Римская религия и мифология

Р. религия в своем первоначальном развитии сводилась к анимизму, т. е. вере в одушевление природы. Древние италийцы поклонялись душам умерших, причем главным мотивом поклонения был страх перед сверхъестественной их силой. Этот религиозный страх, составлявший существенную черту римского характера в историческую эпоху, придал Р. религии несколько серьезный и мрачный характер, приведя к тому формализму в культе, который отличает ее от религий других арийских народов. Для римлян, как и для семитов, боги представлялись страшными силами, с которыми надо было считаться, умилостивляя их строгим соблюдением всех обрядов. Всякую минуту своей жизни римлянин боялся нерасположения богов и, чтобы заручиться их благосклонностью, не предпринимал и не совершал ни одного дела без молитвы и установленных формальностей. Вследствие такой тесной связи религиозных представлений с обыденною жизнью, религия у римлян более чем у других народов фигурировала в создании форм общежития. Культ предков и священный огонь, как олицетворение душ умерших, служили, в эпоху создания гражданской жизни, внутренней связью между членами одной родственной группы. Эта домашняя религия была первой школой нравственности и установительницей древнейшего права; она освятила первоначальные основы общежития и подготовила почву для создания форм общественного быта, развившихся из семейного начала. Римляне знали еще религию природы, с бесконечным рядом божеств, олицетворяющих ее силы. Эти божества также были тесно связаны с практической жизнью и требовали только поклонения. Римлянин не мог отрешиться от прозы жизни и не искал в своих религиозных представлениях идеализации внешнего мира. Не отличаясь подвижной силой воображения и ума, лишенный фантазии, житель древнего Лациума трезво смотрел на окружающую природу и не сумел воплотить видимое в художественные образы. Этому способствовала бедная событиями, замкнутая жизнь земледельца, возделывавшего поля и пасшего стада. В противоположность художественно одаренным и подвижным эллинам, римляне не имели народной эпической поэзии; религиозные их представления, всецело вылившись в культе, выразились в немногочисленных, однообразных и скудных содержанием мифах. Не в мифологии, а в строго формальном культе заключалась суть Р. религии — этого чисто римского понятия (religio — слово Р. происхождения и означает связь), сделавшегося впоследствии достоянием всего мира. В богах римляне видели только волю (numen), которая вмешивалась в человеческую жизнь.

Римские боги не имели ни своего Олимпа, ни генеалогии, и изображались в виде символов: Маны — под видом змей, Юпитер — под видом камня, Марс — под видом копья, Веста — под видом огня. Первоначальная система Р. мифологии — судя по модифицированным под самыми различными влияниями данным, которые нам сообщает древняя литература — сводилась к перечислению символических, безличных, обоготворенных понятий, под покровительством которых состояла жизнь человека от зачатия его до смерти; не менее отвлеченны и безличны были божества душ, культ которых составлял древнейшую основу семейной религии. На второй стадии мифологических представлений стояли божества природы, главным образом рек, источников и земли, как производительницы всего живого. Далее идут божества небесного пространства, божества смерти и преисподней, божества — олицетворения духовных и нравственных сторон человека, а также различных отношений общественной жизни, и, наконец, боги иноземные и герои. К божествам, олицетворяющим души умерших, относились Manes, Lemures, Larvae, а также Genii и Junones (представители жизненного и производительного начала в мужчине resp. женщине). При рождении гении вселяются в человека, при смерти — отделяются от тела и становятся manes (добрыми душами). В честь Юноны и Гения в день рождения приносились жертвы, их именем клялись. Позднее были приданы каждому семейству, городу, государству, для охраны, свои Гении. С Гениями родственны Лары, покровители полей, виноградников, дорог, рощ и дома; в каждой семье был свой lar familiaris, охранявший очаг и дом (позднее их было два). Кроме того, были особые боги очага (собственно покровители кладовой) — Penates, к которым причислялись, между прочим, Янус, Юпитер, Веста; наряду с пенатами домашними существовали общественные (Р. publici). Божества, под покровительством которых находилась вся человеческая жизнь во всех её проявлениях, назывались dei indigetes (внутри действующие или внутри живущие боги). Их было столько же, сколько различных деятельностей, т. е. бесконечное множество; каждый шаг человека, каждое движение и действие в разные возрасты были опекаемы особыми богами, списки (indigitamenta) которых были составлены в IV веке до Р. X. понтификами, с подробными указаниями, к какому божеству с какой молитвенной формулой и в каких случаях жизни надлежит обращаться. Так, были боги, оберегавшие человека со времени зачатия до рождения (Janus Consivius, Saturnus, Fluonia и др.), помогавшие при рождении (Juno Lucina, Carmentis, Prorsa, Postversa, и др.), охранявшие мать и ребенка тотчас после родов (Intercidona, Deus Vagitanus, Cunina, и др.), заботившиеся о детях в первые года детства (Potina, Educa, Cuba, Levana, Earinus, Fabulinus), боги возрастания (Iterduca, Mens, Consus, Sentia, Voleta, Jnventas, и др.), боги покровители брака (Juno juga, Afferenda, Domiducus, Virginensis и др.). Кроме того, были божества деятельностей (особенно земледелия и скотоводства) — например Proserpina, Flora, Pomona, и мест — например Nemestrinus, Cardea, Limentinus, Rusina. При дальнейшей эволюции мифологических представлений, некоторые из этих божеств более индивидуализировались, к основным их атрибутам присоединялись другие и мифологический образ становился рельефнее, приближаясь к человеческому, причем некоторые божества были соединены в брачные пары. На этой ступени развития религиозных представлений выступают божества природы — боги и богини водной стихии, полей, лесов, а также некоторых явлений человеческой жизни. Божества источников (обыкновенно — богини) почитались в рощах и обладали еще даром предвещания и песни, а также были помощницами при родах. К числу этих божеств относились, например, Camenae и Egeria — вещая супруга Нумы. Из речных богов в Риме пользовался почитанием pater Tiberinus, которого умилостивляли жертвой Аргеев (делали из тростника 27 кукол, которых бросали в воду), Numicius (в Лавинии), Clitumnus (в Умбрии), Volturnus (в Кампании). Представителем водной стихии был Нептун, позднее, через отожествление с Посейдоном, сделавшийся богом моря (с 399 г.). К богам, деятельность которых проявлялась в природе и жизни и которые имели более яркую индивидуальность, относятся Янус, Веста, Вулкан, Марс, Сатурн и другие боги плодородия и деятельности в растительном и животном царстве. Янус из покровителя двери (janua) сделался представителем всякого входа вообще, а затем богом начала, вследствие чего ему было посвящено начало дня и месяца (утро — отсюда Janus Matutinus) и все календы, а также названный по его имени месяц январь, как совпадающий с началом прибывания дней. Его призывали при