Семейство вараны

        Вследствие странной ошибки немецких натуралистов некоторых больших ящериц назвали "предохраняющими" (Warneidechsen). Наиболее известные виды этого семейства живут в Египте и называются там варанами; это слово переделали в Warner (предупреждающий) и сохранили то же значение в латинском термине Monitor. Между тем, варан или, вернее, по-арабски уаран не имеет никакого отношения к предупреждению, а просто значит, "ящерица".
        Вараны очень похожи на других ящериц своим удлиненным туловищем, широкой спиной без гребня и хорошо развитыми спереди и сзади пятипалыми ногами с большими когтями. Они отличаются от прочих ящериц тем, что ключица на внутренней стороне не расширена, присутствием грудобрюшной перегородки, которая по строению своему похожа на тот же орган у крокодилов, кроме того, чешуями, строением языка и формой зубов. Голова у них относительно длиннее, чем у прочих ящериц, и несколько напоминает голову змей; шея и туловище, особенно хвост, гораздо более удлинены, чем соответствующие части их родичей. Язык в сжатом состоянии совершенно спрятан в чехол, но может быть сильно выдвинут и имеет на конце два длинных роговых острия. Зубы прикреплены к внутреннему краю челюстей; они сидят довольно далеко друг от друга, большой величины, конусообразные и на конце острые; на небных и крыловидных костях зубов нет. Спинные чешуйки небольшие, круглые, имеют форму пуговиц и окружены колечками мелких зернистых чешуек; на голове чешуйки мало увеличиваются и не могут быть названы щитками; брюшко покрыто более крупными четырехугольными расположены г которые поперечными рядами. На бедрах и около заднего прохода железистых пор нет.
        Вараны, которых известно до 27 видов*, живут в восточном полушарии, именно в Африке, южной Азии, Австралии и Полинезии.

* Согласно современным взглядам, насчитывается около 35 видов варанов.

