Семейство настоящие крокодилы

        Настоящими крокодилами называют 12 видов, у которых: межчелюстная кость имеет впереди две глубоких ямки, в которые входят два самых передних зуба нижней челюсти. Кроме того, каждая верхняя челюсть имеет вырезку для принятия с каждой стороны четвертого зуба нижней челюсти. Число неравных, но очень сильных зубов колеблется от 17 до 19 на каждой стороне верхней челюсти, по 15 на стороне каждой нижней челюсти, Общее число зубов, следовательно, от 64 до 68.
        У всех известных видов пятый зуб верхней челюсти больше, чем все остальные, и шов, соединяющий обе ветви нижней челюсти, проходит не далее восьмого нижнечелюстного зуба. Спина покрыта четырьмя или более продольными рядами костяных килеватых щитков. Крокодилы живут в Африке и в тропической Америке.
        Разграничить отдельные виды друг от друга, особенно если точно неизвестно их отечество, совсем нелегко. Насколько просто отличить далеко стоящие формы, например, африканского узкорылого от болотного крокодила, настолько трудно точно определить другие виды, особенно молодые или недавно вылупившиеся из яйца. Потому приведенные нами признаки относятся исключительно к взрослым формам.
        Описание настоящих крокодилов мы начнем с африканского узкорылого крокодила (Crocodylus cataphractus). Он вследствие строения своего узкого рыла является некоторым образом связующим звеном между гавиалами и крокодилами и далее теснее примыкает к первым. Очень вытянутое, узкое, заостренное, выгнутое сверху и гладкое рыло, которое в три раза больше в длину, чем в ширину у основания, впалый лоб, две пары расположенных в два продольных ряда затылочных щитков и непосредственно граничащие с ними 6 продольных рядов спинного панциря - вот отличительные признаки африканского узкорылого крокодила. Голени снабжены, как и у многих других крокодилов, гребешком из чешуек, оканчивающимся большими зубцами. Голова оливкового цвета, усеяна коричневыми крапинками. Туловище и хвост темно-зеленого цвета с большими черными пятнами, желтовато-белое брюхо с черными, но значительно меньшими пятнами. Взрослое животное достигает в длину шесть метров.

Африканский узкорылый крокодил (Crocodylus cataphractus)
        Адансон был первый путешественник, который отличил виденного им в Сенегале африканского узкорылого крокодила от нильского. Он же первый, хотя и кратко, описал его. С тех пор его находили или замечали во всех больших реках западного берега Африки, особенно в Сенегале, Гамбии, Нигере, Бенуэ, Камеруне, Габуне, Куйлу и Конго. Адансон, хотя и упоминает об образе жизни виденного им крокодила, но так неопределенно, что его данные с полным правом могут быть отнесены как к нильскому, так и к африканскому узкорылому крокодилу. Саваж посвящает последнему несколько слов. Названием "Кхинх", которое дают туземцы узкорылому крокодилу, обозначается собака. Образ жизни этого животного ни чем не отличается от образа жизни других крокодилов. Он обитает в маленьких реках и стоячих водах низменности и питается рыбой, земноводными и пресмыкающимися, живущими в воде, но своим временным убежищем он выбирает нору на берегу реки и из нее бросается на беспечную добычу. Он кладет яйца на суше и покрывает их листьями и другими легкими веществами, и этим отличается от других крокодилов и аллигаторов. Он боязлив и не опасен, туземцы очень часто его ловят для приготовления их любимого блюда. На берегах Лаонго и Конго, по словам Пехуэль-Леше, африканский узкорылый крокодил считается очень опасным животным. Этими данными ограничивались наши сведения относительно его образа жизни. Благодаря же Рейхенову, приславшему нижеследующие сведения, я имею возможность значительно пополнить вышеприведенные данные. "Узкорылый крокодил, - так пишет мне этот натуралист, - часто встречается в западной Африке, по крайней мере в Верхней Гвинее он попадается несравненно чаще, чем его родич, тупорылый крокодил (Osteolaemus tetraspis). Я его находил как в лагунах вблизи морского берега, в устьях больших рек, особенно широких, так и в верхнем течении рек в пресной воде. Мне попадались отдельные экземпляры этого крокодила в дельте реки Камерун, в узких каналах, пронизывающих низменность, поросшую мангровыми деревьями и панданами. Они грелись на солнце, приютившись на отмелях. Как только они замечали приближение лодки, то моментально спрыгивали в воду".
        "В притоке же Камеруна, Вури, они попадаются в поразительном количестве. Я не раз убеждался, что узкорылые крокодилы в пресной воде не бросаются, а если и бросаются, то только в очень редких случаях на сильную добычу, такую, как человек или другое большое животное, так как они могут оказать сопротивление. В одной лагуне на Золотом берегу негры переходили вброд, и я ни разу не слыхал про несчастный случай, а между том временами здесь бывало очень много крокодилов. Я сам, прежде чем заметил присутствие крокодилов, ходил по пояс в воде, охотясь на цапель и других болотных птиц. Очень часто бывало, что прижавшееся на дне животное, будучи потревожено мною.
        вздымало воду. Я думал, что это, должно быть, рыба. Но однажды я, по-прежнему беспечно бродя в воде, увидел в 8 шагах от меня высунувшуюся из воды отвратительную голову громадного крокодила. В первый момент мы оба были ошеломлены неожиданной встречей, вслед за тем я схватился за свое ружье для стреляния птиц и выстрелил бекасиной дробью в голову чудовища (у меня не было более сильного заряда). Тогда он ударил хвостом и скрылся в воду. Само собой понятно, что после этого я уже не ходил больше в лагуну, так как я не был настолько уверен в верности вышеприведенного наблюдения, чтобы рисковать собой. Негры же постоянно купались в Вури на мелких местах, не обращая внимания на многочисленных крокодилов. Когда же в дождливое время река разливалась и делалась глубокой, то нередко бывали случаи, что люди из плоскодонных челноков были схватываемы крокодилами. В этом случае они могли тотчас утащить добычу на глубину и потопить без значительного сопротивления со стороны последней. Живучесть этого узкорылого крокодила вовсе не так велика, как принято думать. Я убивал на расстоянии 20-30 шагов молодых, длиной в руку, утиной дробью. Я не стрелял в больших из моего ружья или винтовки, так как я, при вторичном посещении Вури, не хотел из-за охоты на крокодилов портить себе охоту на бегемотов".
        "Во время засухи эти крокодилы, по-видимому, перекочевывают; по крайней мере в начале засухи я в упомянутой лагуне находил их чаще, чем до этого. Я думаю, что они сюда перекочевали из маленьких, высохших речонок. Мясо этого крокодила белое, нежное и очень вкусное; поэтому неграми оно очень ценится".
        Наиболее известным американским представителем крокодилов является острорылый крокодил (Crocodylus acutus). Рыло у него очень длинное, узкое и заостренное, длина его превосходит ширину основания в два раза, сверху оно более-менее выпукло и слегка сморщено. Другими отличительными признаками служат: вздутая продольная кайма на выпуклом рыле, 4 передних затылочных щитка, расположенных в один ряд, 6 больших задних затылочных щитков, расположенных обычно в два ряда, но иногда и иначе и, наконец, спинные щитки, расположенные в 4-6 продольных рядов и отделенные от затылочных щитков заметным промежутком. Голени снабжены гребешком. Верхняя сторона тела окрашена в темный оливково-бурый цвет, нижняя же сторона чистого светло-желтого цвета. Взрослые экземпляры достигают в длину до 6-7 метров, находящиеся же в европейских коллекциях экземпляры чаще всего имеют в длину 3,5 метра.
        Острорылый крокодил водится на значительной территории южно-американского материка, в средней Америке и Вест-Индии, преимущественно же в пресных водах Эквадора, Новой Гренады и Венесуэлы, Юкатана, Гватемалы, южной и средней Мексики, Кубы, Сан-Доминго, Ямайки, Мартиники и Флориды. Таким образом, он живет почти во всех странах и на больших островах, лежащих между 30 градусами северной и 5 градусами южной широты.
        Нижеследующее описание образа жизни представляет собой извлечение из данных, приводимых А. фон Гумбольдтом в разных местах относительно острорылого и оринокского крокодилов.
        "Начиная от Диаманта, - говорит знаменитый натуралист, - тянется область, густо населенная зверями, и местами она оказывается настоящим царством ягуаров и крокодилов. Один берег реки, вследствие наводнений, пустынный и песчаный, другой - выше и покрыт высокоствольными деревьями; там и сям река ограничена с обеих сторон деревьями. Большие степные четвероногие: тапиры, пекари и ягуары проложили в береговой чаще тропинки, которые служат им путями к реке для питья.

Острорылый крокодил (Crocodylus acutus)
        Так как они не убегают при виде лодки, то можно наблюдать, как они медленно проходят по берегу и скрываются в какой-нибудь узенькой просеке. Чувствуешь, что находишься среди девственной природы, среди нового мира! То появляется на берегу ягуар, то по берегу медленно шествует тонко; животные различных классов заменяют друг друга. "Здесь находишься точно в раю", - сказал наш рулевой, старый индеец из миссии. Действительно, все напоминает здесь первоначальное состояние мира, о безгрешности и благополучии которого у всех народов существуют издавна благочестивые предания. Но, наблюдая здесь взаимное отношение зверей, мы видим, что они боятся и избегают друг друга; золотой век прошел, и в этом раю американских лесов, как и везде, долгий горький опыт научил всех тварей, что сила и кротость редко совмещаются в живом существе.
        "Там, где плоский берег значительной ширины, ряды кустарников удаляются от реки. В этой промежуточной области можно видеть разом несколько крокодилов, числом от 8 до 10, лежащих на песке, с раскрытыми под прямым углом челюстями; покоятся они друг возле друга, не выказывая взаимного расположения, какое мы наблюдаем у животных общественных. Они расходятся в разные стороны, лишь только сойдут с берега, однако, по всей вероятности, группа эта состоит из одного самца и нескольких самок, ибо самцы попадаются довольно редко. Они, вероятно, в период спаривания дерутся друг с другом, и многие погибают в этих боях. Эти мощные пресмыкающиеся так многочисленны, что на всем протяжении реки их можно каждое мгновение видеть по 5-6 штук, хотя Апуре только начала наполняться водой и, следовательно, сотни крокодилов еще лежали, зарывшись в ил саванн".
        В реке Невери этих чудовищ масса, даже вблизи ее устья, они пробираются, особенно во время штиля, вплоть до открытого моря. "Легко понять, - продолжает Гумбольдт, - что животное, у которого тело заключено в панцирь, не очень чувствительно к едкости соленой воды. Это наблюдение имеет значение для геологии ввиду удивительного смешения окаменелых морских и пресноводных животных".
        "В четыре часа вечера мы принялись измерять мертвого крокодила, выброшенного волной на берег. Он имел только 5,24 метра в длину. Несколько дней спустя Бонплан нашел другого самца, имевшего длину 6,8 метра. Во всех странах, как в Америке, так и в Египте, эти животные достигают указанной длины. Второй вид, часто попадающийся в Ориноко, представляет из себя не каймана или аллигатора, но настоящего крокодила с зазубренными на наружных краях голенями. Он похож на нильского крокодила и называется аруе у таманаков. Крокодил в Апуре движется очень быстро и проворно, когда он нападает; если же он не возбужден гневом или голодом, то ползает медленно, как саламандра. При движении их слышен шум, по-видимому, производимый трением накожных щитков один о другой. Часто мы на берегу слышали невдалеке этот шум щитков. Утверждение индейцев, что старые крокодилы, подобно броненосцам, могут приподымать свои чешуи и весь свой панцирь, оказывается несправедливым. Они во время движения изгибают спину, и ноги их кажутся длиннее, чем во время покоя. Они движутся по большей части прямо или, как стрела, которая по временам меняет свое направление. Поворачиваются они при желании очень легко, несмотря на небольшие ложные ребра, которые, прикрепляясь к шейным позвонкам, по-видимому, затрудняют движение вбок. Я часто наблюдал, как молодые экземпляры кусают себе хвост; другие наблюдали то же самое и у взрослых крокодилов. Что их движение почти всегда кажется прямолинейным, происходит оттого, что они, подобно ящерицам, движутся толчками. Они плавают превосходно и пересиливают легко самое сильное течение; впрочем, мне показалось, что они не могут быстро поворачиваться, когда плывут вниз по реке. Однажды громадный крокодил начал преследовать в реке большую собаку, сопровождавшую нас на пути из Каракаса. Он уже был совсем близко от собаки, которая избежала опасности единственно благодаря тому, что повернулась и поплыла против течения. Крокодил тоже повернулся, но гораздо медленнее собаки. Собака же тем временем благополучно достигла берега".
        Впрочем, нрав острорылого крокодила, как об этом высказывается в нескольких местах Гумбольдт, бывает различен, смотря по местности, в которой он живет. В некоторых реках его очень боятся, в других не очень или совсем не боятся. "Привычки животных одного вида, - так говорит Гумбольдт, - по-видимому, бывают различны в зависимости от местных влияний, выяснить которые очень трудно. В Рио-Буритуку предупреждали нас, чтобы мы не позволяли нашим собакам пить из реки, так как в ней водятся очень свирепые крокодилы. Эти крокодилы, говорили нам, выходят нередко из воды и преследуют собак на берегу. Эта смелость тем более удивительна, что в Рио-Тизанао крокодилы довольно робки и безвредны. Точно так же и в Рио-Невери, в которой встречается много больших крокодилов с щучьим рылом, они не столько злы, как в Ориноко. В связи с развитием культуры в различных местах, а также с более или менее густым населением вблизи рек изменяются, вероятно, также привычки этих больших пресмыкающихся. Они становится боязливыми на суше и даже убегают от человека, когда они не голодны и когда нападение связано с некоторой опасностью. В новой Барцелоне можно наблюдать, как индейцы доставляют на рынок лес; они бросают в реку большие брусья, которые увлекаются течением. Владелец же, вместе со своим старшим сыном, плывет то по одну, то по другую сторону брусьев и сдвигает с мели бревна, остановившиеся в извивах реки. В большинстве же рек, где водятся крокодилы, подобная перевозка запрещена.
        В желудке одного крокодила в 3,6 метра длины мы, т.е. Бонплан и я, по вскрытии, нашли рыбу, наполовину переваренную, и круглые камни, величиной 8-10 см. Нельзя предполагать, чтобы крокодилы случайно проглатывали эти камни, ибо, когда они на дне реки схватывают рыбу, их нижняя челюсть не касается дна. Индейцы придумали неудачное объяснение, будто эти ленивые животные добровольно прибавляют себе веса, чтобы легче нырять. Я думаю, что они проглатывают большие камни для переваривания пищи в желудке, подобно многим птицам, также для большего выделения желудочного сока. Исследования Мажанди говорят за такое воззрение. В Апуре они имеют обильную пищу, именно водосвинок, которые живут по берегам рек группами в 50-60 штук. Эти несчастные животные не обладают вовсе оружием для защиты: они плавают немногим лучшее, чем бегают. В воде же они становятся добычей крокодилов, а на суше их пожирают ягуары. С трудом можно понять, как они могут быть столь многочисленны при двух таких сильных врагах. Можно представить себе наше удивление, когда мы увидели, что громадный крокодил лежит без движения и спит среди этих грызунов. Он проснулся, как только мы приблизились в нашей лодке, и медленно направился в воду, причем даже не обеспокоил водосвинок. Наши индейцы объясняли это равнодушие свинок их глупостью; но, по-видимому, водосвинки по опыту знают, что крокодил в Апуре и оринокский не нападают на суше, разве только случайно схватывают добычу, отправляясь с берега в воду.
        Опасности, которым подвергаются жители Ориноко, служат у них предметом ежедневных разговоров. Они изучили привычки крокодила так, как бойцы быков привычки последних, - они знают движения крокодилов и их способ нападения и заранее определяют степень их смелости. Если туземцы видят, что крокодилы им угрожают, то прибегают с полным присутствием духа и с решимостью, свойственной индейцам, замбо (помесь индейцев с ниграми) и вообще цветным туземцам, ко всем средствам, известным им с детства. В странах, где природа представляет столько ужасов и опасностей, человек всегда приготовлен к обороне. Молодая индианка, которая без посторонней помощи высвободилась из пасти крокодила, сказала: "Я знала, что кайман меня отпустит, если я ему придавлю глаза пальцами". Эта девушка принадлежала к бедному классу населения, у которого привычка к нужде увеличивает душевную силу. Но по истине поразительно наблюдать в странах, где часто бывают землетрясения, что у женщин из высших слоев общества в момент опасности появляется подобная же находчивость и решимость.
        Крокодил вследствие строения своей глотки и язычной кости и вследствие складчатости языка может схватить добычу под водой, но не может ее там проглотить. Поэтому часто человек, схваченный крокодилом, тотчас исчезает, и только спустя часа два можно видеть, как показывается крокодил не очень близко от того места, где произошло несчастье, и проглатывает свою добычу. Тем не менее редко охотятся на этих опасных хищных животных. Они очень хитры, а потому их нелегко убить. Пуля тогда лишь бывает смертельна, если она попадет в пасть или под мышку. Индейцы, редко пользующиеся огнестрельным оружием, нападают на них с копьями, когда крокодилы попадаются на острые, крепкие железные удочки, к которым, в виде приманки, прицеплено мясо; и то индейцы подходят только тогда, когда крокодилы долго промучаются, стараясь освободиться от железа. Невероятно, чтобы такая охота могла совершенно очистить страну от крокодилов, так как из многочисленных рек каждый день приходят новые полчища от восточного склона Андов через Мету и Апуре к берегам Испанской Гвианы. Результатом усиленной охоты будет лишь то, что крокодилы сделаются боязливее и поэтому их легче прогнать".
        В Южной Америке из убитых крокодилов извлекают мало выгоды. Гумбольдт упоминает только, что жир каймана служит прекрасным слабительным, а белое мясо в некоторых местах охотно употребляют в пищу*.

