая значение западноевропейской цивилизации, он вооружался против утилитарного направления умов, заглушавшего все высшие запросы духа; ответ на эти высшие запросы он нашел в Библии и в древней классической философии, которая предохранила С. как от мистицизма, к которому он был склонен по природе, так и от рационализма XVIII в. Взгляд С. на Библию представляет собою нечто среднее между чисто ортодоксальным и рационалистическим ее толкованием. С. смотрел на Библию, как на поэтическое творение, которое скрывает истину под внешними образами. Черпая философские идеи из древнеклассической философии, С. перерабатывал их согласно собственному настроению и тенденциями В сфере религиозной С. вел борьбу против бездушной обрядности и внешности; он протестовал против узкого понимания православия и христианства. С. не признавал необходимости чудес, так как для познания Бога достаточно естественных источников, в которых он открывает себя обильно и очевидно. На философию С. смотрит, как на фундамент и центр образования вообще: она есть жизнь духа, постоянное искание истины. В своей умозрительной философии С. находился под сильным влиянием Платона, у которого он заимствовал определение души, ее природы и жизни. Изречение Сократа "познай самого себя" С. объясняет в смысле познания своей высшей природы, духа, разума. Дуализм, по учению С., распространяется не только на человека, но и на весь мир: везде является материя и форма, или идея. В учении о вечности мира и его бесконечности в пространстве и времени С. отступил от Платона и находился под влиянием Филона. Практическая философия С. находится в тесной связи с умозрительной: для истинно счастливой жизни нужно знание и мудрость; счастие состоит в душевном мире и сердечном веселии, для достижения его нужно отдаться на волю Божию, что значит жить согласно с природой. Для достижения и личного счастия человека, и общественного блага С. советовал: не входить в "несродную стать", не несть должность, природе противную, не обучаться к чему не рожден; все это носит у С. название "несродности". Указать свою сродность — одна из важнейших задач самопознания и раскрытия воли Божьей, пребывающей в человеке; вне удачного решения этой задачи не может быть для человека и речи о счастье. В своих философских сочинениях С., между прочим, выступал проповедником идеи национальности. С. старался сочетать разум и веру: разум должен стремиться к отысканию истины, которая не дана человеку Богом, а постепенно открывается им — но наряду с разумом видное место занимает и вера. Весь мир состоит из трех миров: большого, малого и символического: большой (космос) — это природа; малый (микрокосмос) — человек; символический — Библия. В каждом мире существуют два начала: Бог, или вечность, и материя, или временное; во всей природе дух господствует над материей. Как богослов, С. находился под влиянием восточных отцов и учителей церкви, в особенности писателей александрийской школы — Климента и Оригена, которые для постижения Св. Писания не довольствовались буквальным его толкованием, а посредством аллегорических объяснений стремились открыть внутренний его смысл. Еще больше, чем сочинениями, С. имел для Украины значение всею своею жизнью: он был человек свободолюбивый, с большою стойкостью нравственных убеждений, смелый в обличении местных злоупотреблений. Несмотря на некоторый свой мистицизм и семинарский, топорный и нередко неясный слог, С. умел на практике быть совершенно понятным и вполне народным человеком во всей Украйне тогдашнего времени. В С. как бы олицетворилось умственное пробуждение украинского общества конца XVIII в. Повсеместно на Украйне во многих домах висят портреты С.; его странническая жизнь служит предметом рассказов и анекдотов, странствующие певцы усвоили его песни. Многочисленные сочинения С. делятся по форме своей на философско-богословские и литературные труды. Первыми богословско-философскими сочинениями С. были трактаты "Наркис, разглагол о том: узнай себе" и "Асхан, или симфония о познании