МАТЕРИЯ

МАТЕРИЯ

— одно из наиболее многозначных филос. понятий, которому придается один (или некоторые) из следующих смыслов: 1) то, определяющими характеристиками чего являются протяженность, место в пространстве, масса, вес, движение, инерция, сопротивление, непроницаемость, притяжение и отталкивание, или какая-то комбинация этих свойств; внешняя причина чувственного опыта; то, что составляет «данный в ощущениях мир»; устойчивое, постоянное (или относительно постоянное); общее для многих (доступное для более чем одного познающего субъекта); 2) физическое или не-умственное; 3) физическое, телесное или не-духовное; 4) неодушевленное, неживое; 5) естественное, не являющееся сверхъестественным; 6) полностью или частично непредопределенное; потенция обретения формы или то, что обладает такой потенцией; то, что в соединении с формой конституирует индивидуальное; то, что относится к содержанию, противопоставляемому форме; частное, противопоставляемое универсальному; 7) источник ощущений; то, что дано в опыте как противоположное даваемому умом; 8) то, из чего нечто состоит; то, из чего вещь возникает или создается; 9) первосуществующее или изначальная основа; 10) то, что является предметом рассмотрения.

Философия: Энциклопедический словарь. — М.: Гардарики. Под редакцией А.А. Ивина. 2004.

МАТЕРИЯ

        (от лат. materia — вещество), «... философская категория для обозначения объективной реальности, которая дана человеку в ощущениях его, которая копируется, фотографируется, отображается нашими ощущениями, существуя независимо от них» (Ленин В. И., ПСС, т. 18, с. 131). М. — это бесконечное множество всех существующих в мире объектов и систем, субстрат любых свойств, связей, отношений и форм движения. М. включает в себя не только все непосредственно наблюдаемые объекты и тела природы, но и все те, которые в принципе могут быть познаны в будущем на основе совершенствования средств наблюдения и эксперимента. Весь окружающий нас мир представляет собой движущуюся М. в её бесконечно разнообразных формах и проявлениях, со всеми её свойствами, связями и отношениями. Марксистско-ленинское понимание М. органически связано с диалектико-ма-териалистич. решением осн. вопроса философии; оно исходит из принципа материального единства мира, первичности М. по отношению к человеч. сознанию и принципа познаваемости мира на основе последоват. изучения конкретных свойств, связей и форм движения М. (см. Материализм).

        В материалистич. философии М. определяется как субстанция (основа) всех вещей и явлений в мире; этот взгляд противостоит религиозно-идеалистич. пониманию мира, принимающему в качестве субстанции божеств. волю, абс. дух, человеч. сознание, которое отрывается от мозга, подвергается абсолютизации и обожествлению. Вместе с тем в домарксистской философии материальная субстанция часто понималась как первоматерия, сводилась к первичным и бесструктурным элементам, которые отождествлялись с неделимыми атомами. Считалось, что в то время как различные предметы и материальные образования могут возникать и исчезать, субстанция несотворима и неуничтожима, всегда стабильна в своей сущности; меняются лишь конкретные формы её бытия, количеств. сочетания и взаимное расположение элементов и т. д.

        В совр. науке понятие субстанции претерпело радикальные изменения. Диалектич. материализм признаёт субстанциальность М., но только во вполне определ. смысле: в плане материалистич. решения осн. вопроса философии и раскрытия природы различных свойств и форм движения тел. Именно М., а не сознание или воображаемый божеств. дух является субстанцией всех реально существующих в мире свойств, связей и форм движения, конечной основой всех духовных явлений. Никакое свойство и форма движения не могут существовать сами по себе, они всегда присущи определ. материальным образованиям, которые являются их субстратом. Понятие субстанции в этом смысле оказывается эквивалентно также понятию всеобщего материального субстрата различных процессов и явлений в мире. Признание субстанциальности и абсолютности М. эквивалентно также принципу материального единства мира, который подтверждается всем историч. развитием науки и практики. Однако при этом важно учитывать, что сама М. существует в виде бесконечного многообразия конкретных образований и систем. В структуре каждой из этих конкретных форм М. не существует к.-л. первичной, бесструктурной и неизменной субстанции, которая лежала бы в основе всех свойств М. Каждый материальный объект обладает неисчерпаемым многообразием структурных связей, способен к внутр. изменениям, превращениям в качественно иные формы М. «"Сущность" вещей или "субстанция", — писал В. И. Ленин, — тоже относительны; они выражают только углубление человеческого познания объектов, и если вчера это углубление не гало дальше атома, сегодня — дальше электрона и эфира, то диалектический материализм настаивает на временном, относительном, приблизительном характере всех этих вех познания природы прогрессирующей наукой человека. Электрон так же неисчерпаем, как и атом, природа бесконечна...» (там же, с. 277). Вместе с тем для прогресса науч. знания и опровержения различных идеалистич. концепций всегда важно выявление того материального субстрата, который лежит в основе исследуемых в данный период явлений, свойств и форм движения объективного мира.

        Материальные объекты всегда обладают внутр. упорядоченностью и системной организацией. Упорядоченность проявляется в закономерном движении и взаимодействии всех элементов М., благодаря которому они объединяются в системы. Совр. науке известны след. типы материальных систем и соответствующие им структурные уровни М.: элементарные частицы и ноля (электромагнитное, гравитационное и др.), атомы, молекулы, макроскопич. тела различных размеров, гео-логич. системы, Земля и др. планеты, звёзды, внутри-галактич. системы (диффузные туманности, звёздные скопления и др.). Галактика, система галактик, Метагалактика (границы и структура которой пока ещё не установлены).

        Живая М. и социально-организованная М. известны пока лишь на Земле. Их возникновение — результат естеств. и закономерного саморазвития М., столь же неотделимого от её существования, как движение, структурность и др. свойства. Живая М. — вся совокупность организмов, способных к самовоспроизводству с передачей и накоплением в процессе эволюции генетич. информации. Социально-организованная М. — высшая форма развития жизни, совокупность мысля щих и сознательно преобразующих действительность индивидуумов и сообществ различных уровней. Все эти виды М. также обладают системной организацией. В структуру социальных систем входят также и различные технич. материальные системы, созданные людьми для реализации поставленных целей.

        В домарксистской философии и естествознании М. как филос. категория часто отождествлялась с определ. конкретными её видами, напр. с веществом, атомами химич. соединений, либо с таким свойством М., как масса, которая рассматривалась как мера количества М. В действительности же вещество охватывает не всю М., а только те объекты и системы, которые обладают массой покоя. В мире существуют и такие виды М., которые не имеют массы покоя: электромагнитное поле и его кванты — фотоны, гравитационное поле (поле тяготения), нейтрино. В мире может существовать и множество других, неизвестных ещё нам видов М. с необычными епецифич. свойствами, но все они — элементы объективной реальности, существующей независимо от нашего сознания.

        Сведение М. как объективной реальности к некоторым частным её состояниям и свойствам вызывало кризисные ситуации в истории науки. Так было в кон. 19 — нач. 20 вв., когда обнаружилась неправомерность отождествления М. с неделимыми атомами, веществом. В связи с этим некоторыми идеалистически настроенными физиками был сделан вывод, что «материя исчезла», «материализм отныне опровергнут» и т. д. Эти выводы были ошибочными, но преодоление методологич. кризиса физики потребовало дальнейшей разработки диа-лектико-материалистич. понимания М. и её осн. свойств.

        Отождествление на к.-л. этапе познания филос. по-нятия М. как объективной реальности с конкретными естеств.-науч. представлениями о её структуре и формах по существу приводит к исключению ещё неизвестных, но реально существующих объектов и систем из структуры М., что противоречит принципу материального единства мира. Это единство имеет множест- во конкретных форм проявления, последовательно раскрываемых наукой и практикой. Материальное единство мира проявляется во взаимной связи всех структурных уровней М., во взаимозависимости явлений микро- и мегамира. Оно находит своё выражение также в наличии у М. комплекса универсальных свойств и диалектич. законов структурной организации, изменения и развития. К числу универсальных свойств М. относятся её несотворимость и неуничтожимость, вечность существования во времени и бесконечность к, пространстве, неисчерпаемость её структуры. М. всегда присущи движение и изменение, закономерное само- I развитие, проявляющиеся в различных формах, прев-ращение одних состояний в другие.

        Всеобщими формами бытия_М. являются пространствои время, которые не существуют вне М., как не может быть и материальных объектов, которые не обладали бы пространственновременными свойствами. Универсальное свойство М. — детерминированность всех явлений, их зависимость от структурных связей в материальных системах и внеш. воздействий, от порождающих их причин и условий. Взаимодействие приводит к взаимному изменению тел (или их состояний) и отражению. Отражение, проявляющееся во всех процессах, зависит от структуры взаимодействующих систем и характера внеш. воздействий. Историч. развитие свойства отражения приводит с прогрессом живой природы и общества к появлению высшей его формы — абстрактного мышления, через посредство которого М. как бы приходит к осознанию законов своего бытия и к своему собств. целенаправленному изменению. Универсальные свойства М., проявляющиеся также во всеобщих законах её существования и развития, раскрываются диалектич. материализмом и всей совр. наукой.