* Сейчас используется главным образом кожа крокодилов. До введения запрета на промысел (1960-е годы) в США. добывалось до 50 тысяч крокодилов ежегодно. В 1980 году мировые объемы уничтожения крокодилов составили 7 миллионов. В настоящее время на фермах Флориды содержится около 12 тысяч крокодилов, 25% поголовья которых ежегодно поставляется на рынки. Только Япония импортирует более 100 тысяч шкур аллигаторов и крокодилов в год.

        Острорылые крокодилы имеют не много опасных врагов, кроме человека. Часто рассказывают о битвах между крокодилами и большими удавами, но эти рассказы не заслуживают ни малейшего доверия. Вообще крокодилы обращают внимание только на животных, могущих служить им добычей, к остальным же они остаются совершенно равнодушны. Гумбольдт рассказывает, что маленькая белоснежная цапля часто бегает по спине и даже по голове крокодила, а он не обращает на это никакого внимания. Здесь мы видим случай, аналогичный тому, как относится крокодил к своему "сторожу". Шумливые обитатели их реки, по-видимому, не нравятся крокодилам: Гумбольдт видел, что крокодилы ныряют, если близко к ним подходят дельфины. Старые крокодилы хорошо защищаются против нападения других животных; молодых же подстерегают ревностно и с успехом различные болотные птицы и грифы.
        Относительно их размножения есть старое исследование Уллоа. "Они откладывают, - так описывает он, - в течение двух дней, по крайней мере, 100 яиц и, помещая их в ямках в песке, прикрывают и барахтаются сверху, чтобы скрыть следы. Вслед за этим они удаляются на несколько дней, по прошествии которых возвращаются в сопровождении самца, разрывают песок и разбивают скорлупу яиц. Мать помещает затем молодь к себе на спину и несет их в воду. По дороге к воде нескольких утащит гриф, самец съест столько штук, сколько может, даже мать пожирает тех, которые упадут или же не умеют плавать, так что в конце концов остается не более 5 или 6 штук.
        Грифы очень любят яйца крокодилов и поэтому летом, как часовые, скрываются на деревьях, следя внимательно за самкой во время кладки. Как только она удалится, они набрасываются на гнездо, разрывают клювом и когтями песок и вступают из-за яиц в драку". Едва ли нужно упоминать о том, что у Уллоа правдоподобное перемешано с фантазией. Правдоподобное подтверждено Гумбольдтом. "Крокодилы, - рассказывает он, - кладут яйца в отдельные ямки, и самка возвращается ко времени созревания яиц, зовет молодых крокодилов, те ей отвечают, и она помогает им выйти из земли". Я не знаю, наблюдал ли Гумбольдт лично вышесказанное или передает слышанное им. Мне же не удалось найти то место в его сочинении, на которое он указывает. Впрочем, это становится несколько правдоподобным после новейших исследований Фельцкова над нильским крокодилом. Молодые крокодилы предпочитают широким и глубоким рекам маленькие лужи и рвы с водой. Во рвах, окруженных камышом, их находят в таком изобилии, что они там кишат, как черви.
        По исследованиям Гумбольдта, оринокский крокодил подвержен летней спячке. "Ниже впадения Рио-Араука, - говорит он, описывая свое путешествие, - появилось крокодилов больше, чем прежде, особенно сравнительно с большим озером, соединенным с Ориноко. Индейцы сказали мне, что эти крокодилы пришли с суши, где они лежали под илом саванн. После первого ливня они пробуждаются от оцепенения, собираются массами и направляются к реке, где снова расходятся. Под тропиками они пробуждаются тогда, когда становится более влажно; в умеренных же странах, Джорджии и Флориде, их пробуждает усиливающаяся жара. Эта жара выводит их из состояния оцепенения или ослабления нервов и мышц, во время которого дыхание совсем прекращается или, во всяком случае, очень сильно ослабевает. Время сильной засухи, неправильно названное летом жаркого пояса, соответствует зиме умеренного пояса. Поэтому замечательно с физиологической точки зрения то, что в Северной Америке аллигаторы вследствие холода находятся в зимней спячке, а крокодилы в то же самое время в льяносах находятся от жары в летней спячке. Вероятно, что аллигаторы и крокодилы, принадлежащие к одному семейству, жили когда-нибудь вместе в северных странах. Переселившись к тропикам, они тем не менее и в новом климате ведут тот же образ жизни и чувствуют потребность дать отдохнуть своим мускулам, проработавшим 6-7 месяцев. Нам показали хижину или скорее род сарая, где с нашим хозяином произошел весьма удивительный случай. Однажды он спал со своим другом на обтянутой кожей скамейке; вдруг он рано утром просыпается от сильных толчков, шума и стука глыб земли, ударяющихся о хижину. Немного погодя, под скамьей появляется молодой крокодил, длиной в метр, и направляется к собаке, лежащей на пороге дверей. Собака, конечно, обращается в бегство, а крокодил поспешно идет к берегу и входит в реку. Исследовали почву под скамьей, и странное приключение объяснилось. Оказалось, что в высохшем, сильно разрытом теперь иле крокодил лежал в летней спячке и проснулся от шума людей и лошадей, а может быть, и от запаха собаки. Хижина стояла у пруда и часть года бывала под водой. Несомненно, что во время наводнения саванн крокодил попал в ту яму, из которой видели его выходящим. Итак, мы видим, что в льяносах жара и зной оказывают на зверей и на растения действие, подобное холоду. Многие пресмыкающиеся, особенно крокодилы, неохотно покидают лужи, в которых они во время разлития реки нашли воду. Чем больше эти водоемы высыхают, тем более они зарываются в ил, следуя за влагой, необходимой для того, чтобы сохранить гибкость их покровов. В этом состоянии покоя наступает у них оцепенение; они хотя не совершенно отрезаны от доступа воздуха, но этот доступ воздуха очень мал. Впрочем, его достаточно для поддержания дыхания у животного, которое хотя и имеет большие легочные мешки, но не производит никаких мускульных движений и приостанавливает всякое жизненное проявление".
        Наиболее известный и, если можно так выразиться, знаменитейший из всех крокодилов, нильский, издревле служил предметом для верных описаний и баснословных рассказов. Уже Геродот описал его, о нем упоминается и в Библии. Первый в точности описывает то, что он сам видел во время своего пребывания в Египте, а в книге Иова мы находим прекрасное и вполне характерное описание крокодила под названием "Левиафана". "Образ жизни крокодила, - так приблизительно рассказывает Геродот, - следующий: он живет на суше и в воде, откладывает и высиживает яйца на суше, где и проводит большую часть дня, а на ночь возвращается в реку, так как вода ночью теплее, чем ясное небо и роса. Он становится из самого маленького самым большим между всеми животными. Яйца его не больше гусиных, и детеныши сначала очень незначительной величины; но, выросши, он имеет в длину 17 локтей. У него четыре ноги, глаза как у свиньи, большие выдающиеся зубы, языка нет. Он не двигает нижней челюстью, но, наоборот, приподнимает верхнюю, что не свойственно ни одному животному. Когти у него большие, кожа, покрытая чешуей, не может быть отделена от спины. В воде он слеп, на воздухе же он обладает острым зрением. Так как он живет в воде, то рот его наполнен пиявками. Его избегают все птицы и звери, с птицей же Trochilus он живет в дружбе, потому что она ему полезна. Когда он, выйдя на сушу и повернувшись против ветра, лежит с раскрытой пастью, тогда в эту пасть входит трохил и поедает пиявок; крокодилу эта услуга нравится, и поэтому он оставляет птицу невредимой. В течение четырех холодных зимних месяцев он не принимает никакой пищи. В Египте называют его не крокодилом, а хампсой; ионийцы же называют его крокодилом ввиду сходства с ящерицами, бегающими по стенам их садов".
        Другие старинные писатели, такие, как Аристотель, Диодор Сицилийский, Сенека, Страбон, Плиний, Плутарх, Максим Тирий, Дий Кассий, Элиан, Флавий Вописк и Аммиан Марцеллин, писали также о нильском крокодиле и сообщали многое, заслуживающее внимания. Впрочем, они лишь немного пополнили пробелы в описании Геродота, которое лишь мало противоречит действительности. Зато они бесхитростное описание этого писателя украсили различными сказаниями.
        Много сведений, сообщенных ими, собрано Геснером, и мы передадим их здесь со слов Форера, переводчика "Книги животных" Геснера. "Это животное (крокодил) — водное, хотя иногда и выходит на сушу, и его следует назвать водным крокодилом, в отличие от наземного, никогда не заходящего в воду. Этот водный крокодил находит пищу в воде, а для дыхания должен высовывать морду на воздух, где и дышит посредством легких. Поэтому он не может обходиться ни без воды, ни без воздуха. Ночь он обыкновенно проводит в воде, а днем выходит на сушу и лежит на солнце так тихо и неподвижно, что его можно, по неопытности, принять за мертвого. Пищей служит им все, что попадается навстречу: люди, как старые, так и молодые, всевозможные звери, телята, собаки и разные рыбы. Все это они пожирают, разорвавши когтями. Сперва они убивают жертву ударами хвоста, который у них очень силен. Эти животные очень плодовиты, носят яйца внутри тела в течение 60 дней, затем, откладывая в течение 60 дней по одному яйцу, кладут 60 яиц, величиной с гусиные. Высиживают они яйца в течение 60 дней, по истечении которых выходит молодь. Яйца они откладывают в сухой земле, на песчаных, теплых местах. Высиживают яйца как самец, так и самка, причем они, по словам Solimts'a, чередуются. Нет ни одного животного, которое из такой незначительной величины в начале жизни достигло бы впоследствии столь большого роста, именно, из яйца, как сказано, величиной с гусиное, вырастает крокодил, достигающий длины в 26 локтей. Впрочем, некоторые пишут, что его рост не останавливается в продолжение всей жизни, которая длится в течение 60 лет.
        Крокодил, животное лживое, хитрое, неприязненное и хищное, может считаться врагом всех остальных тварей. Когда же молодь вылупится из яиц, крокодил перестает хищничать, а заботится о ней. Молодь не тотчас же хищничает, а сначала жует соломинки, травки, ящериц, мух и т.п., а затем мать их научает есть и более крупных животных.
        Птичка Trochilus находится в большой дружбе с крокодилом, так как у крокодила, как у водного животного, в пасти много пиявок, и кроме того, между зубами от пищи остается много мяса, которое эта птичка очень любит. И вот, когда крокодил ложится спать на солнце, по обыкновению, с открытой пастью, птичка влетает к нему в пасть, начинает клевать и очищать зубы от мяса. Это крокодилу доставляет большое наслаждение, и потому он оставляет птичку в покое и не закрывает пасти. Если же у него явится желание, чтобы она вылетела, тогда он приводит слегка в движение верхнюю челюсть и позволяет птичке улететь неповрежденной.
        "Крокодилы вовсе не всегда оказываются свирепыми и вредными, если имеют достаточно рыбы или другой пищи; их можно сделать даже совсем ручными. Когда же они рассвирепеют от голода, тогда они до такой степени люты, что одним ударом хвоста убивают самых сильных животных и пожирают их с жадностью.
        Самец у этих животных чувствует пылкую любовь к самкам. Проезжающие по Нилу матросы заставали часто крокодилов во время спариванья. Самка в это время лежит на спине. Матросы с сильным, неистовым криком подбегают к ней. Самец от испуга быстрым скачком скрывается в воде, самка же не может из-за коротких ног перевернуться на брюхо и бывает умерщвлена. Обыкновенно самец помогает ей поворотиться. Когда же самец возвращается и находит на том месте, где лежала самка, кровь, он делается страшно зол, преследует матросов, схватывает зубами и когтями корабль и часто подвергает его большой опасности.
        Свиньи, говорят, находятся в удивительной дружбе с крокодилом: те, которые пасутся вблизи Нила, никогда не подвергаются нападению со стороны крокодила; фараонова крыса (Ichneumon)*, напротив, враждебна крокодилу и уничтожает его яйца, если только набредет на них.

