ПРОВЕРЯЕМОСТЬ

ПРОВЕРЯЕМОСТЬ

1) В широком смысле – вообще возможность проверки истинности знания. 2) В более узком и более точном смысле – возможность проверки высказываний посредством сопоставления с эмпирич. данными. В этом смысле различают н е п о с р е д с т в е н н у ю П. утверждений, прямо описывающих данные наблюдения и эксперимента, и к о с в е н н у ю П., основанную на логич. связях косвенно проверяемого утверждения с непосредственно проверяемым, к-рые можно анализировать средствами совр. формальной логики. 3) Одно из осн. методологич. понятий в философии неопозитивизма. Исходя из идеи о том, что всякое научно-теоретич. знание является лишь логич. конструкцией языковых элементов, выражающих наши непосредств. переживания, – т.н. непосредственное данное (das Gegebene) – неопозитивисты истолковывали эмпирич. П. теоретич. знания как сводимость любого утверждения теоретич. уровня к конечной (принцип верифицируемости) или бесконечной (принцип подтверждаемости) совокупности высказываний эмпирич. уровня (высказываний о непосредственно данном), игнорируя тот факт, что теоретич. знание имеет качественно новое содержание по сравнению с содержанием эмпирич. знания. Последнее было признано, по существу, лишь в ряде работ 50-х гг. Р. Карнапа, Гемпеля, Г. Фейгля и др. в форме утверждения о самостоятельном существовании "теоретического языка" науки, не сводимого к "эмпирическому языку" и связанного с ним лишь отношением частичной интерпретации. Функция теоретич. аппарата заключается, т.о., не в простом суммировании и сжатом выражении данных опыта, а в обеспечении связи между эмпирич. данными, перехода от одних эмпирич. данных к другим. В абстрактной форме эта функция может быть представлена как (1) ΣΕ1·ΣΤ·ΣJ→Ε2, где Ε1 – эмпирич. знание, к-рое служит средством для объяснения или предвидения фактов, выражаемых ΣΕ2– выводным эмпирич. знанием, полученным с помощью теоретич. аппарата ΣT и совокупности т.н. интерпретативных предложений (в т.ч. операциональных определений) ΣJ, обеспечивающих связь теоретич. и эмпирич. содержания. Согласно схеме (1), содержание эмпирич. знания (Ε1 и Е2) не входит в содержание теоретич. знания (Т). Поэтому, строго говоря, эмпирич. проверка Е2 не является безусловным свидетельством косвенного подтверждения Т. Эмпирич. П. Т, очевидно, не может быть интерпретирована как восприятие нек-рого эмпирич. содержания, входящего в Т. Она может быть понята лишь как согласование данной теоретич. системы с имеющейся совокупностью эмпирич. данных. Это согласование имеет две особенности. Во-первых, связь ΣΕ1 и ΣΕ2 в принципе может осуществляться различными теоретич. средствами, она – неоднозначна. Во-вторых, также как согласование теоретич. аппарата с частными эмпирич. ситуациями не является еще безусловным критерием его истинности, также и несоответствие его отд. эмпирич. данным нельзя считать безоговорочным показателем его ложности. Это несоответствие, как правило, не ведет к отбрасыванию теории или гипотезы, а влечет за собой тщательное исследование сложившейся ситуации, критич. оценку возможностей теории, способствуя ее модификации, конкретизации, нахождению каких-то промежуточных, ранее не учтенных звеньев между ее теоретич. аппаратом и эмпирич. уровнем, словом, ведет к развитию науч. знания.

Реальное согласование теории с эмпирич. знанием, приводящее к обоснованному суждению о правильности теории, представляется длительным и сложным процессом, учитывающим неоднозначность связи теории и эмпирии, общую картину соответствия или несоответствия данной теории имеющимся фактам, ее логич. простоту по сравнению с др. возможными теоретич. способами объяснения и предвидения связи данной теории с др. теориями и тем самым ее косвенные объяснительно-предсказательные возможности и пр. Разработка логич. проблематики этого согласования связана с анализом качественного и количеств. понятия подтверждаемости (см. Логика индуктивная), информативности гипотез, логич. простоты, логич. структур интерпретативных предложений и пр.