начале каждого дела, особенно при жертвоприношениях, и считали даже за principium всего и за отца богов. Главное святилище бога (Janus Geminus или Quirinus) находилось на северном конце форума, против храма Весты. Это была старинная арка, служившая как бы входом на форум (атриум Рима). Ворота ее в военное время были раскрыты; под аркой находилось изображение двуликого бога. Другим местом его культа был названный по его имени холм Яникул, на котором, по преданию, Анк Марций воздвиг укрепление для защиты торгового тракта, ведшего в Этрурию и гавани; в связи с этим Янус был богом покровителем торговли и мореплавания. С Янусом Matutinus родственна Mater Matuta, богиня рассвета, подательница света, помощница при родах, вместе с Портумном охранительница гаваней. Веста олицетворяла собой огонь, горевший в очаге как общественном, так и частном. Культом богини заведовали шесть дев, названных по имени ее весталками (см.). В противоположность Весте, олицетворявшей благодетельную силу огня, Вулкан или Волкан (Volcanus) был представителем разрушительной огненной стихии. Как бог стихии, опасной для городских построек, он имел храм на Марсовом поле. Он призывался в молитвах и вместе с богиней плодородия, Майей, и считался божеством солнца и молнии. Позднее он был отожествлен с Гефестом и стал почитаться, как бог кузнечного искусства и вулканов. Главными божествами, покровительствовавшими земледелию, были Сатурн (бог посева), Конс (бог жатвы) и Опс, супруга Конса. Позднее Сатурн был отожествлен с греческим Кроном, Опс — с Реей, причем многие особенности греческого культа были внесены в римский культ этих божеств. Земледелию и скотоводству покровительствовали также другие боги лесов и полей, символизировавшие собой силы природы и почитавшиеся в рощах и у источников. Их атрибуты и божественные свойства были столь же просты, как и сама жизнь и обстановка их почитателей. За все, что было дорого и приятно земледельцу и скотоводу, они считали себя обязанными божествам, посылавшим свое благословение. Сюда относились Фавн, с женой Фавной (= Bona Dea), — благодетельный бог, отожествленный позднее с царем Эвандром; бег жрецов Фавна, луперков (см. Луперкалии), имел целью низвести благословение бога на людей, животных и поля. Сильван (лесной бог, леший), пугавший одиноких путников вещими голосами, был покровителем границ и собственности; Либер и Либера— чета, олицетворявшая плодородие полей и виноградников — были отожествлены позднее с греческой четой Диониса и Персефоны; Вертумн и Помона охраняли сады и фруктовые деревья; Ферония считалась подательницей обильной жатвы; Флора была богиней расцвета и плодородия; Палес охраняла пастбища и скот. Диана покровительствовала плодородию, на что указывает, может быть, совместность праздника ее (13 августа) с жертвоприношением в честь Вертумна. Кроме того, Диана охраняла рабов, особенно тех, которые искали убежища в её роще (близ Тускула, у Ариции), помогала женщинам при родах, посылала плодородие семействам; позднее она отождествилась с Артемидой, сделавшись богиней охоты и луны. К божествам, посылавшим плодородие, относился также Марс — один из наиболее почитаемых италийцами национальных богов, быть может древнее божество солнца. К нему обращались с молитвами о ниспослании плодородия полям и виноградникам; в честь его была установлена так называемая священная весна (ver sacrum; см.). Он был также богом войны (Mars Gradivus); военные атрибуты его (священные копья и щит) указывают на древность культа. Тотем Марса, picus (дятел), с течением времени сделался богом лесов и лугов, покровителем земледелия, и почитался, под именем Picumnus, совместно с Пилумном, богом молотьбы. Близко к Марсу стоит и сабинский бог Квирин; в позднейших преданиях Марс был сделан отцом Ромула, а Квирин отожествлен с Ромулом. Могущественнее всех упомянутых божеств были боги небесного и воздушного пространства, Юпитер и Юнона: Юпитер — как бог дневного света, Юнона — как богиня луны. Гроза приписывалась Юпитеру, как у греков — Зевсу; поэтому Юпитер считался самым могущественным из богов. Его оружие — молния; в древнее время в особых культах он даже назывался молнией. Он же посылал оплодотворяющие дожди (Elicius) и почитался как бог-податель плодородия и изобилия (Liber). В честь его были установлены праздники, связанные со сбором винограда; он был покровителем земледелия, скотоводства и молодого поколения. Напротив, атмосферные явления, приносящие опасность и гибель людям, приписывались Вейовису (Veiovis, Vediovis) — злому Юпитеру; родственный Юпитеру Summanus (sub mane — под утро) был богом ночных бурь. Как помощник в битвах, Юпитер назывался Stator, как податель победы — Victor; в честь его была учреждена коллегия фециалов, которые требовали удовлетворения у неприятелей, объявляли войну и заключали договора с соблюдением известных обрядов. Вследствие этого Юпитер призывался в подтверждение верности слова, как Deus Fidius (= Semo Sancus) — бог клятв. В связи с этим Юпитер был также покровителем границ и собственности (Juppiter Terminus или просто Terminus). Главным священнослужителем Юпитера был flamen Dialis; жена фламина — flaminica — была жрицей Юноны. Культ Юноны был распространен во всей Италии, в особенности у латинян, осков, умбров; в честь ее получил свое название месяц Junius или Junonius. Как лунной богине, ей были посвящены все календы; оттого же она называлась Lucina или Lucetia. Как Juno Juga или Jugalis или Pronuba, она освящала брачные союзы, как Sospita — охраняла жителей. Божества подземного мира не имели той яркой индивидуальности, которая поражает нас в соответственном отделе греческой мифологии; у римлян не было даже царя этого подземного мира. Богом смерти был Orcus; наряду с ним упоминается богиня — покровительница умерших — Tellus, Terra mater, — принимавшая тени в свое лоно. Как мать ларов и манов, она называлась Lara, Larunda и Mania; как avia Larvarum — она олицетворяла собой ужас смерти. Те же религиозные представления, которые создали ряд dei indigetes —божеств-представителей отдельных человеческих действий и деятельностей, — вызвали ряд божеств, олицетворявших нравственные и духовные отвлеченные понятия и человеческие отношения. Сюда относятся Fortuna (Судьба), Fides (Верность), Concordia (Согласие), Honos и Virtus (Честь и Храбрость), Spes (Надежда), Pudicitia (Стыдливость), Salus (Спасение), Pietas (Родственная любовь), Libertas (Свобода), Clementia (Кротость), Pax (Мир) и др. В императорскую эпоху почти каждое отвлеченное понятие олицетворялось в образе женщины, с соответствующим атрибутом. Были, наконец, еще боги, усвоенные римлянами у других народов, главным образом у этрусков и греков. Греческое влияние выразилось особенно сильно после того, как были привезены в Рим из Кум Сивиллины книги — сборник греческих изречений оракула, сделавшийся книгой откровения Р. религии. Греческие религиозные понятия и особенности греческого культа твердо водворились в Риме, или сливаясь с родственными Р., или вытесняя бледные римские представления. Борьба рельефных образов греческой религии с неясными очертаниями Р. кончилась тем, что Р. мифологические представления