СПРАВЕДЛИВОСТЬ

СПРАВЕДЛИВОСТЬ

— общая нравственная санкция совместной жизни людей, рассмотренной по преимуществу под углом зрения сталкивающихся желаний, интересов, обязанностей; способ обоснования и распределения между индивидами выгод и тягот их совместного существования в рамках единого социального пространства.
Существуют два значения понятия С. — широкое и узкое. Это разграничение предложил Аристотель, чье учение о С. в своем сущностном содержании сохраняет значение до настоящего времени. В общем, широком, смысле С. есть разумность общественной жизни; ее можно определить как общий нравственный знаменатель всех социально упорядоченных отношений между людьми, последнюю нравственно-апелляционную инстанцию в общественных делах. Она совпадает с нравственностью в ее проекции на социальную сферу, является основной добродетелью социальных ин-тов. В специальном, узком, смысле слова С. есть нравственно санкционированная соразмерность в распределении выгод и тягот совместной жизни людей, степень совершенства самого способа кооперирования деятельностей и взаимного уравновешивания конфликтующих интересов в обществе и гос-ве.
Для построения теории С. существенно признание того, что индивиды рассматриваются в аспекте их совместной жизни как взаимно нуждающиеся друг в друге и в этом смысле равные между собой. Поскольку индивиды вместе образуют общество, живут сообществами, постольку они имеют нечто общее. Именно это фундаментальное обстоятельство дает начало С. «Справедливое по отношению к другому есть, собственно говоря, равенство (to ision)» — это сформулированное Аристотелем положение является нравственно-правовым основанием С. В этическом аспекте С. выступает как равенство в возможности быть счастливыми и в обладании необходимыми для этого благами (для каждого — своими). Поэтому всякая цельная концепция С. исходит из основополагающих одинаково доступных всем индивидам ценностей и всякая социальная практика С. предполагает некий, каждый раз исторически конкретный набор материальных и духовных благ (от бесплатной раздачи пищи в антич. полисах до блага свободы в современных либеральных демократиях), к которым все граждане имеют изначально равный доступ. Здесь точкой отсчета и исходным нормативным основанием С. служит взаимность золотого правила нравственности. В правовом аспекте С. выступает как формальное равенство, одинаковость масштаба (требований, законов, правил, норм), посредством которого «измеряются» индивиды и их поступки, становящиеся в этом случае лицами, уравненными между собой в качестве субъектов права. И в морали, и в праве С. оказывается равенством, но существенно различным. Нравственная (этическая) С. есть равенство бесконечностей, люди здесь равны друг другу постольку, поскольку каждый из них является единственным, незаменимым, неисчерпаемым в своих притязаниях и стремлениях; они равны так, как могут быть равны совершенные миры. Правовая С. есть равенство единиц, она полностью укладывается в каноны арифметического равенства, в известном смысле только ее и можно считать равенством, люди здесь равны именно как субъекты права, как если бы у них не было др. свойств, интересов, потребностей, целей, кроме как выполнять нормы права.
Люди равны в качестве «соучредителей» социального пространства. Но сам акт учреждения состоит в легитимации неравенства занятий и положений, образующих структуру учреждаемого социального пространства (разделение труда, выделение органов управления и т.д.). Проблема состоит в сочетании, соединении равенства и неравенства. Необычайная трудность ее решения составляет основной источник общественных смут, протекающих под знаменем борьбы за С. Аристотель писал в «Политике»: «Одни полагают, что если они будут равны относительно, то они должны быть равны и вообще; другие, признавая себя относительно неравными, притязают на такое же неравенство во всех отношениях». Первый из типизированных Аристотелем случаев подразумевает позицию бедных слоев населения, которые свое гражданское, человеческое равенство со всеми используют как аргумент, для того чтобы добиться равенства во всем остальном (имущественных отношениях, статусном положении и т.п.). Второй случай относится к позиции привилегированных социальных слоев, пытающихся свою привилегированность довести до обретения гражданских и человеческих привилегий, как если бы они были привилегированными изначально, по человеческому предназначению. Ошибка первых состоит в непонимании того, что без имущественного, статусного и прочего неравенства не было бы и изначального нравственно-гражданского равенства людей. Ошибка вторых — в непонимании того, что без изначального нравственно-гражданского равенства была бы невозможна их имущественная, статусная и прочая привилегированность. И то и др. — и равенство в нравственно-гражданском аспекте, и неравенство во всех прочих отношениях — суть две фундаментальные опоры социально-упорядоченного пространства.
