Митрополиты киевские и всея Руси (988-1305 гг.)

Киевская митрополия — кафедра митрополитов Киевских и всея Руси, находившаяся со времени Крещения Руси до 1305 в Киеве (единственная). Впоследствии титул "всея руси" был перемещен на кафедру по Владимире-на-Клязьме, которая позже была перемещена в Москву; в Киеве оставалась митрополичья кафедра.

История

Самой распространённой является давнишняя точка зрения, что Русь с самого начала находилась в византийской церковной юрисдикции, так что ни 1037 год, ни 1039 год не привнесли никаких изменений в ее положение. В пользу этого взгляда говорят следующие моменты: 1) обычная византийская практика, в рамках которой крещение иноземных правителей вовлекало их в духовное родство с византийскими императорами (в случае с Владимиром к этому следует прибавить еще и женитьбу его на принцессе императорского дома) 2) участие византийских мастеров в строительстве церквей в Киеве, а также типично византийские названия этих последних; 3) данные византийских (списки сменивших свое местопребывание кафедр, Notitiae episcopatuum) и арабоязычных источников (Яхъя Антиохийский), а также сигиллографии и нумизматики эпохи Владимира; 4) Похвала Владимиру Илариона, подчеркивающая преемственность церковной политики Ярослава по отношению к политике его отца .

О митрополитах первого полустолетия после крещения Руси можно сказать следующее. За период от правления Иоанна Цимисхия (969—976) до Алексея I Комнина (1081—1118) не сохранилось ни одного списка епархий (Notitiae episcopatuum) Константинопольского патриархата. В списке эпохи Комнинов (1170—1179 гг.; список учитывает изменения за два предыдущих столетия) Русская митрополия значится на 62?м месте, перед Аланией (где в 997/998 г. известен митрополит Николай). Яхъя Антиохийский утверждает, что для крещения Владимира и его народа были посланы «митрополит и епископы». В Степенной книге (XVI в.) упомянут (фиктивный) митрополит Леон(тий), отбывший из Константинополя на Русь в 990/991 г. , но это не находит подтверждения ни в одном достоверном источнике. И наоборот, со сведениями Яхъи Антиохийского и Титмара Мерзебургского хорошо согласуется известие византийского церковного историка XIV в. Никифора Каллиста о том, что некий Феофилакт был переведен при Василии II (976—1025) с Севастийской кафедры на Русь. Это — первый киевский митрополит, о котором сохранились правдоподобные сведения, а по всей вероятности, и вообще первый. Существует интересная деталь подтверждающая занятие Киевской кафедры митрополитом из Севастии. Мы находим изображение Севастийских мучеников на колоннах Киевской Софии, поскольку это является не типичным для храмовой росписи в Византии, это делает еще один повод подтверждать, что митр. Феофилакт был первым русским митрополитом, как уже отмечалось выше переведенный с Севастийской кафедры.

Следует сказать, наконец, что уже упоминавшийся митрополит Иоанн I засвидетельствован не только памятниками Борисо-Глебского цикла, но также и печатью . Вполне возможно, что он занимал кафедру приблизительно в течение 20-30 лет в первой четверти XI в., но в любом случае до прибытия Феопемпта (до 1039 г.) остается пробел. Отнюдь не исключены такие пробелы и для более раннего времени. Вместе с тем не стоит труда доказывать, что первой резиденцией митрополитов был Переяславль, и выстраивать соответствующий список русских первоиерархов. Оба исходных свидетельства легко объяснимы, если учесть, что во второй половине XI в. в Переяславле (так же, как в Чернигове и Владимире-на-Клязьме) некоторое время существовала своя митрополия [наряду с Киевской]. Как бы то ни было, права Константинопольской патриархии в ранний период существования древнерусской церкви остаются вне сомнений. Все умозрительные рассуждения о каком-то антагонизме между Владимиром и византийским церковным руководством (которое якобы именно поэтому и оттягивало его канонизацию до XIII в.) или о предполагаемом повышении либо понижении статуса древнерусской церкви в 1037 г. надо со всей определенностью признать необоснованными.

На дальнейшей истории русской митрополии, с середины XI в. до монгольского нашествия, мы можем здесь не останавливаться. Не до конца ясны (а возможно, и никогда не будут полностью выяснены) мотивы поставления на кафедру Илариона (1051 г.): был ли это протест церковно-реформаторской партии (приверженцев линии Студийского монастыря) против процветавшей в Византии симонии, или реализация претензий княжеской власти на расширение своей роли при назначении митрополитов, или ни то ни другое. Само собой разумеется, что окрепшая русская церковь должна была стремиться к большей самостоятельности перед лицом византийской гегемонии. Однако речь не может идти о какой-то прямолинейной, последовательно усиливавшейся антигреческой оппозиции, ибо в этом случае грек Иоанн II, ставший митрополитом через четверть века после Илариона, вряд ли удостоился бы столь высокой похвалы . И напротив, отношения с латинской церковью оставались в целом дружественными, несмотря на постепенно набиравшую силу полемику.

