ЙОГАЧАРА

ЙОГАЧАРА

        (санскр.), виджнянавада, филос. школа буддизма махаяны. Осн. идеи появились в 3 в. н. э. и получили отражение в «Ланкаватара-сутре». Видными представителями, помимо полулегендарного основателя школы Майтреи (ему приписывается «Мад-хьянтавибханта»), считаются Асанга и его брат Васу-бандху (4в.). Расцвет школы относится к 6—8 вв. и совпадает с, комментаторской деятельностью Стхира-мати и Дхармопалы и творчеством крупнейших буддийских логиков Дигнаги и Дхармакирти. Помимо Индии, И. получила распространение в Вост. Азии, особенно Китае, Тибете, Японии. Многие соч. И., в частности по логике, сохранились гл. обр. в тибетских, монгольских, отчасти кит. перевозах.

        Конкретизируя буддийское представление о единств. значимости психич. бытия личности и критикуя скеп-тич. и нигилистич. тенденции мадхъямики, И. развивает идею исключит. значимости виджняны (чистого сознания, собственно разума): И. приписывают высказывание «все нереально, но факт сознания нереальности реален». Одновременно в школе И. получила распространение концепция алаявиджняны (сокровищницы сознания, букв.— «накопленного сознания»), своеобразного абс. сознания, имеющего, однако, природу не универсального, а индивидуального сознания (что соответствует общебуддийскому акцентированию на субъективном).

        Особенностью И. является усиленное внимание, придаваемое медитативной, йогич. практике, рассматриваемой как осн. средство достижения «освобождения». Медитативные упражнения не только укрепили представление И. о преимуществ. значении сознания, но и способствовали развитию собственно гносеологич. проблематики: теория познания была отделена от этики, что способствовало относит. оправданию в И. более рационалистич. форм познания. Поиски критерия достоверности этого познания привели к развитию логики. При этом развиваемая И. буддийская логика, в противоположность реалистической логике брахманизма (ньяе), исследовала не возможность познания мира, а достоверность самого познания — отношения «Я» и мира (в частности, в этом отношении интересна теория об относит. значении слов). В целом И. внесла несомненный вклад в развитие неаристотелевской логики.

        Щербатской Ф. И., Теория познания и логика по учению позднейших буддистов, т. 1—2, СПБ, 1903—09; W o l f f E., Zur Lehre vom Bewu?tsein (Vijnanavada) bei den spateren Buddhisten, Hdlb., 1930 (Diss.); T u с с i G., On some aspects oi the doctrines of Maitreya (natna) and Asanga, Gale., 1930; Steher-batsky Th., Buddhist logic, v, 1—2, Leningrad, 1930—32.

Философский энциклопедический словарь. — М.: Советская энциклопедия. Гл. редакция: Л. Ф. Ильичёв, П. Н. Федосеев, С. М. Ковалёв, В. Г. Панов. 1983.

ЙОГАЧАРА

    ЙОГАЧАРА (санскр. yogacâra, букв. — практика йоги) — школа в буддизме махаяны; другие ее названия виджнянавада (букв. — учение о сознании как реальности) и дхармалакшана. Основана Асангой в 4—5 вв., но ее теоретическими основаниями стали более ранние “Ланкаватара-сутра”, “Сандхинирмочана-сутра” (между 2 и 4 вв.) и приписываемая Ашвагаэше “Махаянашрадхотпада-шастра”. Свое имя школа получила по названию базового трактата “Йогачара-бхуми-шастра” (“Наставление по основам йогической практики”). Главными текстами йогачаров были “Махаяна-санграха” Асанги, два небольших трактата Васубандху — “Двадцать” и “Тридцать стихов о только-сознавании” вместе с комментарием на первый Стхирамати, приписываемые Майтреянатхе “Махаянасутра-аланкара” и “Махаяна-вибхага”. Использование йогачарами сочинений, приписываемых Майтреянатхе, дает основа

    ния некоторым исследователям (в частности, Хадзиме Накамуре) называть его основателем школы. Асангу Накамура считает учеником Майтреянатхи.