* Одно из названий египетского мангуста.

        Когда крокодил спит с открытой пастью, ихневмон вползает ему в брюхо, изгрызает и разрывает внутренности и весь живот до тех пор, пока не выйдет, прогрызши кожу. Trochilus хорошо знает об этом и из любви и природной склонности к крокодилу, замечая подобную опасность, будит крокодила. Одно семейство обезьян, так называемые Cercopitheeus, один вид диких быков и ястребы враждебны крокодилу. Особенно же вредят ему дельфины, заходящие в Нил из моря. Когда какой-нибудь из них заметит в воде крокодила, тогда, помня хорошо, что он на спине усажен очень острыми шипами и вооружен ими как бы ножами, а что брюхо у него мягкое, он тихо погружается в воду под крокодилом, затем вдруг сильным толчком разрывает ему мягкое брюхо. Подобное строение крокодила позволяет рыбе, уступающей по величине и силе такому большому и сильному зверю, побеждать его. Таким образом, каждое животное имеет природного врага, которое угрожает его жизни. Крокодил и скорпион являются также исконными врагами, и египтяне, желая представить двух равных врагов, приводили всегда в пример крокодила и скорпиона.
        Я достаточно ознакомился с этим "левиафаном" во время своих путешествий, наблюдал их в Египте, Нубии и Восточном Судане, сотни их видел, во многих прицеливался, часто их убивал, держал в неволе, отведывал их мяса и яиц. Могу по совести сказать, что хорошо знаю нильских крокодилов.
        Нильский крокодил (Crocodylus niloticus) может достигать в длину до 10 метров. Впрочем, я думаю, что это несколько преувеличено; в действительности же они достигают 5, чаще 6 метров в длину. Он значительно отличается от близко стоящих к нему гребнистого крокодила (Crocodylus porosus) и сиамского крокодила (Crocodylus siamensis) отсутствием всякого рода гребней на пере дней части головы или рыле. За черепом лежат в один поперечный ряд 4-6 килеватых щитков, на затылке их 6, число поперечных рядов щитков на спине различно, чаще их 16 или 17, хвостовых щитков бывает 17-18 парных и 18-20 одиночных. Основная окраска темная бронзово-зеленая, причем на спине находятся маленькие черные пятна, на боках туловища и шее замечаются неправильно расположенные темные пятна, а нижняя поверхность тела грязно-желтая. Впрочем, окраска бывает довольно разнообразна.

Нильский крокодил (Crocodylus niloticus)
        Местопребыванием нильскому крокодилу, таким образом, служат воды большей части Африки, как береговой области, так и внутренней части материка. Из реки, название которой он носит, он распространяется на восток к югу до области Лимпопо, а на запад от Сенегала до Кунене, а в области озера Чад, по словам Нахтигаля, от вод Вадиса к югу до озера Нгами. Указание Де-Бари, что крокодилы встречаются в Сахаре, севернее 25 градуса широты, в болотах Вади-Михеро, ошибочно. По всей вероятности, многочисленные следы ног, которые Де-Бари видел в иле и принял за следы небольших крокодилов, имевших 5—6 футов длины, принадлежали степному варану. Из островов крокодил живет на Мадагаскаре, Коморских и Сейшельских, но на западноафриканском острове Биоко его нет. Он водится и в стоячей, и в текучей воде, как в озерах и болотах, так и в лужах и дождевых прудах, в многоводном потоке и в незначительной речонке. Он выбирает преимущественно спокойные и глубокие места вод.
        Нильский крокодил, которого арабы называют ледшун, кроме того, живет теперь в Палестине, но только в одном месте и в немногих экземплярах, в Крокодиловой речке.
        В Египте крокодил в настоящее время почти совсем уничтожен. Стрелы и пращи, о которых упоминается в Библии, конечно, не могли изгнать их, но ружейные и винтовочные пули скоро уничтожили этих животных. Наш левиафан хотя и не отступал перед ними, а выдерживал нападение как герой, однако сожительство с современным человеком оказалось для него непосильным. Его золотой век уже почти везде прошел, дни его сочтены, с тех пор как новые охотничьи ружья пробивают его панцирь, как картон. Каждый ребенок может теперь с ним справиться. Над смелым ихневмоном, героем древних преданий, теперь смеются, и его подвиги считаются сомнительными. Ему теперь не приходится поедать яйца крокодилов и вползать в их пасть, чтобы съедать сердце чудовища, так как немногие, оставшиеся в живых крокодилы, которых я видел в Египте, вероятно, в последние годы уже погибли под пулями европейских путешественников. Ихневмон же должен довольствоваться теперь вместо яиц крокодилов куриными яйцами, которыми, впрочем, он, по моему твердому убеждению, всегда питался.
        Мое первое знакомство с крокодилом показало мне, что в Египте дни его сочтены. Однажды иезуиты, отправляющиеся в Судан для проповеди христианства язычникам Белого Нила (я вместе с ними отправился в первый раз во внутреннюю Африку), подняли охотничий крик и схватились за свои винтовки. Щелкнуло шесть выстрелов, но я не стрелял, так как сразу заметил, что лежащий смело на виду крокодил уже мертв и был убит опередившими нас путешественники. Но если бы чудовище и было бы живым, то оно все-таки не было бы застреленным, так как из шести пущенных в него пуль ни одна не попала. Но из этого охотничьего пыла, который так сильно возбудил даже духовных лиц, я понял, как в наши дни плохо приходится этому травленому зверю, впрочем, впоследствии я сам старался убедить крокодилов, что им теперь плохо жить.
        В этом лежит причина, почему в Маабдийских пещерах в Египте насчитывают крокодилов тысячами, но - в виде мумий. В Судане и особенно во внутренней Африке, где ружья не вытеснили старинного оружия туземцев, дело обстоит иначе. Там еще существует старинная поговорка: "Если ты подымешь на него руку, то помни, что завяжется бой, которого ты не избежишь", особенно у тех рек, берега которых заняты девственным лесом. Поэтому здесь нужно быть очень осторожным. На каждой песчаной отмели можно найти, по крайней мере, одного большого крокодила и с полдюжины меньших, различного возраста и разной длины. Здесь в топях, озерах и болотах можно наблюдать прекрасные экземпляры этих чудовищ. К Судану еще вполне применимы слова Священного Писания относительно страшного левиафана, ибо там нет ни одного села, жители которого не рассказывали бы о несчастных случаях, нет ни одного человека, который бы, удивляясь силе "Тимзаха", не проклинал бы его. На последнее суданцы действительно имеют полное право, ибо они совершенно бессильны против крокодила и должны, не оказывая сопротивления, позволять ему уйти, когда страшный хищник тащит на глубину их детей или домашних животных. Они с трудом побеждают его, но не могут уничтожить. Можно предположить, что в Голубом и Белом Ниле живут еще сотни и тысячи крокодилов, так как я видел их везде. Я насчитал их в течение одного дня в Голубом Ниле больше 30 штук и на одной только песчаной отмели 18 штук. Между ними были исполины, достигавшие в длину не менее 5 метров, которым наверно было несколько сот лет. Я должен заметить при этом, что ошибиться относительно длины крокодила, греющегося на солнце вне воды и движущегося в воде, так же легко, как относительно длины змеи. Крокодил, имеющий 5 метров в длину, представляет из себя на самом деле исполинское чудовище, но кажется невооруженному глазу еще длиннее, чем в действительности. Я не думаю, чтобы между сотнями виденных мной крокодилов был хоть один в 7 метров длины. Поэтому я оставляю под сомнением те сообщения, в которых говорится о крокодилах, имеющих в длину около или больше 9 метров. Эти сообщения не основаны на точном измерении; длина крокодилов вычислялась на основании длины черепах. Вследствие этого часто впадали в ошибку, так как череп старых крокодилов несравненно длиннее, чем череп молодых экземпляров. Крокодил, имеющий 5 метров в длину, может считаться взрослым, тем не менее, хотя и очень медленно, рост его постоянно увеличивается. По всей вероятности, он растет до конца своей жизни, который наступает, при очень благоприятных условиях, наверно только по прошествии необычайно длинного периода.
        Песчаная отмель, на которой крокодил уютно может погреться на солнце, является главным условием при выборе ими местопребывания. Быстрых мест в реке он не любит, очень редко его находят в потоках с сильным течением. Он с постоянством и упорством держится раз избранного местопребывания. Мы всегда обращали внимание на участки реки, изобилующие крокодилами, и старые люди уверяли нас, что они еще с детства замечают всегда одного и того же крокодила на определенной песчаной отмели. В дождливое время он предпринимает иногда небольшие экскурсии внутрь страны, но держится там в дождевых потоках или в лесах, залитых водой. Тот, кто привык думать, что крокодил неловок, ошибается. В воде крокодил очень проворен, плавает и ныряет на всякой глубине очень быстро и рассекает волны, как стрела прорезает воздух. Необычайно сильный хвост служит ему отличнейшим рулем, а хорошо развитые плавательные перепонки на задних лапах помогают ему двигаться куда угодно и принимать всякое положение в воде. Когда он хочет отдохнуть, тогда он погружает по косому направлению заднюю часть своего тела в воду. В это время его голова лежит по всей длине горизонтально на поверхности воды. Он удерживается в таком положении, по-видимому, слабыми толчками хвоста. Он может также оставаться неподвижным, если у него легкие с избытком наполнены воздухом. Если он хочет опуститься на дно реки, тогда он опоражнивает дыхательные пути и бросается на глубину вниз головой, причем, подобно играющим дельфинам, выставляет часть спины и, по большей части, также и кончик хвоста*.

* Нильский крокодил может пробыть под водой максимум до 6 часов.

