БУЛГАКОВА Варвара Афанасьевна

        (в замужестве — Карум) (1895-1954), сестра Булгакова. Послужила прототипом Елены Турбиной (Тальберг) в романе «Белая гвардия» и пьесе «Дни Турбиных». Родилась в 1895 г. в Киеве в семье А.И. и В.М. Булгаковых. Окончила киевскую Екатерининскую женскую гимназию, затем — три курса Киевской консерватории по классу фортепиано. Весной 1917 г. вышла замуж за кадрового офицера выпускника Петербургской военной юридической академии капитана Леонида Сергеевича Карума (1888-1968), уроженца Митавы, из прибалтийских немцев (в «Белой гвардии» и «Днях Турбиных» — Тальберг), и переехала в Петроград, а затем в Москву, где поступила на немецкое отделение заочных Московских высших курсов иностранных языков. Она также продолжала занятия музыкой. В мае 1918 г. вернулась в Киев. Л. С. Карум, в 1917 г. закончивший Военно-юридическую академию в Петрограде, а в начале 1918 г. успешно выдержавший экзамены на гражданского юриста в Московском университете, служил у гетмана П. П. Скоропадского (1873-1945), потом — в белой Астраханской армии полковником, председателем суда. С осени 1919 г. — в Добровольческой армии, преподавателем в стрелковой школе в Феодосии. В апреле 1920 г., когда главнокомандующим стал П.Н. Врангель, Карум ушел из училища и стал военным представителем при латвийском консуле в Крыму, а также работал юристом в Феодосийском уездном кооперативном союзе. Он вместе с Б. остался в Феодосии и при красных, опять стал преподавать в стрелковой школе и в 1921 г. вернулся вместе с школой в Киев. 10 апреля 1921 г. у Б. родилась дочь Ирина. Б. умерла в 1954 г. в психиатрической лечебнице в Новосибирске от последствий сильнейшего склероза.

        Дочь Ирина вспоминала: «Я жила в верующей семье. Мама, в отличие от своих сестер, ходила в церковь, в нашем доме в Киеве бывало духовенство… Мама жила с бабушкой, Варварой Михайловной, до последних дней ее жизни… В доме царил христианский дух Булгаковых».

        Религиозность Б., равно как и ее матери, подтверждает и Т. Н. Лаппа, первая жена Булгакова: «Варвара Михайловна была очень верующая. Варя верующей была. Она зажигала лампадки под иконами, и вообще».

        Дочь владельца дома на Андреевском спуске, 13, где жили Булгаковы, Василия Михайловича Листовничего Ирина Васильевна Кончаковская вспоминала впоследствии: «Варя была на редкость веселой: хорошо пела, играла на гитаре… Любимицей матери была Варя. Ее никто не называл Варей, все называли Варюшей. Она была из всей семьи самая изящная, самая хорошенькая… Если кому-то из молодых надо было что-либо попросить у матери, обращались к Варе: «Варя, похлопочи»«.

        Л.С. Карум в мемуарной книге «Моя жизнь. Роман без вранья», начатой вскоре после смерти Б., так описывал свое сватовство к ней, не скрывая, что любви к будущей жене у него не было и так и не возникло: «В Вареньке меня привлекла, во-первых, прекрасная репутация, которой она пользовалась; все, решительно все, кто ее знал: врачи, с которыми она работала в госпитале,… знакомые…, преподаватели… и другие в один голос говорили о замечательно хорошей девушке, Вареньке Булгаковой; во-вторых, общество, которое ее окружало, этот сонм молодежи, от которой я уже начинал отходить: ведь мне было уже 28 лет… Наконец, я считал, что я попадаю в интеллигентную среду: Варенька была дочерью покойного профессора Духовной Академии…

        Я бывал в феврале и марте (1917 г. – Б.С.) почти ежедневно (в доме на Андреевском спуске. – Б. С.), за исключением только дней, когда совершенно не было времени.

        В один из мартовских вечеров Варенька вышла проводить меня на лестницу парадного входа этого удивительного дома, в котором Булгаковы жили и который был одновременно и одноэтажным (со двора), и двухэтажным (парадный ход), и трехэтажным (с улицы). Прощаясь с ней, я сказал: — Варенька, я люблю Вас… Будьте моей женой.