        Энгельс Ф., Анти-Дюринг, отдел первый, Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., т. 20; его же, Диалектика природы, там же; Ленин В. И., Материализм и эмпириокритицизм, ПСС, т. 18; его же, Карл Маркс, там же, т. 26; Архипцев Ф.Т., М. как филос. категория, М., 1961; Филос. проблемы физики злементарных частиц, М., 1963; Диалектика в науках о неживой природе, М., 1964, разд. 2; М е л ю ? и н С. Т., М. в ее единстве, бесконечности и развитии, М., 1966; его же, Материальное единство мира в свете совр. науки, М., 1967; Структура и формы М., М., 1967; К е д ? о в Б. М., Ленин и революция в естествознании 20 века, М., 1069; Ленин и совр. естествознание, М., 1969; Г о т т В. С., Филос. вопросы совр. физики, М., 1972; Диалектич. материализм, М., 1975, гл. 1 и 6; Материалистич. диалектика. Краткий очерк теории, М., 1980; Основы марксистско-ленинской философии, М-, 19805; Философия, естествознание, современность, Итоги и перспективы исследования. 1970— 1980 гг. [Сб. ст.], М., 1981.

        С. Т. Мелюхин.

Философский энциклопедический словарь. — М.: Советская энциклопедия. Гл. редакция: Л. Ф. Ильичёв, П. Н. Федосеев, С. М. Ковалёв, В. Г. Панов. 1983.

МАТЕРИЯ

(лат. materia)

вещество; понятие, первоначально обозначающее отличительный признак очевидной пространственной телесности, еще без противополагания его жизни, душе и духу (см. Гилоэоизм), и только после ряда исторических превращений развившееся в понятие «мертвого вещества», которое является также и понятием, противоположным понятиям жизни, души и духа; в области мировоззрения это оформляется в материализме, в сфере науки – в современном естествознании, В новейшей физике «материя» – обозначение некоторой особой точки поля (см. Поля теория).

Философский энциклопедический словарь. 2010.

МАТЕ́РИЯ

(лат. materia – вещество). "Материя есть философская категория для обозначения объективной реальности, которая дана человеку в ощущениях его, которая копируется, фотографируется, отображается нашими ощущениями, существуя независимо от них" (Ленин В. И., Соч., т. 14, с. 117).

Попытки дать определение М. в домарксистской философии исходили из необходимости решения проблемы объективной, всеобщей основы, субстанции отд. бесконечно многообразных предметов окружающего нас мира, природы. При этом для материалистов бесспорным было, что эта основа первична по отношению к мыслит., логич. "соединению" предметов в понятиях. Иными словами, определение М. прямо связано с решением основного вопроса философии и поэтому всегда имеет полемич. партийное острие.

В древней философии (Древние Индия, Китай, Греция) в основе определения М. лежало понятие материала (первоматерии), из к-рого "вылеплены" все вещи. В античной философии первые попытки определить такое понятие осуществлялись путем наивного отождествления М. с водой (Фалес) или воздухом (Анаксимен). Анаксимандр понял, что нельзя одно из существующих веществ принять за М. как таковую. Он перенес бытие первовещества в бесконечное прошлое, выделив гипотетическое, логически первоначальное вещество (апейрон) с единств. качеством – быть первовеществом. Гераклит избрал первовеществом огонь и как материал, и как силу, источник непрерывного изменения. Диалектич. натурфилософия Гераклита была одной из первых форм решения проблемы единства М. и как "материала" и как источника движения. Демокрит разрешал трудности проблемы единства М. и движения, сформулированные элеатами (в первую очередь Парменидом), в своей системе атомизма. Существуют, по Демокриту, два вида М. – атомы и пустота. Атомы – материал тел, пустота – пространство для движения тел. При помощи атомистич. гипотезы объясняется возможность "построения" бесконечно многообразных сочетаний из первоначальных однокачеств. элементов. Однако решение Демокрита раскрывало лишь возможность предметного многообразия, составленного из неделимых, тождеств. атомов. Вопрос о действит. превращении вещей, о динамич. стимуле, двигателе этих бесчисленных сочетаний оставался открытым. Самопроизвольное движение Эпикура, хотя и включало активность в характеристику атома, но не могло объяснить качественное богатство "образов", видов вещей, "вылепленных" из единого материала.

Согласно Аристотелю, М. – это только всеобщая возможность предметного многообразия. Действительность веществ. многообразия, его стимул и цель – это форма, как самодовлеющее активное начало. Иными словами, идеальный (в конечном счете познават.) образ, проект вещи оказался целевым импульсом, конечной причиной движения, превращения, становления вещей в их конкретности и неповторимости. Глине оказался необходим гончар – демиург, бог. Сформулированный Аристотелем дуализм М. как пассивного, страдат. начала и духа как начала активности, творчества надолго определил решение проблемы М. в философии. Эпикуреизм был последней в античности филос. системой последоват. материализма. В ср. века аристотелевская дуалистич. концепция, преобразованная сообразно монотеистич. религ. учениям христианства и мусульманства, заняла господств. положение. Лишь в филос. системах Аверроэса (см. Ибн Рошд) и Иоанна Дунса Скота предпринимались попытки представить активное начало – мысль – имманентным М.

В механистич. материализме нового времени в основе определения М. лежит уже не понятие материала, а понятие основных, первичных, неизменных свойств, общих для всех материальных предметов. В субстанциальный, материальный фундамент вещей входит ряд механич. свойств: протяженность, непроницаемость, фигура, тяжесть, перемещение и т.д. Эти свойства не есть для механич. материализма 17 в. умозрит. допущения, но определяются строго геометрически и физически. Однако остается проблема, чтó является субстратом, носителем этих всеобщих свойств. Чаще всего таким носителем признаются неделимые атомы.

Декарт в своей теории субстанций снимает вопрос о носителе первичных свойств, вообще отождествляя М. с единственным ее свойством – протяженностью. "...Природа материи, то есть тела, рассматриваемого вообще, состоит не в том, что оно – вещь твёрдая, весомая, окрашенная или каким-либо иным образом возбуждающая наши чувства, но лишь в том, что оно есть – субстанция протяжённая в длину, ширину и глубину" (Избр. произв., М., 1950, с. 446).

И для антич. материалистов, и для механистов поиски материального субстрата всех конкретных предметов характеризуются тремя общими чертами. Во-первых, М. противопоставляется отд. вещам, как нечто неизменное – изменчивому. Во-вторых, в основе определения лежит критерий объективности: первичны, определяют М. те свойства, признаки, к-рые лежат вне нас, существуют независимо от нас. В-третьих, материальная субстанция обнаруживается путем нахождения общего первовещества или общего первопризнака, одинакового для всех отд. материальных предметов. В результате такого "выделения" материальной основы внутри каждого предмета он распадается на две "половины" (М. и форма; первичные и вторичные качества); но эти выделенные анализом "половины" уже не могут объяснить единый конкретный предмет. Все философы-механисты 16–17 вв. ставили перед собой неразрешимую, по сути дела, проблему – дать определение объективной основы материальных предметов вне отношения к сознанию, путем отсечения первичных свойств, к-рые существуют в предмете якобы скрыто, от вторичных качеств, воспринимаемых в наших ощущениях. У всех сенсуалистич. материалистов 16–17 вв. М. сводится к совокупности свойств, объект этих свойств растворяется в предикатах. Здесь таилась опасность берклеанского решения вопроса.

В философии Бруно и далее Спинозы выступает новое определение М. Как субстанция М. – это мир в целом (по отношению к отд. предмету), т.е. М. равна природе. "...Сущность вселенной едина в бесконечном и в любой вещи, взятой как член его. Благодаря этому вселенная и любая её часть фактически едины в отношении субстанции" (Бруно Д., Диалоги, М., 1949, с. 280). Спиноза вообще избегает термина "материя", предпочитая понятие "субстанция". Понимание Спинозы было важнейшим этапом в домарксовском осмыслении категории М. В концепции Бруно – Спинозы возникает след. антиномия. Все вещи определены к действию внешней причиной, и только Природа как целое – причина самой себя, causa sui (см. Этика, 1, теорема 28). Лишь в познании своей бесконечной природы, в познании себя, как части целого, вещь может обрести свободу. Движение низводится до степени бесконечного модуса; единичное, особенное оказываются конечными модусами субстанции. Т.о., и в этой концепции единство не объясняет, а снимает многообразие.