Существуют два выделенных еще Аристотелем и составляющих несущую конструкцию всех последующих теорий С. вида (формы) С: распределительная, или дистрибутивная, и уравнивающая, или ретрибутивная. Они представляют собой способы распределения благ, которых не хватает на всех тех, кто на них претендует, и которые вообще не могут быть распределены без того, чтобы кого-то не обделить. Их следует назвать частными благами в отличие от общих благ, которые, напротив, по своей природе не могут быть поделены между индивидами, как, напр., общественная безопасность или приемлемая экология. С. представляет собой способ отношения человека к др. лицу, опосредованный отношением к благам, на которые они оба претендуют. Справедливый человек и справедливое общество суть такие, которые могут найти нравственную меру в распределении выгод и тягот, а нравственной может считаться такая мера, которая устраивает всех и на которую получено согласие тех, на чью долю выпадает больше тягот.
Распределительная С. есть распределение благ (имущества, почестей и всего прочего), а соответственно и тягот, обязанностей с учетом достоинства лиц, т.е. в зависимости от их вклада в общее дело, от «удельного веса» в масштабе общества. Здесь учитывается качество лиц. Нормы распределительной С. вырабатываются обществом и хотя в основе своей и определяются его объективными законами, тем не менее несут на себе сильную печать субъективности, ментальных особенностей и волевой решимости конкретных народов, поколений, личностей. Существуют три основных исторически выработанных принципа распределительной С: каждому — то же самое (всем поровну); каждому — по заслугам; каждому — по потребностям. Основным в рамках современных обществ является принцип «каждому — по заслугам» (типичные примеры — заработная плата в зависимости от количества и качества труда, распределение наград в зависимости от боевых подвигов). Др. принципы также важны, хотя сфера их приложения уже: напр., распределение т.н. базовых ценностей (прав человека) осуществляется по принципу «всем поровну», а социальная помощь или налоговые льготы в зависимости от числа детей подходят под принцип «каждому по потребностям».
В случае уравнивающей С. достоинство лиц не принимается во внимание. Здесь речь идет в основном о двух типах общественных отношений, названных Аристотелем произвольным и непроизвольным обменом: об обмене вещей и о наказаниях. Обмен вещей считается справедливым, когда он осуществляется в соответствии с их действительной ценностью; преимущественным пространством уравнивающей С. является рынок, где неважно, кто покупает, а важно лишь то, сколько он платит. Справедливая оценка в наказаниях, когда предстоит найти адекватную меру нанесенному в результате преступления ущербу, состоит в их неотвратимости — в том, чтобы они налагались также независимо от того, кто их совершил.
Распределяющая С. задает нравственно-регулятивные основы общественных отношений по преимуществу в их коммунальном, личностно выраженном аспекте, а уравнивающая — в деловом, объективированном аспекте. Конкретные общества обычно отдают предпочтение той или иной форме С. (напр., феодальное и социалистическое общества отдают приоритет распределяющей С. буржуазное общество — уравнивающей С), но, тем не менее, в каждом из них представлены обе формы. Оптимальное, соответствующее достигнутому уровню развития человеческих сил сочетание этих форм С. в целом и применительно к отдельным фрагментам межчеловеческих отношений имеет решающее значение для определения меры С. общества.
Современные этические дискуссии о С. фокусируются вокруг теории С. Дж. Ролза. Эта теория имеет синтетический характер, обобщает различные уровни и аспекты С. предлагает идеально-типическую модель С. в либерально-демократических обществах. Ее нормативной основой являются два принципа: 1) «каждый человек должен иметь равные права в отношении наиболее обширной схемы равных основных свобод, совместимых с подобными схемами свобод для других»; 2) «социальные и экономические неравенства должны быть устроены так, чтобы они а) были к наибольшей ожидаемой выгоде наименее преуспевших и б) делали доступ к должностям и положениям, открытым для всех в условиях честного равенства возможностей».