        Если он хочет быстро проплыть известное пространство, тогда он машет хвостом вправо и влево и гребет одновременно задними лапами, хотя последние преимущественно служат рулем.
        Рассерженный и в смертоносном бою он бьет по воде так сильно, что вполне оправдывает библейское описание: "Он кипятит пучину, как котел, и море претворяет в кипящую мазь" (Иов, гл.41, ст.23). На земле он также движется довольно ловко, хотя только в исключительных случаях проходит большие пространства на суше. Когда он карабкается на песчаную отмель, то проделывает это обыкновенно очень медленно: передвигает одну ногу за другой и держит тело так низко, что оно волочится по песку. При этом задняя часть тела приподнята выше, чем передняя. Если он находится в некотором отдалении от реки, то, испуганный, очень быстро бросается в воду. С такой же скоростью он выскакивает из воды на сушу, когда желает схватить замеченную им добычу. Мой друг Пенней во время своего путешествия натолкнулся однажды на крокодила, который спрятался в дождевом потоке, почти сплошь наполненном сухими листьями. При приближении всадников крокодил убежал и поспешил напрямик к реке, находившейся на расстоянии около 10 километров. Он это проделал так быстро и торопливо, что его нельзя было догнать на очень быстрых верховых верблюдах. Известное старинное повествование о том, что крокодилы не умеют двигаться зигзагами, не что иное, как басня, может подтвердить каждый наблюдатель, видевший, как крокодил выползает из воды на песок и возвращается обратно в воду. Он на протяжении этого короткого пути описывает круг, диаметр которого немногим превышает длину тела крокодила.
        Мнение Геродота о зрении неверно, так как крокодил обладает под водой чрезвычайно острым зрением и на суше видит довольно хорошо. Если же отец истории хотел сказать, что зрение у крокодила не является самым развитым чувством, тогда он прав, потому что самым развитым чувством у крокодила следует считать слух. Во всяком случае, крокодил слышит лучше, чем другие, пожалуй, даже, чем все остальные пресмыкающиеся. Он различает, в чем легко убедиться на охотах, самый незначительный шорох и в большинстве случаев обязан в минуту опасности этому острому слуху своим спасением и безопасностью. Неразвитыми, чтобы не сказать тупыми, являются чувства обоняния, вкуса и осязания, что может быть доказано некоторыми наблюдениями. Нельзя отказать крокодилу в известной степени понятливости. Он не забывает преследований, которым подвергался, и на будущее время старается тщательно их избегать.
        Все крокодилы, живущие в Египте во время моего пребывания, при приближении корабля уползали всегда в воду. Это они проделывали всегда так своевременно, что ни разу нельзя было послать им вдогонку пули из ружья. Наоборот, крокодилы, живущие в реках Судана, подпускают значительно ближе к себе судно, и, вследствие этого, их можно застрелить с судна. Старые крокодилы, появляющиеся в течение многих лет на одной и той же песчаной отмели, оставляют ее, если их несколько раз потревожить, и выбирают другую. Выбор свой они делают с известным умением, руководясь тем, чтобы на ней можно было уютно поспать и согреться на солнце. Они также с точностью помнят места, доставлявшие им не раз добычу, именно дороги, ведущие к реке, по которым часто проходят стада животных и женщины спускаются за водой. С этих мест они не сводят глаз и вблизи их подстерегают добычу. Однако они не делают различия между людьми, могущими нанести им вред, и такими, которых вовсе не нужно бояться, но предпочитают действовать наверняка и прячутся в воду вся кий раз, как увидят людей. При нападении на добычу они проявляют явное лукавство, которое, впрочем, нельзя сравнивать с хитростью млекопитающих или птиц. При этом ясно выказывается неуклюжесть, дикость и незначительная понятливость крокодила. Их образ жизни различен, смотря по обстоятельствам. На суше крокодил жалок и труслив, в воде же он, хотя не дерзок, но смел и предприимчив. По-видимому, он убедился в безопасности, которую доставляет природная среда, что и видно из его поведения крокодил живет с равными ему по величине животными того же вида в добром согласии, за исключением времени спаривания*.

* Согласно современным представлениям, у нильских крокодилов выявлены иерархические отношения. Для доминантных крокодилов характерен территориальный образ жизни, подчиненные особи территории не имеют.

        Крокодилы же менее значительной величины находятся постоянно в опасности, так как крокодил, томимый голодом, теряет всякое самообладание. Он обращает на других животных внимание только тогда, когда можно одно из них схватить и пожрать, а тем, которых он не может схватить, позволяет бродить очень близко около себя.
        Крокодил способен издавать крик, похожий на глухое мычание; впрочем, он кричит только при сильном возбуждении. Я полагаю, что можно наблюдать крокодила в течение нескольких месяцев и не слышать его голоса; если же его испугать неожиданно или нанести рану, тогда он начинает глухо ворчать или даже громко мычать. На одной охоте на цапель у Белого Нила я осторожно приблизился к крутому берегу и увидел у моих ног, вместо желанной птицы, крокодила. Предназначенный для цапли заряд я пустил в череп крокодилу. Он, разъяренный, выдвинулся из воды, громко заворчал и исчез под волнами. Тот крокодил, на которого набрел Пенней, выразил свой испуг мычанием. Когда он рассержен, то слышится трубное или глухо шипящее сопение. Молодые крокодилы, недавно только вылупившиеся из яйца, издают своеобразно квакающий звук, напоминающий веселую трескотню лягушек**.

* * Действительно, звуковые сигналы крокодилов могут быть достаточно оригинальны. Крики крокодиловых кайманов, например, длятся 0,1 секунды и включают два компонента - вступление (3,2 и 6,4 Кгц) и основную часть (0,8 и 1.6 Кгц). При этом они опускают нижнюю челюсть в воду и издают глухое ворчание. Аллигаторы устраивают концерты в виде импульсивных звуков продолжительностью до 1 минуты. Они способны фыркать, реветь, хрипеть, хрюкать и т.д.

        Крокодил обыкновенно выходит из реки около полудня, чтобы погреться на солнце и поспать. Он не может спать на воде, потому что при неправильном, непроизвольном дыхании он опускается в глубину, где, вследствие потребности в воздухе, он должен скоро проснуться; однако при известных условиях крокодилы, лежащие на воде, могут предаваться полудремоте: по крайней мере мои пленники так поступали. Для своего полуденного сна он вползает на низменную песчаную отмель очень медленно и осторожно, внимательно обозревает окрестность своими зеленоватыми глазами и после продолжительного осмотра ложится спать, причем сразу грузно опускается на брюхо. Он лежит, почти всегда свернувшись, причем рыло и конец хвоста направлены к берегу. Часто конец хвоста обмывается при этом водой. Растянувшись удобно, он приподнимает крышечку, закрывающую его ноздри, сопит, зевает и открывает, сколько может, свою зубастую пасть. С этого момента он лежит неподвижно на одном месте и, по-видимому, скоро засыпает, но нельзя сказать, чтобы сон его был очень глубок, так как каждый, едва слышный шорох пробуждает его и заставляет прятаться в воду. Я наблюдал это приготовление ко сну крокодила с помощью зрительной трубы из одной землянки, расположенной на той же отмели. Поэтому я могу поручиться за каждое вышесказанное слово.
        Крокодил лежит на суше вплоть до захода солнца, иногда их собирается многочисленное общество. Случается, некоторые лежат отчасти друг на друге, обычно же они лежат поодиночке, отдельно один от другого, особенно молодые находятся на почтительном расстоянии от старых. С наступлением сумерек все острова пустеют, в это время начинается охота, продолжающаяся в течение всей ночи и даже в утренние часы. Предметом охоты в реке служат главным образом рыбы. Не подлежит никакому сомнению, что громадные, тяжеловесные, по-видимому, неповоротливые крокодилы умеют ловить этих проворных водных обитателей, так как рыбы составляют настоящую, если можно так выразиться, их природную пищу. Кроме рыб крокодил схватывает всех больших и маленьких млекопитающих, пришедших, по неосторожности, к реке для питья, а также болотных и водяных птиц, которых может поймать. Он приближается к водопою или стоянке своей добычи очень осторожно, погружается совершенно в воду, плавает тихо и бесшумно и выставляет из воды только ноздри для дыхания. Нападая, он бросается на берег, как я не раз наблюдал, быстро, как молния, и в прямолинейном направлении. Крокодил никогда не решается преследовать на суше не пойманную в воде добычу. Мы видели с истинным наслаждением, как пьющая у реки антилопа вдруг двумя сильными скачками очутилась на вершине берега, и в тот же момент крокодил погнался за ней лишь только до середины высоты берега. Он обманывает птиц своим видимым спокойствием, невнимательностью и неподвижностью и делает вид, что и не помышляет вовсе об их преследовании. Затем, бросившись моментально вперед, попадает в их гущу или же сначала приближается к ним очень медленно, дюйм за дюймом, а потом, находясь от них на достаточном расстоянии, переходит к нападению. "Я постоянно бывал свидетелем, - говорит Бэкер, - как он бросался на густые стаи маленьких птиц, которые роются в кустах на берегу реки. Эти птицы сознают постоянно свою опасность и убегают, если возможно, до нападения. Крокодил лежит на поверхности воды так спокойно и невинно, точно он попал туда случайно. Таким образом, он обращает на себя внимание птиц и, заметивши их взоры, медленно уплывает на значительное расстояние. Птицы, одураченные обманщиком, будучи убеждены, что опасность миновала, возвращаются в кусты и, побуждаемые жаждой, погружают свои клювы в воду. Занятые утолением жажды, они не замечают, что их враг исчез с поверхности воды. Внезапный плеск, появление под кустом пары сильных челюстей и проглатывание нескольких дюжин жертв - вот результаты неожиданного возвращения крокодила. Он коварно скрылся в воду и, под охраной ее, возвратился. Я наблюдал, что крокодилы постоянно ведут охоту именно вышеуказанным способом; обманывают ложным отступлением и бросаются затем из-под воды".
        Я нисколько не сомневаюсь в истине сообщения Бэкера, что жертвой взрослому крокодилу служат также птицы величиной с зяблика; Дэй находил в исследованных желудках болотного крокодила, похожего на описываемый вид, не только остатки речных выдр, птиц, змей, ядовитых и неядовитых, но и остатки водяных жуков, попавших, вероятно, вместе с добычей. Нильский крокодил так же мало, как и болотный, пренебрегает маленькой, незначительной добычей, хотя всегда предпочитает крупную. Гессе нашел в желудке крокодила, имевшего в длину только 2,7 метра, вместе с несколькими потертыми осколками зеленых бутылок остатки 40 крыс. Он охотится даже на больших млекопитающих животных: стаскивает на глубину реки ослов, лошадей, быков и верблюдов. На двух главных разветвлениях Нила пастухи ежегодно теряют многих животных из своих стад. Мы видели у Голубого Нила быка, лежавшего на берегу без головы. Владелец его, плача, рассказал нам, что за несколько минут до этого его схватил "сын, внук и правнук проклятого Аллахом чудовища" и откусил голову зубами, я и до сих пор не могу себе объяснить, несмотря на сильное вооружение пасти, столь мощное проявление силы*. Что он одолевает верблюда, я впоследствии убедился.

* Нильские крокодилы иногда объединяются при охоте и поедании пищи. Известны случаи, когда крупную добычу два крокодила разрывают, схватившись в нее с двух сторон и крутясь вокруг собственной оси в разных направлениях.