Гольбах и Дидро пытались связать концепции "материи – природы" и "материи – совокупности механич. свойств". Для Гольбаха единая, бесконечная природа Вселенной выступает в отд. предмете как его особая природа – сгусток механич. качеств протяжения, подвижности, делимости, твердости, тяжести, силы инерции и т.д. (см. П. Гольбах, Система природы, М., 1940, с. 25). При этом Гольбах и Дидро обнаруживают понимание важнейшего недостатка всех предшеств. определений М. Материя – это как раз то, что отражается в наших ощущениях, но с добавкой: то, что вызывает эти ощущения. Гольбах не отказывается от мысли Спинозы – Бруно (субстанция – природа), он реформирует идеи механистов (М. – система механич. свойств) и нащупывает гносеологич. аспект определения М. Но его понимание М. еще не дает диалектич. науч. определения.

Для Дидро, как затем и для Фейербаха, становится вполне ясным, что коль скоро нельзя все свойства М. свести к механическим, а все формы движения – к механич. движению, значит, понятие М. – это абстрактная категория, отвлекающая от всех материальных предметов их всеобщие свойства и качества или всеобщие особенности законов их развития. Но тогда невольно встает вопрос: что первоначально – единство в мысли (чистое бытие абс. идеи) или материальное единство предметов?

Признание М. за всеобщее начало вещей, за нечто субстанционально-общее в вещах – это лишь одна сторона определения М. Абсолютизировать эту сторону – означает отождествить абстрактное понятие о М. с самой материальной действительностью (см. Ф. Энгельс, Диалектика природы, 1955, с. 203). Все эти трудности нельзя было разрешить, не соединив объективно-диалектич. и теоретико-познават. определения понятия М. Др. словами, филос. понятие М, может быть определено только в пределах основного вопроса философии. В марксистской философии вообще, в определении понятия М. в частности не существует особой онтологич. и особой гносеологич. задач филос. исследования. Ленинское определение М. по своей форме имеет теоретико-познавательный, по своему содержанию – объективно-диалектич. характер. Это не закрытая, законченная дефиниция (в формальнологич. смысле), а открытое диалектич. определение и самого предмета, и законов его изменения и познания. М. можно определить лишь по отношению к чему-то нематериальному (хотя бы в относит. смысле). Единственным относительно отличным от М. качеством является сознание. Отражаясь в сознании, предмет существует дважды: как объективный предмет мысли и как мысль о предмете. В рамках основного вопроса философии М. и сознание могут выступать только как предельно-широкие понятия (см. В. И. Ленин, Соч., т. 14, с. 133). При всем том эти предельно широкие понятия являются категориями диалектики, выступая как противоположности. Объективным содержанием филос. понятия М. является не "общий признак" существования вне сознания, а сложный, противоречивый процесс определения сознания бытием в ходе практич. деятельности человека. Сознание противоположно М. именно как существующей вне нас (1), действующей на нас, вызывающей ощущение, т.е. как следствие – причине (2), и, наконец, как "копия", образ – отражаемому, предмету отражения (3). Поэтому "...совершенно непозволительно смешивать... учение о том или ином строении материи с гносеологической категорией, – смешивать вопрос о новых свойствах новых видов материи (например, электронов) с старым вопросом теории познания, вопросом об источниках нашего знания, о существовании объективной истины и т.п." (там же, с. 116). Каждое новое естеств.-науч. открытие – материальных частиц, полей, их трансмутации и т.д. – означает конкретизацию филос. понятия М., поскольку раскрывает новые способы, формы воздействия на наше сознание, новые источники ощущений.

В понятие М. как предмета определения (познания), как предпосылки, витающей перед умственным взором (Маркс), включается вся постоянно изменяющаяся и развивающаяся картина мира. Тем самым конкретизируется и понятие объективной реальности, понятие того, каким образом М. определяет сознание.

Филос. понятие М. указывает прежде всего на такой атрибут материальных предметов, их материального существования, как действительность. Материальное бытие вещей – это действит. бытие в единстве (тождестве) сущности и существования, в "контексте" всеобщих связей универсума, в отличие от идеального, отраженного существования этих предметов в нашем (индивидуальном и обществ.) сознании, в ощущениях, представлениях, понятиях. Второй момент, характеризующий объективное содержание филос. понятия М., – телесность. Энгельс пишет: "Мы отвлекаемся от качественных различий вещей, когда объединяем их, как телесно существующие, под понятием материи" ("Диалектика природы", с. 203; ср. с. 187). В основе процесса отражения, познания лежит материальное взаимодействие внешних предметов с материей нашего тела и общественно-историческая материальная же деятельность человека по преобразованию мира.

Наиболее рельефно единство объективно-диалектич. и теоретико-познават. сторон понятия М. выступает в последнем пункте ленинского определения: "...объективная реальность, которая копируется, фотографируется, отображается в наших ощущениях". Это определение указывает на возможность познания, коренящуюся в самой материальной природе вещей. Возможность эта заключается во всеобщем качестве материального мира – качестве отражения.

Именно благодаря этому свойству природы сознание человека, суверенно познавая особенное, познает всеобщее. Всеобщее качество отражения у человека выступает как его особая способность (формируемая общественно-историч. деятельностью) воспроизводить материальный мир в виде идеальных образов. В основе этой особенности лежит специфика трудового процесса, произ-ва орудий, в к-ром предметы выступают не по отношению к нашим чувствам (не только по отношению к нашим чувствам), а в своих объективных связях и отношениях. Человек сознательно, творчески вырабатывает свой познават. образ, преобразовывая чувственную данность (предметно – в практич. деятельности, идеально – в логич. мышлении). Далее, познават. образ есть отражение осознанное, т.е. такое, в к-ром предмет отражения (то, что отражается) не сливается с бытием отражающего человека, а воспринимается в своей действительности, материальности как внешний предмет, существующий независимо от нас, входящий в отношение с общественно-историч. субъектом. Именно поэтому в процессе научно-теоретич. мышления человек всегда сознает, что объективное содержание его знаний бесконечно глубже и богаче, чем осознанное содержание этих знаний. Это противоречие выступает одним из важнейших импульсов развития науч. познания.

Филос. понятие М. обязывает к ряду важнейших объективно-диалектич. выводов об атрибутах материи. Так, с определением М. как первичного по отношению к сознанию органически связано утверждение объективного характера пространства, времени, движения. "Внеположность", пространственность, как и существование во времени, являются необходимым объективным условием материальности вещей. Положение Ленина, что объективная реальность действует на нас, копируется и отражается в наших ощущениях, уже содержит в себе указание на объективный характер движения (предмет отражается путем действия, он вызывает ощущение) и времени (сначала – предмет, потом – его отражение, образ).

В конечном счете конкретизация и развитие филос. понятия М. осуществляется в цельной системе категорий материалистич. диалектики, точнее, в бесконечном процессе человеч. (общественной) деятельности, направленной на предметное преобразование и идеальное воспроизведение материальной действительности.

В. Библер. Москва.

В длит. процессе познания объективного мира находятся и закрепляются в понятии М. его действительно существ. признаки, отражающие наиболее общие свойства. Наиболее важными из этих свойств, по совр. представлениям, являются сохранение и изменение (движение), дискретность и непрерывность, пространство и время. Эти свойства М. существуют в нераздельном единстве друг с другом. Вот почему при рассмотрении каждого из них неизбежно возникает необходимость обращаться к другим. К первому из таких свойств М. следует отнести ее сохранение (устойчивость) в процессе изменения. Материальный мир есть "причина самого себя". В непрекращающемся процессе взаимных превращений вещей M. сохраняется как субстанция всех изменений. Др. словами, процесс материальных изменений, или движения М. в общем смысле слова, реализуется в природе лишь в связи с сохранением М. Сохранение же М., в свою очередь, выявляется лишь в процессе изменения ее форм. Сохранение М. в процессе ее изменения находит свое отражение в конкретных науках. Формирование системы физич. понятий, составляющих основу физич. теории, приводит к открытию нек-рых фундаментальных величин, подчиняющихся принципам сохранения,– энергии, импульса, момента, зарядов различного вида и т.д. (см. Сохранения законы). Инварианты физич. теории, отражающие это сохранение, обеспечивают возможность математич. описания законов природы. Более того, в основе экспериментальной проверки физич. теорий лежит требование постоянства принятых масштабов и условий измерения. Наличие адекватных природе постоянных – условие точности измерения. Т.о., не только структура физич. теории, но и проверка ее истинности возможны лишь в силу наличия сохраняющихся "элементов". Сохраняющиеся параметры в системе данной теории отражают на языке физики существ. свойство М. – ее сохранение (устойчивость), неуничтожимость и несотворимость. Сохранение М. находит свое выражение в различных формах симметрии. В физике наиболее часто встречаются формы симметрии, связанные с переносом, поворотом и зеркальным отражением в пространстве. Каждой из этих форм симметрии соответствует сохраняющаяся величина. Можно сказать, что сохранение М. проявляется здесь в свойствах симметрии пространства. В случае, напр., сохранения комбинированной четности зеркальное отражение в пространстве связано с заменой частицы на античастицу. Здесь симметрия пространства неотделима от самих материальных частиц.