Философия: Энциклопедический словарь. — М.: Гардарики. Под редакцией А.А. Ивина. 2004.

СПРАВЕДЛИВОСТЬ

        понятие о должном, соответствующее определ. представлениям о сущности человека и его неотъемлемых правах. С.— категория морально-правового, а также социальнополитич, сознания. Так, понятие С. содержит в себе требование соответствия между практич. ролью различных индивидов (социальных групп) в жизни общества и их социальным положением, между их правами и обязанностями, между деянием и воздаянием, трудом и вознаграждением, преступлением и наказанием, заслугами людей и их обществ. признанием. Несоответствие в этих соотношениях оце-вивается как несправедливость.

        Первое в истории обществ. сознания понимание С. было связано с признанием непререкаемости норм первобытного строя: С.— это простое следование общепринятому порядку. В социальной практике такое понимание С. имело негативный смысл — требование наказания за нарушение общей нормы; одним из его практич. выражений был институт родовой мести. Более сложное, позитивное понимание С., включающее наделение людей благами, возникает в период выделения отд. индивидов из рода. Первоначально оно означает гл. обр. равенство всех людей в пользовании средствами жизни и правами. С возникновением частной собственности и обществ. неравенства С. начинают отличать от равенства, включая в неё и различие в положении людей сообразно с их достоинством. Аристотель впервые разделяет С. на уравнительную и распределительную; особым видом С. он считает случай воздаяния, которое должно исходить из принципа пропорциональности. В дальнейшем это разграничение С. равенства и пропорциональности (по достоинству) сохраняется во всей истории классового общества. Наряду с понятием С., отразившим в себе структуру существующих классовых отношений, в нар. сознании всегда развивались идеи С., выражающие протест против эксплуатации и неравенства, а также нац. угнетения.

        С позиций марксизма понятие С. всегда имеет историч. характер, обусловлено условиями жизни людей (классов). Классики марксизма-ленинизма неоднократно подчёркивали, что оценка социальной действительности с т. зр. понятия С. «... в научном отношении нисколько не подвигает нас вперед» (Энгельс Ф., см. Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., т. 20, с. 153). Справедливыми можно назвать общественные отношения людей лишь в том смысле, что они соответствуют историч. необходимости и практич. возможности создания условий жизни человека, отвечающих данной историч. эпохе.

        Социалистич. понимание С. включает равенство людей по отношению к средствам производства, их реальных политич. и юридич. прав. Вместе с тем при социализме ещё сохраняются различия в характере (квалификации) труда, в распределении предметов потребления. «Маркс,— писал В. И. Ленин,— показывает ход развития коммунистического общества, которое вынуждено сначала уничтожить только ту "несправедливость", что средства производства захвачены отдельными лицами, и которое не в состоянии сразу уничтожить и дальнейшую несправедливость, состоящую в распределении предметов потребления "по работе" (а не по потребностям)» ПСС, т. 33, с. 03). Полное совпадение С. с социальным равенством людей достигается в коммунистич. обществе.

Философский энциклопедический словарь. — М.: Советская энциклопедия. Гл. редакция: Л. Ф. Ильичёв, П. Н. Федосеев, С. М. Ковалёв, В. Г. Панов. 1983.

СПРАВЕДЛИВОСТЬ

у Платона добродетель правильного отношения к др. людям, сумма всех добродетелей вообще. В современной этике ценностей справедливость является предварительным условием осуществления остальных ценностей (см. Этика) и состоит в том, чтобы быть справедливым по отношению к чужой личности как таковой, уважать ее и не вторгаться в сферу ее свободы, чтобы сохранить ее свободу действий и не препятствовать созданию культурных ценностей.

Философский энциклопедический словарь. 2010.

СПРАВЕДЛИВОСТЬ

понятие о должном, соответствующее определ. пониманию сущности человека и его неотъемлемых прав. С. – категория морально-правового, а также социально-политич. сознания, поскольку оно оценивает обществ. действительность, подлежащую сохранению или изменению, с т. зр. долженствования. В отличие от понятий блага и добра, с помощью к-рых оцениваются отд. явления, взятые сами по себе, С. характеризует соотношение неск. явлений с т. зр. распределения уже существующих блага и зла между людьми. В частности, понятие С. требует соответствия между практич. ролью различных индивидов (социальных групп) в жизни общества и их социальным положением, между их правами и обязанностями, между деянием и воздаянием, трудом и вознаграждением, преступлением и наказанием, заслугами людей и их обществ. признанием, а также эквивалентности взаимного обмена деятельностью и ее продуктами. Несоответствие в этих соотношениях оценивается как несправедливость.

