Литературно-философское эссе о Парацельсе, изданное Фридрихом Гундольфом в 1927 году, проникнуто идеями христианского романтизма и философии жизни, переживавших в это время в Европе свой расцвет, у читателя, знакомого с духовными движениями той эпохи, подобная работа вызовет не только предметный, но и методологический интерес: наряду с жизнеописанием гениального ученого и целителя, с выявлением духовной природы и особенностей его гения она в не меньшей мере сообщает и множество подробностей о самом авторе эссе и о времени, когда оно создавалось.
Творческий портрет Парацельса, написанный в дильтеевском духе, преследует своей главной целью не указание деталей и перипетий его жизненного пути, а именно раскрытие символического смысла его дарования, его творческой жизненной силы, не просто выражающей то или иное духовное содержание, но становящейся движителем самой истории европейского духа. По мнению Гундольфа, Парацельс, наряду со своим современником Лютером, представляет собой фигуру "макрокосмического рвения", не знавшую себе равных вплоть до явления Гёте, и принадлежит к числу тех гениев человечества, которые понимали творческое действие как становление и рост, а не просто как комбинирование и построение. Именно то, что в эпоху Просвещения считалось предосудительным, принижалось и выхолащивалось в сути творческого деяния, вновь находит свое адекватное выражение и признание в герменевтической эссеистике XX века.