        Некоторые виды живут постоянно на суше, даже в пустынях, отыскивают себе какую-либо норку, чтобы прятаться и охотиться недалеко от нее, иные днем, иные в сумерки или даже ночью; другие должны быть причислены к водным животным, так как они держатся исключительно вблизи воды, в болотах или на берегах рек, и в случае опасности поспешно спасаются в воде. Все вараны очень подвижные животные. Они бегают по твердой земле, сильно извивая туловище, и так скоро, что могут догнать маленьких млеко- питающих и даже птиц; несмотря на свою величину, они прекрасно лазают, а те виды, которые бывают в воде, прекрасно плавают и ныряют, несмотря на то, что у них нет плавательных перепонок. Продолжительному пребыванию в воде в значительной степени помогают две большие полости в верхней части морды, которые соединены с ноздрями; они наполняются воздухом и могут быть закрыты подвижными краями ноздрей. По своему образу жизни, нравам и привычкам вараны напоминают ящериц, но не крокодилов; однако соответственно своей величине и силе они гораздо более хищны, смелы и задорны, чем их более мелкие родичи. От человека и крупных животных они постоянно убегают, если могут это сделать; наземные виды при этом с быстротой молнии прячутся в свои норки, а водные, как уже сказано выше, бросаются в воду. Если же им нельзя спастись, то есть отрезан путь к их убежищу, они смело вступают в бой, с помощью своих ног и сильного хвоста делают высокие прыжки и храбро стараются вцепиться в лицо и руки своего противника.
        Пища их состоит из различных животных. Нильский варан, который был уже известен древним египтянам и изображен на их памятниках, прежде считался одним из самых опасных врагов крокодила, так как думали, что он отыскивает и уничтожает его яйца и пожирает вылупившихся из них молодых крокодилов. Насколько справедливы эти рассказы, трудно решить, но можно смело предположить, что варан действительно может съесть молодого крокодила и проглотить содержимое яйца этого животного. Лешено уверяет, что был свидетелем, как несколько индийских варанов, собравшись вместе, напали на детеныша оленя, долго его преследовали и, наконец, утопили в воде; он утверждает также, что находил в желудке варанов бараньи кости. Со своей стороны, я решительно сомневаюсь, чтобы какой-либо вид этого семейства ящериц нападал на больших животных, чтобы питаться их мясом, но африканцы и арабы несколько раз меня уверяли, что вараны могут одолеть птиц до величины чибиса и млекопитающих до величины крысы. Вараны, живущие на земле, преследуют мышей, маленьких птичек, небольших ящериц, змей, лягушек, насекомых и червей, а также воруют птичьи яйца; живущие в воде виды этого семейства, по всей вероятности, главным образом питаются лягушками, но, конечно, не упускают случая захватить неосторожно приблизившееся к берегу маленькое млекопитающее или зазевавшуюся птичку. Там, где их не преследуют и где им легко прятаться, они сильно разбойничают в курятниках, захватывая цыплят и куриные яйца, и потому в этих местах их совершенно справедливо боятся и ненавидят.
        Живущие в неволе вараны ясно доказывают, что они большие хищники. Хотя они не пренебрегают мертвыми животными и сырой говядиной, но решительно предпочитают живую добычу. Их поведение тотчас изменяется, если бросить им в клетку дюжину живых ящериц или лягушек. Ленивое спокойствие, в котором они любят пребывать, тотчас же сменяется самым упорным вниманием: маленькие глазки сверкают, и длинный язык быстро появляется и снова прячется. Наконец, они начинают двигаться, чтобы завладеть одной из своих несчастных жертв. Ящерицы бегают, лазают, прыгают в смертельном страхе по клетке, лягушки боязливо скачут, толкая друг друга. Глаза и язык так испугавшего их врага ясно доказывают, что он только ждет минуты, чтобы схватить добычу. Вдруг длинная голова варана внезапно вытягивается вперед и схватывает почти всегда без промаха лягушку или даже проворную ящерицу; животное убивается сильным сжатием челюстей и тотчас же целиком проглатывается. Это повторяется, пока не съедены все находящиеся в клетке животные, даже в том случае, если ящериц или лягушек было несколько дюжин. Если варану кладут в клетку одно или несколько яиц, то он потихоньку к ним приближается, ощупывает языком яйцо, осторожно схватывает его челюстями, приподнимает голову, раздавливает яйцо и с наслаждение проглатывает содержимое его, а затем облизывает вытекший на губы белок или желток своим чрезвычайно подвижным языком. Без сомнения, он точно так же поступает и на свободе.