Законы движения, вскрытые совр. физикой, позволяют глубже понять тот факт, что с каждым типом материальных объектов органически связана свойственная им форма движения. Атом химич. элемента представляет собой динамически устойчивую систему. Атом может принимать участие в самых разнообразных формах движения. И хотя при этом нек-рые свойства атома изменяются, он тем не менее сохраняет свою индивидуальность, к-рая определяется внутренне закономерными движениями, составляющими условие его существования. Атом может находиться в различных дискретных состояниях. Однако любой атом имеет свой наименьший энергетич. (нулевой) уровень. Энергия, свойственная этому уровню, характеризует ту наименьшую меру внутр. движения, к-рое присуще атому как квантовой системе. Атом "теряет" нулевую энергию, лишь когда он перестает существовать как единый материальный объект. Движение, измеряемое определ. величиной наименьшей энергии, выступает здесь как условие бытия атома. Внутренне динамичный атом совр. физики коренным образом отличается от внутренне статичного атома классич. физики.

Движение – форма бытия любого материального объекта, в т.ч. и элементарных (или лучше – фундаментальных) частиц.

Поскольку внутр. закономерности движения элементарных частиц еще не познаны, динамичность их структуры обнаруживается через связи присущих им свойств с уравнениями движения. Так, величины массы, заряда, спина частиц соответствуют вполне определ. типу законов движения элементарных частиц. Движение предстает как самодвижение М. в силу взаимосвязи противоположностей. Взаимосвязи противоположностей принимают самые разнообразные формы. Одна из наиболее общих противоположностей, свойственная движущейся М., есть противоположность устойчивого и изменчивого. Движение было бы невозможно, если бы ему не противостояла противоположная сторона – сохранение. В свою очередь, сохранение движения реализуется лишь в самом процессе материальных превращений. Другого рода противоположности, свойственные М., – дискретность и непрерывность. Дискретное и непрерывное в их единстве знании,нст важнейшую неотъемлемую черту движущейся М., к-рую можно назвать структурностью. Характерной чертой всякого объекта является наличие относительно "неделимых" элементов, его образующих, и устойчивый закон связи элементов в целое. Совр. атомизм вскрыл относительность неделимости структурных элементов материи. Атом, как известно, оказался сложным образованием. Но по отношению к значит. классу природных явлений, не нарушающих его структуру, атом остается необычайно устойчивым. М. не просто дискретна, но каждый дискретный элемент М. – макроскопич. тела, молекулы, атом, ядро атома, фундаментальная частица – являются в определ. области взаимодействий практически неделимыми, а следовательно, "элементарными" объектами. Каждая последоват. форма М. характеризуется специфич. типом взаимосвязи образующих его "элементов". Если эти типы связи качественно различны, то можно говорить о разных уровнях М. Относительно "неделимые" элементы структурных форм содержатся на любом уровне M. Это указывает на всеобщий характер самого свойства структурности. Исследование физич., химич., биологич., социальных явлений ведет к открытию специфич. структур или, иначе, классов систем. Каковы бы ни были области материального мира, каждая их них существует как некая структурная организация. Элементы структуры определяют особенности тех связей-взаимодействий, к-рые позволяют образовать структурное целое; последние, в свою очередь, существуют лишь как связи определ. элементов структуры. Однако соотношение между элементами и взаимодействиями этих элементов неоднозначно – множество структурных элементов можно связать определ. типом взаимодействий и, соответственно, определ. тип взаимодействий может осуществлять связь многих структурных элементов. В физике известны в наст. время четыре осн. типа взаимодействий: сильное (ядерное), среднее (электромагнитное), слабое (распадное), сверхслабое (гравитационное). Поиски элементов, образующих класс объектов, приводят к открытию их "субстанции". В этом смысле понятие М. как субстанции сохраняет свое значение и в совр. науке. В частности, открытие субстанциональных элементов структуры при исследовании биологич. формы материи, прежде всего клетки, составляет одну из важнейших задач совр. биологии. Конечно, субстанциональные элементы частей клетки, определяющие ее "сверхструктуру" – макромолекулы белков и нуклеиновых кислот – сами внутренне динамичны, а характерные для них внутр. процессы относятся уже к др. форме движения – физико-химической, но на биологич. уровне: при определ. характере взаимосвязи этих макромолекул в определ. среде они выступают как материальный субстрат жизни.

Обнаружение субстанциональных элементов того или иного класса структур не означает сведéния специфич. закономерностей данного уровня М. к др. уровню. Наоборот, оно позволяет открыть точные закономерности данной формы М. и глубже выявить специфичность данного уровня. Структурность М. многообразна по своим формам; материя неисчерпаема вглубь. Каждый шаг в познании все более тонких материальных структур открывает новые специфич. закономерности и требует для их выражения новых понятий. Так, исследование структуры атома привело к необходимости формирования понятий, отличных от классических. Эта необходимость выявилась при решении центр. задачи атомной физики – вскрыть природу "сверхустойчивости" атомов. Для объяснения устойчивости целого оказалось недостаточным найти "неделимые" элементы этого целого. Действительно, найденные элементы атомной структуры – ядра, электроны, связывающее их электромагнитное поле, сами по себе еще не обеспечивают "неделимость" атома. Эту устойчивость необходимо было понять как результат внутр. движения. Но ни законы классич. механики, ни законы классич. электродинамики не могли раскрыть причину динамич. устойчивости атома. Ее удалось объяснить только на основе квантовых законов внутриатомного движения.

С проникновением в область фундаментальных частиц возникает задача исследования их специфич. структуры. Поиски устойчивых элементов специфич. структуры частиц пока еще неизвестного типа – одна из труднейших проблем совр. физики. Т.к. реальная структура элементарных частиц пока не известна, то на данном уровне развития физики ограничиваются энергетич. описанием процессов взаимных превращений частиц. Энергия, как сохраняющаяся во всех этих процессах величина, трактуется иногда как неуничтожимая устойчивая субстанция, из к-рой, так сказать, "изготовляются" все известные элементарные частицы. Указанный ход мысли, хотя и не ведет к решению проблемы, тем не менее отражает определ. этап в познании структуры элементарных частиц. Этот этап можно характеризовать след. образом: от элементарных частиц физика уже пошла в глубь М., но еще не дошла до ее более глубоких структур. Энергетич. способ описания оказывается на этом этапе плодотворным способом продвижения вперед, поскольку сам фундамент М. предстает здесь еще в недифференцированном, бесструктурном виде. Стремление Гейзенберга рассматривать элементарные частицы как различные формы одной и той же сохраняющейся субстанции – энергии по существу свидетельствует о поисках сохраняющихся общих элементов М. Однако если все частицы образованы из энергии, то энергия должна представлять собой субстанцию, обладающую рядом фундаментальных свойств. Обычное физич. понятие энергии расширяется в этом случае до весьма широкого филос. понятия. Энергия, с этой т. зр., оказывается не только мерой физич. форм движения, но становится нек-рым объектом, к-рому сторонники энергетич. концепции вынуждены приписывать такие, напр., свойства, как дискретность и непрерывность, протяженность и длительность, равно как и ряд более конкретных характеристик (инерция, спин, заряды, странность и т.д.). Отсюда следует, что энергетич. концепция содержит в себе глубокое противоречие между настоят. необходимостью для физич. теории оперировать содержат. понятием М., отражающим данные совр. науки, и субъективным стремлением нек-рых физиков устранить это понятие из физич. теории, ограничиваясь старым классич. понятием.

Структура М. реализуется в пространстве и времени, в закономерном расположении различных элементов М. вне друг друга, в закономерном следовании явлений друг за другом. Время и пространство также включают в себя два дополняющих друг друга момента – устойчивость и изменчивость.

Пространство – порядок сосуществования элементов структуры М. О пространств. размерах данного материального тела имеет смысл говорить только в том случае, если это тело отличается от других тел и имеет с ними фиксированную границу. Изменение пространств. размеров данного объекта возможно лишь по отношению к более широкой устойчивой материальной системе, частью к-рой этот объект является. Устойчивость структуры представляется не только условием существования самого пространства, но и условием изменения самих пространств. форм. То же действительно и для времени. Можно сказать, что сами пространство и время имеют своеобразную структуру, отражая тем самым структурные свойства движущейся М. Связь пространства и времени вскрывается в связи с общими физич. свойствами движущейся М. Впервые на эту связь обратил внимание Лобачевский, что послужило теоретич. обоснованием новой геометрии. Совр. физика (теория относительности) реализует эти идеи. Эта связь пространства и времени выражается в особенности наглядно в понятии пространственно-временного интервала. Однако характерные пространственно-временные свойства каждого объекта – его время жизни и размер – находят непосредств. выражение при измерении их в т. н. собственной системе отсчета (см. Относительности теория). Исследование структуры пространства и времени в их связи с др. свойствами М. ведет к дальнейшему более глубокому познанию М., к открытию новых, необычных форм ее устойчивости, движения и структуры.

