Нил Сорский

Нил Сорский - знаменитый деятель русской церкви. Сведения о нем скудны и отрывочны. Родился около 1433 г., в крестьянской семье; прозванье его было Майков. До поступления в монашество Нил занимался списыванием книг, был "скорописцем". Более точные сведения застают Нила уже иноком. Постригся Нил в Кирилло-Белозерском монастыре, где со временем самого основателя хранился глухой протест против землевладельческих прав монашества; протоиерей Кирилл сам не раз отказывался от сел, которые предлагались его монастырю благочестивыми мирянами. Те же взгляды были усвоены и его ближайшими учениками, - "заволжскими старцами", с Нилом Сорским во главе. Совершив путешествие на Восток, в Палестину, Константинополь и на Афон, Нил особенно долго пробыл на Афоне и, по-видимому, Афону был больше всего обязан своим созерцательным настроением. По возвращении на родину (между 1473 и 1489 годами) Нил основывает скит, собирая около себя немногочисленных последователей, "которые его были нрава", и, предавшись замкнутой, уединенной жизни, интересуется почти исключительно книжными занятиями. Несмотря на эти занятия и любовь к уединенной жизни, Нил Сорский принимает участие в двух важнейших вопросах своего времени: об отношении к так называемым "новгородским еретикам" и о монастырских имениях. В деле о новгородских еретиках и Нил Сорский, и его ближайший "учитель" Паисий Ярославов , держались, по-видимому, более терпимых взглядов, чем большинство тогдашних русских иерархов, с Геннадием Новгородским и Иосифом Волоцким во главе. В 1489 г. новгородский архиепископ Геннадий, вступая в борьбу с ересью и сообщая о ней ростовскому архиепископу, просит последнего посоветоваться с жившими в его епархии учеными старцами Паисием Ярославовым и Нилом Сорским и привлечь их к борьбе. Геннадий и сам хотел "поговорить" с ними и приглашал их к себе. Неизвестны результаты стараний Геннадия; кажется, они были не совсем таковы, как он желал. По крайней мере, больше мы не видим никаких сношений Геннадия ни с Паисием, ни с Нилом; к ним не обращается и главный борец с ересью, Иосиф Волоколамский. Между тем оба старца не относятся к ереси безучастно. Оба они присутствуют на соборе 1490 г., разбиравшем дело еретиков, и едва ли не влияют на самое решение собора: первоначально все иерархи "стали крепко" и единогласно заявили, что "вся (всех еретиков) сожещи достоить" - в конце же собор ограничивается лишь тем, что проклинает двух-трех попов-еретиков, лишает их сана и отсылает обратно к Геннадию... Важнейшим фактом жизни Нила Сорского был его протест против землевладельческих прав монастырей, на соборе 1503 г. в Москве. Когда собор уже близился к концу, Нил Сорский, поддерживаемый другими кирилло-белозерскими старцами, поднял вопрос о монастырских имениях, равнявшихся в то время трети всей государственной территории и бывших причиной деморализации монашества. Ревностным борцом за идею Нила Сорского выступил его ближайший ученик, князь-инок Вассиан Патрикеев . Нил Сорский мог видеть только начало возбужденной им борьбы; он умер в 1508 г. Неизвестно, был ли Нил Сорский канонизован формально; но на всем протяжении нашей древней литературы лишь за одним Нилом Сорским, в заглавиях его немногочисленных сочинений, осталось имя "великого старца". Литературные произведения Нила Сорского - ряд посланий, небольшое Предание ученикам, краткие отрывочные заметки, более обширный монастырский устав, покаянная молитва, напоминающая несколько великий канон Андрея Критского, и предсмертное Завещание. Важнейшие из них - послания и устав: первые служат как бы дополнением к последнему. Общее направление мыслей Нила Сорского - строго аскетическое, но в более внутреннем, духовном смысле, чем понимался аскетизм большинством тогдашнего русского монашества. Иночество, по мнению Нила, должно быть не телесным, а духовным; оно требует не внешнего умерщвления плоти, а внутреннего, духовного самосовершенствования. Почва монашеских подвигов - не плоть, а мысль и сердце. Намеренно обессиливать, умерщвлять свое тело излишне: слабость тела может препятствовать в подвиге нравственного самоулучшения. Инок может и должен питать и поддерживать тело "по потребе без мала", даже "упокоивать его в мале", снисходя к физическим слабостям, болезни, старости. Непомерному пощению Нил не сочувствует. Он враг вообще всякой внешности, считает излишним иметь в храмах дорогие сосуды, золотые или серебряные, украшать церкви; церковь должна иметь только необходимое, "повсюду обретаемое и удобь покупаемое". Чем жертвовать в церкви, лучше раздать нищим... Подвиг нравственного самосовершенствования инока должен быть разумно-сознательным. Инок должен проходить его не в силу принуждений и