Страх и трепет

У этого термина существуют и другие значения, см. Страх и трепет (значения).

«Страх и трепет» (Frygt og Bæven) — прото-экзистенциалистский трактат датского философа Сёрена Кьеркегора. В центре внимания автора — вопрос о вере в Бога и её возможности в современных условиях. В качестве основы мыслитель обращается к ветхозаветной повести об Аврааме и его любимом сыне Исааке (Быт.22:1-19). Парадоксальную сущность веры Кьеркегор вскрывает через размышления по поводу чуда спасения Исаака и самоотверженности Авраама.

Трактат был опубликован в 1843 году под псевдонимом «Иоханнес де Силенцио» (Иоанн Молчальник). Как часто бывает у Кьеркегора, книга написана от лица вымышленного автора, и, строго говоря, должна рассматриваться как отстранённое выражение религиозной жизненной позиции, а не как собственная позиция философа. Жанр определён автором как «диалектическая лирика».

Название трактата взято из Библии; эти слова встречаются несколько раз. В посланиях апостола Павла говорится: «и был я у вас в немощи и в страхе и в великом трепете» (1Кор.2:3); «со страхом и трепетом совершайте свое спасе­ние» (Флп.2:12); «и столь ужасно было это виде­ние, что и Мо­исей сказал: я в страхе и трепете» (Евр.12:21).

Кьеркегор признаёт вслед за Кантом, что с этической точки зрения жертвоприношение сына было бы просто убийством. Но Авраам, по Кьеркегору, «перешагивает через всё этическое, и вне его он обретает более высокую цель, в отношении к которой он и устраняет этическое». Кьеркегор говорит о «телеологическом упразднении этического», возможном для человека, живущего религиозной жизнью (в противоположность людям, живущим, по терминологии Кьеркегора, эстетически или этически).

«Парадокс веры таков: единичный индивид выше, чем всеобщее» (то есть всеобщие моральные нормы); «существует абсолютный долг перед Богом», по сравнению с которым «этическое оказывается сведенным к относительному». Авраам — «рыцарь веры», верующий «силой абсурда».

При этом его вера не является верой в то, что Бог отменит своё приказание, или верой в будущую жизнь: Авраам собирался совершить жертвоприношение и при этом «верил в противоречие» — в то, что он «состарится на этой земле, почитаемый своим народом, благословенный в своем роде, незабвенный в Исааке — любимейшем в его жизни».

В «Страхе и трепете» Кьеркегор подспудно спорит с тезисом Гегеля о том, что человеческие представления о добром и справедливом предопределяются традициями и нормами соответствующего общества. На примере Авраама он демонстрирует, что для подлинно верующего человека высшей нормой становятся не правила и обычаи его сородичей, а диктат высшего, божественного порядка, — вера, которую окружающие его люди этического или эстетического типов могут воспринимать как нечто абсурдное.

Как замечает комментатор, в трактате присутствует полемика с Гегелем и некоторыми датскими его последователями (в частности, с Х.-Л. Мартенсеном), которые утверждали, что можно «пойти дальше веры» ^[1]. «Говорят, что Гегеля понять трудно, а понять Авраама – просто пустяк, – иронизирует писатель. – Пойти дальше Гегеля – это чудо, но пойти дальше Авраама – ничего не стоит» ^[2]. Кьеркегор, напротив, говорит, что «вера – это высшая страсть в человеке. В каждом поколении, возможно, существуют многие, кто вообще не приходит к ней, но ни один не идет дальше» ^[3].

Рыцарь веры

Кьеркегор противопоставляет «рыцаря веры» «трагическому герою», который в конечном счете не выходит из рамок этического, хотя бы в его действиях, на поверхностный взгляд, и было нечто подобное поступку Авраама. Так, в качестве примера рассматривается сюжет трагедии Еврипида «Ифигения в Авлиде», в которой Агамемнон вынужден принести свою дочь Ифигению в жертву богам, или библейский персонаж Иеффай, который тоже по обету приносит дочь в жертву. Такой трагический герой может вызвать сочувствие, или даже восхищение, но рыцарь веры находится в экзистенциальном одиночестве, потому что он не мог бы рационально объяснить свои действия – «его никто не может понять». Кьеркегор указывает, что, например, Иеффай исполняет обет после победы над иноплеменниками; но смерть Исаака, напротив, никому не принесла бы пользы. Таким образом, Авраам был поставлен в ситуацию, когда от него требовалось «верить силой абсурда», и он выдержал это испытание.

Примечания

1. ↑ Кьеркегор С. «Страх и трепет». М.: Республика, 1993. С. 354-355.
2. ↑ Там же. С. 34.
3. ↑ Там же. С. 111.

Тексты

• Кьеркегор, С. Страх и трепет. - М.:Республика, 1993. 383с.
• Кьеркегор С. Страх и трепет (сборник из трёх произведений) / Перевод с датского языка Н. В. Исаевой, С. А. Исаева. — М.: Культурная революция, 2010. — 488 с.

Для улучшения этой статьи желательно?: Найти и оформить в виде сносок ссылки на авторитетные источники, подтверждающие написанное.