почти совсем утратили национальный характер, и только благодаря консервативному культу Р. религия сохранила свою индивидуальность и влияние. К числу иноземных божеств относятся этрусская Минерва (Menrva, Minerva), богиня мышления и разума, покровительница ремесел и искусств. Благодаря сопоставлению с Палладой, Минерва вошла в капитолийскую триаду и имела в капитолийском храме свою целлу. Отличие Минервы от Паллады состояло лишь в том, что первая не имела отношения к войне. Венера (ср. venustus — очаровательный) вероятно была древней италийской богиней прелести и расцвета, но в культе слилась с греческой Афродитой. Меркурий первоначально был известен как deus indiges — покровитель торговли (merx, mercatura), но позднее, через сопоставление с Гермесом, принял атрибуты греческого бога. Геркулес (переделка на лат. лад греч. Ήρακλής) стал известен в Риме с установлением лектистерний (см.); сказания о нем целиком заимствованы из греческой мифологии. Под названием Цереры (Ceres) с 496 г. до Р. Х. была известна греческая Деметра, культ которой оставался в Риме совершенно греческим, так что даже жрицами при ее храме были гречанки. Аполлон и Dis pater — также чисто греческие божества, из которых последний соответствовал Плутону, на что указывает сопоставление латинского имени с греческим (Dis = dives — богатый = Πλούτων). В 204 г. был привезен в Рим священный камень Великой Идейской Матери из Пессинунта; в 186 г. существовал уже греческий праздник в честь Диониса-Либера — Вакханалии; затем из Александрии перешли в Рим культы Изиды и Сераписа, а из Персии — мистерии солнечного бога Митры. Героев, в греческом смысле, у римлян не было, потому что не было эпоса; только некоторые отдельные боги природы, в разных местностях, почитались как основатели древнейших учреждений, союзов и городов. Сюда относятся древнейшие цари (Фавн, Пик, Латин, Эней, Иул, Ромул, Нума и др.), изображаемые не столько как герои войн и битв, сколько как устроители государств и законодатели. И в этом отношении латинские сказания сложились не без влияния греческой эпической формы, в которую облекалась вообще значительная часть Р. религиозного материала. Особой характеристичной чертой этих героев было то, что, хотя они и представлялись доисторическими деятелями, но оканчивали свою жизнь не смертью, а исчезновением неизвестно куда (сюда относился термин non comparuit). Такова была, по преданию, судьба Энея, Латина (= Juppiter Latiaris), Ромула, Сатурна и др. Герои Италии не оставляют после себя потомства, как мы видим это в греческих сказаниях; хотя некоторые римские фамилии и вели свое происхождение от героев (Фабии — от Геркулеса, Юлии — от Аскания), но из этих преданий не создалось генеалогических сказаний; с их отголоском сохранилось лишь несколько литургических гимнов и застольных песен. Лишь с проникновением в римскую духовную жизнь гречеких форм и идей получили развитие Р. генеалогические сказания, слагавшиеся и распространявшиеся, в угоду Р. аристократии, греческими риторами и грамматиками, нашедшими себе приют в Риме в качестве гостей, друзей и рабов: учителей и воспитателей. Р. боги были нравственнее греческих. Римляне сумели подчинить дисциплине все силы человека и обратить их к одной цели — возвеличению государства; сообразно с этим, и Р. боги, опекая человеческую жизнь, были защитниками справедливости, права собственности и др. человеческих прав. Оттого нравственное влияние римской религии было велико, особенно в период расцвета Р. гражданственности. Похвалы набожности древних римлян мы встречаем у большинства Р. и греческих писателей, особенно у Ливия и Цицерона; сами греки находили, что римляне — наиболее благочестивый народ во всем мире. Хотя их благочестие и было наружное, однако, оно доказывало уважение к обычаям, а на этом уважении покоилась основная добродетель римлян — патриотизм.

Главные особенности Р. религии оставались незыблемыми во все продолжение ее существования, причем на первый план всегда выступала обрядовая сторона (sacra). В древнейшую пору римской истории религиозные учреждения и культ находились под охраной государства, которое сосредоточило в руках царя, бывшего в то же время понтифексом, как гражданскую власть, так и духовную. Царская власть дала римскому культу законную санкцию, вследствие чего сакральное право получило наименование leges regiae. С установлением республиканской формы правления гражданская власть отделилась от религиозной, но культ продолжал стоять под защитой государства, допускавшего совмещение религиозных должностей с гражданскими и позволявшего каждому своему гражданину быть жрецом и носителем духовных функций. Вследствие этого между духовной и гражданской властью не было антагонизма, и римское правительство не сделалось теократией. Представители гражданской и духовной власти понимали, что закон управляет действиями людей, а не мыслями их: они предписывали только обряды, не касаясь догматов и верований. Совершителем культа в семье (sacra privata), был paterfamilias, в государстве (sacra publica) — сперва царь, затем магистраты или жрецы. Семейный культ (sacra privata) обнимая собой семью, фамилию и род, состоял в почитании богов, покровителей домашнего начала — Пенатов и Ларов. Церемонии домашнего культа были ежедневные, периодические и чрезвычайные. Ежедневно происходило утреннее молитвословие, с жертвоприношением за столом перед изображением ларов: часть пищи, с солью, возлагалась на жертвенник и бросалась в огонь. К периодическим семейным праздникам относились календы, ноны, иды, каристии (22 февраля), сатурналии, день рождения отца семейства, день памяти умерших членов семьи. Чрезвычайными праздниками были дни какого-нибудь семейного торжества (облачение сына в тогу зрелости, свадьба, возвращение из путешествия). При всех этих празднествах Ларов венчали цветами, приносили им в жертву пирожки, мед, вино, курили фимиам, иногда закалывали животных (обыкновенно — свиней). Наряду с Ларами при семейных празднествах призывались божества Indigitamenta, а также особые семейные боги, в честь которых в некоторых семействах были устроены специальные молельни (sacella) и культ которых был перенесен в Рим при переселении туда родоначальника семьи. Кроме семейного культа был культ родовой (sacra gentilicia), объединявший членов рода (gens) и состоявший в признании общих гробниц и общих обрядов. Отдельные роды имели своих особых богов покровителей; у рода Юлиев таким богом был, например, Аполлон, у Горациев — Янус. Носителями sacra gentilicia были все принадлежавшие к роду (gentiles), причем священнослужителем был фламин. Пока члены рода существовали, сохранялись и sacra gentilicia; если род угасал, государство, для поддержания культа богов, вверенных такому роду, создавало товарищество — sodalitas; такие же sodalitates образовывались и для поддержания вновь вводимых культов. Между членами sodalitas существовали тесные отношения (necessitudo), скрепленные законом: как и cognatus и affinis, sodalis не мог выступать против товарища обвинителем и судьей. С понятием sodalitas близко соприкасается понятие collegium: под sodalitas подразумевали религиозное братство, учрежденное