Лит.: Маркс К., Капитал, т. 1, [М. ], 1955, Послесловие ко второму изданию, гл. 1, 5, 23; Энгельс Ф., Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии, [М. ], 1953; его же, Анти-Дюринг, М., 1957; Πланк М., Единство физической картины мира, в кн.: Философия науки. Естественно-науч. основы материализма, ч. 1, вып. 2, Л., 1924; Гегель, Соч., т. 1, ч. 1, М.–Л., 1929; т. 2, М.–Л., 1934; Аристотель, Метафизика, М.–Л., 1934; его же, Физика, 2 изд., М., 1937; Бэкон Φр., Новый Органон, Л., 1935; Демокрит в его фрагментах и свидетельствах древности, М., 1935; Гольбах П., Система природы..., М., 1940; Дидро Д., Избр. филос. произв., [М. ], 1941; Декарт Р., Метафизич. размышления, в кн.: Избр. произв., М., 1950; его же. Начала философии, там же; "Успехи физ. наук", 1952, т. 48, вып. 2; Гейзенберг В., Филос. проблемы атомной физики, пер. с нем., М., 1953; его же, Открытие Планка и осн. филос. вопросы учения об атомах, "Вопр. философии", 1958, No 11; его же, Физика и философия, пер. с нем., М., 1963; Эйнштейн Α., Сущность теории относительности, М., 1955; Архипцев Ф. Т., B. И. Ленин о научном понятии Μ., Μ., 1957; Ибн-Сина, Даниш-Наме. Книга знаний, [Душанбе ], 1957; Овчинников Η. Φ., Понятие массы и энергии в их историч. развитии и филос. значении, М., 1957; Рубинштейн C. Л., Бытие и сознание, М., 1957; Кедров Б. М., О соотношении форм движения М. в природе, в сб.: Философские проблемы совр. естествознания, М., 1959; Лейбниц Г. В., Полемика Г. Лейбница и С. Кларка по вопросам философии и естествознания (1715–1716 гг.), Л., 1960; Кузнецов Б. Г., Эволюция картины мира, М., 1961; Бранский В. П., Филос. значение проблемы наглядности в совр. физике, Л., 1962; Свидерский В. И., О диалектике элементов и структуры в объективном мире и в познании, M., 1962.

H. Овчинников. Москва.

Философская Энциклопедия. В 5-х т. — М.: Советская энциклопедия. Под редакцией Ф. В. Константинова. 1960—1970.

МАТЕРИЯ

    МАТЕРИЯ — понятие древнегреческой, затем всей европейской философии. Играет важную роль в онтологии, натурфилософии, теории познания. Имеется во многих, но не во всех системах европейской философии. Основные значения понятия материи: 1) субстрат, “подлежащее”, “то, из чего” (Аристотель) возникают и состоят вещи и Вселенная; 2) бесконечно делимый континуум, пространство, “то, в чем” (Платон), илипротяжение (Декарт); 3) принцип иидивидуации, т. е. условие множественности (Платон, Аристотель, Прокл, Лейбниц); 4) вещество, или тело, обладающее инертностью, т. е. массой, и непроницаемостью, т. е. упругостью или твердостью (античные стоики, новоевропейские материалисты). Противопоставляется материя духу, разуму, сознанию, форме, идее, благу. Богу, актуальному бытию (как чистая потенция), или, напротив, вторичным явлениям сознания как подлинное, объективное, первичное бытие. На этой оппозиции основывается идеологическое значение понятия материи и противостояние материализма и идеализма.

    Термин “материя” — латинская калька древнегреческого слова “ύλη” (“ΰλη” первоначально означало “лес”, древесину как строительный материал; лат. materia — также первоначально “дубовая древесина, строевой лес”). В философию термин “ύλη” впервые введен Аристотелем, латинский перевод “materia” — Цицероном. Аристотель употребляет термин “ύλη” — материя, излагая взгляды своих предшественников. По его утверждению, “первоначало всего”, о котором учили большинство философов-досократиков, есть именно материя (вода у Фалеса, воздух у Анаксимена, беспредельное у Анаксимандра, огонь у Гераклита, четыре элемента у Эмпедокла, атомы у Демокрита): “Большинство первых философов считало началом всего одни лишь материальные начала, а именно то, из чего состоят все вещи, из чего как первого они возникают и во что как в последнее они, погибая, превращаются” (Метафизика, 983 b5—9). С материей отождествляет он и “третье начало” Платона, “хору”-пространство. Эту традицию продолжает ученик Аристотеля Феофраст, а затем все древние доксографы и новые историки философии.

    Учения первых греческих натурфилософов одно время объединяли под названием “гилозоизма”, т. е. “живоматериализма”, дабы подчеркнуть отличие их представления о первоматерии как живом и отчасти разумном начале от механистического материализма нового времени. Нередко такой гилозоизм характеризовался как переходная ступень от мифа к логосу, от религиозного мировосприятия к рациональной философии. В первоначалах досократиков видели развитие космогонических мифов Передней Азии. Однако сами натурфилософы сознавали себя не продолжателями, а прямыми оппонентами традиционной мифологии: критика общепринятых религиозных воззрений как бессмысленных и безнравственных составляет полемический пафос ранних досократиков. Главное их стремление — утвердить мир на единой незыблемой, вечной основе, и именно в качестве такого вечного, всеохватывающего начала выступает у них материя; более того, она — живая, движущая и организующая, всемогущая божественная сила. Она обеспечивает единство и стабильность космоса, неизменность и непреложность его законов — то, чего не могли обеспечить враждующие, преходящие и слабые божества традиционной мифологии. Фалесовская вода порождает и объемлет все космические элементы; “беспредельное” Анаксимандра — божественно и непреходяще, обеспечивает неизменность и постоянство круговорота возникновении и уничтожении в мире; Анаксименовский воздух все проникает, животворит и движет. При этом материальному первоначалу приписывается правильное, закономерное движение (напр., разрежение и сгущение у Анаксимена). У Гераклита первоматерия — огонь, вечный, живой и подвижный, он отождествляется с мировым законом, мерой, или разумом — Логосом, обеспечивающим единство противоположностей.

    Эмпедокл, Анаксагор и Демокрит вводят понятие материи как одновременно единой и множественной: четыре элемента Эмпедокла, вселенская смесь частиц Анаксагора, атомы Демокрита.

    Учение Платона о материи можно рассматривать как решение проблемы: как обосновать сосуществование множественного эмпирического мира и изначально единого, неизменного и умопостигаемого бытия. Если подлинное бытие — первообраз, а эмпирический мир — его подобие или отражение, то необходимо должно быть нечто, в чем отражается первообраз, что обусловливает отличие от него отражения, и тем самым существование числового множества, движения и изменения. Есть два вида, — рассуждает Платон в диалоге “Тимей”, — с одной стороны, “то, что всегда есть и никогда не возникает, с другой — то, что всегда возникает, но никогда не существует. Первое постигается умом и мышлением и всегда тождественно себе; второе — неразумным чувством и мнением, оно всегда рождается и погибает, но никогда не существует в действительности” (27 d — 28 а). Однако необходимо допустить и “третий вид”, непостижимый ни уму, ни чувствам, — нечто “темное и дремучее”, о чем мы можем лишь догадываться путем “незаконного умозаключения”. Этот третий вид — пространство, или материя — служит местом и средой, в которой возникают и гибнут эмпирические вещи, их “матерью”, “кормилицей” и “восприемницей”, тем “воском”, на котором запечатлеваются оттиски вечно сущего; эти оттиски и составляют наш эмпирический мир. Третий вид непреходящ, ибо не возникает и не погибаег; но в то же время он и не существует, ибо совсем непричастен бытию. Он не тождествен себе, ибо не обладает никакими свойствами, сущностью или смыслом, и потому же он — не изменчив, ибо в нем нечему изменяться. Если подлинное бытие проявляет себя в эмпирии в виде смысла и целесообразности, законов природы и космоса, обеспечивающих гармонию, порядок и сохранение, то “третий вид” проявляется как “необходимость” — мировая энтропия. Т. о., то, что называется в новое время “законами природы”, распадается для Платона на две части: собственно законы, проявление единого мирового разума, источника бытия, и проявления материи, “необходимости”, источника тленности и несовершенства. Не обладая никакими качественными характеристиками, платоновская материя наделена одним потенциальным свойством: она способна к математическому структурированию. По описанию Платона, когда подлинное бытие отражается в материи, возникает множество треугольников, равносторонних и прямоугольных равнобедренных, которые затем упорядочиваются в пять видов правильных многогранников; каждый из пяти видов соответствует одному из первоэлементов: тетраэдр — огонь, октаэдр — воздух, икосаэдр — вода, куб — земля, а додекаэдр — элемент неба (впоследствии пятый элемент, quinta essentia, был назван “эфиром” и считался особо тонким живым огнем, из которого состоит небесная сфера и все небесные тела). Материя, в которой существуют эти геометрические фигуры и тела, называется у Платона “пространством” (χώρα τόπος), но мыслится не как реальное пустое пространство, а скорее как математический континуум. Его главная характеристика — “беспредельность” (то άπειρον), не в смысле бесконечной протяженности, а в смысле абсолютной неопределенности и бесконечной делимости. Такая материя выступает прежде всего как принцип множественности, противостоящий единому бытию. Платона не занимает очевидное затруднение: как объяснить переход от чисто математических конструкций к телам, обладающим массой и упругостью.