Первое в истории обществ. сознания понимание С. было связано с признанием непререкаемости норм первобытного строя: С. – это простое следование общепринятому порядку (напр., др.-греч. δίκη – С. первоначально означало лишь "обычай", "уклад жизни"). В социальной практике такое понимание С. имело негативный смысл – требование наказания за нарушение общей нормы (ретрибутивная, воздающая С.); одним из его практич. выражений был институт родовой мести. Более сложное, позитивное понимание С., включающее наделение людей благами, возникает в период выделения отд. индивидов из рода. Первоначально оно означает гл. обр. равенство всех людей в пользовании средствами жизни и правами. С возникновением частной собственности и обществ. неравенства С. начинают отличать от равенства, включая в нее и различие в положении людей сообразно их достоинствам. Напр., у Демокрита: "Наиболее содействует делу справедливости и добродетели тот, кто отдает наибольшие почести самым достойным" ("Материалисты Др. Греции", М., 1955, с. 159). В социальной утопии Платона понятие С. характеризует такое устройство общества, когда каждое из трех сословий добросовестно исполняет свои обязанности и не вмешивается в дела других: "...производить свое и не хвататься за многое есть именно справедливость" (Соч., т. 3, СПБ, 1863, с. 225). Аристотель считает, что С. может означать и равенство для равных, и неравенство для неравных; он впервые разделяет С. на уравнительную и распределительную: "Что касается специальной справедливости..., то один вид ее проявляется в распределении почестей, или денег, или вообще всего того, что может быть разделено между людьми, участвующими в известном обществе (здесь может быть равное или неравное наделение одного перед другим). Другой вид ее проявляется в у р а в н и в а н и и того, чтó составляет предмет обмена" ("Этика Аристотеля", СПБ, 1908, с. 86–87). Особым видом С. Аристотель считает случай воздаяния, к-рое должно исходить из принципа пропорциональности: "...Общество держится тем, что каждому воздается пропорционально его деятельности" (там же, с. 91). В дальнейшем это разграничение С. равенства и пропорциональности (по достоинствам) сохраняется во всей истории классового общества. Равенство как основа С. признается весьма ограниченно. Христ. мораль допускала лишь религ. равенство людей в смысле их общего происхождения от бога и "братства во Христе". В бурж. понимании С. уже предполагается известное реальное равенство прав (политич., юридич. равенство перед законом, экономич. "равенство возможностей" и эквивалентность обмена товарами и услугами), к-рое на практике оказывается в значит. мере формальным. Основу пропорциональной С. феод. мораль видит в достоинствах, связанных со степенью "благородства" происхождения, а бурж. мораль – в способности и усердии, проявленных данным человеком или его предками и воплощенных в накопленном богатстве. Наряду с понятием С., отразившим в себе и оправдывающим структуру существующих классовых отношений, в нар. сознании всегда развивались идеи С., выражающие протест против эксплуатации и неравенства, а также нац. угнетения.

Социалистич. понимание С. включает равенство людей по отношению к средствам произ-ва (различие здесь сохраняется, пока остаются две формы обществ. собственности – государственная и кооперативная), равенство реальных политич. и юридич. прав. Распределит. аспект С. связан гл. обр. с распределением по труду; предполагается, что единств. достоинством человека, определяющим его положение в обществе и права на пользование обществ. богатством, может быть лишь его социально-полезная деятельность. В социалистич. обществе социальное равенство индивидов еще не является полным. Различие индивидуальных способностей, связанных с прирожденными особенностями людей и отчасти с их социальным происхождением, с условиями воспитания, приводит к неравенству в потреблении и обществ. положении. "Маркс, – писал В. И. Ленин, – показывает х о д р а з в и т и я коммунисти- ческого общества, которое в ы н у ж д е н о сначала уничтожить только ту "несправедливость", что средства производства захвачены отдельными лицами, и которое н е в с о с т о я н и и сразу уничтожить и дальнейшую несправедливость, состоящую в распределении предметов потребления "по работе" (а не по потребностям)" (Соч., т. 25, с. 438). Полное совпадение С. с социальным равенством людей достигается в коммунистич. обществе, где максимальное равенство возможностей предполагает всестороннее развитие способностей каждого, ликвидацию существенных различий в характере труда и не ограниченное внешне удовлетворение материальных и духовных потребностей человека.