для священнодействий при sacella, под collegium — общество, организованное с различными целями (религиозными, политическими и т. п.), но с особым частным культом какого-нибудь бога-покровителя. Таких collegia было очень много в конце республики, а также во время империи; деятельность их была весьма различна. Каждая коллегия имела свои жертвоприношения в честь бога-покровителя и общий праздник, справлявшийся в годовщину освящения молельни. Коллегии содержались на пожертвования (collatio stipis) и не пользовались субсидией от государства; на пожертвования существовали и коллегии иноземных богов, культ которых переносился в Рим. Боги, которых признавало государство и культ которых лежал на нем, почитались в особых священных местах (loca sacra и religiosa). Religiosum y римлян считалось то, что было неприкосновенно и священно по природе, например dies religiosus (см.), locus religiosus — место, куда нельзя проникнуть, где нельзя жить. К loca religiosa относились sepulcra или monumenta, sacella (молельни для частного культа богов), места, пораженные молнией, места, отмеченные в прошлом каким-нибудь несчастием или чудом. Sanctum считалось то, что освящено законом (sanctum lege), будь то собственность бога или человека; под это определение подходили, например, стены Рима, законы; точно также некоторые предметы и лица назывались sacrosancti. Наконец, sacrum было все, что принадлежало богам и было освящено посредством обряда consecratio (посвящение), совершаемого понтификами по строго установленному чину. Сюда относились места, посвященные культу государственных богов (loca sacra): fanum и templum. Fanum называлось освященное место, застроенное или незастроенное. Под это понятие подходили: nemus, lucus (роща); sacella (publica) или просто arae (жертвенники) — либо открытые и огороженные места с жертвенником, либо aediculae (небольшие храмы), с алтарем и изображением божества; delubra (собственно места омовения) — площадки с текучей водой, позднее храмы, возведенные на таких местах; aedes sacrae — храмы для священнодействий. Понятию fanum — места, освященного понтификами — противополагалось понятие templum — места, освященного авгурами: были aedes, которые назывались в одно и то же время fana и templa. Templa назывались также места, отмеченные авгурским жезлом, где обсуждались и решались государственные дела (Rostra, Comitium, места заседания сената, наконец, город во всем своем объеме). При закладке храма, который фасадом должен был быть обращен, по римскому обычаю, на запад, место называлось templum в силу inauguratio; по окончании постройки templum, через consecratio, становится fanum. Templum, в отличие от fanum, должен был иметь особую архитектурную форму (квадрата или прямоугольника) и мог служить местом собрания сената. Точно также и курии, в которых собирался сенат, должны были получать inauguratio и считались templa; другие курии — например curia Calabra, в которой в календы царь совершал жертвоприношение и понтифекс объявлял ноны и иды, — были fana. К зданиям, посвященным отчасти религиозным, отчасти гражданским целям, принадлежали atria. К убранству и обстановке храма относились arae, altaria, foci, mensae. Для ara (жертвенник) достаточно было небольшого возвышения из земли, камней и дерна (в храме arae были из камня). Под altaria (алтарь) подразумевалась собственно верхняя накладная часть жертвенника, служившая для сожжения целой жертвы; иногда сооружали altaria просто для украшения, чтобы придать жертвеннику большие размеры. Altaria обыкновенно устраивались перед храмом, так как сожжение жертвы нельзя было производить в крытом храме. Foci или foculi — переносные жаровни из бронзы или глины, для совершения возлияний вином и сожигания фимиама и внутренностей. Mensae назывались священные столы в храме, для возложения приношений и для помещения храмовой утвари. При священнодействиях употреблялись еще жертвенные сосуды (simpulum, lepesta, armillum и др.), ладанница (acerra), кадильница (turibulum), светильники (lucernae), жертвенные ножи (cultri) и проч. В религиозных церемониях жертвоприношение составляло самую существенную часть. В жертву богам, смотря по тому, к какому божеству, когда и зачем обращались, приносили произведения природы в сыром или обработанном виде: начатки от плодов, муку с солью, кушанья, пирожки, молоко вино, благовония, а также животных, которые делились по породе на pecudes (= hostiae) и armenta (= victimae), a по возрасту — на lactentes (молодых) и maiores (выросших, у которых уже образовалось 2 ряда зубов = bidentes). Богам приносили самцов, богиням — самок; богам подземного царства — животных черной масти, богам земным и небесным — других мастей. Животные должны были быть лучшего качества, без недостатков (eximiae). Юпитеру приносили молодых быков, Янусу — баранов, Церере и Сильвану — свиней, Марсу — свинью, овцу и вола (= Suovetaurilia) и т. д. Жертвоприношения сопровождались произнесением молитв, чему предшествовали обряды очищения; при священнодействии предписывалось строгое молчание: чтобы молящиеся не развлекались внешним шумом, tibicen во время жертвоприношения играл на трубе, а жрец покрывал голову (по другому мнению, жрец покрывал голову, чтобы не лицезреть грозного божества). Текст молитв был строго установлен понтификами; при произнесении их требовалась величайшая точность, так как пропуск хоть одного слова лишал обряд всякого значения. Поэтому произносящему молитву часто суфлировали или священнослужитель читал по написанному. В обыкновенных случаях обращения к богам, молитва произносилась тихо (mutae preces), при жертвоприношении она произносилась во всеуслышание. Молящийся должен был стоять прямо, повернувшись лицом к востоку (ко входу в храм), иногда воздевая руки или становясь на колени; при обращении с молитвой к Нептуну — протягивали руки к морю, призывая Цереру — касались рукой земли. При произнесении молитвы принято было держаться за алтарь, по окончании молитвы — прикладывать руку ко рту (adoratio, от or — рот), после чего делали обход вокруг алтаря и садились. Публика, присутствовавшая при священнодействии, не входила в храм, а стояла у алтаря, pro fano (отсюда profani). Если при совершении жертвоприношения была допущена неправильность, требовалось piaculum (умилостивление). Жертвенное животное украшалось лентами и повязками (infulae, vittae); если оно убегало, то это считалось дурным предзнаменованием и приходилось заново начинать обряд; если оно покорно шло на заклание, то его консекрировали посредством immolatio, т. е. посыпали голову соленой мукой и поливали вином; иногда срезали кончики волос и бросали их в огонь. После этого происходило заклание, способом, определенным особо для каждой категории животных. Убивали животных не жрецы, а особые прислужники (ministri, cultrarii, victimarii), которые тушу разрубали на части. Viscera (мясные части) предназначались для съедения, exta (внутренности) приносились в жертву и на них же гаруспики совершали свои гадания. Приготовление внутренностей для жертвоприношения требовало многих хлопот и совершалось разнообразно; обыкновенно жертвенные части варились или жарились и