ТРИЕДИНСТВА ПРОБЛЕМА

ТРИЕДИНСТВА ПРОБЛЕМА

— центральная проблема коллективистического (в частности, средневекового и тоталитарного) мышления, постулирующего неизбежный переход от существующих несовершенных общества и человека к будущему, совершенному во всех отношениях социальному миру («раю на небесах» или «раю на земле»).
Согласно христианскому догмату триединства, единая божественная сущность есть внутри себя личностное отношение трех «ипостасей», или «лиц», — Отца (первоначала), Сына (логоса, т.е. абсолютного смысла) и Святого Духа («животворящего» начала жизненной динамики). Встает естественный вопрос, живо занимавший средневековую теологию (и ее служанку — философию) и не потерявший остроты также для христианской теологии наших дней: как могут быть тождественными и одновременно различными (триедиными) три сущности, составляющие Святую Троицу? Как согласовать единство и простоту Бога с троичностью представляющих его лиц?
Догмат триединства утвердился в христианстве довольно поздно и после жестоких споров. Будучи уже принятым II Вселенским собором, он продолжал вызывать все новые толкования и послужил отправным пунктом различных ересей. Проблема триединства обсуждалась в течение многих столетий, и уже это говорит о том, что за нею стоит какое-то реальное, хотя, быть может, и не особенно ясное содержание.
В теологии со времен Августина распространена аналогия между троичностью божества и структурой внутренней жизни человеческого духа. Однако эта аналогия поверхностна и ничего не объясняет. В самом известном теологическом трактате Боэция «О троичности», которым пользовались практически все, кто писал в средние века о божественном триединстве, отстаивается идея, что троичность Бога не может быть предметом философского доказательства. Это сверхразумная, а значит, и сверхфилософская истина, данная только в вере. Философия может разъяснить с помощью каких-то аналогий, как следует понимать триединство, но она не способна доказать его. Позднее религиозный мистик Я. Бёме прямо заявил, что божественное триединство — это чудо, и как всякое чудо, оно вообще непостижимо с помощью разума: «В том и состоит великое чудо, что Бог из одного сделал два, и эти два все же остаются одним». В 19 в. определение Бога как триединого уже почти не принималось всерьез. Теологи ссылались на то, что оно старше самого христианства, заимствовавшего его у более ранних религий и потому не несущего за него полной ответственности.
Против такого подхода резко высказался Г.В.Ф. Гегель, подчеркнувший, что Т.п. — центральная в христианстве и что в своем учении о триединстве оно схватило самую глубокую суть дела. К этой мысли Гегеля можно добавить, что догмат триединства должен быть ключевым не только в христианстве, но и во всякой др. религии, предсказывающей будущий переход человека и человечества в некий иной, совершенный во всех отношениях мир. Более того, та или иная форма утверждения триединства характерна не только для средневекового, но и для всякого коллективистического мышления (см. ИНДИВИДУАЛИСТИЧЕСКОЕ ОБЩЕСТВО И КОЛЛЕКТИВИСТИЧЕСКОЕ ОБЩЕСТВО ).
Решение Гегелем Т.п. сводится к следующему: идея триединства не является сверхразумной, она может быть постигнута человеком, и ее постижение «есть всеобщая основа всего, что рассматривается согласно истине»; догмат триединства непосредственно связан с динамическим истолкованием Бога и его связей с миром, с пониманием Бога не как события или состояния, а как процесса; для решения Т.п. необходима диалектика, ибо только она способна представить Бога как конкретное единство. Это решение можно охарактеризовать как мистико-диалектическое. Гегель признает мистическое единство трех божественных ипостасей, но считает нужным, используя диалектику, сформулировать и разумные основания триединства. Надо отметить, что уже в средневековой философии достаточно распространенным было убеждение, что познание Бога требует соединения вместе несовместимого, т.е., выражаясь гегелевским языком, требует диалектики. «В первопричине бытия нужно утверждать все, что где-либо утверждается в сущем и ему приписывается как качество — ибо она есть причина всего этого; и опять-таки все это надо отрицать в ней, в собственном смысле, потому что она возвышается над всем этим; и не надо думать, что здесь отрицания противоречат утверждениям, ибо первопричина, возвышаясь над всякими ограничениями, превосходит и все утверждения и отрицания» (Псевдо-Дионисий (Ареопагит)). Познание Бога и его связей с земным миром стоит, т.о., выше формально-логического требования непротиворечивости.
Средневековая проблема Святой Троицы представляет собой характерную для той эпохи формулировку самого важного для средневекового сознания вопроса о переходе от реального, земного мира к будущему, небесному. Земной мир, мир Бога-Сына, является порождением мира небесного, мира Бога-Отца. Предназначение первого — быть только ступенью для достижения второго. Два мира тождественны и вместе с тем различны. Постоянное и неуклонное движение от земного к небесному, проходящее через мышление И душу средневекового человека — это и есть Святой Дух, связывающий два мира.
В тоталитарном обществе ключевая для коллективистического сознания Т.п. предстает как вопрос о неизбежном переходе от исходного несовершенного общественного строя к будущему совершенному обществу, своего рода «раю на земле». В коммунистической теории этот переход от капитализма к коммунизму диктуется объективными законами истории, определяющими диалектику социального развития. В национал-социализме переход связывается с идеей избранности определенной нации и волей провидения, благоволящего к ней и ее вождю. Как и всякое коллективистическое общество, тоталитарное общество является переходным, и как таковое оно должно решить свою историческую версию Т.п.: связать несовершенный нынешний и совершенный будущий миры. Соотношение этих двух миров — предмет постоянных ожесточенных споров и в коммунизме, и в нацизме (последовательные этапы эволюции социализма от «победившего полностью, но не окончательно» до «развитого социализма»; этапы реализации совершенного, чисто арийского общества).
Коллективизм (в частности, средневековый умеренный коллективизм и тоталитаризм) противопоставляет совершенный будущий мир несовершенному нынешнему миру и декларирует неизбежный, предначертанный то ли волей Бога, то ли законами истории переход от первого из них ко второму. Между этими мирами должна быть установлена отчетливая и понятная каждому связь. В средние века совершенный мир помещался на небесах и представлялся Богом-Отцом; несовершенный земной мир представлялся Богом-Сыном. Проблема связи между этими двумя мирами мыслилась как отношение между двумя «ипостасями» Бога и решалась мистически: они связывались неким третьим «лицом» — Богом-духом. В коммунистической идеологии совершенный мир, отделенный от человека не пространством, а временем, низводится с небес на землю и именуется коммунизмом; несовершенный мир, появившийся в результате эпохального события, подобного рождению Христа (социалистической революции), называется социализмом. Связь между этими двумя мирами является основной проблемой коммунистического сознания. Она не может быть предметом чистой веры и должна мыслиться уже диалектически.

Философия: Энциклопедический словарь. — М.: Гардарики. Под редакцией А.А. Ивина. 2004.