В истории философской и социальной мысли ставился вопрос не только о содержании С., но и о природе и происхождении самого понятия и отношения С. Обыденному, а часто и филос. сознанию то или иное понимание С. представлялось чем-то само собой разумеющимся, вытекающим из "естеств. порядка вещей" (или божеств. закона). С т. зр. этого мыслимого миропорядка и соответствующей ему "вечной С." считалось возможным оценивать явления в любых условиях места и времени. Однако уже Гераклит указывал на относительность представления о С.: "У бога прекрасно все, и хорошо, и справедливо, люди же одно считают несправедливым, другое – справедливым" ("Материалисты Др. Греции", с. 50). Демокрит, напротив, подчеркивает объективную природу С., трактуя ее натуралистически: "То, что считается справедливым, не есть справедливое; несправедливо же то, что противно природе" (там же, с. 159). Эпикур, считая основанием С. естеств. порядок вещей, указывает вместе с тем на ее обществ.-договорное происхождение: "Справедливость, происходящая от природы, есть договор о полезном... Справедливость сама по себе не есть нечто, но в отношениях людей друг с другом... всегда она есть некоторый договор о том, чтобы не вредить и не терпеть вреда" (там же, с. 217). Отсюда идея Эпикура об относит. характере С.: при изменении обстоятельств полезное может стать вредным, а поэтому С. – несправедливостью.

Обществ.-конвенциональное понимание С. широко распространяется в эпоху Просвещения в связи с концепцией общественного договора. По Гельвецию, человек в первобытном состоянии не мог иметь представления о С.: несправедливость – "это нарушение некоторого соглашения или закона... Значит, до закона не существует несправедливости" ("О человеке", М., 1938, с. 154). Договорная трактовка С. означала сведение ее к правовому феномену, имеющему гос-законодат. происхождение: "Справедливость предполагает установленные законы" (там же, с. 155); люди могут следовать С. только из "благотворного страха" перед наказанием или из надежды на вознаграждение. И лишь в случае несовершенства законов вступают в силу нравств. критерии С., в этом случае она становится "...достойной награды добродетелью..." (см. тамже). Правовой т. зр. в понимании С. придерживался и Гегель, считавший, что конституция, в к-рой "...разумная воля... доходит до сознания и понимания самой себя...", и есть "...существующая с п р а в е д л и в о с т ь как действительность с в о б о д ы и развития ее разумных определений" (Соч., т. 3, М., 1956, с. 317).

Критику чисто правового понимания С. дает Кант. С его т. зр., "суд справедливости... содержит в себе противоречие", он основывается на понятии права людей, но определить право апеллирующего к суду не всегда может третейский судья, "он может и должен прислушиваться к голосу справедливости" лишь тогда, когда речь идет о его собственных, но не чужих правах. "...„Строжайшее право – это величайшая несправедливость“...; но на пути права этому злу ничем помочь нельзя, ...потому что справедливость относится только к с у д у с о в е с т и..." (Соч., т. 4, ч. 2, М., 1965, с. 144). Т.о., Кант относит С. к области морали, причем указывает, что знание С. имеет априорный характер. Неюридич. понимание С. часто влекло за собой отрицание ее обществ. происхождения, идеалистич. истолкование С. Эта вторая традиция в понимании природы С. идет еще с древности и средневековья (Сократ, Платон, стоицизм, схоластика) и продолжает существование до наст. времени. Неотомист Ренар, напр., пишет: "Справедливый разум... это подлинное знание основных, универсальных моральных принципов, с помощью которых мы судим об объективной ценности человеческих действий" (Renard H., The philosophy of morality, Milwaukee, [1953], p. 117). Наряду с абсолютистским пониманием С. в совр. бурж. философии распространено и релятивистски-субъективистское ее толкование (эмотивизм).