        Во время моего пребывания в Хартуме у одного верблюда, отправившегося на водопой к Белому Нилу, крокодил откусил ногу, и когда я поехал к реке, то увидел, что пастухи в Восточном Судане принимают, при водопое своих верблюдов, меры осторожности. Они гонят стада в реку с сильным криком, и всех животных разом, для того чтобы шумом и суматохой прогнать крокодила. Более мелких животных, коров, лошадей, ослов, овец и коз никогда не поят прямо из реки, в которой водятся крокодилы, а всегда из особо вырытых на берегу бассейнов и прудов. Пастухи должны наполнять эти водохранилища водой или же они отгораживают в самой реке густым терновым плетнем участок, для того чтобы образовать безопасный от страшных хищников водопой. Пожиранием людей крокодил еще опаснее, чем похищением домашних животных. В Судане повсюду происходят ежегодно несчастья, а что путешественники мало слышат рассказов об этом, объясняется тем, что они не особенно справляются о них. Старые люди всегда могут рассказывать любознательному чужестранцу, что крокодил утащил в мутные волны такого-то и такого-то, сына того и того, потомка этого и того, и еще разных животных: лошадей, верблюдов, мулов, ослов, собак, овец и коз. Утащив, он их пожрал целиком или, по крайней мере, откусил у них конечности. Большей частью туземцы становятся добычей крокодила тогда, когда они входят в реку черпать воду. Эти опасные хищные звери встречаются даже у водопоев больших деревень и городов. Во время моего пребывания в Хартуме один мальчик в нескольких шагах от дома был схвачен, потоплен, выброшен на песчаную мель, находившуюся среди реки, и проглочен там, на глазах моих слуг. К сожалению, страх суданцев обусловлен основательными причинами. По словам Пехуэль-Леше, у берегов Лоанге появляются очень часто три вида крокодилов: африканский узкорылый, нильский и тупорылый, а о несчастных случаях здесь очень редко можно слышать. У берегов нижнего Конго дело обстоит иначе. Там, по Линднеру, похищается вблизи европейских факторий ежегодно не менее четырех человек. Гессе утверждает, что ему в течение трех лет было известно с полдюжины таких случаев у берегов Конго и Лоанге; число же жертв в действительности значительно больше, так как большая часть происшествий только случайно становится известной. "Конечно, - продолжает он, - часто можно было бы избежать этих несчастных случаев, если бы негры не были необычайно беспечны и неосторожны. Достоверно известно, что крокодилы нападают, хотя и очень редко, на людей в челноках. За один случай такого рода может поручиться Пехуэль-Леше, который был очевидцем его вместе с миссионером Кумбером. Этот случай произошел в полдень у бельгийской станции Минианга на берегу Конго. Старшина туземного племени удил рыбу на глубоком, хотя и защищенном подводными камнями месте реки с очень маленькой душегубки, находившейся вплоть до бортов в воде. Вдруг его схватывает и моментально утаскивает в воду крокодил, голова которого только на мгновение показалась из воды, все это совершилось так бесшумно и быстро, что негр даже не успел вскрикнуть. Только опрокинувшийся вслед за этим челнок произвел шум. Это произошло столь неожиданно, что нельзя было себе уяснить, как и где крокодил схватил человека.
        Все более разумные животные знают крокодила и его способ нападения. Когда степные номады приходят к реке со своими стадами и собаками, тогда им приходится много возиться с последними и терять много прекрасных животных, так как собаки еще не набрались опытности. Напротив, собаки, выросшие в селах, расположенных у реки, редко становятся добычей крокодила. Когда у них является желание напиться, тогда они приближаются к поверхности воды всегда с чрезвычайной осторожностью, внимательно осматривают ее, выпивают несколько капель и поспешно возвращаются на берег. Постояв здесь достаточно долгое время, они пристально смотрят в воду, снова приближаются с соблюдением всех правил предосторожности и пьют еще. Так они поступают до тех пор, пока не утолят жажды. Ненависть их к крокодилу обнаруживается, если показать им большую ящерицу. Увидев ее, они отскакивают так, как обезьяна от змеи, и начинают громко лаять.
        Крокодил пожирает, кроме живых, также и мертвых животных, плавающих в реке. Я несколько раз лишался ценных птиц, которые, будучи подстрелены, падали в реку, причем каждый раз при подобной потере я повторял клятву отомстить, данную впервые мной при одной встрече с крокодилом, которая могла оказаться очень печальной для меня. Каждая выпущенная моей рукой пуля, которыми я пронизал во время своего второго путешествия в Судане одно из этих чудовищ, служила местью. Я раскинул свой шатер напротив Хартума, охотился в течение нескольких дней и однажды подстрелил орлана, казавшегося мне тогда ценной птицей. Птица, будучи подстрелена, долетела до реки и здесь упала на поверхность воды. Волнами ее прибило к берегу и приблизило к одному течению, направляющемуся в середину реки. Этим течением ее унесло бы от меня. Показался араб, я стал просить его выловить для меня птицу. "Сохрани меня Бог, господин, - отвечал он мне, — здесь я не войду в воду, потому что в ней много крокодилов. Только несколько недель тому назад они поймали во время питья двух овец и утащили в реку; одному верблюду откусили ногу, лошадь едва убежала от них". Я обещал арабу большое вознаграждение, назвал его другом и потребовал от него, чтобы он показал, что он мужчина. Он спокойно возразил, что он не может исполнить даже, если бы я мог предложить ему "все сокровища мира". Я неохотно разделся, спрыгнул в реку и поплыл за моей птицей. Вдруг араб громко закричал: "Господин, во имя милостивого и милосердного Аллаха, возвратись! Крокодил!" Я в испуге поспешил к берегу. С другой стороны реки поя вился огром н ы й крокодил, выставляя свои спинные щитки над поверхностью воды. Он плыл прямо в направлении моей птицы, нырнул вблизи нее, открыл пасть, которая показалась мне достаточных размеров, чтобы вместить и меня, утащил на моих глазах добычу и исчез с ней в мутных волнах. Второй крокодил тоже прямо поплыл на клювача, которого мой слуга хотел поймать на другом берегу. Он, наверно, учинил бы охоту на человека вместо птицы, если бы я своевременно пущенной пулей не помешал оы этому и другим дальнейшим его нападениям. Иных крокодилов нельзя даже выстрелами заставить уйти от добычи, на которую они обратили внимание. Иногда они схватывают негодные для пищи вещи, которые плавают в реке, и тратят немало времени для исследования мнимой добычи, прежде чем проглотить ее. Употребляемый суданцами кожаный мешок, наполненный воздухом или водой, может служить, по словам Бэкера, приманкой для крокодила. Крокодил схватывает этот мешок, а владелец мешка спасается.
        В прямой противоположности к наглой дерзости крокодила, находящегося в воде, стоит его жалкая трусость во время пребывания на суше. Очень редко он отходит на расстояние, больше 100 шагов от берега, и при кажущейся опасности устремляется напрямик обратно в реку. При появлении человека крокодил всегда обращается в бегство с большой поспешностью, при этом он никогда не помышляет преследовать человека в глубь суши. Я сотни раз внезапно, шутя, пугал крокодила и всегда видел, что он, подобно лягушкам на суше, с боязливой поспешностью спрыгивал в реку. Один из моих слуг хотел рано утром еще в сумерках подстеречь диких уток из-за ствола дерева, лежавшего вблизи реки. Он немало испугался, когда мнимый древесный ствол вдруг оказался крокодилом. К счастью, крокодил, перепуганный, вероятно, не меньше, чем мой слуга, поступил как всегда. Он стал сам искать спасения, вместо того чтобы броситься на подползающего человека. Крокодил проявляет подобную боязливость даже тогда, когда ему отрезают дорогу к реке. Он всегда стремится достигнуть первого хорошего убежища, где он мог бы быть в безопасности. Во время одной охоты в лесах Голубого Нила мы были очень встревожены, встретив однажды утром в лесу крокодила, имевшего в длину около 2,5 метра. Но наше изумление возросло еще больше, когда мы увидели, что крокодил убежал в ближайший высокий кустарник, где оставался совершенно недвижим, так что мы не могли увидеть его и привести в исполнение наше намерение пустить в него пулю.
        Подобные же факты сообщает и Пехуэль-Леше из западной Африки: "Животные, кажущиеся на суше столь беспомощными, могут бегать с совершенно поднятым телом так быстро, что их нельзя догнать, причем хвост их не волочится. Испуганные и отрезанные от воды крокодилы, изгибаясь, убегают очень поспешно в очень густой кустарник и скрываются в нем так искусно, что очень редко можно их найти. Во время бега они могут очень круто поворачиваться и иногда делают петли и бегут зигзагами. Поэтому преследовать их в местности, не вполне открытой взорам, оказывается бесполезной попыткой*.

* Молодые нильские крокодилы могут бегать со скоростью 12 км/ч.

        Запыхавшийся, разбитый и исцарапанный охотник через больший или меньший промежуток времени остановится и с удивлением спрашивает себя, куда могло спрятаться столь крупное животное. Крокодил же между тем, вероятно, достиг уже реки или преспокойно лежит в чаще. Крокодилы, подобно бегемотам, могут взбираться на очень крутые отлогости и скалы и вползают очень охотно на свалившиеся или отчасти прямо стоящие стволы деревьев, растущие на берегу. На более значительные расстояния от берега, именно на 50-100 шагов, они удаляются только в местах, не посещаемых человеком, и на песчаных мелях, представляющих возможность обозрения большого пространства. Обыкновенно же они спят или греются на солнце так близко к берегу, что одним прыжком могут очутиться в воде. При этом голова у них всегда обращена к воде, тело, особенно у взрослых, только в очень редких случаях лежит прямо вытянутое, чаще же более или менее изогнуто, так что некоторые положения тела кажутся совсем неестественными. Некоторые из этих чудовищ греются на солнце, лежа на боку, причем все четыре лапы или вытянуты, или же все подогнуты, а хвост загнут к брюху в виде петли. Так как часто у этих животных очень толстое брюхо, то крокодил при этом нисколько не соответствует обычному образу, который мы о нем составили, и он вовсе не похож на тощие экземпляры иных зоологических садов.
        Все крокодилы необычайно пугливы и внимательны. У них очень тонкий слух и очень острое зрение, чувство же обоняния у них, должно быть, совершенно тупо. Подкрасться к ним, во всяком случае, очень трудно; случайность играет при этом более значительную роль, чем все усилия. К ним нельзя вовсе подойти на песчаных отмелях, а на высоких заросших берегах их можно увидеть с лодки, только когда они быстро прыгают в воду. Иногда, если тихо ехать по течению вдоль берега, крокодил прыгает в воду так близко от судна, что, по неопытности, можно подумать, что он желает сделать нападение. Я допускаю возможность, что иногда он зацепляется за судно, опрокидывает или разбивает его вдребезги; но при этом животное, будучи само сильно испугано, нимало не думает о нападении. Иные испуганные крокодилы не отваживаются на прыжок, но уходят и пережидают, чтобы опасность миновала, или же поспешно удаляются от берега. Кто проезжает в тихий солнечный полдень, и притом совершенно безмолвно, по маленькой, извивающейся речке Нанг, притоку Куилу, тот в течение двух часов может видеть, как несколько дюжин больших крокодилов (не считая маленьких) почти бесшумно спрыгивают с высоких берегов в глубину".
        По всей вероятности, крокодил предпринимает путешествие внутрь страны только ночью, вероятно, в надежде отыскать другой водоем. Для охоты же, как сказано, он не покидает реки, по крайней мере, я никогда не имел случая наблюдать или слышать об этом. Во время дождей он следует за дождевыми потоками, которые вслед за этим скоро пересыхают. Он заходит в эти потоки так далеко, что из-за быстро наступающей засухи оказывается отрезанным от главного потока. Тогда он вынужден зарыться как можно лучше и выжидать наступления дождей. Сначала он перекочевывает из одной лужи в другую, позже остается неделями в той луже, в которой есть еще немного воды и которая не всегда соответствует росту животного, так как иногда можно видеть в маленькой луже настоящих исполинов. Наконец, когда и в этой луже вода высохнет, тогда он зарывается в ил. Пенней со своими слугами перешел дождевой ручей, устье которого находилось от Голубого Нила на расстоянии 20 километров. Вследствие недостатка воды начали рыть колодец в высохшем ложе этого ручья, надеясь получить, таким образом, необходимое количество воды, Когда работники вырыли яму глубиной около 2,5 метра, они вдруг выскочили, испуганные, и позвали на помощь всезнающего главного штаб-лекаря. Они заявили, что в яме ворочается какой-то серый зверь. Внимательное исследование показало, что они имели дело с верхушкой хвоста одного живого, очень большого крокодила.
        Когда была вырыта в области головы вторая ямы, тогда явилась возможность нанести ему копьем смертельный удар в затылок. Наконец, его выкопали и узнали, что его длина достигает 5 метров. Вследствие этой находки дождевой поток и теперь еще называется "Хор ель Тимзах", или крокодиловый дождевой поток. Эмин-паша и Штульман недавно также подтвердили, что крокодилы во внутренней восточной Африке впадают в летнюю спячку, зарывшись в ил.
        Крокодилы, имеющие в длину 3,5 метра, уже достигают половой зрелости, самки такой величины откладывают яйца, но в меньшем количестве и меньшей величины, чем совершенно выросшие экземпляры. В период спаривания крокодилы, главным образом самцы, издают столь сильный запах мускуса, что иногда узнаешь об их присутствии раньше обонянием, чем зрением. Иногда можно чувствовать запах мускуса на местах отдыха крокодила, хотя уже и покинутых последним. О боях, происходящих между самцами-соперниками, я ничего не знаю*, но я много раз слышал, что спаривание происходит на песчаных отмелях.

* Для самцов нильских крокодилов характерно демонстративное поведение. Оно заключается в плескании хвостом, выдувании пузырей изо рта, рычании и изгибании шеи.

        При спаривании самец переворачивает самку на спину, а по окончании - переворачивает ее обратно. Число яиц, сходных по форме и величине с гусиными яйцами и имеющих в длину 9 см, а в ширину 6 см, колеблется между 20 и 90, в среднем их бывает от 40 до 60. Самка кладет яйца в глубокую ямку, которую она покрывает с помощью хвоста песком, затем тщательно уничтожает все следы своей работы. Суданцы утверждают, что самка крокодила охраняет свои яйца и помогает вылупляющейся молодежи. Она вынимает молодых из песка и отводит их к воде.
        Фельцков нашел в восточной Африке 19 января одно свежее гнездо, расположенное на голой почве в 5-6 шагах от берега. На дне ямки, 0,5 метра глубины, лежало 79 яиц, расположенных 4 кучками. Настоящего гнезда не было, но со стороны матери была известного рода забота о детенышах, так как она сторожила это место вплоть до выхода потомства из яиц, что последовало по истечении двух месяцев. Кладка яиц, по Фельцкову, бывает один раз в год, от конца января до начала февраля. Эмин-паша и Штульман пополняют эти наблюдения сообщением, что время кладки яиц в различных местах бывает различно. В течение двух дней, по их наблюдениям, самка откладывает 90-100 яиц в 4-5 отдельных ямок, расположенных близко одна от другой. Период развития яиц длится 40 дней. Названные путешественники не могли удостовериться в попечении матери о детенышах. Фельцков продолжал свои исследования над развитием нильского крокодила и на Мадагаскаре. "Самый больший, измеренный мною крокодил из северо-западной местности Мадагаскара имел в длину 3,5 метра, хотя встречаются животные значительно больших размеров. Кладка яиц начинается здесь в последних числах августа и продолжается до конца сентября. Число яиц одной кладки колеблется от 20 до 30 штук. Гнездо вырывается в земле и представляет ямку глубиной от 0,5 метра, отчасти с крутыми стенка ми. У основания эти стенки имеют выемки, там-то и помещаются яйца. Так как основание ямки посередине несколько поднято, по этому яйца, откладываемые матерью, сами собой скатываются в выемки. Очень редко находят пару яиц, лежащими в средине ямки. Вслед за этим ямка засыпается, и гнездо никак нельзя различить снаружи. Самка спит на гнезде; поэтому туземцы и находят яйца, идя от воды по следам крокодила. Почти все гнезда были вырыты в сухом, белом песке, некоторые в такой влажной почве, что яйца не могли развиваться вследствие сырости, к которой свежеотложенные яйца чрезвычайно восприимчивы.
        "Как мне рассказывали люди из племени Сакалава, самка разгребает ямку, когда яйца готовы к вылуплению". Я не имею никакого основания сомневаться в этом, так как я сам видел много ямок, из которых песок был удален и которые содержали разбитые скорлупы яиц. Невольно возникает вопрос, на основании чего мать знает, что яйца достаточно развились и что наступило время разгребать ямку? Вопрос этот разрешается очень просто.
        В кабинете моего дома в Маюнго стояло несколько ящиков с песком, в которых были положены яйца крокодилов, чтобы, имея их постоянно в виду, можно было в любое время проследить за вылуплением маленьких крокодилов. Однажды я заметил, что из какого-то ящика раздаются звуки, я предположил, что одно из молодых животных уже появилось на свет, но, зарывшись в песок, задыхается и вследствие этого издает эти крики. Разрывая песок, чтобы разыскать зверька, я был поражен необыкновенным явлением, а именно: звуки исходили из цельных, нетронутых яиц и были так громки, что явственно слышались из соседней комнаты, когда яйца лежали неприкрытыми. Если же они лежали под слоем песка около 0,5 метра, как это бывает всегда в природе, тогда звук делался несколько глуше, но все же был слышен издалека. Подобные крики детенышей можно вызвать всякий раз, если проходить с шумом мимо того места, где лежат яйца, или же если постукивать по ящику, в котором они помещаются, а также если брать яйца в руки и тихонько встряхивать их; каждый толчок непременно заставляет животное пищать. Так как самка крокодила, как выше сказано, спит на гнезде, то при каждом движении, а также при каждом странствовании ее из гнезда к воде и обратно она колеблет под собой почву и этим возбуждает достаточно развитых детенышей к писку в яйце. Услыхав звуки, мать начинает вырывать из ямы песок, после чего детеныши вскоре вылупляются*.