        Более чем странно то обстоятельство, что мы до сих пор не имеем обстоятельных сведений о размножении варанов. Если бы мне был известен этот пробел в естественной истории варанов в то время, когда я путешествовал по Африке, то я бы более тщательно занялся наблюдениями над ними; однако не стану утверждать, что наверно узнал бы что-либо положительное, так как арабы и жители Судана, которые очень охотно рассказывают о разных животных все, что им известно, сколько мне помнится, никогда ничего не говорили о размножении этих ящериц. Кажется один Теобольд сообщает краткие сведения о размножении одного индийского вида, желтого варана (Varamts flavescem). "Вараны, - говорит он, - кладут свои яйца в землю. Иногда они для этого пользуются гнездами термитов. Яйца эти имеют цилиндрическую форму, на обоих концах закруглены, длиной около 5 см и грязно-белого цвета; вообще они кажутся грязными и противными". Каждая самка кладет, по-видимому, разом довольно большое число яиц. Во время путешествия несчастного фон дер Деккена, ставшего жертвой науки, однажды был убит выстрелом дроби метровый варан; когда его анатомировали, то нашли в нем 24 яйца.
        Вараны имеют для человека довольно большое значение; с одной стороны, они приносят вред своими хищническими набега ми на домашних птиц и их яйца, но с другой стороны, они полезны своим вкусным мясом, которое похоже на телятину, и своими еще более вкусными яйцами. В некоторых странах на их мясо и яйца смотрят, правда, с отвращением, но в других очень ценят как мясо, так и яйца и потому усердно преследуют этих животных. По словам Теобольда, житель Бирмы, несмотря на свою прирожденную леность, не пожалеет труда срубить дерево, куда спрятался варан, чтобы только завладеть лакомым блюдом. Пойманным водяным варанам заворачивают все четыре ноги на спину и связывают их, безжалостно вырезая сухие жилы сломанных пальцев несчастной жертвы. Яйца варанов в Бирме продают дороже куриных; они совершенно справедливо считаются лакомством, не имеют никакого противного запаха, действительно очень вкусны и отличаются от птичьих яиц только тем, что белок их при варке не свертывается. Индусы едят мясо варанов чаще всего жареным, а европейцы большей частью варят из него суп. Келлерт, пробовавший этот суп, говорит, что он очень вкусен и похож на суп из заячьего мяса. Кроме того, кое-где употребляют в дело чешуйчатую кожу варанов; например, в северо-восточной Африке ей покрывают разную домашнюю утварь. Варанами пользуются также фокусники для разных кунштюков, а знахари из различных частей их тела приготовляют таинственным образом различные яды. Пленные вараны доставляют мало удовольствия. Сначала содержащиеся в неволе животные бывают очень беспокойны, шипят и фыркают как змеи, когда к ним приближаешься, или яростно кусаются, если думают, что могут добраться до своего воспитателя; они, по словам Фишера, разбивают сильными ударами хвоста стеклянные стенке своего террариума. Однако понемногу они делаются смирнее, но никогда действительно не приручаются, а при случае бывают очень опасны и любят кусаться, причем нужно всегда иметь в виду значительную силу их зубастых челюстей. Их можно держать только в больших помещениях, но и здесь они скоро делаются неприятными своей бестолковой беготней и лазаньем, а также прожорливостью и неопрятностью. Молодые животные, напротив, очень милые существа, которые скоро делаются ручными и легко приучаются брать пищу из рук.
        В прежнее время семейство варанов разделяли на несколько групп; но едва ли можно их считать отдельными подродами, так как отличия их ограничиваются очень ничтожными признаками; поэтому я не считаю нужным приводить здесь эти подразделения.
        Нильский варан (Varamis niloticus) отличается от других видов несколько сжатым с боков хвостом, который на верхней стороне образует выдающийся гребень; зубы спереди конусообразные, сзади с тупыми коронками, на верхней части головы не замечается продольного ряда широких чешуек над каждым глазом, ноздри круглые и несколько ближе придвинуты к переднему краю глаза, чем к концу морды. Взрослый варан достигает длины в 1,7 м, из которых хвост занимает около 1 м. Тело имеет основную темно-желтовато-зеленую окраску; на этом фоне заметны черные пятна и расположенные рядами зеленовато-желтые точки. Между плечами и пахом находятся подковообразные желтые пятнышки, а перед плечами - черноватая полукруглая полоска; первая треть хвоста имеет желто-зеленые, а остальная часть - желтые колечки. Нижняя часть желтая с более или менее ясными поперечными полосами.
        Нильский варан, по-видимому, встречается во всех африканских реках, за исключением тех, которые протекают в северо-западной части этого материка; его находили не только в Египте и Нубии, но также и в Верхней, и Нижней Гвинее, а также в южной и восточной Африке. В Египте, насколько я мог убедиться собственными наблюдениями, он встречается чаще, чем в Нубии, вероятно потому, что Нил доставляет ему больше пищи, чем реки в Нубии; в Восточном Судане он в некоторых местах встречается в большом числе, но только поодиночке, а не обществами.