в виде приготовленного блюда приносились на алтарь. Жертвоприношения были просительные (hostiae honorariae) и умилостивительные (hostiae piaculares, hostiae animales). В последнем случае животное, которое заменило собой первоначальную человеческую жертву, сжигалось целиком или принималось в пищу жрецами, причем гадания по внутренностям не происходило. Исключались только жертвоприношения, назначавшиеся по поводу продигий, и регулярные искупительные жертвоприношения, совершавшиеся Арвальскими братьями. Описанные обряды носили чисто Р. характер (ritus Romanus) и отличались от греческих обрядов (ritus Graecus), проникших в религиозную жизнь римлян наряду с другими заимствованиями. При совершении этих последних обрядов жрец стоял с непокрытой головой, увенчанный лавром; кроме того, греческий культ был в тесной связи с поэзией, музыкой и орхестикой, отсутствие которых, — если не считать гимнов Салиев и Арвальских братьев и игры на трубе при жертвоприношениях, — бросается в глаза в Р. культе. Греческая обрядовая сторона рельефнее всего выразилась в учреждении так называемых лектистерний (см.) и суппликаций (см.). Административное заведование Р. культом было вверено коллегии понтификов, греческим — коллегии XV-viri sacris faciundis (= Sacerdotes Sibyllini). Священные обряды, которые совершались от имени государства (sacra publica), разделялись на две группы: такие, в которых участвовал народ (sacra popularia), и такие, которые происходили при участии магистратов и жрецов, священнодействовавших за спасение государства (sacra ero populo). Праздники, посвященные богам, назывались feriae и были или постоянные (f. stativae), или подвижные (f. conceptivae), или чрезвычайные (f. imperativae). Так как Р. религия была очень консервативна, то календарь носил стереотипный характер, и перечень праздников, ведущих начало от глубокой древности, сохранился до времен империи. Частное лицо могло приносить жертвы при каком угодно храме, но через посредство жрецов, с уплатой за то известного налога. Из римских храмов одни имели своих жрецов, другие — не имели. К первым относится atrum Vestae, в котором весталки ежедневно справляли очередную службу, а также храмы иноземных богов, признанных государством: так, были sacerdos Cereris, sacerdotes Matris Magnae. В большинстве Р. храмов не было регулярной службы, за исключением обязательного праздника годовщины основания храма (natalis Dei); не было при них и причта, за исключением aedituus, наблюдавшего за чистотой храма и сохранявшего инвентарь и кассу. Aeditui назначались эдилами, на которых лежало заведование всеми храмами (cura templorum) в столице, и пользовались общественным почетом. Государственные жрецы (sacerdotes publicii или sacerdotes populi Romani) были не столько священнослужителями, сколько хранителями и экспертами сакрального права. Распоряжения, касавшиеся религиозных вопросов, исходили от государства (в лице сената), исполнителями воли которого были магистраты: жрецы только руководили действиями последних. Во время республики первостепенными жречествами были коллегии понтификов, авгуров, XV-viri sacrorum и VII-viri epulones [quatuor summa (amplissima) collegia]; при Тиберии к ним присоединились Sodales Augustales. Внешними знаками отличия и преимуществами, общими всем жрецам, были praetexta, почетное место на играх и праздниках, освобождение от воинской и гражданских повинностей, право пользования участком aegr publicus. В распоряжении коллегий состояли рабы и вольнонаемные лица из свободнорожденных. К штату жрецов относились еще camilli и camillae, из знатных мальчиков и девочек, и pueri ingenui patrimi et matrimi: первые состояли при фламине Юпитера и Курионах, вторые присутствовали при lectisternia и supplicationes, для придания обряду большей торжественности. Жрецы вступали в исполнение своих обязанностей по кооптации или номинации, или избранию в комициях, и после inauguratio, происходившей в comitia calata или pro collegio; вступление в должность праздновалось пирами, роскошь которых вошла в пословицу. Понтифики (см.) были главными блюстителями культа и сакрального права, составителями календаря, хранителями религиозного архива и юрисконсультами; к коллегии их принадлежали rex Sacrorum, Flamines и virgines Vestales. Эпулоны или VII-viri epulonum, со 196 г. отделившиеся от понтификов, заведовали пиром (epulum) в честь капитолийских богов, а также народными пиршествами во время праздников. Коллегия 15 (= Сивиллины жрецы, XV-viri sacris fuciundis) заведовала Сивиллинами книгами и культами Аполлона, Великой Матери и Цереры; первоначально коллегия состояла из 2 человек, с 367 года — из 10, со времени Суллы — из 15. Augures, происхождение которых относили к царствованию Ромула, заведовали производством авспиций и гаданий по полету птиц. Положение их было почетное и политически важное. Первоначально было 3 авгура (из патрициев), затем 6, с 300 г. — 9, при Сулле — 15, со времен Юлия Цезаря — 16. Авгурская наука заключалась в Libri Augurales и Commentarii Augurales. Фециалы (Fetiales), числом 20, служили посредниками в международных сношениях, объявляли войну, заключали мирные договоры. Салии охраняли священные щиты Марса; их гимны (axamenta) были сложены на архаическом латинском языке и много комментировались римскими грамматиками; до нас дошли отрывки. Луперки, жрецы Фавна, устраивали в праздник Луперкалий торжественный бег вокруг Палатина, с целью очищения города. Sodales Titii были представителями сабинского культа в Риме, арвальские братья (fratres Arvales) — жрецами богини Dea Dia. Коллегия арвальских братьев пользовалась большим значением в императорскую эпоху; в состав ее входили сами императоры. Их гимн, дошедший до нас, до сих пор еще окончательно не объяснен. Sodales Augustales (коллегия, состоявшая из 21, позднее 28 членов сенаторского сословия) были охранителями и представителями культа консекрированных Августов. Коллегия была учреждена в 14 г. после Р. Х. После смерти Клавдия жрецы коллегии стали официально называться sodales Augustales Claudiales. Когда род Юлиев прекратился и был консекрирован первый из Флавиев, был учрежден новый родовой культ, вверенный sodales Flaviales, которые после смерти Тита назывались sodales Flaviales Titiales. После смерти Адриана была учреждена третья коллегия, sodales Hadrianales, после смерти Антонина Пия — последняя, sodales Antoniniani. Культ последующих императоров был вверен этим последним Sodales, причем к наименованию их прибавлялось прилагательное, образованное от имени вновь консекрированного императора. Вне Рима сакральные магистраты, деятельность которых была посвящена культу Августа (sodales Augustales, VI-viri Augustales), принадлежали к разным классам общества и, в противоположность жрецам, не были освобождены от повинностей. Культы местных божеств, коль скоро их признавало римское государство, были вверены "товариществам" (Sodalitates), в состав которых входили местные жрецы и римские sodales, как представители от государства. Муниципальные жрецы были по рангу ниже римских и принадлежали, большей частью, к всадническому сословию; иногда они избирались из вольноотпущенников.