* Развитие яиц крокодила длится около 3 месяцев. В это время кладку может охранять как самка, так и самец. Издаваемый ко времени вылупления писк действительно слышен на 20 м от гнезда. После этого самка собирает яйца в пасть и, перекатывая их между небом и языком, помогает детенышам освободиться от скорлупы, перенося их затем в заранее выбранный и очищенный от растительности мелкий водоем. В этот период самка, видимо, не питается.

        Из подобных яиц, вырытых из песка и свободно лежащих, молодые крокодилы выползли через три дня. Издаваемые звуки производятся с закрытым ртом, по-видимому, посредством сильного сжатия брюшных мускулов вроде нашей икоты, на которую они очень похожи.
        После того как детеныши вылупятся, мать отправляется вместе с ними к воде. Мой помощник, очень добросовестный наблюдатель, рассказывал мне, что он видел взрослого крокодила, который со стаей около 20 штук молодых переправлялся через песчаное пространство к воде, причем старый крокодил имел очень злой вид. Однако, по своим собственным наблюдениям, я положительно не могу верить, чтобы только что вылупившиеся детеныши могли без помощи матери пробраться сквозь покрывающий их слой песка. Из тех яиц, которые были покрыты слоем песка толщиной в 0,5 метра, некоторые, правда, делали слабые попытки высвободиться, так, например, у иных яиц была проломана скорлупа, иногда даже из отверстия высовывался кончик рыла, но в конце концов они умирали, по всей вероятности, от недостатка воздуха. Из яиц, покрытых тонким слоем песка, детеныши выползали без всякого затруднения.
        При вылуплении длина детенышей бывает от 20-25 см, в течение первых двух лет они вырастают примерно на 10 см, в следующие же годы на 15 см, до тех пор пока наконец не достигнут общей длины около 3 метров, с этих пор, по-видимому, рост их идет чем дальше, тем медленнее, так что, на основании показаний местных жителей, крокодила длиной в 5-6 метров можно считать за столетнего. До каких лет они доживают, трудно определить.
        Даже маленькие, только что появившиеся животные, по мнению Фельцкова, уже очень злы, они, например, хватают за пальцы, когда хочешь их взять. Они часто пищат, особенно если голодны. Тон голоса при этом не так высок, как в яйце. Он звучит примерно так, как голос нашей жерлянки, но несколько громче, крик повторяется раз 6-7, и затем наступает промежуток. Кроме того, животные эти фыркают, когда их дразнят, например, приподнимают за хвост. Развитие яйца продолжается на Мадагаскаре около трех месяцев.
        В прежние времена, по сообщению Геродота, жители Нижнего Египта содержали крокодилов в неволе. "Некоторые египтяне, - говорит этот писатель, - считают крокодилов за священных животных, другие же видят в них злейших своих врагов: первые живут около Мериодова озера, а вторые около Элефантины. Этим животным устраивают великолепное житье, привешивают им к ушам золотые кольца с самоцветными камнями, передние ноги их украшают золотыми запястьями и кормят их вареными мучными кушаньями и мясом жертвенных животных, После смерти крокодилов бальзамируют и кладут в священные гробницы. Подобные гробницы находятся в подземных помещениях лабиринта около Мериодова озера недалеко от Крокодилополиса". Страбон дополняет эти сведения. "Город Арсиноэ в Египте прежде назывался Крокодилополис, потому что в этой стране крокодилов считали священными животными. Здесь содержат в озере одного крокодила, который совершенно приручен жрецами. Его зовут Зухос. Кормят его мясом, хлебом и вином, и корм этот приносят постоянно с собой странники, которые хотят видеть священное животное. Мой хозяин, высокоуважаемый муж, который нам показывал тамошние святыни, пошел с нами к озеру. Причем взял с собой небольшой пирог, жареного мяса и кувшин медового вина. Мы нашли крокодила лежащим на берегу. Жрецы подошли к нему, открыли ему пасть и положили туда пирог, затем мясо и влили вино. После этого животное вскочило в воду и уплыло к противоположному берегу. Между тем подошел другой чужестранец, привезший подобные же дары. Жрецы взяли приношение, обошли озеро и накормили им крокодила тем же способом". Плутарх сообщает, что крокодилы не только узнают голоса жрецов, но дозволяют прикасаться к себе, чистить зубы и обтирать их куском полотна. Диодор Сицилийский, наконец, нам объясняет причину, почему крокодилов считали священными животными и воздавали им божеские почести. "Говорят, что ширина Нила и множество там живущих крокодилов препятствуют аравийским и либийским разбойникам переплывать эту реку. Другие рассказывают, что одного из древних царей, по имени Менас, преследовали его собственные собаки; он спасся в Мериодовом озере, и крокодил перевез его чудесным способом на противоположный берег. Чтобы отблагодарить этих животных за свое спасение, царь выстроил поблизости город, назвал его Крокодилополис и приказал жителям почитать крокодилов, как божеств. Он же тут выстроил пирамиду и лабиринт. Впрочем, некоторые люди приводят другие причины обоготворения этих животных". Как велико было почитание крокодилов, доказывает один рассказ Максима Тира: "Одна женщина в Египте воспитала крокодила, и потому и ее почтили, как божество. Сын ее жил и играл с крокодилом, пока тот вырос, окреп и, наконец, пожрал своего товарища по играм. Несчастная мать, однако, восхваляла счастье своего сына, который удостоился послужить пищей Богу".
        Ныне на берегах Нила никто не думает о приручении крокодилов, да это и нелегкое дело, если животное поймано взрослым. 20 июля 1850 года я купил в Хартуме для наблюдений живого крокодила 3,5 метра длины, который запутался в рыбачьи сети, и заплатил за него одну немецкую марку. Рыбаки завязали ему морду, чтобы он не кусался; несмотря на это, когда мы приблизились, он так неистово и быстро на нас бросился, что мы со страху отступили. Когда его толкали, то он, глухо пыхтя, сопел и фыркал, но вообще казался довольно нечувствительным. Мы его всячески мучили, но он не выказывал своего недовольства. Только табачного дыма он, по-видимому, не мог переносить: когда мой спутник, Фирталер, подносил к его ноздрям зажженную трубку, то крокодил страшно бесился. Сильный ночной ливень ему оказался очень полезным, так как он превратил в лужу небольшое углубление в земле, которое и стало местожительством нашего пленника. Здесь, по-видимому, он себя хорошо чувствовал, но держался больше под водой и появлялся на поверхности редко, и то выставлял только одни ноздри, чтобы подышать, между тем как во время пребывания на суше он дышал очень часто. Для жителей города наш крокодил служил большой забавой. Взрослые и дети постоянно стояли вокруг лужи, где жил "собачий сын". Чтобы помешать его бегству в реку, которая была не очень далеко, я велел его привязать веревкой. Каждый проходящий тащил беззащитное животное на сушу, чтобы лучше его рассмотреть, а затем отпускал его с проклятьями и ругательствами, сопровождаемыми часто бросанием камней; даже небольшие мальчики не могли отказать себе в удовольствии надругаться над крокодилом. Чтобы испугать мучителей, я велел разрезать веревку, которой была завязана морда, но и это не помогло. Приносили длинные палки, били ими крокодила по спине, и когда он был сильно раздражен, то совали палку ему в пасть, причем животное так сильно в нее впивалось, что позволяло себя тащить за палку, но не отпускало ее. При этом часто крокодил ломал себе несколько зубов, но все-таки продолжал кусаться. Вследствие этих мучений он через несколько дней околел.
        Молодые крокодилы скоро становятся такими же ручными, как ящерицы, через некоторое время их можно трогать, причем они не пыхтят и не фыркают, идут на зов, берут пищу из рук и тогда очень интересны. Нет сомнения, что животное это, воспитанное смолоду и в старости бывает настолько спокойно и смирно, насколько это возможно для крокодила, и потому нет повода сомневаться в справедливости рассказов древних о прирученных крокодилах.
        Древние египтяне охотились за крокодилами, по Геродоту, разл и ч н ы м образом. Охотн и к, например, бросал в реку кусок свинины с вложенным в него крючком на длинной веревке, прятался на берегу и ударами принуждал поросенка кричать. Этот крик привлекал крокодила, который глотал свинину и с помощью веревки вытаскивался на берег. Здесь охотник прежде всего замазывал ему глаза грязью, чтобы обеспечить себя от его нападений, и затем убивал его. По словам Гессе, негры в нижнем течении Конго охотятся и теперь подобным же образом. Две с обоих концов заостренные палочки из твердого дерева связываются накрест и прикрепляются к бечевке, другой конец которой обматывается на крепкий кол, вбитый в берег. Посередине бечевки приделывают деревянный поплавок, насаживают на крест приманку, для чего обычно служат внутренности убитых животных, и опускают его вечером в реку. Когда крокодил проглатывает приманку, то острые палочки впиваются ему в мягкую пасть тем глубже, чем больше усилий делает животное, чтобы освободиться. Нередко случается, что бечевка лопается, и тогда животное уплывает, после этого обыкновенно пускаются на поиски и нередко находят его по приделанному к веревке поплавку, который и выдает место нахождения сильно выбившегося из сил и часто уже близкого к смерти разбойника".
        Тентириты, как уверяет Плиний, отваживались следовать за плывущим крокодилом, набрасывали ему на шею петлю, садились к нему на спину, и в то время, как животное разевало пасть, чтобы укусить, они всовывали ему поперек пасти распорку. При помощи этой распорки они вели свою добычу, как коня за повод, и пригоняли к берегу. Поэтому, думает Плиний, крокодилы боятся даже запаха тентиритов и не осмеливаются подплывать к их островам.
        В настоящее время таким способом больше не охотятся, хотя современная охота требует от охотника не меньшей храбрости. Она впервые описана Рюппелем, а мне рассказана совершенно таким же образом разными другими лицами. Охота начинается во время отлива, когда обнажаются песчаные отмели, на которых крокодилы спят и греются. Охотник примечает места, на которых чаще всего располагаются крокодилы, выкапывает себе углубление в песке с подветренной стороны, забирается в него и выжидает, когда животное появится и заснет. Главное оружие охоты состоит из метательного копья, железный трехгранный конец которого снабжен загнутыми вниз крючками и прикреплен к рукоятке посредством кольца и 20-30 крепких веревок, идущих частью отдельно, частью же соединенных вместе, но через определенные промежутки, рукоятка в свою очередь соединена с небольшим чурбаном. "Главное искусство охотника состоит в том, чтобы бросить копье с такой силой, чтобы железо пробило щит насквозь и проникло бы не менее, чем на 10 см в тело животного. Во время метания рукоятка копья, на которой железный наконечник сидит свободно, отделяется от последнего и падает. Раненый крокодил, конечно, не бездействует, начинает отчаянно ударять хвостом и всячески старается перегрызть веревку, но отдельно лежащие бечевки попадают между зубами, и он перекусывает только очень немногие из них или же все остаются неповрежденными. В мелких местах рукоятка, плывущая по поверхности воды, указывает путь, которого держится животное, в глубоких же местах - легкий чурбан. По указанному таким образом пути охотник гонится за ним на маленькой лодке до тех пор, пока, по его мнению, не найдет удобное место на берегу. Если гарпун засел крепко, то он вытягивает крокодила на поверхность воды и убивает его ударом копья в затылок или просто вытаскивает на берег. Если бы я это не видел сам своими глазами, то мне бы показалось невероятным, что два человека могут вытащить из воды крокодила, длиной почти в 5 метров, и, завязав ему сначала пасть, стянуть на спину ноги крестом и, наконец, убить его острым железом, перерубив ему надвое позвоночный столб. Сетями крокодилы ловятся только случайно, и особенно редко попадаются большие, так как они движутся так быстро, что обыкновенно рвут даже толстые рыболовные сети.
        Европейцы, турки и обитатели среднего Египта охотятся на них с огнестрельным оружием. Я угостил, по крайней мере, сотню крокодилов пулями и ни разу не видел, чтобы пуля отскакивала от них, как многие утверждают. Но доказано, что только в редких случаях пуля убивает его моментально. Его живучесть необыкновенно велика, даже смертельно раненный крокодил обычно добирается до реки и в таком случае ускользает из рук охотника. Многие из тех, которым я простреливал мозг, как бешеные били хвостом по воде, носились взад и вперед непосредственно у поверхности воды, затем у них появлялись судороги, они широко разевали пасть, издавали невыразимый крик и, наконец, исчезали в глубине мутных волн. Через несколько дней они хотя и всплывали, но были до того разложившимися, что никуда уже не годились. Однажды я лежал в шалаше, покрытом циновками и песком, на одной из отмелей Голубого Нила и сторожил, собираясь бить журавлей. Не успели еще птицы показаться, как я увидел шагах в пятнадцати от себя крокодила длиной метров в пять. Он медленно двигался на меня и, не доходя 6 метров, улегся на песок, вероятно, намереваясь заснуть. Желая наблюдать, я подавил в себе всякое чувство мести и рассчитывал, что заслуженную им пулю я все же ему пошлю, но несколько позже. Один показавшийся журавль случайно спас ему на этот раз жизнь, так как я направил винтовку на птицу, которая представляла для меня более ценную добычу. Крокодил услышал выстрел и, может, не поняв даже его значения, устремился как можно быстрее к воде, но только что я поднял убитого журавля и начал снова заряжать ружье, как он снова появился и именно на прежнем месте. Тут уже я с полным спокойствием прицелился ему в висок, выстрелил и, к своему величайшему удовольствию, увидел, что после выстрела чудовище извилось сильным отвесным прыжком и тяжело рухнуло на землю, где и замерло совершенно неподвижно. Воздух над отмелью буквально весь переполнился одуряющим запахом мускуса, мой служитель Томбольдо, запрятавшийся в песке на противоположном конце отмели, с громкими криками радости выскочил из своей засады и стал просить: "Добрый господин, дайте мне железу, дайте мне мускус для моей жены, чтоб я ей тоже мог принести какой-нибудь гостинец из путешествия". Мы стояли около убитого животного, тело которого еще дрожало и судорожно передергивалось. "Берегись хвоста, - предупреждал меня Томбольдо, - и попотчуй его еще пулей, чтобы он от нас не ускользнул". Хотя я считал последнее излишним, но все же, в угоду своему верному негру, исполнил его желание, приложил дуло винтовки почти к самому уху крокодила и всадил еще пулю ему в голову. В тот же миг он подпрыгнул вверх, взмахами хвоста забросал нас песком и мелкими каменьями, судорожно затрясся всем телом и затем вдруг помчался к реке, как будто вовсе не был ранен, разрушая все мечтания о приобретении мускуса. По уверениям Гейглина, заряд крупной дроби на очень близком расстоянии действует гораздо вернее пули. "Мы простреливали пулями вдоль и поперек, - говорит мой спутник, - тело настоящих гигантов-крокодилов, и они, несмотря на это, проворно устремлялись к воде, пока град крупной дроби не укладывал их мертвыми на месте"*.