Нильский варан (Varanus niloticus)
        Обыкновенно его замечаешь лишь тогда, когда он начинает двигаться и бежит к реке; в воде он большей частью прячется, а на земле обыкновенно лежит без движения на солнце. В отличие от крокодила он только в крайнем случае выбирает себе для отдыха и сна плоские песчаные отмели, а везде, где это возможно, держится на горизонтальной вершине круто спускающегося к воде берега, а еще охотнее на верхушке береговой скалы; иногда его встречаешь и в береговом кустарнике, но старается не уходить далеко от воды. Гейглин, однако, встречал его на довольно больших экскурсиях в глубине страны, даже в пустыне. В береговом кустарнике убежищами ему служат подмытые водой корни деревьев, особенно в тех реках, которые летом совсем высыхают*.

* В случае опасности нильский варан может притворяться мертвым.

        Он, кажется, не подвержен летней спячке и хотя очень любит воду, но все же не так от нее зависит, как крокодил. Египтяне и африканцы знают варана очень хорошо и никогда не смешивают с крокодилом. Очень возможно, что древние египтяне считали варана истребителем крокодила, которому воздавали божеские почести, и потому часто изображали эту ящерицу на своих памятниках; ныне же это животное очень хорошо обходится и без молодых крокодилов. Нильский варан гоняется, как уже сказано, за маленькими млекопитающими и птицами, а также за другими ящерицами, которых в Египте везде очень много, и, следовательно, они встречаются в большом количестве и около реки. Очень может быть, что он ест и молодых мягкокожих черепах, но главным образом питается лягушками, грабит также гнезда береговых птиц и посещает даже голубятни и курятники, чтобы завладеть яйцами и птенцами; между прочим, он охотится и за насекомыми. Пленные вараны, которых наблюдал Жофруа Сент-Илер, были в высшей степени хищны и нападали на всех маленьких животных, которых впускали в их клетку; вообще они оказались очень кровожадными. Я часто убивал варанов, но всегда случайно, когда, подкрадываясь к птицам, я мог незаметно приблизиться к этим животным, лежащим на солнце. Пленных варанов видишь иногда у рыбаков, которые их ловят вместе с рыбами в сети, куда они запутываются, но регулярному преследованию эта ящерица в Египте не подвергается. Иное мы замечаем в средней и южной Африке. Ливингстон, под именем "игуаны", мясо которой он считает очень вкусным, без всякого сомнения, имеет в виду варана. Швейнфурт мне рассказывал, что в Галабате усердно преследуют всех больших ящериц, особенно варанов, сдирают с них шкуру, жарят на угольях и считают, вероятно вполне справедливо, за отличное кушанье. В Занзибаре, рассказывает Керстен, их часто ловят, привязывают к палке и в таком беспомощном виде приносят на рынок; однако едва ли их там едят, так как магометанское население страны и туземцы, живущие на материке, не употребляют в пищу подобных животных. Яйца той самки, которая была поймана спутниками фон дер Деккена, были сварены, и европейцы ели их с большим аппетитом, но Керстен тщетно предлагал это кушанье туземцам, сопровождавшим путешественников. От этого кушанья отказывались даже неразборчивые ваника, которых магометане восточного берега Африки называют свиньями, так как они едят всевозможных животных, не брезгуют содержимым кишок убойного скота и считают хорошим кушаньем мясо убитой хищной птицы, будь это даже самый вонючий гриф; эти люди ни за что не хотели попробовать вкусную яичницу из яиц варана, несмотря на то, что Керстен нарочно при них ел ее*.

* Яйца нильский варан может откладывать в термитник, разрывая его размокшие стенки в период дождей, которые насекомые потом застраивают. При вылуплении варанов из яиц вытекает жидкость, смачивающая термитник, что позволяет молодым ящерицам самостоятельно выбираться наружу, вновь нарушая целостность термитника.

        Живучесть, которой варан обладает наравне с другими ящерицами, делает это животное вполне пригодным для содержания в неволе; он привлекает внимание зрителей тем, что держится то на суше, то в воде, и может считаться очень приятным жильцом хорошо устроенного просторного помещения.
        В Индии, южном Китае и на всех азиатских островах до северного берега Австралии нильского заменяет полосатый варан (Varanus salvator), которого сингалезцы называют "кабарагойя"; он отличается от нильского тем, что у него на верхней части головы над глазами находится продольный ряд широких щитков; ноздри имеют яйцевидную форму и расположены ближе к концу морды. Верхняя часть тела черного цвета с рядами желтых точек и глазков; около висков проходит черная полоса, а на шее заметна желтая полоса; нижняя часть тела одноцветно-желтая. Взрослые экземпляры достигают 2,2 м длины.
        Хотя полосатый варан встречается главным обратим на Зондских, Филиппинских и Молуккских островах, но его находят также в Ост-Индии, Цейлоне, Сиаме и Китае. Кантор находил его на полуострове Малакка очень часто как в холмистых местностях, так и на равнинах.
        Днем он обыкновенно держится на ветвях больших деревьев, которые растут по берегам рек и ручьев; здесь он караулит птичек и маленьких ящериц и грабит гнезда*, если же его испугать, то он тотчас же прыгает в воду**, даже со значительной вышины.

* На Цейлоне полосатый варан в количествах поедает пресноводных разрушающих плотины на рисовых полях, нападать даже на кобр.

* * Полосатый варан способен в течение получаса лежать под водой без движения.