    Философская система Асанги и Васубандху строится как исследование развертывания сознания в иллюзию и описание трех моделей сознания. Особенностью философской позиции йогачаров является полное сведение бытия мира к бытию сознания, выразившееся в выдвинутых ими программных положениях: “только-сознание” (читта-матра) и “только-сознавание” (виджняптиматра). Исходя из этих положений, они объясняли эмпирическую реальность как продукт субъективных индивидуальных восприятий: то, чтомы осознаем как окружающий нас мир есть не более чем интеллектуальные конструкции, созданные на основании наших ощущений, притом субъективных, поскольку все люди чувствуют по-разному. Мир есть лишь содержания нашего сознания. На этих “модусах” сознания основывается привязанность людей к чувственному бытию, жажда переживать снова и снова некий чувственный опыт. Для освобождения от привязанности к сатире нужно избавиться от этих состояний сознания, разрушить воображаемое разделение на субъект и объект восприятия. Такое понимание субъект-объектных отношений превращало философию йогачаров, по выражению В. И. Рудого, в философию разрушения объекта. Цели разрушения служили разрабатывавшиеся и практикуемые в школе психотехники. Интроспекция и очищение сознания посредством практики йоги, по их мнению, могли помочь заменить ложные воззрения неискушенных людей интуитивным постижением абсолютной реальности.

    В отличие от саутрантиков, считавших дхармы, порождающие феноменальный мир, реальными и полностью угасающими в нирване, йогачары называли все дхармы, порождающие образ реальности, только дхармами индивидуального сознания. Чшпта — сама дхарма, причинно-обусловленная и невечная, она разрушается вместе с иллюзией объекта. Вместо него остается сознание-сокровищница (алаявиджняна). Это как бы второй уровень, присутствующий в каждом индивидуальном сознании и опосредующий переход от феноменальной реальности к абсолютной. С точки зрения космогонического процесса сознание второго уровня пробуждается в абсолютной реальности (татхата) и является ступенью ее энволюции — нисхождения к нереальности, к иллюзорному чувственному бытию. Сознание-сокровищница было введено в философскую картину мира буддистов йогачарами и позволило им исключить из последней некоторые противоречия и недоговоренности. С их точки зрения, алаявиджняна несубстанциональна: она образуется как агрегат следов прежнего опыта и впоследствии служит причиной индивидуализации потока дхарм на протяжении всей цепи перерождений, вплоть до нирваны. Она порождает эмпирическое сознание субъекта в различных его перерождениях, сохраняет “семена” всех его аффектов, следы всех его деяний и “ростки” всего, что может из них прорасти, — т. е. именно она обеспечивает действие закона воздаяния. И именно она должна быть преобразована для достижения нирваны, ибо эмпирическое сознание разрушается с помощью медитации.

    Йогачары считали дхармы изначально покоящимися, что давало им основания рассматривать нирвану как реальность, а сансару, в которой дхармы вспыхивают и исчезают, считать нереальной. В школе была также трансформирована хинаянская концепция трех тел Будды: вместо рупа-кая (физического тела) в нее была включена концепция самбхога-кая (тела блаженства), связывающего дхарму с телом бодхисаттв на пути к просветлению.

    После Васубандху школа йогачара разделилась на две подшколы: агамаанусарино-виджнянавада, объединившую последователей Асанги, и ньяяанусарино-виджнянавада, сторонников Дигнаги. Первая подшкола сосредоточилась на интерпретации абхидхармы, доказывая, что все содержания сознания нереальны. К этой подшколе принадлежали Гунамати (ок. 490) и Стхирамати (ок. 510—570), а также, вероятно, Шантаракшита и Камалашила, объединившие йогачару с мадхьямикой. Идеи йогачары были принесены Парамартхой (499—590), в Китай где она была известна под именем Шэлунь. Представители второй подшколы Асвабхава (ок. 510), Дхармапала (530—561), Дхармакирти и др. разрабатывали гносеологические и логические проблемы. В 7 в. учение этой подшколы йогачаров проникает в Китай благодаря Сюаньцзану (602—664) и дает начало школе Фасян-цзун, основанной учеником последнего, а затем — в Японию, где развивалось школой Хоссо-сю, одной из главных в эпоху Нара (710—785). От названной подшколы отделилась и другая ветвь, которую представляли Шилабхадра и Шубхагупта (ок. 650—750). В конечном итоге йогачара объединилась с мадхьямикой и перестала существовать как независимая теоретическая традиция.

    Н. А. Канаева

Новая философская энциклопедия: В 4 тт. М.: Мысль. Под редакцией В. С. Стёпина. 2001.