* Нильский крокодил сейчас исчез из многих мест своего прежнего обитания в связи с его браконьерским выловом.

        Наблюдения Пехуэль-Леше также подтверждают мнение, что большой заряд дроби, даже на расстоянии 30 и 40 шагов, действует успешнее выстрела пулей. Самую ценную добычу современных суданцев составляют упомянутые четыре железы, которые они очень искусно вытаскивают из тела мертвого крокодила. Во время моего там пребывания каждая железа продавалась по 4-6 талеров, сумма, за которую в той же местности можно было тогда купить двух быков. При помощи этих желез нубийские и Суданские красавицы изготовляют ту благовонную мазь, которой они смазывают свое тело и волосы, что делает их особенно привлекательными для глаз, или, вернее говоря, для носов их поклонников и чем они действительно сильно выигрывают перед женщинами среднего Нила, которые свой войлокоподобный головной покров мажут помадой из касторового масла, запах которого отталкивает от них европейца, по крайней мере, на 30 шагов. Эти мускусные железы сообщают всему телу крокодила сильный и такой своеобразный запах, что есть мясо старых животных становится совсем невозможно. Я хотя несколько раз и пробовал мясо крокодилов, но мог проглотить только несколько кусочков и то от молодых животных. Конечно, туземцы думают иначе; им, очевидно, как мясо крокодила, так и его жир кажутся особенным лакомством. По древним авторам мы узнаем, что жители Аполлонополиса также охотно ели мясо крокодилов, но прежде чем его убить, они вешали пойманное животное и били до тех пор, пока оно не начинало издавать жалобные крики, и только потом разрезали его. Такой возни современные африканцы не поднимают; они в основной части просто варят мясо в воде и прибавляют к нему разве что соли и перцу.
        Незадолго до нашего прибытия в городок Валед Мединэ с палубы корабля я убил крокодила. Возвратясь вскоре после этого с охотничьей прогулки, я нашел его уже разрезанным, и от множества яиц, которые в нем были найдены, осталось всего 26 штук, матросы признались, что не могли удержаться от соблазна при виде такого дорогого лакомства и устроили себе из них прекрасное кушанье. На следующий день половина нашей добычи заполонила рынок Валед Мединэ, поразительно скоро мясо было частью продано, частью же променяно на меризе (напиток вроде пива). В тот же вечер неподалеку от судна был учинен пир. Для украшения празднества, по поводу изготовления яств из крокодильего мяса, было приглашено столько местных красавиц, сколько было матросов на нашем корабле. Все они охотно приняли участие в пире, главное украшение и смысл которого составляла красота этих прелестных жен и дев. Над тремя огромными кострами в шаровидных горшках кипела диковинная дичь. Вокруг огней у горшков двигались темные фигуры в обычных танцах. Весело раздавались звуки тарабука (туземного барабана), от тел красавиц приятно пахло мускусом, так как вежливые поклонники их изготовили им мазь, менялись обоюдно словами любви, а светлый месяц и я, грешный, скрылись, чтобы не мешать празднику. Поздно ночью еще слышались звуки барабана, почти до самого утра продолжались танцы; весело поедалось блюдо из крокодила и запивалось прекрасным меризе; мне также предлагали, как того, так и другого, и немало удивлялись, что я так упорно отказываюсь от этого кушанья.
        В древние времена из убитого крокодила добывались кое-какие лечебные средства. Кровь его слыла чрезвычайно целебной против змеиного яда, уничтожала, говорят, также бельма на глазах, считалось, что зола от сожженной кожи залечивала раны, жир же предохранял от лихорадки, зубной боли и укусов москитов, зубы его носили как амулеты на руках, чтобы сообщить носившему особенную силу. Об этом, впрочем, теперь не слышно ничего. Некоторым частям крокодила, однако, и в наше время приписывают восстановляющее действие тех сил, которые наиболее желательно укрепить людям, увлекающимся жизнью, и для поддержания которых они прибегают к самым разнообразным средствам.
        Не всем крокодилам воздавались одинаковые почести, на животных, мумии которых находят в гробницах Фив, говорит Жоф-руа Сенгт-Илер, заметны дырки, куда были продеты кольца. Те, которых мы рассматривали в пещере Маабде близ Монфалуга, были просто завернуты в полотно, пропитанное смолой. Пещера эта лежит на правом берегу Нила, на первой плоской возвышенности, на которую входишь, поднявшись на береговые горы. Начало этой пещеры образует небольшая шахта, глубиной 3-4 метра, закрытая обломком скалы, перед входом в нее валяются кости и лохмотья полотна, закрывавшие крокодилов и мумии; далее шахта эта переходит в более длинную штольню, по которой любознательному наблюдателю приходится ползти на четвереньках. Ход этот ведет в объемистую пещеру, в которой ютятся несметные количества летучих мышей. От первого и самого большого отделения во все стороны идут ходы высокие и низкие, короткие и длинные, каждый из них и в настоящее время носит свой первобытный характер, нигде нет следа культуры, так как, по-видимому, резец древних египтян вообще никогда не касался сводов гробниц этих священных животных. В одной из более объемистых сводчатых пещер посетитель замечает довольно большое возвышение в виде холмика; при более тщательном осмотре он видит, что холмик этот состоит из человеческих трупов. Несколько далее, в отделении еще больших размеров, лежат мумии крокодилов, нагроможденные тысячами одни над другими, всевозможных величин и возрастов, мумии гигантских чудовищ, а рядом — только что вылупившихся детенышей, даже засушенные, пропитанные смолой яйца. Все более крупные крокодилы завернуты в полотно и настолько бережно прибраны, что каждый завернут отдельно, между тем как молодые, хотя и прибраны с одинаковой тщательностью, но они сохранялись по 60-80 штук в длинных, с обеих сторон заостренных и завязанных корзинах из пальмовых ветвей. Точно таким же образом укладывались и яйца. Глядя на такие груды трупов этих священных животных, невольно приходит мысль, что в этом почитании скрывалось нечто своеобразное и особенное. По-видимому, древние египтяне скорее боялись крокодилов, чем обоготворяли, и всячески старались уменьшить число их. Все те чудовища, тела которых здесь лежали, очевидно, почили не естественной смертью, но, конечно, были убиты и забальзамированы, чтобы этим в то же время искупить убийство. В каком отношении к крокодилам находились мумии людей, трудно сказать: очень может быть, что это были люди, специальность которых была охотиться за крокодилами и бальзамировать их тела.
        Между азиатскими видами этого рода следует, прежде всего назвать гребнистого крокодила (Crocodylus porosus). Этот вид наиболее распространенный из всего семейства. Очень важные признаки, говорит Штраух, отличающие гребнистого крокодила от всех остальных видов, составляют: полное отсутствие передних затылочных щитков, которые встречаются очень редко и в таком случае всегда только в количестве одной пары, 4-8 спинных щитков, которые расположены вдоль спины в два ряда; самой же характерной особенностью этого крокодила являются два очень длинных, четкообразных, членистых, костяных валика, идущих по всей морде от глаза и почти достигающих кончика носа. Морда все еще вытянутая, более или менее узкая и на конце заостренная, вдвое длиннее ширины у основания, сводчатая и в морщинах. Зубчатый гребень на голени существует. Окраска темная оливково-зеленая, у молодых, кроме того, с темными пятнами. Некоторые бывают 8,6 м в длину, впрочем, в коллекциях экземпляры в 5,25 м считают редкостью.
        Юг Азии и близлежащие острова являются родиной гребнистого крокодила; он встречается на восточном берегу Индии, на Цейлоне, в Бенгалии, Бирме, юго-западном Китае и на всех островах, во множестве разбросанных до самой Австралии, и известен даже жителям Соломоновых островов и Фиджи. Буланже говорит, что еще не доказано его существование на западных берегах Индии, а также еще недостоверно и то, встречаются ли они в устьях рек выше мест, куда достигает прилив.