Древнейшим памятником Р. религии является календарь (см.), составление которого лежало на обязанности понтификов. Римские общественные игры были тесно связаны с религиозными представлениями и культом римлян. Первоначально это были бега, в честь Марса и Конса, покровителей лошадей и мулов; существовал также древний обычай праздновать ludi votivi, обыкновенно в честь Юпитера. Эти последние празднества так часто повторялись, что сделались регулярными (ludi stati). К концу республики существовало 7 таких игр, занимавших 65 дней в году; во II в. после Р. Х. играм было посвящено 135 дней, в 354 г. — 175. Ритуал игр был столь же строг, как ритуал в других проявлениях Р. религии; часто, вследствие какой-либо случайности, требовалось instauratio (повторение) если не всего праздника, то по крайней мере празднеств того дня, в который правильное течение праздника было нарушено. Наблюдение за играми лежало на жреческих коллегиях, смотря по тому, в честь какого бога совершалось празднество; если обет устроить игры был дан государством, то заведование ими лежало на магистратах (консулах, эдилах, а после Августа — преторах). Кроме семи ежегодных игр, существовали еще игры в честь подземных богов (ludi saeculares), учрежденные в 449 г. и праздновавшиеся каждые сто лет (иногда с перерывами). Древнейшие игры происходили в цирке и состояли в конных и гимнастических состязаниях. После 364 г. до Р. Х. были введены драматические состязания, перешедшие в Рим из Этрурии; с 240 г. эти театральные представления сделались постоянными. Гладиаторские состязания, также заимствованные у этрусков, распространились после 264 г.; первоначально они устраивались на частных похоронных или других торжествах. Римляне до такой степени пристрастились к играм, что они составляли для них такую же потребность, как хлеб насущный (panem et circenses!); на устройство их тратились громадные деньги; изыскивались самые удивительные и редкие, подчас весьма бесчеловечные развлечения, чтобы угодить избалованной толпе.

Внешняя история Р. религии может быть разделена на три периода: древнейший, состоявший в развитии национальных религиозных форм и идей; республиканский, сводившийся к борьбе национальных религиозных представлений с иноземными (преимущественно греческими); императорский — период упадка, ознаменованный введением новых культов (императорского и восточных) и появлением религиозного синкретизма. Процесс образования национальных религиозных представлений исторически закончился уже к началу республики. Цари организовали культ; наиболее существенные реформы в области религии предание приписывает царю Нуме. В первые века республики религия находилась под контролем государства и сосредоточивалась в руках государственных жрецов, которые были исполнителями воли сената. Так как в государстве преобладали патриции, то и религия носила патрицианский характер; общественные религиозные учреждения и культ были в руках патрициев, которые ревниво охраняли свои права в этой области государственной жизни. В противовес патрицианской религии, плебеи стали под знамя иноземных богов: заложенный в 496 г. храм Цереры, Либера и Либеры (перенесенной на Р. почву елевсинской триадой), с греческими формами культа, сделался религиозным центром плебеев. Одновременно с этим проникали в Рим культы других богов — этрусских и греческих, и когда к 300 году плебеи добились равноправности с патрициями и в сфере религиозного права, Р. религия уже утратила свою национальность и самобытность. В трудные минуты римляне обращались с молитвами к иноземным богам и искали указаний у их оракулов. С достижением гегемонии в Италии и на Средиземном море, с возрастанием материального благополучия, римляне все более и более утрачивали то неглубокое религиозное чувство, которое одушевляло их в древнюю пору; в народе стало распространяться суеверие, в высших классах и городской массе — религиозный индифферентизм, уживавшийся с наружным благочестием и мелочным формализмом в деле культа. Просвещенная часть общества искала нравственной и умственной поддержки в литературе и философии, и только немногие, сохранившие уважение к религии, делали попытки поднять интерес к ее вопросам, видя в ней один из краеугольных камней государства. Понтифики старались, хотя внешними мерами, привлекать народную массу к исполнению религиозных обрядов и подогревать религиозное чувство, устраивая пышные игры и празднества. К концу республики от религии осталась только мертвая внешность, при полном безверии или индифферентизме: храмы богов приходили в упадок, рощи вырубались, авторитет жрецов утратился. В таком состоянии застала Р. религию империя. Не будучи по природе религиозным, но сознавая, что религия может содействовать расширению и упрочению его власти, Август всеми силами старался поднять уважение и интерес к ней и сам неукоснительно соблюдал все древние обычаи и обряды, отдавая дань даже суевериям. Он расширил привилегии жрецов, восстановлял забытые обряды и культы, исправлял пришедшие в упадок храмы, строил новые, украшал их. Он придал ludi saeculares особую торжественность, отнял у них их прежний мрачный характер умилостивительных молений и выдвинул на первый план идею величия Рима. Он был членом всех жреческих коллегий и, когда сенат поднес ему титул pontifex maximus, он соединил в своем лице с высшей светской властью и высшую духовную. С тех пор все Р. императоры носили этот титул, вплоть до Грациана. Самым важным фактом его правления в истории религии было обоготворение личности императора. Оно совершилось не сразу, сначала в провинциях, потом в Италии, где Августу уже при жизни ставили храмы. В 26 году до Р. Х. сенат поднес ему титул Августа, чем хотел показать, что император обличен божественной властью и является представителем богов на земле. В честь его были установлены различные празднества, соединенные с жертвоприношениями и молитвами о его здоровье. К концу царствования Августа, в Риме был установлен культ Lares Augusti, присоединенный затем к культу Lares Compitales (Ларов-покровителей различных участков города). После смерти Август официальным актом сената был причислен к лику богов, и над его трупом совершен торжественный апофеоз (consecratio) — церемония, совершавшаяся