    Аристотель разрабатывает свое понятие материи. Как ученик и последователь Платона, он принимает, что предметом истинного, научного знания может быть лишь единое, неизменное бытие — идея, или форма (είδος, μορφή). Но относительно эмпирического мира он расходится с Платоном, не соглашаясь признать ни иллюзорности его существования, ни его непознаваемости. Одна из главных задач аристотелевой метафизики — обосновать реальность эмпирического мира и возможность науки физики, т. е. достоверного знания об изменчивых вешах. Такая постановка проблемы не позволяет принять досократовское представление о материи как об определенном наборе первоэлементов, где возникновение и изменение мыслится как результат чисто количественных комбинаций этих элементов. Подобное представление лишь отодвигает проблему — вопрос о происхождении самих первоэлементов остается открытым. Аристотель избирает другой путь — релятивирует платоновский принцип множественности, делает материю относительной. Платоновская материя выступает прямой противоположностью вечному бытию (идеям) как небытие; божественному принципу единства — как принцип множественности; идеям как источнику определенности — как “беспредельность” и бесконечность, идеальному Уму — как бессмысленная “необходимость”. Для Аристотеля материя — тоже небытие, беспредельность, лишенная целесообразности необходимость, однако главная ее характеристика иная; материя — это то, что ничему не противоположно, материя — это всегда субъект, бескачественное подлежащее (ύποκείμενον) всех предикатов (форм). Материя, по Аристотелю, всегда есть материя чего-нибудь, и понятие материи имеет смысл лишь для пары соотнесенных предметов. Способ познания материи — аналогия (пропорция). Как бронза является материей для статуи, так четыре первоэлемента (земля, вода, воздух, огонь) — материя для бронзы, а невоспринимаемая для чувств и разума первоматерия — материя для четырех элементов. В том же соотношении находятся, напр., живое существо, или душа, и его материя — тело; физическое тело и его материя — четыре элемента и т. д. Это значит, что статуя по сравнению с бронзой, или живое существо по сравнению с неодушевленным телом содержит некий дополнительный элемент — Аристотель называет его тем же словом, каким Платон называл свои вечные идеи — είδος, форма. Другая же составная часть всякого существа или вещи, та, что подлежит оформлению и структурированию, и есть ее материя. При этом материя вовсе не должна существовать независимо от вещи и прежде нее, как в частном случае с бронзой и статуей; так, душа (т. е. одушевленность, жизнь) и тело живого существа не существуют ни до, ни отдельно друг от друга. Аристотель уточняет свое понятие материи в трех важнейших аспектах: с точки зрения ее способности к изменению. бытия и познаваемости. Говоря об изменении, возникновении или становлении чего-либо, необходимо, согласно Аристотелю, различать то, что становится, и то, чем оно становится. Первое и есть материя, второе — форма, или “составное”, т. е. то, что состоит из материи и формы (таковы, по Аристотелю, все сущие вещи и существа за исключением Бога — вечного двигателя, который есть чистая “форма форм” и материи непричастен). Первоматерия, служащая материей для всего сущего, сама не есть сущее. Материя — это небытие, то μη öv. Однако поскольку материя понятие относительное, то она — не просто небытие вообще, а небытие чего-то, той вещи, которая может возникнуть именно из этой материи при воздействии определенных причин (действующей, формальной и целевой). Следовательно, всякая материя — это определенная вещь (τόδε τι) в возможности (δυνάμει). Соответственно, и первоматерия, лежащая в основе мироздания, — это не чистое небытие, а потенциальное бытие, τα δυνάμει öv. Первая материя существует только в составе данной вселенной, а не сама по себе, следовательно, другой вселенной, нежели наша, быть не может. С точки зрения познания, материя, как не обладающая ни одним из определений того предмета, для которого она служит материей, есть нечто неопределенное (αόριστον, αμορφον). Поэтому материя сама по себе непознаваема ни теоретически, ни эмпирически. О ее существовании мы заключаем лишь путем аналогии. Благодаря такому понятию материи Аристотель может объяснить все процессы возникновения, изменения и движения как процессы реализации заложенной в вещах предрасположенности к принятию той или иной формы, как актуализацию потенций или, что то же самое, как оформление и переоформление материи. Аристотелевское понятие материи, т. о., не обозначает определенный предмет, напр., первовещество, а является импликацией научной программы: при исследовании всякой эмпирически данной веши или класса вещей и явлений ставится вопрос, чтоименно должно рассматриваться как материя этой вещи и какими именно действующими и формально-целевыми причинами обусловлена актуализация этой материи. В рамках такой программы возможно построение рационального научного естествознания, которое должно носить квалитативный характер. Научной программой служило и платоновское понятие материи как пространства, принципа множественности и математического континуума. Соответственно, и естествознание, разработанное на основе платоновской программы, должно было носить математический характер. Именно поэтому современные физики рассматривают Платона как своего предтечу.

    После Аристотеля в эпоху эллинизма понятие материи разрабатывается в школах стоиков и неоплатоников. Стоики сводят все сущее к материи, неоплатоники, наоборот, к идее-форме, что позволяет теоретически дедуцировать мироздание из одного источника. Для стоика бытие — едино; все, что существует, составляет вселенную (то παν, Universum), космос, который поэтому тоже един и единствен. Главный признак бытия — способность действовать и испытывать воздействие. Такой способностью обладают только тела. Следовательно, существуют только тела. Телом стоики считают не всякую вещь, воспринимаемую чувствами (как Платон), но лишь предметы, обладающие упругостью (твердостью, непроницаемостью) и όγκος — трехмерным объемом и тяжестью. Бог, душа и качества предметов, по стоическому учению, тоже телесны. Напротив, пространство, время, пустота, значения слов и понятий — не тела; они представляют собой “нечто” (τι), но не существуют в действительности. Раз пустоты нет, то вселенная есть физический континуум, следовательно, всякое тело может до бесконечности делиться на тела. Материя, согласно стоическим воззрениям, телесна, едина, непрерывна и представляет собой единственное сущее. Такая теоретическая система стройна и последовательна, но мало пригодна для объяснения эмпирической действительности. Она нуждается в уточнении — и стоицизм, слегка видоизменив, включает в свою систему платоновско-аристотелевское учение о взаимодействии материи и формы. Поскольку существовать — значит действовать и претерпевать воздействие, постольку внутри сущего — материи — можно различить две части, или два начала (άρχαί): действующее и страдающее. Пассивная часть материи, способная гл. о. к страданию, выступает в качестве подлежащего (υποκείμενον) и есть материя в узком смысле слова. Она представляет собой бескачественное тело (αποιον σώμα), или бескачественную сущность (αποιον ουσία), она инертна (бессильна — αδύναμος) и неподвижна, но вечна — не возникла и не подлежит разрушению, сохраняя неизменным свое количество. В ней и на нее действует активная часть материи — Логос, которого стоики зовут еще “Богом, Умом, Провидением и Зевсом”. Эта воплощенная Сила, божественный Разум, представляет собой теплое газообразное тело, состоящее из смеси тончайших частиц теплого воздуха и огня, и называется “дыханием” — πνεύμα (лат. Spiritus). Механизм взаимодействия пневмы и инертной первоматерии стоики объясняют с помощью учения о “всецелом смешении” (διόλου κρασις). При смешении различных компонентов вселенского континуума могут возникать абсолютно гомогенные смеси: при отделении сколь угодно малой части этой смеси, в ней будут наличествовать все компоненты. Пневма — самый тонкий из элементов, смешана повсюду с частицами косной пассивной материи. Функции пневмы у стоиков — те же, что функции формы-идеи у Платона и Аристотеля: она сообщает пассивной части материи порядок и структуру, обеспечивает цельность и единство космоса и каждой вещи в нем. Она же является источником изменения и движения. Однако взаимодействие упорядочивающего и пассивного начал объясняется у стоиков чисто физически: будучи силой, пневма создает напряжение (τόνος) между материальными частицами, своего рода динамическое притяжение. Именно к стоическому учению о пневме, вероятно, восходят позднейшие понятия эфира и физической силы в естествознании.