С т. зр. марксистского учения, понятие С. всегда имеет историч. характер, обусловлено условиями жизни людей (классов). В переломные эпохи истории понятие С. является одной из форм стихийного осознания угнетенными массами объективной историч. необходимости радикального изменения существующих условий. Однако в сознании людей оно выступает в виде понятия "вечной справедливости" (см. Ф. Энгельс, в кн.: Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 20, с. 153). Классики марксизма неоднократно подчеркивали, что оценка социальной действительности с т. зр. понятия С. "...в научном отношении нисколько не подвигает нас вперед" (там же), "...представляет собой просто приложение морали к политической экономии..." (там же, т. 21, с. 184). Справедливыми можно назвать обществ. отношения людей лишь в том смысле, что они соответствуют историч. необходимости и практич. возможности создания условий жизни человека, отвечающих данной историч. эпохе, поскольку это нашло отражение в нравств. отношениях (а также в правовых), регулирующих повседневную деятельность людей.

Лит.: Лафарг П., Экономич. детерминизм К. Маркса, Соч., т. 3, М.–Л., 1931, с. 56–97; Соловьев В., Спор о С., "Вестн. Европы", 1894, кн. 4; его же, Конец спора, там же, No 7; Спенсер Г., Справедливость, пер. с англ., СПБ, 1898; Руссо Ж.-Ж., Об обществ. договоре, или Начала политич. права, СПБ, 1907, кн. 1 и 4; Фейербах Л., Эвдемонизм, Избр. филос. произв., т. 1, М., 1955.

О. Дробницкий. Москва. Ф. Селиванов. Томск.

Философская Энциклопедия. В 5-х т. — М.: Советская энциклопедия. Под редакцией Ф. В. Константинова. 1960—1970.

СПРАВЕДЛИВОСТЬ

    СПРАВЕДЛИВОСТЬ — общая нравственная санкция совместной жизни людей, рассмотренной по преимуществу под углом зрения сталкивающихся желаний, интересов, обязанностей; она касается человеческих взаимоотношений во всех их общественно значимых разновидностях (от межличностной сферы до международных отношений). Специфический предмет справедливости — благо и ало совместного существования в рамках единого социального пространства.

    Аристотель различал общую и частную (специальную) справедливость. Под общей справедливостью он понимал соответствие закону, разумность полисной жизни; ее можно определить как общий нравственный знаменатель всех социально упорядоченных отношений между людьми. Справедливость придает легитимность общественным действиям и формам жизни. Она совпадает с нравственностью в ее проекции на социальную сферу, отвечает на вопрос о предназначении и смысле совместного, объединенного, социально-упорядоченного существования в обществе и государстве. В ее осмыслении сложились две философские традиции, за которыми стоят различные общественные практики.

    Первая традиция исходит из идеи кооперации. Дифференцированное внутри себя и государственно организованное общество — нечто большее, чем просто условие выживания и безопасного существования индивидов; оно есть способ добродетельной жизни, конкретная форма, в которой индивиды могут реализовать себя и достичь совершенства. Путь от природного индивида к нравственно-добродетельной личности лежит через разумно устроенное общежитие, которое во-первых, благодаря разделению труда делает возможным существование различных наук и искусств, создавая тем самым предметную среду для самореализации индивидов в качестве добродетельных личностей; во-вторых, позволяет отделить умственный труд от физического, создать досуг, являющийся условием свободного развертывания внутренних сил индивида, пространством человеческой эвдемонии. Государство в его адекватных формах (напр., полис для античных авторов, просвещенная монархия для Гегеля) мыслится как воплощенный разум, предметное выражение разумности человека. Соответственно благо государства ставится выше блага отдельных индивидов. Этическое гипостазирование общества и государства в качестве опредмеченной справедливости соотнесено с пониманием того, что гарантией последней является в конечном счете индивидуальная добродетель, справедливая личность. Основная и специфическая черта справедливой личности состоит в безусловном следовании долгу. Она руководствуется убеждением “каждому — свое” и на его основе не только умеет ограничивать себя, но и признавать первенство за другими благодаря их человеческим качествам.

    Вторая традиция обоснования справедливости видит в обществе и государстве лишь способ ограничения, сдерживания конфликтов, внешнюю среду безопасного существования человека. Она воплотилась наиболее полно в концепциях общественного договора. Эти концепции исходят из гипотезы естественного состояния, в котором индивиды обладают неограниченной свободой, в силу чего они, взаимно сталкиваясь, оказываются в ситуации тотальных опасностей. Право на все оборачивается отсутствием какого-либо права. Государство является разумным выходом из такого состояния; его назначение состоит в том, чтобы гарантировать безопасность индивидов путем взаимоуравновешивания их прав. Справедливость государства в этом случае измеряется благополучием индивидов. Нравственно санкционированной общественной целью становится “наибольшее счастье наибольшего числа людей” (Бентам). Нравственное оправдание государства оказывается одновременно его ограничением, сведением к приемлемому для всех необходимому минимуму внешних рамок.