впоследствии по смерти всех императоров. С усилением административной централизации и по мере слияния римлян с побежденными народами, культ императоров устанавливается все прочнее и делается правительственной религией. Все другие религии пользуются терпимостью, но при условии соблюдения их последователями культа императоров. Императрицам также воздаются божеские почести. Культ императоров приобретал мало-помалу политический характер и, наконец, с победой христианства утратил совершенно религиозное значение. Начиная со II в. после Р. Х. в Риме замечается усиление религиозного чувства, которое, однако, не может удовлетвориться условными формами и сухой обрядностью древней религии и ищет себе исхода в страстных порывах чувства и таинственной обрядности восточных религий. Полное признание эти восточные культы получили в III в. после Р. Х., привлекая к себе симпатии всех слоев общества. Быстрому успеху их в Риме содействовали многие причины: отсутствие нетерпимости в римлянах, склонность восточных религий к прозелитизму, дружные усилия сплоченного в касты и чуждого светским интересам жречества, сочувствие женщин, а также благосклонность многих императоров. Самым популярным из всех восточных культов был культ Изиды, о чем свидетельствует большое количество посвященных ей в Италии и в Риме храмов. Из фригийских культов очень рано (во время второй пунической войны) был допущен в Риме, на основании изречений Сивиллиных книг, культ Великой Матери, с тем условием, однако, чтобы жрецами его ("галлами") были исключительно фригийцы, так как римляне чувствовали глубокое отвращение к кастрации, которая была непременным условием допущения в это звание. В тесной связи с культом Великой Матери находился кровавый культ Беллоны, жрецы которой, так называемые fanatici (от слова fanum), в религиозном экстазе наносили себе раны и кропили верующих своей кровью. Позднее в Риме появились культы сиро-финикийских божеств. Самым высшим проявлением восточного язычества, влившим в Р. синкретизм новые жизненные элементы, был культ Митры; он получил при Антонинах широкую популярность, достигшую апогея в III и IV вв. В основе большинства восточных религий лежал один и тот же лишь слегка варьированный миф о смерти бога (Осириса, Аписа, Адониса и пр.), оплакиваемого богиней — его женой, матерью или возлюбленной — и о воскресении этого бога. Отсюда существование во всех этих культах двух главных праздников, печального и радостного. Обыкновенно эти праздники (мистерии) происходили весной и осенью, совпадая с осенним умиранием и весенним возрождением природы. Все эти чужеземные религии уживались в Риме довольно мирно как между собой, так и с Р. религией; каждый культ заимствовал у других то, что могло содействовать его собственному успеху — не только обряды, но и богов, изображения которых помещались в храмах вокруг главного божества. Влияние иноземных культов испытала и сама Р. религия. По внешности, ее боги остались теми же, какими были и прежде, но представления, связанные с их именами, в большинстве случаев изменились под влиянием атрибутов восточных богов; изменились также и обряды. В свою очередь, Р. религия влияла на восточные, вводя в них более точное соблюдение обрядов и форм и сглаживая свойственные им крайности и увлечения. Таким образом в III в. нашей эры возник языческий синкретизм, который и был настоящей религией римлян до окончательного падения язычества. Смешение богов начинается со сходства символов и с присвоения одинаковых функций различным богам. Затем следует приписывание одному излюбленному божеству таких свойств, в которых лучше всего могло бы высказаться его могущество. Так, в III в. почти все боги наделяются способностью совершать сверхъестественные исцеления. Каждое из божеств начинает считаться всемогущим и поглощает в себе все божеские функции. Отсюда сближение самих богов. Религиозный синкретизм был в высшей степени субъективен: боги нередко сближались между собой просто по прихоти верующего; каждый мог создать себе собственную религию, заимствуя из каждого культа то, что ему наиболее нравилось в нем. Наряду с такого рода бессознательным народным синкретизмом существовал еще синкретизм сознательный, философский, созданный неоплатониками, которые стремились открыть единую религиозную истину в тех разнообразных видоизменениях, в которых она является в легендах языческих народов. В эту эпоху охватившего всех необычайного религиозного одушевления проявилась с особенной силой склонность римлян к суевериям; все более и более распространялась страсть к таинственному и чудесному. Религия сделалась выражением стремлений души, стала более живой, более близкой к человеку. Верующие перестали относиться формально и безучастно к своим богам, начали любить их и проводить как можно более времени в общении с ними. Богам молились не только о счастье здесь на земле, но и о спасении в будущей жизни. Наконец, религиозное чувство стремится к нравственному самосовершенствованию, к святости, к аскетизму, развивающемуся под влиянием дуалистических воззрений на материю, как на источник всего дурного и греховного. В связи с развитием этических идеалов стояли многочисленные реформы, произведенные законодательным путем: улучшение положения рабов и детей, расширение прав женщин и т. д. С другой стороны, смешение и сближение религий уменьшило отличавшую их прежде национальную замкнутость и создало новые общественные связи. К эпохе Северов относится несколько попыток реформ язычества, сделанных частью с целью объединить его, частью с намерением найти противовес христианству. Филострат, член кружка императрицы Юлии Домны, старается создать новый религиозный идеал святости и нравственного совершенства в лице Аполлония Тианского, жизнь которого описана им и которого он, по мнению некоторых ученых, хотел противопоставить Христу. Далее следует неудачная попытка императора Гелиогабала заменить все культы почитанием эмезского бога Эла-Габала, жрецом которого он сделался сам и имя которого принял. Особенность этой попытки заключалась в подчинении всех культов одному культу, признанному высшим. Религия Александра Севера имела характер вполне эклектический; он смешивал в своем обожании богов и выдающихся людей, героев.