В. Швырёв. Москва.

Нек-рые уточнения соотношения понятий П. и истинности (в частности, логической истинности) и одновременное выяснение логич. проблем, связанных с требованием П., удается получить путем формализации утверждений вида: "А – (экспериментально) проверяемо", где А – нек-рое высказывание, а (экспериментальная) П. понимается либо в смысле П. посредством физич. эксперимента, либо же в смысле П. посредством "умственного математического построения" (см. А. Гейтинг, Интуиционизм, М., 1965, с. 9). Для этой цели используются модальные исчисления, в частности исчисление S4 К. Льюиса (о модальных исчислениях см. Модальная логика), или исчисления гёделевского типа, в частности G4, к-рое строится как расширение аксиоматики классич. логики высказываний с правилом modus ponens в качестве единств. правила вывода путем присоединения след. схем аксиом: 1) LА⊃А; 2) L(А⊃В)⊃( LА⊃LВ); 3) LA⊃LLA [где L – оператор П., означающий в случае, если он предшествует произвольному высказыванию А : "А – проверяемо"; при этом высказывание А без L сохраняет обычный для классич. логики смысл: "A – истинно"] и одного правила введения П. α) АLA [для А, являющегося теоремой исходного, т.е. без (1) – (3) и (α), исчисления]. Т.о., согласно (1) в G4 П. предложения имплицирует его истинность, но, вообще говоря, не наоборот: обратная импликация верна только для логически истинного А [что очевидно на основании (α) и теоремы о дедукции]. Это указывает на неправомерность в общем случае (в силу чисто формальных оснований) отождествлять П. высказывания с его истинностью (разумеется, если истинность понимается классически).

Основываясь на установленном Гёделем соответствии между теоремами интуиционистской логики и теоремами G4 (S4) (см. Gödel К., Eine Interpretation des intuitionistischen Aussagenkalküls, в сб.: Ergebnisse eines Mathematischen Kolloquiums, H. 4, 1933), можно полагать, что законы и правила интуиционистской логики отвечают более строгому принципу П., чем LA⊃A, поскольку их область действия распространяется только на проверяемые (в одном из отмеченных выше смыслов) утверждения: LA⊃A уже не является результатом перевода в термины интуиционистской логики. Это обстоятельство представляет известный филос. интерес: оно указывает на несовпадение интуиционистской П. (интуиционистской истинности) с классическим (аристотелевским) пониманием истинности и, по-видимому, в какой-то мере может служить формальным основанием для признания неосмысленности утверждения о наличии связи между ними (конечно, при условии признания осмысленными только формализуемых в интуиционистской логике утверждений). Известный филос. интерес представляет также и то, что формализация понятия П. с помощью модальной логики показывает, что постулирование простых и на первый взгляд очевидных свойств (экспериментальной) П. приводит при аксиоматическом исследовании к следствиям содержательно (с т. зр. интуитивного мышления) уже не столь очевидным и требующим специального анализа для выяснения их смысла. (Более подробно о результатах в этой области и их значении см. Feys R., Expression de la vérifiabilité expérimentale dans le raisonnement formalisé, в сб.: Le raisonnement en mathématiques et en sciences expérimentales. Ed. du Centre National de la Recherche Scientifique, P., 1958.)

M. Новоселов. Москва.

Лит.: Нарский И. С., Совр. позитивизм, М., 1961, гл. 3; Смирнов В. Α., Уровни знания и этапы процесса познания, в сб.: Проблемы логики научного познания, М., 1964.

Философская Энциклопедия. В 5-х т. — М.: Советская энциклопедия. Под редакцией Ф. В. Константинова. 1960—1970.