    В этой традиции справедливость понимается по преимуществу как объективный принцип, совокупность требований, чаще всего кодифицированных, осуществление которых гарантируется поощрениями и наказаниями. Как институциализированная совокупность требований справедливость предполагает и формирует в индивидах определенные субъективные способности (прежде всего способность следовать нормам), но в идеале предполагается, чтоона должна функционировать независимо от доброй воли людей.

    Первую из рассматриваемых моделей общей справедливости можно назвать кооперативно-холистской (Платон, Аристотель, Гегель, Маркс); ее основной недостаток — отсутствие ответа на вопрос о том, кто учреждает и является субъектом справедливости. Вторую модель можно назвать конфликтноиндивидуалистической (Гоббс, Локк, Кант и др.); ее основной недостаток состоит в том, что в ней разумный свободный индивид, являющийся продуктом, итогом исторического развития, рассматривается в качестве его предпосылки.

    Специальная (частная) справедливость есть нравственно санкционированная соразмерность в распределении благ в рамках единого социального, государственно-организованного пространства, степень совершенства самого способа кооперирования деятельиостей и взаимного уравновешивания конфликтующих интересов в обществе и государстве. В этом значении справедливость в определенной мере совпадает с правом. Она является предметом изучения преимущественно социальных наук (в отличие от общей справедливости — предмета моральной философии).

    Для построения теории справедливости существенно рассмотрение индивидов как равных и живущих совместной жизнью. “Справедливое по отношению к другому есть, собственно говоря, равенство (to ision)”, — это сформулированное Аристотелем положение является нравственно-правовым основанием справедливости. В этическом аспекте справедливость выступает как равенство в достоинстве быть счастливыми и обладать необходимыми для этого благами. Поэтому всякая социальная практика справедливости предполагает некий, каждый раз конкретный и исторически разнообразный, набор благ, к которым все граждане изначально, самим фактом своего существования имеют равный доступ. Здесь точкой отсчета и исходным нормативным основанием справедливости оказывается взаимность золотого правила нравственности. В правовом аспекте справедливость выступает как формальное равенство, одинаковость масштаба (требований, законов, правил, норм), посредством которого “измеряются” индивиды как равные субъекты права. И в морали, и в праве справедливость оказывается равенством, но существенно различным. Нравственная (этическая) справедливость есть равенство бесконечностей, люди здесь равны друг другу постольку, поскольку каждый из них является единственным, незаменимым, неисчерпаемым в своих притязаниях и стремлениях; они равны так, как могут быть равны совершенные миры, т. е. равны (тождественны) в своей нетождественности. Правовая справедливость есть равенство единиц, она полностью укладывается в каноны арифметического равенства, в известном смысле только ее и можно считать равенством. Люди равны в качестве “соучредителей” социального пространства. Но сам акт учреждения состоит в легитимации неравенства занятий и положений, образующих структуру учреждаемого социального пространства. Проблема состоит в сочетании равенства и неравенства. Необычайная трудность решения ее составляет основной источник общественных смут, протекающих под знаменем борьбы за справедливость. Согласно Аристотелю, “одни Полагают, что если они будут равны относительно, то они должны быть равны и вообще; другие, признавая себя относительно неравными, притязают на такое же неравенство во всех отношениях” (Pol., 301 в 35). Первый из типизмрованных Аристотелем случаев подразумевает позицию бедных слоев населения, которые свое гражданское, человеческое равенство со всеми используют как аргумент для того, чтобы добиться равенства во всем остальном. Второй случай охватывает позицию привилегированных социальных слоев, которые пытаются свою привилегированность довести до обретения гражданских и человеческих привилегий, как если бы они были привилегированными изначально, по человеческому предназначению. И то, и другое — равенство в нравственно-гражданском аспекте и неравенство во всех прочих отношениях — суть две фундаментальные опоры социально-упорядоченного пространства.