    Учение о материи, отличное от стоического, разрабатывается в неоплатонизме. Согласно общей для всех неоплатоников иерархической схеме, первоначалом всего является Единое (оно же “Бог” и “Благо как таковое”). Это Единое выше всякого бытия — “по ту сторону” сущего (оно так и называется — τοέπέκεινα, “потустороннее”; лат. — трансценденция). Единое — источник бытия, которое составляет следующую ступень в неоплатонической иерархии и называется по-разному: бытием, истинно сущим. Умом, умопостигаемым миром или идеями. Бытие существует постольку, поскольку оно едино — “постоянно взирает на Единое”. Ниже бытия располагается Душа, “неделимая и разделенная в телах”, двойственное существо, причастное бытию, разуму, вечности и неизменности в силу своей неделимости, причастное небытию, бессмысленности и движению в силу разделенности в телах (индивидуации). Следующая ступень вниз по онтологической лестнице — тело, телесность вообще (то σωματοειδες), тленное, изменчивое, косное, неразумное, существующее лишь в излучении души и формы-идеи низшего порядка. Дальше вниз ничего нет. Это и есть материя неоплатоников — тот низ, “дно” онтологической иерархии, где ничего нет, небытие (то μη öv). Характеристики материи — беспредельная, бесконечная, бескачественная, не существующая, инертная, бессильная, вязкая, противоположность благу, источник и сущность зла. Будучи тоже в своем роде по ту сторону всего сущего, материя представляет собой, согласно Плотину, прямую противоположность не бытию и идее, а самому Единому-Благу Другие неоплатоники не принимали такую концепцию двух трансцендентных полюсов и отрицали за материей самостоятельность. Помимо этой низшей материи “дна”. Плотин, а вслед за ним Порфирий и Прокл учили об “умопостигаемой материи”, той, которая служит средой для умопостигаемых сущностей — первого и высшего множества. Это то самое понятие математического континуума, о котором говорил Платон, но более разработанное и детализованное. Помимо умопостигаемой материи, служащей субстратом для идей и арифметических чисел, Прокл вводит понятие материи воображения (φαντασία), субстрата геометрических фигур. Общее свойство всех видов материи — материи идей, чисел, воображаемых фигур и чувственных тел — беспредельность, т. е. неопределенность, иррациональность и делимость до бесконечности.

    У христианских мыслителей поздней Античности и раннего средневековья учение о материи сводится к доказательству того, что материи нет, ибо Бог сотворил мир из ничего. Ни платоновский дуализм, ни аристотелевский имманентизм для них неприемлемы. На этом настаивают Ориген, Евсевий и все каппадокийцы. Другие мыслители, пишущие на натурфилософские темы по языческим источникам (Халкидний, Исидор, Бэда, Гонорий и др.), оговариваются, что первая материя, materia, то, из чего или в чем творил Создатель Вселенной, действительно есть ложная языческая выдумка, но материя как беспорядочное смешение всех элементарных частиц на заре мировой истории могла существовать в результате первого акта творения; именно о ней говорит Платон в “Тимее” (первичное смешение треугольников до начала деятельности Демиурга-Творца), и ее называют silva — второй вариант перевода греч. ύλη на латынь. Учение о вторичной материи — сильве — сохранялось до 13 в соединившись позднее с атомистическими представлениями. Что касается собственно материи — materia prima, то на протяжении всего Средневековья в арабском мире, а начиная с 13 в. и на европейском Западе разрабатывается аристотелевское учение. В центре обсуждения оказываются вопросы о бытии, небытии или потенциальном бытии материи, и в связи с этим о том, что означает ее потенциальность в сравнении с действительным бытием — материальных вещей, души или вечных идей; о самостоятельности или релятивности материи; оба эти вопроса объединяются на латинском Западе в один: является ли материя субстанцией? Исследуются также вопросы о единстве или множественности материи (материя умопостигаемая, имагинативная и собственно первоматерия — субстрат тел и вещества), о материи как принципе индивидуации, в частности: каким образом возможны индивидуальные души, если принцип множественности — материя, а души бессмертны, следовательно, нематериальны? Обсуждается также, вечна ли материя, или сотворена, или родилась естественным образом? И проблема, детально поставленная, но не разрешенная Аристотелем: материальны ли небесные тела, и если да, то что у них за материей? Ближе всех к Аристотелю трактовал понятие материи Фома Аквинский; с точки зрения Фомы, она не имеет самостоятельного бытия, следовательно, не есть в собственном смысле субстанция; материя для Фомы есть прежде всего принцип индивидуации, условие возможности нумерического различия в вещах. Оппонентом Фомы выступил прежде всего Дунс Скот, учивший, что индивидуальные вещи — прежде видов и родов, а потому чисто нумерического отличия нет и материя не может быть принципом индивидуации. На учение Скота опирались затем номиналисты Оккам и Буридан, для которых материя — конкретная, актуально существующая вещь, самостоятельная субстанция. Это номиналистическое понимание материи во многом определило трактовку материи в новое время, прежде всего в естественных науках (как реально существующее вещество, наделенное массой и силой) и в философии Просвещения.

    Основные тенденции развития учения о материи в новое время следующие: 1) Субстанциализация; относительная, существующая лишь в потенции и только по отношению к форме материя аристотелевской традиции превращается в реально и самостоятельно существующую субстанцию, которая сама продуцирует все формы и процессы во вселенной и, собственно, всю вселенную и составляет. 2) Структурирование: бескачественная и бесформенная материя наделяется собственными, неотделимыми от нее свойствами: протяжением, инерцией, тяжестью, упругостью и/или атомистической структурой. 3) Динамизация: пассивная материя превращается в активную движущую силу.

    С другой стороны, прежде всего для развития понятия материи были характерны прямо противоположные тенденции: материя феноменализируется, т. е. рассматривается не как субстанция (сущность), а как явление; а в философии естествознания последнего времени это понятие размывается и постепенно исчезает — материя утрачивает одну за другой свои определенные характеристики, становясь бескачественным носителем атрибутов (прежде всего пространства и времени). Платонизирующие философы 16—17 вв. рассматривали материю как одно из двух извечных, параллельно существующих начал. Для Дж. Бруно все субстанции восходят к двум субстанциальным принципам: формальному (“мировая душа”) и материальному, который Бруно, опираясь на платоновского “Тимея”, называет “вместилищем форм”. Материя, по Бруно, едина, познается лишь разумом и существует одновременно и актуально, и потенциально, ибо абсолютная потенция есть акт. Будучи абсолютной, вечной, единой и неотличимой от действительности возможностью, материя у Бруно получает первенство перед формами, постоянно сменяющими друг друга в материи. Содержащая в себе формы материя есть природа — прообраз и верховная сила Вселенной.

    Дуалистом выступает в своей рационалистической метафизике и Декарт. Но материю он толкует иначе, чем Бруно. Все сущее, по Декарту, принадлежит к одной из двух несовместимых субстанций: мыслящей (res cogitans) или протяженной (res extensa). Вторая и есть материя, сущность которой Декарт сводит к трехмерному протяжению. Все чувственно воспринимаемые свойства вещества, как твердость, вес, цвет, суть лишь случайные свойства (акциденции) материи. Будучи пассивной протяженной субстанцией материя делима до бесконечности, заполняет все пространство и остается повсюду тождественной себе.

    В противовес рационалистам, для которых понятие материи играет кардинальную роль, английские эмпирики либо элиминируют его вовсе за ненадобностью, либо сводят его роль к минимуму. Для Дж. Локка материя есть условное понятие, получаемое путем абстракции: если тело (вещество) есть “плотная, протяженная и оформленная субстанция” (ЛоккДж. Опыт о человеческом разуме, III, гл. 10, § 15), то за вычетом протяжения и оформленности мы получим “смутное представление” о некоей плотной субстанции, которая не может существовать реально и самостоятельно, будучи пассивной, мертвой и неспособной что-либо из себя породить. Дж. Беркли объявляет понятие материи ложным и ненужным: поскольку все не духовные вещи сводятся к основанным на чувственном восприятии представлениям, то материя, о которой говорят философы, должна быть источником восприятия, носителем чувственных качеств. Но источник восприятия — Бог, и посредника ему, как всемогущему, для воздействия на наши органы чувств не нужно. Такой же вторич

    ной абстракцией является материя и у Д. Юма. В целом, начиная с античных скептиков и английских эмпиристов и вплоть до современных философов естествознания, понятие материи исчезает там, где исчезает потребность понять мир как единство.