себя самого": они посвящены вопросу о самопознании, который является исходным пунктом всего мировоззрения С. К этим двум трактатам примыкают "Разглагол о древнем мире" и "Беседа двое" (1772); в последнем сочинении говорится о двух мирах — ветхом и новом, о двух началах — тленном и вечном. Наиболее просто, удобопонятно и вместе с тем систематически С. изложил свои взгляды на религию и христианство в сочинении: "Начальная дверь ко христианскому благонравию" (1766): это — конспект курса, читанного молодым дворянам в Харьковском коллегиуме. Специальными исследованиями, посвященными Библии, являются сочинения С.: "Израильский змий" (1776), "Жена Лотова" (1780) и "Потоп змиин" (напис. в конце 80-х гг.). "Дружеский разговор о душевном мире" и "Алфавит мира" (1775) — лучшие сочинения С., посвященные вопросу практической философии — в чем заключается счастие человека. Сочинения С. "Борьба архистратига Михаила с сатаною" (1783) и "Пря бесу с Варсавой" являются мистическими и аллегорическими: основная тема их— "легко быть благим". К литературным сочинениям С. принадлежат "Харьковские басни" (1774 г.); каждая басня состоит из фабулы и силы, т. е. указания ее внутреннего смысла. К басням примыкают притчи: "Благодарный Еродий" (трактуется о воспитании) и "Убогий жаворонок" (о спокойствии; написаны в 1787 г.). Наконец, С. написал ряд стихотворений, большую часть которых он назвал "Садом божественных песней, прозябшим из зерен Священного Писания": все они написаны на библейские тексты; некоторые представляют из себя похвальные оды различным лицам. Не вошли в состав "Сада" басни, эпиграммы, изречения. Некоторые стихотворения написаны на латинском языке. Кроме того, С. принадлежат несколько переводов.

Первым трудом С., появившимся в печати, был трактат "Наркис или познай себя", напечатанный без имени автора, под загл. "Библиотека духовная" (СПб., 1798); затем были напечатаны его "Начальная школа по христианскому добронравию" ("Сион. вестн.", 1806, с кратким введением о его жизни), "Дружеский разговор о душевном мире" (М., 1837), "Беседа двое" (М., 1837), "Убогий жаворонок" (1837), "Харьковские басни" (1837), "Брань архистратига Михаила с сатаною" (1839), "Сочинения в стихах и прозе" (СПб., 1861: 5 трактатов С., стихотворения, переписку и др.). Наконец по случаю столетия со дня смерти С. были изданы под редакцией проф. Д. И. Багалея "Сочинения Г. С. С." (Харьков, 1894), в которых собраны по возможности все сочинения С.: по цензурным условиям не вошли в это издание "Жена Лотова", "Потоп змиин", а из трактата "Израильский змий" напечатан лишь отрывок. Литература о С. довольно обширна. Впервые появились в печати сведения о С. в статьях Гес-де-Кальве и Вернета (в журн. "Украинский вестник", 1817, ч. VI), затем следуют статьи И. Снегирева (в "Отеч. записках", 1823, ч. 16), И. И. Срезневского, "Отрывки из записок о старце С." ("Утрен. звезда", Харьк., 1833), А. Хиджеу, "Григорий Варсава С." ("Телескоп", 1835, № 5—6); архим. Гавриила, "История философии в России" (ч. 6, 1840); Г. П. Данилевского ("Основа", 1862, № 8, 9; перепеч. в "Украинской старине", X, 1866, и в "Сочинениях" Данилевского, т. 8; наиболее обстоятельная биография С.). В 1886 г. было напечатано в "Киевской старине" (IX кн.) "Житие" С., составленное его ближайшим учеником, М. И. Ковалинским, с предисловием профессора Н. Ф. Сумцова. Юбилейное издание сочинений С. снабжено обширною критико-библиографической статьей профессора Д. И. Багалея, где подробно рассмотрена вся литература о С. и сделан библиографический разбор его сочинений. Ср. также ст. А. Я. Ефименко, "Философ из народа" ("Неделя", 1894, № 1); ее же, "Личность С. как мыслителя" ("Вопросы философии и психологии", 1894, № 5); Ф. Зеленогорский, "Философия С., украинского философа XVIII в." ("Вопросы философии", 1894, № 3—4); А. С. Лебедев, "С. как богослов" ("Вопросы философии", 1895, № 2); Д. Багалей, "Украинский философ С." ("Киев. старина", 1895, № 2, 3, 6); ст. Л. Н. Майкова в "Ж. М. Н. Пр." (1894, № 12).

{Брокгауз}