Гребнистый крокодил (Crocodylus porosus)
        Всем этим он отличается от своего ближайшего родича, с которым его нетрудно спутать, но который гораздо меньше его, а именно с болотным крокодилом (Crocodylus palustris). Он достигает не более 3-4 м длины; морда его еще короче и только в полтора раза длиннее, чем ширина основания. У него нет костяного валика, идущего от глаз по морде, как у гребнистого крокодила, и спина его почти всегда покрыта только тремя рядами костяных щитков. Это и есть тот крокодил, магер, который обыкновенно встречается в Индии, в Бирме, на Малаккском полуострове, на Цейлоне и Малайском архипелаге и живет там почти во всех пресных водах.
        Гребнистого крокодила можно назвать морским, потому что он чаще других отправляется из устьев рек в море и нередко встречается на расстоянии нескольких морских миль от берега, а во время отлива его можно видеть на сухих песчаных отмелях на открытых местах между островами. На Цейлоне, говорит Теннент, гребнистый крокодил селится преимущественно в реках или озерах низменностей неподалеку от морского берега, между тем как болотный крокодил вовсе избегает близости моря и живет исключительно в пресных водах внутри страны. Если гребнистый крокодил где-нибудь встречается, то непременно во множестве, в наибольшем же количестве живет он на Зондских островах. Соломон Миллер уверяет, что на расстоянии менее часа пути он видал штук по 10-12 этих животных. Шлегель, который издал записки Миллера, говорит следующее: "Гребнистые крокодилы, без сомнения, представляют самых опасных и ужасных хищников Индостана. Мы считаем вероятным, что в Индии столько же людей умирают жертвами крокодилов, сколько бывают растерзаны тиграми. Они пожирают без разбора все, что им попадает из животного царства, свежее или гнилое; прожорливость их доходит до того, что они глотают даже камни. На жертву свою они чаще всего нападают из засады; главным образом оленей, свиней, собак, коз, обезьян они подстерегают, когда последние приходят утолять жажду у реки.
        Когда это кровожадное животное высматривает добычу, сидя под водой, то оно высовывает над поверхностью только ноздри, и в таком положении крокодил проводит нередко целые часы, не двигаясь с места. Слух, который, по-видимому, составляет наиболее развитое чувство у всех крокодилов, до того тонок, что дает ему возможность на больших расстояниях и даже под водой расслышать, что делается над ее поверхностью. При малейшем порохе он обыкновенно тотчас же приближается к берегу, не производя никакого шума. Если это приближаются люди, то он подплывает постепенно и до тех пор скрывается под водой, пока не представится удобный случай, дающий возможность напасть на добычу. При этом он редко терпит неудачу, так как в большинстве случаев бросается на подстерегаемую добычу не раньше, как убедившись, что она не минет его пасти. При нападении, при закусывании или утаскивании добычи, движения этих крокодилов быстры, как стрела, даже до такой степени, что человек, схваченный ими, редко успеет издать какой-либо звук. Они тотчас же утаскивают добычу под воду, но некоторое время спустя появляются с ней на поверхности. Если животное невелико ростом, то крокодил пожирает его, плывя, причем держит голову высунутой над водой; животных же побольше и людей он, наоборот, съедает спокойно вечером или ночью, для чего уносит их на берег в уединенное место. По-видимому, он раздробляет добычу, сильно потряхивая ее взад и вперед и ударяя ее о землю, а затем раздирает ее на куски с помощью передних лап.
        Насколько крокодилы сильны и предприимчивы в воде, настолько робки и пугливы они кажутся вне ее. При виде человека, который приближается к ним на суше или подплывает в челноке, они тотчас бегут к реке, бросаются в воду и, погружаясь, несколькими сильными ударами хвоста производят страшный шум и затем исчезают под водой. Походка крокодила на суше вообще ленивая и затрудненная, но маленькие расстояния, однако, он перебегает с непостижимой быстротой. Более отдаленные путешествия они предпринимают только по ночам, так как их все же следует причислить скорее к ночным, нежели к дневным животным, они, как и многие большие виды кошек, опаснее всего вечером и около полуночи. Плывут они одинаково легко, как по течению, так и против. Признаков выражения удовольствия или обоюдной привязанности мы у них не замечаем: каждый из них живет только для себя".
        Теннент утверждает, что болотный крокодил в сухое время года предпринимает более отдаленные странствования, но что гребнистый, а при некоторых обстоятельствах и болотный зарываются в иле, остающемся от высыхающих водоемов, впадают в состояние оцепенения и остаются здесь до первых дождей. В одной из восточных частей восточного полуострова Ост-Индии он сам лично видел подобное ложе, в котором одно из упомянутых животных предавалось зимней спячке, место это вполне ясно сохранило отпечаток частей тела его. Один офицер рассказывал ему, что он разбил палатку на илистом дне высохшего озера и был немало испуган какими-то колебаниями земли под его постелью, которые повторились и на следующий день. Оказалось, что это проснулся от оцепенения крокодил.
        Все большие животные боятся крокодила не менее, чем туземцы. "Те собаки, - говорит Мюллер, - которым пришлось хоть один раз видеть близко это чудовище, делались до того боязливы, что приближались потом к воде очень тихо и с большой осторожностью. На берегу Тимора мы замечали несколько раз, что собака отступала назад перед своей собственной тенью, тряслась и, полчаса спустя, дрожа всем телом, останавливалась за 6-8 шагов от берега, выпучив глаза, пристально смотрела на то место, где видела это пугало, сначала лаяла, а затем начинала громко, жалобно выть. Если ночь застает туземцев на воде в их маленьких лодочках, в которых они обыкновенно странствуют, как только наступают сумерки, каждый направляется в середину реки, так как тут крокодилы бывают реже, чем у берегов. Несмотря на это, в Индии нередко случается, что крокодилы таскают людей из лодки и часто с такой быстротой, что соседи едва это успевают заметить. Старые крокодилы своим хвостом разбивают иногда в щепки маленькие лодки, при этом постоянно кто-нибудь из людей, сидящих в лодке, становится их добычей. Подобный печальный случай произошел на острове Калимантан в октябре 1838 года. На берегах реки Дузон большой крокодил в течение двух недель сожрал жену и единственного сына одного малайца; несколько времени спустя этот малаец хотел закинуть крючок на том месте, чтобы словить животное и отомстить за своих. Когда мы говорили с этим человеком, то он устраивал крючок и прикреплял к нему, в виде приманки, труп молодой обезьяны. На следующий день он вместе с тремя другими малайцами отправился на указанное место, чтобы привязать крючок к кусту так, чтобы приманка была над водой. Не успели они еще привязать крючок, как челн их получил сильный толчок снизу, так что был разбит и все сидевшие в нем упали в воду. Каждый из них от испуга думал лишь о своем спасении и старался как можно скорее вплавь достичь берега. Троим из них это удалось, а четвертый, затеявший охоту, исчез: он сделался жертвой прожорливого животного, как и жена его и ребенок. Три спасшиеся человека сами рассказывали нам об этом грустном событии".
        "Другое подобное происшествие случилось за несколько месяцев до нашего приезда на Калимантан, на реке, которая известна во всей стране по массе живущих в ней крокодилов. Только что женившийся малаец из деревни Кетань хотел вместе с женой поздно вечером вернуться домой. Близ устья реки огромный крокодил схватил его за руку в то время, когда он греб; животное вытащило жертву из лодки и утащило человека так быстро и бесшумно, что жена, сидевшая, по обычаю, на передней части лодки, заметила только руку своего мужа, когда он уже был стащен в воду. Малаец этот был племянник местного старшины Бодиэна, который был до того возмущен этой дерзостью, что тотчас приказал приготовить крючки, для того, чтобы изловить этого крокодила, если же можно, то и других; благодаря этой ловле мы получили очень много крокодилов. По уверениям Бодиэна, крокодил, сожравший его племянника, был длиной в три сажени. До поимки этого чудовища голова жертвы видна была в кустах; у пойманного же, по вскрытии желудка, были найдены кое-какие обрывки платья и почти все кости проглоченного человека. Мы привезли с собой его огромный череп, который между многими другими был выставлен на берегу напоказ с широко раскрытой пастью. Достоин внимания еще один необыкновенный случай. Четыре человека на озере Лампур отправились на рыбную ловлю. Один из них, именно тот, который выбрасывал сеть, стоял впереди в лодке; поразительной величины крокодил схватил его за ноги и утащил в воду. Все считали его погибшим. Однако немного спустя хищник снова появился около самой лодки, держа в пасти свою добычу; человек был еще жив и громко кричал, взывая о помощи. Брат погибающего, пораженный ужасом, в порыве сострадания, не медля ни минуты, бросился его спасать; он обнажил саблю, прыгнул в воду, схватил брата за руку и в то же время так сильно ударил крокодила по затылку, что тот тотчас же выпустил человека из пасти. Спасенный жил недолго; после двухдневных страданий он умер вследствие ран, нанесенных ему кровожадным животным".
        Рассказы о подобных происшествиях передаются многими путешественниками, особенно же теми из них, которые прожили долгое время в Ост-Индии или на юге Азии, особенно же на более обширных островах Индийского океана. Эпп, который жил на острове Бангка 10 лет, говорит, что в течение этого времени около 30 человек были съедены крокодилами или же тяжело ранены. На Цейлоне, по-видимому, бывает не так много несчастных случаев; по крайней мере, Теннет об этом не так много распространялся.
        В английских служебных донесениях о смертных случаях, происшедших вследствие нападения диких зверей, встречаются немногие и как бы случайные замечания о несчастьях, приписываемых крокодилам. Поэтому данные эти как бы подтверждают мнение Форсита, что крокодилы в Индии далеко не так опасны для человека, как можно бы предполагать, основываясь на мнениях, опирающихся только на слухи. По официальным донесениям, крокодилами были уничтожены: в Бенгалии в 1882 году - 202 человека, в 1884 и в 1885 годах в северо-западных провинциях и в Ауде - 20 и 24 человека, а в те же годы в Бомбее человеческих жертв насчитывалось лишь от 3 до 5. Вот единственные сведения, заслуживающие большего или меньшего доверия. Хотя все это говорится "об аллигаторах" вообще, но следует предположить, что большая часть жертв приходится на долю гребнистого крокодила, меньшая же часть на долю болотного, гангскому гавиалу же не может быть приписан ни один смертный случай.
        Понятно, что этих опасных животных в Азии преследуют повсюду, но легко объяснить также и то, что кое-где их считают священными животными и им воздают божеские почести. В тех странах, где их считают священными, высшая мечта людей состоит в том, что они превратятся не в ангелов, а в крокодилов, там их никогда не преследуют, а, напротив, стараются приобрести их дружбу. Не подлежит сомнению, что болотного крокодила еще и поныне считают священным, так как все путешественники, которые о нем упоминают, говорят о таком взгляде туземцев. В 1842 году Орлих посетил священный пруд, лежащий поблизости города Карачи, составляющий место поклонения туземцев. В этом водовместилище жили до 50 штук крокодилов, из которых некоторые были очень велики. Брамин, которому был поручен надзор за этими животными, вызывал их в присутствии путешественника из воды, чтобы кормить. К своему немалому удивлению, Орлих увидел, что крокодилы повиновались сторожу, по его зову выходили из воды, ложились вокруг него с сильно разинутой пастью и слушались, повинуясь лишь прикосновению трости. Для их трапезы был убит козел и разрезан на куски, и каждый крокодил получил свою долю. По окончании кормления сторож прикосновением трости снова прогнал их обратно в воду. Трумп говорит, что по крайней мере 12 факиров посвящают себя служению и поклонению крокодилам этого пруда, но за пищу, как она ни дешева, должен платить народ. Шлагинтвейт также упоминает о прирученных и хорошо содержащихся крокодилах, но неправильно называет их за их короткую морду: аллигаторами. "Насколько ручны аллигаторы в Магарском пруду, - говорит он, - можно заключить из того, что на головах некоторых животных мусульмане сделали большие рисунки и написали на них целые изречения масляными красками. Удивительное впечатление представляет зрелище, когда, повинуясь зову человека, вас со всех сторон окружают аллигаторы, и странно, что зрелище это, вероятно вследствие своей новизны и особенности, не вызывает страха, столь понятного при другой обстановке".
        Андерсон уверяет, что он в одной реке на Суматре видел гигантского гребнистого крокодила, которого постоянно кормили рыбьими головами и который, вследствие такого хорошего к нему отношения, стал чрезвычайно ручным. Это необыкновенное животное выживало всех прочих, себе подобных, но к почитателям своим относилось так добродушно, что дозволяло им прикасаться к своему благословенному телу. Крокодил очень точно появлялся к обеду, остальное же время проводил в созерцательном бездействии. "У многих людей, - говорит Мартене, - страх и почтительность, печаль и равнодушие, проистекающие от сильной веры, часто возникают одна из другой; неудивительно поэтому, что жители Ост-Индии по рассказам, слышанным мной на одном острове, не преследуют того крокодила, который живет поблизости от них и съел их ребенка, а считают его священным и веруют, что в него переселилась и живет душа одного из их пред ков, который до известной степени даже имеет право похитить своего внука". В других местах не так суеверны, преследуют этих животных и применяют различные средства для их истребления. Чаще всего пользуются крючками с наживой, иногда их ловят толстыми сетями, а в некоторых местах устраивают запруды с отверстием, в которое вделана падающая дверца, не позволяющая крокодилу вернуться в глубокую воду.
        На Филиппинских островах, по словам Ягора, на легкое плоту из бамбука устраивают небольшое возвышение, к которому привязывают собаку или кошку, а рядом с ней крючок, привязанный пучком манильской пеньки, этот плот пускают в реку по течению. Когда крокодил проглатывает приманку и крючок, то он тщетно старается освободиться: разорвать пеньковую привязь ему не удается, так как плот слишком подвижен, он же всегда указывает ловцам на местонахождение крокодила. Пойманный на удочку крокодил ведет себя как бешеный и обыкновенно сильно сопротивляется, но когда он вытащен на сушу, то делается спокойным и покоряется своей участи. Теннент рассказывает, что крокодилы, которых ловят сетями в мелких озерах с тинистым дном, зарываются часто в тину, так что сеть проходит над ними, таким образом, эти животные выказывают хитрость, к которой даже в Индии их не считают способными.
        Пойманных гребнистых крокодилов убивают и ничего от них не используют, но в некоторых местах, например в Сиаме, мясо их едят и продают на рынках.
        Тупорылого крокодила (Osteolaemus tetraspis) можно считать переходной формой между крокодилами и аллигаторами. Он служит единственным представителем одноименного рода (Osteolaemus) который отличается от настоящих крокодилов главным образом костяной перегородкой, разделяющей носовую полость на две части. Верхнее веко покрыто, кроме того, костяным щитком. Верхняя часть головы очень выпукла, лоб сильно скошен, морда широкая, плоская и мало заострена, длина ее почти равняется ширине при основании, передняя часть приподнята и возвышена. Перепонки между пальцами очень короткие, а на голени, вместо гребня, замечается продольный ряд крупных килеватых щитков: по этим признакам тупорылый крокодил похож на аллигаторов. Передняя часть шеи покрыта 6 щитками, расположенными в один ряд, но разделенными на две группы, задняя часть шеи - 4-6 костяными щитками, расположенными парами одна за другой; спина покрыта 6 продольными и 17 рядами поперечных щитков. Верхняя часть тела окрашена в матовый бурый цвет, на голове, спине и в иных местах хвостового гребня замечается грязная светло-бурая окраска с черными точками и пятнами, нижняя часть однообразно блестяще-черно-бурая. Молодые жи BOTH ые желтовато-бурого цвета со м ногими черными пятнышками, а на спине и хвосте у них широкие черные полосы; брюшные щитки у них черные с желтыми пятнами. Длина взрослых животных достигает, говорят, 1,7 метра, но Пехуэль-Леше уверяет, что видел крокодилов этого вида, которые были вдвое больше.

Тупорылый крокодил (Osteolaemus tetraspis)
        Дю Шалью привез первого тупорылого крокодила, по которому определен этот вид, из реки Огое в Америку, Муррэй получил его из Калабара, Рейхенов нашел его в Камеруне, экспедиция Гюсфельда находила его по всему берегу Лоанго. Пехуэль-Леше наблюдал это животное в Конго и южнее около речки Кинзембо; позднее его находили в Сьерра-Леоне. Следовательно, область его распространения простирается от 9 градусов северной широты до 7 градусов южной широты, а может быть, и еще южнее.
        Отличается ли это животное по образу жизни и насколько отличается от других крокодилов, мы не знаем, так как наблюдения, специально относящиеся именно к этому виду, не обнародованы. Один Пехуэль-Леше говорит об этом крокодиле с берега Лоанго следующее: "Туземцы считают его совершенно безвредным. Он нахальнее других крокодилов и на глазах охотников таскает под воду подстреленных птиц; однако нельзя ручаться, чтобы другие виды при подобных условиях не делали бы того же самого. Он также доверчивее или, скорее, любопытнее других видов. Я несколько раз замечал, что там, где много этих крокодилов, они высовывают головы из воды всякий раз, как на берегу или на песчаных отмелях происходит что-либо необыкновенное. Их особенно много в Бани и Куилу, в тихих водах и в запрудах. Его даже при беглом осмотре нельзя спутать с другими видами, так как торчащая из воды короткая голова его очень похожа на голову гигантской лягушки, кроме того, на морде замечается характерное вздутие, и цвет животного грязно-бурый". Молодые животные этого вида теперь нередко привозятся в Европу и их иногда можно увидеть в зверинцах и зоологических садах, но чаще их помещают в такие небольшие бассейны, что невозможно за ними наблюдать. Экземпляры, которые были на моем попечении, вели себя совершенно так же, как и более крупные их родичи.