    Существуют две формы (вила) специальной (частной) справедливости, выделенные еще Аристотелем и составляющие несущую конструкцию всех последующих теорий: распределительная, илидистрибутивная справедливость и уравнивающая, или ретрибутивная справедливость. Они представляют собой способы распределения дефицитных благ. Последние следует назвать частными благами в отличие от общих благ, которые, напротив, по своей природе не могут быть поделены между индивидами. Поэтому справедливость есть способ отношения человека к другому лицу, опосредованный отношением к благам, на которые они оба претендуют Формула справедливости всегда представляет собой пропорцию между четырьмя членами, где соотношение лиц А и В такое же, каково соотношение получаемых ими благ а и б. Справедливый человек и справедливое общество суть такие, которые могут найти нравственную меру в распределении благ, а нравственной может считаться такая мера, которая устраивает всех и на которую получено согласие тех, на чью долю выпадает больше тягот.

    Распределительная справедливость касается распределения благ, а соответственно, и обязанностей с учетом достоинства лиц, т. е. в зависимости от их вклада в общее дело. Существуют три основных исторически выработанных принципа распределительной справедливости: “каждому — то же самое (всем поровну)”, “каждому — по заслугам”, “каждому — по потребностям”. Первый принцип архаичен и в качестве уравнительного равенства был основополагающим началом первобытно-родовых отношений, третий — обращен в будущее и является приоритетным в социальных утопиях (напр., коммунистической). Определяющим для современных обществ является принцип “каждому — по заслугам” (типичные примеры — заработная плата в зависимости от количества и качества труда, распределение наград в зависимости от боевых подвигов). Другие принципы, хотя и в качестве второстепенных, также являются сегодня действенными и в определенных областях незаменимыми: так, напр., распределение т. и. базовых ценностей (прав человека) осуществляется по принципу “всем поровну”, а социальная помощь или налоговые льготы в зависимости от числа детей подходят под принцип “каждому по потребностям”.

    Уравнивающая справедливость — это распределение благ, осуществляемое без учета достоинства лиц. Здесь речь идет в основном о двух типах .общественных отношений, названных Аристотелем произвольным и непроизвольным обменом: об обмене вещей и о наказаниях. Обмен вещей считается справедливым, когда он осуществляется в соответствии с их дей

    ствительной ценностью; таков, напр., обмен на рынке, где неважно, кто покупает, а важно лишь то, сколько он платит. Справедливая оценка в наказаниях состоит в их неотвратимости и в беспристрастности вынесения приговора.

    Распределительная справедливость задает нравственно-регулятивные основы общественных отношений по преимуществу в их коммунальном, личностно выраженном аспекте, а уравнивающая — в деловом, объективированном аспекте. Конкретные общества обычно отдают предпочтения той или иной форме справедливости, но в каждом из них представлены обе эти формы. Оптимальное, соответствующее достигнутому уровню развития человеческих сил сочетание этих форм в целом и применительно к отдельным фрагментам межчеловеческих отношений имеет решающее значение для определения меры справедливости общества.

    В центре современных этических дискуссий о справедливости — теория Дж. Ролса, которая имеет синтетический характер и предлагает идеально-типическую модель справедливости в либерально-демократических обществах. Ее нормативной основой являются два принципа: 1) каждый человек должен иметь равные права в отношении наиболее обширной схемы равных основных свобод, совместимых с подобными схемами свобод для других; 2) социальные и экономические неравенства должны быть устроены так, чтобы они были а) к наибольшей Ожидаемой выгоде наименее преуспевших и делали б) доступ к должностям и положениям открытым для всех в условиях честного равенства возможностей.

    Рефлексия по поводу справедливости как этического основания общественной коммуникации, научные и публичные дискуссии вокруг этого понятия, само осмысление совместной жизни людей в терминах справедливости — характерная особенность европейской философии, связанная с цивилизационно-культурными особенностями европейского развития. Место справедливости, мера ее драматизма в других культурах подлежит специальному изучению.

    Лит.: Аристотель. Никомахова этика [V].— Соч. в 4 т., т. 4. M., 1983; Гоббс Т. Левиафан [гл. 13—15].— Избр. произв. в 2т., т. 2. M., 1965; Кант И. Метафизика нравственности [ч. 1].— Соч. в б т., т. 4 (2). M., 1966; РолзДж. Теория справедливости. Новосибирск, 1995.

    А. А. Гусейнов

Новая философская энциклопедия: В 4 тт. М.: Мысль. Под редакцией В. С. Стёпина. 2001.