Все это религиозное брожение III века имело огромное значение, так как оно подготовило путь христианству, окончательная победа которого относится к эпохе Константина Великого. Последний, миланским эдиктом (313 г.), даровал всем жителям империи свободу исповедывать любую из религий, признав, однако, христианство господствующей религией. Терпимость по отношению к язычникам существовала недолго; христиане, добившись господства и влияния на императора, старались склонить его к мерам против ненавистного им древнего культа. Уже сыновьями Константина, Констанцием и Константом, издаются законы, запрещающие отправлять языческое богослужение, под угрозой строгих наказаний. Констанций продолжает, однако, выплачивать жалованье представителям запрещаемого культа, вероятно опасаясь их все еще могущественного влияния. Эта непоследовательность лишь раздражила сторонников язычества и привела за собой реакцию против христианства при Юлиане (см.), религиозная философия которого представляла соединение античных легенд c воззрениями неоплатоников. Для более успешной борьбы с христианством он организовал более правильную жреческую иерархию и предписал жрецам излагать в храмах значение древних легенд. Несмотря на все усилия Юлиана, ему не удалось возродить язычество. Валентиниан возвратился к политике Константина, вновь провозгласив свободу совести. Ни в чем не стесняя языческие культы, он не соглашался даровать им права, отнял у них имущество, возвращенное им Юлианом, и присоединил его к императорской казне; он восстановил законы против тайных гадателей и прочих шарлатанов, но не коснулся гаруспиков; уничтожив ночные церемонии, он оставил неприкосновенными елевсинские мистерии. Сын его, Грациан, эдиктом 382 г. объявил, что государство не берет на себя издержек по совершению жертвоприношений и религиозных церемоний и по содержанию жрецов. Он приказал вынести из сената статую Победы, несмотря на двукратные просьбы Симмаха, явившегося представителем языческой партии и сената. Одновременно с этим на Востоке Феодосий издал в 381 и 385 гг. эдикты, запрещавшие совершать жертвоприношения с целью предугадывать будущее. Этим были нанесены последние удары умирающему язычеству.

Литература. 1) Источники. M. Terentins Varro, в выдержках у Августина ("De civitate Dei"); Verrius Flaccus, в выдержках у Феста; Virgilius, Ovidius (особенно его "Fasti"), Servius, Livius, Dionysius Halicarnassensis, Valerius Maximus, Plutarchus, A. Gellius, Macrobius, Lydus, Tertullianus, Arnobius, Lactantius, Augustinus. 2) Для религии и мифологии республиканского периода: В. Constant, "Du polythéisme romain, consideré dans ses rapports avec la philosophie grecque" (П., 1833); Hartung, "Religion der Römer nach den Quellen dargestellt" (Эрланген, 1836); K. O. Müller, "Prolegomena zu einer wissenschaftlichen Mythologie" (Геттинген, 1825); Jacobi, "Handwörterbuch der griechischen u. römischen Mythologie" (Кобург и Лейпциг, 1835); Ambrosch, "Studien und Andeutungen im Gebiet des altrömischen Bodens und Cultus" (Бреславль, 1839); Krahner, "Grundlinien zur Geschichte d. Verfalls der römischen Staatsreligion" (Галле, 1837); Klausen, "Aeneas u. die Penaten. Die Italischen Volksreligionen unter dem Einfluss der Griechen" (Гамбург и Гота, 1839); Hertzberg, "De diis Romanorum patriis" (Галле, 1840); Ambrosch, "Observationes de sacris Romanorum libris" (Вроцлав, 1840); Ambrosch, "Ueber die Religionsbücher der Römer" (Бреславль, 1843); Walz, "De religione Romanorum antiquissima" (Тюбинген, 1845); Lacroix, "Recherches sur la religion des Romains d'après les Fastes d'Ovide" (П., 1846); Zinzow, "De Pelasgicis Romanorum sacris" (Б., 1851); Gerhard, "Römische Mythologie" (Б., 1854—55); Schwenck, "Mythologie d. Griechen u. Römer" (Франкфурт на Майне, 1855); Fustel de Coulanges, "La cité antique" (1864); Preuner, "Hestia-Vesta" (Тюбинген, 1864); Bouché-Leclercq, "Les pontifes de l'ancienne Rome" (П., 1871); Zeller, "Religion und Philosophie bei den Römern" (Б., 1872); Gaston Boissier, "La religion romaine d'Auguste aux Antonins" (П., 1874; русский перевод M., 1878); Usener, "Italische Mythen" ("Rhein. Museum", 1874, XXX, 182—229); Roscher, "Studien zur vergleichenden Mythologie d. Griechen u. Römer" (Лейпциг, 1873—75); Berens, "The Myths and Legends of ancient Greece and Rome" (Л., 1880); Schwarz, "Die Poetischen Naturanschauungen d. Griechen, Römer und Deutschen in ihren Beziehungen zur Mythologie" (Б., 1880); Preller, "Römische Mythologie" (Б., 1881—83, 3 изд.); Roscher, "Ausführliches Lexicon d. Griechischen u. Römischen Mythologie" (Лейпциг, 1884—1889); Daremberg et Saglio, "Dictionnaire des antiquités grecques et romaines" (П., 1873—1899); Marquardt, "Römische Staatsverwaltung" (1885, III т.); Peter, "Р. Ovidi Nasonis fastorum libri VI" (Лейпциг, 1889); Pauly, "Real-Encyclopädie der classischen Altertumswissenschaft"; Seyffert, "Lexicon der Klassischen Altertumskunde" (Лейпциг, 1882; английский перевод с дополнениями, 1895); Smith, "Dictionary of Greek and Romain antiquities" (1890—91); Steuding, "Griechische und Römische Mythologie" (Штутгарт, 1892); Ed. Meyer, "Geschichte d. Altertums" (Штутгарт, 1893, II т., 526—530); Holm, Deecke, Soltau, "Kulturgeschichte des Klassischen Altertums" (Лейпциг, 1897, 275—283); Крашенников, "Р. муниципальные жрецы" (СПб., 1891); Мензис, "История религии" (СПб., 1899, стр. 227—242); 3) Для религии императорского периода: Schmidt, "Gesch. d. Denk- und Glaubensfreiheit im ersten Jahrhundert der Kaiserherrschaft" (Б., 1847); G. Boissier, "La religion Romaine d'Auguste aux Antonins" (П., 1874); Keim, "Rom und das Christentum" (1881); Freidländer, "Darstellungen aus der Sittengeschichte Roms" (1881, III, 478 и сл.); Burckhardt, "Die Zeit Constantin's des Gr." (1880); Réville, "La religion à Rome sous les Sévères" (П., 1886; русский перевод, СПб., 1898); Schultze, "Geschichte des Untergangs des Grieschich-römischen Heidenthums" (Йена, 1887); G. Boissier, "La fin du Paganisme" (П., 1890; есть русский перевод); Lafaye, "Histoire du culte des divinités d'Alexandrie hors de l'Egypte" (П., 1884); Fabri, "De Mithrae dei Solis Invicti apud Romanos cultu" (Геттинген, 1883); С. Ешевский, "Очерки христианства и язычества" ("Сочинения"); М. Корелин, "Культурный кризис в Р. империи"; его же, "Падение античного миросозерцания" (СПб., 1895), Крашенников, "Августалы и сакральное магистерство" (СПб., 1895).

H. Обнорский.