предписаний, а "с рассмотрением" и "вся с рассуждением творити". Нил требует от инока не механического послушания, а сознательности в подвиге. Резко восставая против "самочинников" и "самопретыкателей", он не уничтожает личной свободы. Личная воля инока (а равно и каждого человека) должна подчиняться, по взгляду Нила, только одному авторитету - "божественных писаний". "Испытание" божественных писаний, изучение их - главная обязанность инока. С изучением божественных писаний должно быть, однако, соединено критическое отношение к общей массе письменного материала: "писания многа, но не вся божественна". Эта мысль о критике была одной из самых характерных в воззрениях и самого Нила, и всех "заволжских старцев" - и для тогдашнего большинства грамотников совершенно необычной. В глазах последних, как, например, Иосифа Волоцкого - всякая вообще "книга", "писание" - являлись чем-то непререкаемым и боговдохновенным. В этом отношении чрезвычайно характерны те приемы, которых Нил держится, продолжая заниматься перепиской книг: он подвергает списываемый материал более или менее тщательной критике. Он списывает "с разных списков, тщася обрести правый", и делает свод наиболее верного; сличая списки и находя в них "много неисправленна", - старается исправить, "елико неисправленна", - старается исправить, "елико возможно его худому разуму". Если иное место ему кажется "неправым", а исправить не почему, Нил оставляет в рукописи пробел, с заметкой на полях: "от зде в списках не право", или: "аще где, в ином переводе, обрящется известнейше (правильнее) сего, тамо да чтется", - и оставляет так пустыми иногда целые страницы! Вообще он списывает только то, что "по возможному согласно разуму и истине...". Все эти черты, резко отличающие характер книжных занятий Нила Сорского и самый взгляд его на "писание" от обычных, господствовавших в его время, конечно, не могли пройти для него даром; такие люди, как Иосиф Волоцкий, чуть не обвиняют его прямо в ереси. Иосиф укоряет Нила Сорского и его учеников, что они "похулиша в русской земле чудотворцев", а также тех, "иже в древние лета и в тамошних (иностранных) землях бывших чудотворцев, - чудесем их не вероваша, и от писания изметаша чудеса их". Из общего взгляда Нила Сорского на сущность и цели иноческого обета непосредственно вытекал и энергический протест его против монастырских имуществ. Всякую собственность, не только богатство, Нил считает противоречащей иноческим обетам. Инок отрицается от ире и всего, "яже в нем" - как же он может после этого тратить время на заботы о мирских имуществах, землях, богатствах? Обязательное для инока столь же обязательно и для монастыря... К отмеченным чертам присоединялась, по-видимому, уже у самого Нила религиозная терпимость, столь резко выступившая в писаниях его ближайших учеников. Эта терпимость в глазах большинства опять делала Нила чуть не "еретиком"... Литературным источником сочинений Нила Сорского был целый ряд патристических писателей, с творениями которых он познакомился особенно во время пребывания своего на Афоне; ближайшее влияние на него имели сочинения Иоанна Кассиана Римлянина , Нила Синайского , Исаака Сирина. Ни одному из них Нил, однако, не подчиняется безусловно; нигде, например, он не доходит до тех крайностей созерцания, которыми отличаются сочинения Симеона Нового Богослова или Григория Синаита. Монастырский устав Нила Сорского, с присоединением в начале "Предания учеником", первоначально издан был Оптиной пустынью в книге: "Преподобного Нила Сорского Предание учеником своим о жительстве скитском" (М., 1849; без всякой научной критики); в последнее время он издан М.С. Майковой в "Памятниках древней письменности" (Санкт-Петербург, 1912). Послания напечатаны в приложении к книжке: "Преподобный Нил Сорский, первооснователь скитского жития в России, и его Устав о жительстве скитском в переводе на русский язык, с приложением всех других писаний его, извлеченных из рукописей" (Санкт-Петербург, 1864; 2-е изд. М., 1869). За исключением "приложений", все остальное в этой книжке не имеет ни малейшего научного значения. Молитва, найденная в рукописях профессором И.К. Никольским, издана им в "Известиях II отдела Академии Наук", т. II (1897). - Литература о Ниле Сорском подробно изложена в предисловии к исследованию А.С. Архангельского : "Нил Сорский и Вассиан Патрикеев, их литературные труды и идеи в древней Руси" (Санкт-Петербург, 1882). См. также: Гречева (в "Богословском Вестнике", 1907 и 1908 годов), К.В. Покровского ("Древности" Материалы Археологического Общества, т. V), М.С. Майковой ("Памятники древних писем", 1911, № CLXXVII) и ее же вступительную статью к "Уставу" (ib., № CLXXIX, 1912). А. Архангельский.