        Если условия местности ему благоприятствуют, то он поселяется вблизи человеческих жилищ и даже за оградой их и тогда делается очень опасным хищником для домашних птиц. Мартене, например, узнал от одного европейского плантатора, живущего недалеко от Манильи, что у него под домом живет "крокодил" и ночью выходит, чтобы таскать кур, причем Мартене был уверен, что этот "крокодил" был не кто иной, как варан. Хотя полосатый варан выказывает большую смелость при своих хищнических набегах и бессовестно ворует и грабит вблизи человеческих жилищ, однако он боязливо избегает преследования человека. Если его застать на ровной местности, то он, по словам Кантора, как можно скорее убегает и старается по возможности спастись в воде, но быстрота его бега не настолько значительна, чтобы проворный человек не мог его догнать. Если его схватить, то он храбро защищается зубами и когтями и наносит также сильные удары своим хвостом.
        Туземцы низших каст добывают этого варана, вырывая его из нор, и едят мясо с большим удовольствием. Но эта ящерица играет еще более важную роль у индусов при приготовлении смертельных ядов, которые сингалезцы и до сих пор часто употребляют в дело. По словам Теннента, для приготовления самого страшного сложного яда, называемого "карабатель", служат змеи, именно: очковая змея (Naja naja), цепочная гадюка (Vipera russellii) и каравилья (Ancistrodon hypnale), которым делают надрезы на голове, а затем вешают над сосудом, думая таким образом собрать их яд. Этим способом собранная кровь смешивается с мышьяком и другими ядовитыми снадобьями, а затем при помощи кабарагойи варится в человеческом черепе. При этом вараны должны играть роль таинственных животных, которыми пользуются наши сказочные ведьмы при своих колдовствах. Варанов крепко привязывают перед огнем с трех сторон, так что головы их обращены к огню; их сильно бьют и мучают, отчего они шипят и как будто раздувают огонь. Слюну, которая у них вытекает изо рта при этих мучениях, старательно собирают и прибавляют к вышеназванному вареву, которое считается готовым, когда на поверхности его покажется маслянистая жидкость. Само собой разумеется, что настоящим сильно действующим средством здесь является мышьяк, но безвредная кабарагойя, вследствие шарлатанства знахарей, пользовалась в тех странах такой дурной славой, что все и ныне до смешного ее боятся. Так же, как и нильский, полосатый варан на Цейлоне держится преимущественно около воды и бросается туда при всякой опасности; при высыхании рек он иногда вынужден предпринимать странствования по земле, и при этом случается, что он появляется около жилищ сингалезцев и даже пробегает по двору. Это считается очень дурным предзнаменованием; туземцы тогда ожидают болезней, смерти или другого несчастья и отправляются к знахарям, чтобы предотвратить, по возможности, последствия этой беды. Последние являются, заставляют доверчивого туземца порядочно заплатить, входят на двор, где появилась кабарагойя, и начинают петь; пение это состоит из немногих слов, обозначающих, что отныне все дурные последствия посещения кабарагойи уничтожены.
        Уже Геродот рассказывает про "земного крокодила", который живет в области Либийских кочевых пастушеских народов и похож на ящерицу; Проспер Альпин считает это животное за Scincus древних, о котором говорили, что он питается пряными травами, особенно любит полынь, и потому сам приобретает целебный свойства, между тем, как теперь под именем сцинка мы разумеем другое животное. Этот земной крокодил теперь носит научное название серого варана (Varanus griseas), который отличается от других варанов, главным образом, круглым хвостом без гребня; ноздри у него щелевидные, косо поставленные, а передние зубы маленькие и широкие. Верхняя сторона тела имеет серовато-желтый цвет с бурыми поперечными полосами по спине и хвосту; такие же бурые полоски заметны и на затылке, а нижняя сторона тела одноцветно песчано-желтая. Животное это достигает 1,3 м длины.
        Серый варан живет только в самых сухих местностях северной Африки и юго-западной Азии, особенно в пустынях. В Азии он встречается во всей западной части ее, от Каспийского моря до северо-западной Индии, а на юго-западе - до Палестины и Аравии. Он здесь держится точно так, как и его южноафриканский родич, на каменистых местах, но иногда охотится и в песчаных местностях между скалами. Арабы по справедливости его боятся, так как он смелее и злее всех других ящериц этой страны; если его вспугнуть на открытом месте, то он тотчас же приготовляется к защите, прыгает на 1 м в высоту с помощью своего сильного хвоста и бросается человеку в лицо или на грудь, а крупным животным на брюхо, вцепляется и наносит сильные раны верблюдам, лошадям и ослам, отчего те пугаются и бешено несутся по пустыне. Пища его состоит из различных мелких животных. Ваглер нашел в желудке серого варана, которого он анатомировал, кроме двух кремней величиной с каленый орех, 11-12 штук цельной саранчи, два яйца какой-то куриной птицы и хорошо сохранившегося скорпиона величиной в палец. Арабы уверяют, что животное это охотится преимущественно на маленьких ящериц и змеи, но умеет схватывать тушканчиков и птиц и в особенности любит грабить птичьи гнезда.
        Вальтер, который познакомился с этим видом в Закаспийской области, говорит, что этот варан там встречается часто и держится по преимуществу в настоящих песчаных пустынях, а в так называемой голодной степи его видишь редко и только недалеко от песчаных мест. "В виде исключения он живет на тех местах в степях, которые находятся вблизи высохших потоков и отличаются тем, что здесь много оврагов, щелей в камнях и пещер в земле, например около Атрека, где он живет в довольно большом числе.