Приблизительное представление о правовом положении церкви в то время можно составить исходя из учредительной грамоты Смоленской епископии 1136 г.. Законопреступления в области семейных отношений, подлежавшие наказанию с точки зрения христианской морали, входили в церковную юрисдикцию уже в XI в. Юрисдикция княжеской власти была ограничена иммунитетом духовенства и членов их семей, а также монашества и «церковных людей», то есть лиц, находившихся под особым покровительством церкви (убогих, больных, странников и т. п.). Однако иногда представители духовенства все же привлекались к княжескому суду. Как князья участвовали в руководстве церковными делами, так и епископат старался оказывать влияние на княжескую политику. Подобное сотрудничество государства и церкви достигло своего зенита в правление Владимира Мономаха. Но, по словам Илариона, уже Владимир I принимал участие в соборах, обсуждая с церковным руководством пути и средства укрепления веры среди новообращенных. В дальнейшем такое сотрудничество постепенно расширялось в той мере, в какой место греческих иерархов занимали епископы русского происхождения, а князья получали тем самым возможность оказывать большее влияние на выбор кандидатуры и ее поставление. Летопись сообщает о целом ряде епископов, зарекомендовавших себя в качестве исполнителей сложных дипломатических миссий. Торжественное скрепление договоров князьями сопровождалось клятвою и кресто-целованием. Монахи Киево-Печерского монастыря не раз занимали критическую позицию по отношению к князю. Так, например, игумен Феодосии в 1073 г. отказался вмешаться в междоусобную княжескую борьбу на стороне захватившего тогда киевский стол Святослава, не побоявшись даже в резких выражениях указать князю на беззаконность его действий, изгнания им своего брата Изяслава. Только высокий авторитет монастырского предстоятеля и уговоры братии спасли его от преследования, а после заложения нового монастырского храма было достигнуто полное примирение. Если монашество сохраняло таким образом внутреннюю дистанцию в отношении политики, то епископат был вынужден то и дело включаться в нее, хотя и не принимал непосредственного участия в совещаниях князей. Единственная попытка привлечь его к такому собранию оказалась неудачной. Влияние церкви на государственное законодательство XI—XII вв. (если отвлечься от признания ею некоторых обычаев) не прослеживается; Русская Правда опирается на древние народные традиции. И только по поводу смягчения наказаний в отдельных случаях слышен голос церкви.

Византийское право, по сути дела просто «пересаженное» на Русь, было освоено недостаточно, о чем свидетельствует летописный эпизод 996 г., закрепивший в национальном сознании характерное возвращение к традиционной уголовной норме вирных штрафов. Другой пример неудачного применения византийского права — ослепление князя Василька Теребовльского в 1097 г., ложно обвиненного в покушении на убийство Святополка II. Эта акция, в Византии служившая привычным средством устранения претендента на престол, на Руси была предпринята впервые, причем вопреки ходатайству игуменов киевских монастырей, и повлекла за собой такую смуту в княжеском семействе, что впредь не повторялась, будучи заменена более мягкими наказаниями. И вообще, в ходе междоусобиц XI—XII вв. в глазах князей, да и народа, церковь приобрела новый моральный авторитет, а государство, в свою очередь, ради общего блага получило от церкви подтверждение своего божественного предназначения. Из славянского перевода Номоканона XIV титулов Киевская Русь почерпнула идеальную формулу соотношения светской и церковной властей, восходившую к шестой новелле Юстиниана: там «империя» (imperium) и «священство» (sacerdotium) представлены как два божественных дара, проистекающих из единого источника, взаимодействие которых только тогда гармонично, когда каждый исполняет присущие ему функции (и только их), то есть церковь — духовные, а государство — светские .

Императору надлежит заботиться о защите вероучения, об уважении к духовенству и о соблюдении канонов. Именно этот постулат положен в основу рассуждений митрополита Илариона о согласии между церковью и государством и об охранительной роли князей в отношении благополучия и невредимости церкви. Что Иларион в данном случае высказывал не только свои личные убеждения, ясно из Послания митрополита Никифора I, которое также исходит из превосходства монархии над церковью и из которого очевидно, что церковный иерарх чужеземного происхождения, несмотря на свою двоякую подчиненность, осознавал себя в первую очередь все-таки подданным своего князя.

Митрополиты Киевские и всея Руси (c 988 по 1305)

Список митрополитов киевских и всея Руси с 988 по 1305. Все они по происхождению были греками, только Илларион и Клим Смолятич — русские.

1. Феофилакт 988 — ранее 1018
2. Иоанн I ранее 1018 — ок. 1030
3. Феолемпт ок. 1035—1040-е годы
4. Иларион 1051—1054
5. Ефрем 1054/1055 — ок. 1065
6. Георгий ок. 1065 — ок. 1076
7. Иоанн II не позднее 1076/1077 — после августа 1089
8. Иоанн III лето 1090 — ранее 14 августа 1091
9. Николай ок. 1093 — ранее 1104
10. Никифор I18 декабря 1104 — апрель 1121
11. Никита 15 октября 1122 — 9 марта 1126
12. Михаил I лето 1130—1145
13. Климент Смолятич 27 июля 1147 — начало 1155
14. Константин I 1156—1158/1159
15. Феодор август 1160 — июнь 1163
16. Иоани IV Весна 1164—1166
17. Константин II 1167—1169/1170
18. Михаил II весна 1171 — ?
19. Никифор II ранее 1183 — после 1201
20. Матфей ранее 1210 — 19 августа
21. Кирилл I 1224/1225 — лето 1233
22. Иосиф 1242/1247 — ?
23. Кирилл II 1242/1247 — 27 ноября 1281
24. Максим 1283 — 6 декабря 1305

Литература

• Подскальски, Герхард. Христианство и богословская литература в Киевской Руси (988—1237 гг.). Издание второе, исправленное и дополненное для русского перевода / Перевод А. В. Назаренко, под редакцией К. К. Акентьева. — Санкт-Петербург: Византинороссика, 1996. C.572 // (Subsidia Byzantinorossica. T.l)

См. также

• Митрополит Киевский и всея Руси