    Наиболее последовательным аристотеликом в Европе нового времени (хотя и с оговорками) следует считать Г. В. Лейбница. Вслед за Фомой Аквинским он считает материю прежде всего принципом индивидуапии. В этом своем качестве материя первична по отношению к пространству и протяжению, в то время как для Платона, Плотина, Бруно, Торричелли, Декарта она и есть пространство. Для Лейбница первая материя, познаваемая лишь путем метафизической рефлексии, есть “пассивная сила”, в отличие от “активной силы” — формы. Свое учение о materia prima Лейбниц считает адекватным изложением аристотелевского учения о первой материи; однако понятие “сила” (лат. potentia, греч. δύναμις) означает для него уже не “возможность”, противоположную действительности, реальному бытию, а “способность к действию”. Первичные, неотделимые свойства материи — непроницаемость и инертность. Именно с помощью этих свойств Лейбниц объясняет роль материи как физического принципа индивидуации (для Аристотеля и Фомы этот принцип был прежде всего логическим). Бесчисленное множество монад не сливаются друг с другом физически, поскольку они непроницаемы, и составляют непрерывный континуум, поскольку каждая в отдельности не имеет протяжения; так возникает пространство. Агрегат монад обладает массой, поскольку они инертны, и называется телом, или веществом.

    Французский материализм 17 в. обязан своим учением о материи механистическим и атомистическим воззрениям, преобладавшим в естественных и прикладных науках того времени. Новоевропейский материализм должен был иметь и внеэмпирические, общеметафизические и даже религиозные корни. Как и для стоиков, материя для новых материалистов едина, вечна и составляет все, что существует в действительности. Все, что не материя, — вторично либо иллюзорно. Как и у стоиков, материалистический монизм французских просветителей неотъемлем от всеобъемлющего рационализма и религиозного имманентизма (материя и есть бог), чтосообщает учению о материи тех и других подлинно религиозный пафос. Материя, или природа, по выражению П. Гольбаха, “есть великое целое, вне которого ничто не может существовать” (Гольбах П., Избр. произв. в 2-х тт., т. 1. M., 1963, с. 75). “Способ существования материи — движение”, которое происходит “из внутренне присущей материи силы”. Все, что мы воспринимаем и мыслим,-включая нас самих и наше мышление, — модификации той же единой материи и ее движения. Материя бесконечна как в пространстве, так и во времени, протяженна, делима, непроницаема, способна принимать любые формы, которые сама же и продуцирует.

    Под влиянием эмпирической философии и естествознания сложилось феноменалистическое учение о материи И. Канта. Уже у предшественников Канта, Хр. Вольфа и А. Баумгартена, понятие материи рассматривалось как применимое только к области явлений; однако сами явления еще требовали рационального обоснования в виде более простых субстанций. Кант редуцирует эту основу явлений к полностью непостижимому для нас (т. е. нерациональному) трансцендентальному объекту (“вещь в себе”), к которой уже неприменима категория субстанции. По выражению Канта, материя есть “субстанция явления”, но не явление субстанции. Будучи явлением, материя существует в нас, она зависит от существования познающего субъекта, однако представляется чем-то внешним, объективным: она есть “чистая форма, или известный способ представления неизвестного предмета с помощью того созерцания, которое мы называем внешним чувством”. Материя есть то, что наполняет пространство; протяженность и непроницаемость составляют ее понятие. Материя, по Канту, — это высший эмпирический принцип единства явлений, но принцип не конститутивный, а регулятивный: любое реальное определение материи может рассматриваться как выводимое из чего-то другого. Иными словами, материя не обладает реальностью априори, но только эмпирической реальностью; ее существование не необходимо. Пространство предшествует материи, и ее понятие нужно нам лишь для обозначения того, что существует в пространстве. Чтобы заполнить пространство, материи нужны две основные силы: репульсивная (сила отталкивания), она же экспансивная (сила распространения вширь), — основа ее протяженности и непроницаемости; сила притяжения противоположная первой, — основа ее ограниченности и измеримости. Кантонское учение о материи представляет собой следующий шаг в направлении, заданном эмпиристами, — к устранению понятия материи, из философии, к замене его, как в современной физике и философии естествознания, понятиями пространства и времени как более адекватными и содержательными. Однако непосредственные наследники Канта — немецкие идеалисты — в этом отношении вернулись назад, к прежним категориям греческой и новоевропейской метафизики; поскольку для метафизической системы, объясняющей мир в его единстве, понятие материи необходимо.

    Фр. Шеллинг в ранних работах развивает кантовское учение о силах отталкивания и притяжения как двух принципах реальности, или формах материи. Позже у Шеллинга появляется “синтетическая сила” — сила тяжести, как конструирующий материю момент. Сила тяжести, или материя, — это проявление спящего Духа; материя — есть “дух, рассматриваемый в равновесии своих деятельностей”. Реальность, бытие — это не дух и материя, ибо оба они — два состояния одного бытия: материя “сама есть угасший дух, или наоборот: дух есть материя в становлении”.

    Для Гегеля материя есть “первая реальность, наличное длясебя-бытие; она — не просто абстрактное бытие, но позитивное существование пространства, как исключающего другое пространство”. Гегель диалектически развивает понятие материи из противоположности двух абстракций — положительной абстракции пространства и отрицательной — времени. “Материя есть единство и отрицание этих двух абстрактных моментов, первое конкретное”. Т. о. она отмечает границу, переход из идеальности в реальность. Сам переход, “движение есть процесс — переход из пространства во время и обратно: напротив, материя, как отношение пространства и времени, есть покоящаяся самотождественность”. Существенные определения материи составляют диалектическую триаду (отталкивание — притяжение — тяжесть). Тяжесть и есть, по Гегелю, субстанциальность материи: именно тяжесть выражает “ничтожность вне-себя-бытия материи в ее для-себябытии, ее несамостоятельность”.

    Физическое понятие материи довольно существенно отличается от онтологического понятия. Оно складывается со становлением экспериментального естествознания 17 в. под влиянием как философских представлений, так и ради нужд эксперимента. Для Галилея первичные качества материи — это ее арифметические (исчислимость), геометрические (форма, величина, положение, касание) и кинематические (подвижность) свойства. Кеплер усматривает в материи две изначальных, диалектически противопоставленных силы: силу движения и силу инерции. В классической ньютоновской механике основные свойства материи — это инерция (инертная масса), способность сохранять состояние покоя или равномерного прямолинейного движения, и тяжесть — способность тяжелых масс взаимно притягиваться по закону гравитации. Материи противопоставляется энергия — (-)способность совершать механическую работу, или проявлять силу в движении. Другие признаки материи: сохранение массы во всех физических и химических процессах; тождество инертной и тяжелой массы, отличие материи от пространства и времени.

    Уже у Лейбница и Канта материя оказывается полностью сводимой к проявлениям силы. У Канта она зависима от пространства и времени как первичных форм чувственности. К нач. 20 в. понятие материи как носителя массы, отличного от силы и энергии, с одной стороны, от пространства и времени, с другой, — расшатывается. В частности, напр., сам процесс взвешивания, сведение массы к весу, устраняет барьер между инертностью как признаком вещества и силой. Уже второй закон Ньютона определяет массу через соотношение силы и ускорения. Открытие неевклидовых геометрий поставило вопрос об их физическом смысле и сделало проблематичным физическое понятие пространства. Кроме того, предпринимались попытки объяснить массу как чисто электромагнитно-индуктивный эффект, причем масса должна рассматриваться в этом случае как величина, зависимая от скорости. Наконец, теория относительности Эйнштейна поставила массу в окончательную зависимость от скорости. Масса и энергия в формуле Ε = me2 эквивалентны друг другу и взаимозаменимы. Закон сохранения действителен теперь лишь применительно к “сумме” массы и энергии, т. н. “массэнергии”. В то же время пространство, или пространственно-временной континуум, утрачивает “онтологичекое” отличие от материи. И то, и другое рассматриваются теперь как различные аспекты той же реальности и, в конечном счете, отождествляются. В современной физике не сохранилось ни одного из классических определений материи. Однако как философия, так и физика предпочитают обходить это ставшее неопределенным и темным понятие, заменяя его другими — пространство-время, хаос, система и др.

    Лит.: Геизенберг В. Философские проблемы атомной физики. М., 1953; Овчинников Н. Ф. Понятие массы н энергии в их историческом развитии и философском значении. М., 1957; Кучевскии В. Б. Анализ категории “материя”. М., 1983; Lange F. A. Geschichte des Materialismus. 1866; BaeumkerCI. Das Problem der Materie in der griechischen Philosophie. 1890; WeylH. Raum, Zeit, Materie. 1970; Mittelslaedt P. Philosophische Probleme der modernen Physik. 1976.

    T. Ю. Бородой

Новая философская энциклопедия: В 4 тт. М.: Мысль. Под редакцией В. С. Стёпина. 2001.