Серый варан (Varanus griseus)
        На горы серый варан никогда не поднимается. От запада на восток Закаспийской области он более обыкновенен в песке, особенно на дюнах, заросших саксаулом, в восточной части Мервского оазиса. В верхнем течении Мургаба и около Кушки его также часто встречают. Этот вид на пищу неприхотлив и ест всякие животные вещества, которые ему попадаются".
        Из трех экземпляров, желудок которых был исследован Вальтером, он нашел в одном длинноногого сцинка (Eumeces Schneideri), в другом остатки большого таракана, скорпиона, кузнечика и куски птичьего яйца и, наконец, в третьем были найдены одна или две пригоршни гусениц Deilephila livornica и alecto - "последние представляли особенно грустное зрелище для страстного охотника за бабочками!" Зарудный же находил в желудке серого варана ящериц агам и очень часто детенышей его вида.
        На базаре в Каире можно часто видеть заклинателя змей, который показывает горожанам связанного серого варана, как животное, совершенно им неизвестное; он многословно рассказывает своим слушателям всевозможные басни про эту ящерицу, приписывает ей волшебные качества, подкрепляет все это сильной жестикуляцией и таким образом зарабатывает себе пропитание. Само собой разумеется, что хитрый шарлатан предварительно отпилил зубы варану и обессилил его худым обращением; подобные заклинатели змей, конечно, вовсе не думают о хорошем содержании показываемых ими животных. Варана точно так же, как очковую змею и рогатую гадюку, сначала приводят в безвредное состояние отпиливанием зубов и затем держат в неволе до тех пор, пока те ее выдерживают. Помещением для них служит кожаный мешок или ящик, наполненный отрубями, откуда их вынимают, когда начинается представление. Животные эти не получают ни еды, ни питья, так как заклинатель считает более выгодным изловить новых животных и их дрессировать, чем уменьшить свой приход тратой на мясо или другой корм. Относительно серого варана заклинатели в некотором отношении правы, так как эти ящерицы очень редко добровольно едят в неволе, и им приходится силой впихивать корм в пасть, причем они часто ранят своего воспитателя. Бедуины считают серого варана, как и других больших ящериц, за дичь, за которой стоит охотиться, так как мясо ее довольно вкусно.
        Капский варан (Varanus exanthematicus), который живет в южной и юго-западной Африке, а в новейшее время был найден Шенком в немецких колониях юго-западной Африки, отличается от полосатого и серого коротким туловищем, короткой мордой, лишь слегка сжатым с боков хвостом с двойным гребнем на верхнем крае и короткими пальцами с очень большими когтями; у него, кроме того, туловище покрыто маленькими чешуями, и ноздри, имеющие вид косо поставленных щелей, расположены очень близко от глаз. Животное это, вполне выросши, достигает не более 1,3 м длины, имеет серо-бурую окраску с желтыми полосками и пятнами; нижняя сторона тела светлее, горло желтовато-белое, а на хвосте замечаются бурые и желтые колечки.

Капский варан (Varanus exanthematicus)
        Смит первый доставил нам некоторые сведения об образе жизни капского варана; Дюмериль и Биброн даже не знали, где он живет. Смит нашел его на севере Капской земли, на крутых утесах или низких каменных холмах, в щели которых он в случае опасности прячется. Если он не может спастись, то он так сильно прицепляется к камням или скалам, что его можно оторвать только с большими усилиями. Взрослое животное, говорят, не может быть оторвано одним человеком даже в том случае, если ему привязать к задней ноге толстую бечевку. "Я видел, - говорит Смит, - что только вдвоем людям удалось оторвать взрослого капского варана, но когда это наконец случилось, то люди вынуждены были бежать, так как животное мгновенно и яростно на них бросилось, угрожая им своими страшными зубами. Когда этого варана убили, то заметили, что он обломал себе кончики всех когтей, стараясь крепче прицепиться'1.
        Пища капского варана состоит из насекомых, раков, лягушек, маленьких млекопитающих и тому подобных животных, за которыми он охотится днем. Его нередко встречают вблизи рек, и туземцы поэтому считают их священными животными, думая, что смерть их поведет за собой уменьшение количества воды. Голландские боэры очень боятся этой ящерицы не потому, что она злобна и имеет довольно страшные зубы, а потому, что они считают ее ядовитой; вследствие этого боэры называют ее Adder (гадюка).