        Варенька ничего не ответила, но по всему я догадался, что она согласна. Я поцеловал ей руку и вышел.

        Варвара Михайловна Булгакова, моя будущая теща, приняла мое предложение очень настороженно.

        — Да любите ли Вы ее? — все спрашивала она.

        Как раз в коридоре, когда мы остались вдвоем, она снова спросила меня:

        — Вы любите Вареньку?

        Я ответил:

        — Люблю.

        Я хотел семейной жизни. Я хотел любить, но у меня не получалось. Но Варенька была прекрасная девушка, она доверилась мне, и я это понимал, хотя не всегда соблюдал это доверие.

        Посте того как я сделал предложение, Варвара Михайловна предложила мне обедать у них. Я приезжал к ним вечером в совершенном изнеможении. Уходил поздно, а утром надо было снова вставать в семь часов утра.

        После того как я сделал предложение, дела пошли быстрее. Свадьба была назначена на 30 апреля (13 мая н. ст., поэтому в «Белой гвардии» свадьба Тальберга и Елены Турбиной отнесена к маю 1917 г.: «Через год после того, как дочь Елена повенчалась с капитаном Сергеем Ивановичем Тальбергом… белый гроб с телом матери снесли по крутому Алексеевскому спуску на Подол, в маленькую церковь Николая Доброго, что на Взвозе. Когда отпевали мать, был май, вишневые деревья и акации наглухо залепили стрельчатые окна». – Б. С.).

        В воскресный день я пошел с Варенькой на Крещатик и там купил два хороших золотых кольца семьдесят четвертой пробы. На одном я дал написать «Варвара», на другом – «Леонид» и поставил число нашей помолвки – 27 марта 1917 года.

        Мне теперь пришлось поближе познакомиться с семьей Булгаковых. Приехал в отпуск старший брат Вареньки Михаил Булгаков, — военный врач.

        Он отнесся ко мне очень официально и сухо.

        У него оказался хороший голос – бас. Он немного играл на пианино, наигрывая, пел арию Дон-Базилио из «Севильского цирюльника» и арию Мефистофеля из «Фауста»… Он служил где-то в Смоленской губернии… Как-то в разговоре Михаил Булгаков признался, что он пишет заметки из жизни земского врача» (речь шла, несомненно, о будущих «Записках юного врача»).

        Первая жена Булгакова Т. Н. Лаппа вспоминала: «... Варя его (Л.С.Карума. — Б.С.) любила. Она потом Михаилу такое ужасное письмо прислала: «Какое право ты имел так отзываться о моем муже... Ты вперед на себя посмотри. Ты мне не брат после этого...» О том же свидетельствует и вторая жена писателя Л. Е. Белозерская: «Посетила нас и сестра Михаила Афанасьевича Варвара, изображенная им в романе «Белая гвардия» (Елена), а оттуда перекочевавшая в пьесу «Дни Турбиных». Это была миловидная женщина с тяжелой нижней челюстью. Держалась она, как разгневанная принцесса: она обиделась за своего мужа, обрисованного в отрицательном виде в романе под фамилией Тальберг. Не сказав со мной и двух слов, она уехала. Михаил Афанасьевич был смущен». Эта сцена произошла в 1925 г., и с тех пор контакты сестры с Булгаковым почти прекратились.

        К тому времени жизнь семьи Карумов в материальном отношении наладилась. Леонид Сергеевич свидетельствовал в мемуарах: «В 1924 году наша семья, я, Варенька, Ирочка и мама моя, становились на ноги и уже жили хорошо». Глава семьи преподавал в Высшей военной школе имени С.С. Каменева и был военруком военной кафедры в Киевском институте народного хозяйства. Однако благополучие длилось недолго. Первый звонок прозвенел 5 ноября 1929 г. В этот день Карум был арестован как бывший белый офицер и обвинен в участии в мифическом заговоре. Заступничество нескольких большевиков, которым Карум помогал в 1920 г. в крымском подполье, помогло ему через два месяца, 9 января 1930 г., освободиться. Однако из училища и института его уволили. В 1931 г. он был вновь арестован и на этот раз отправлен на три года в концлагерь в Минусинск, а после освобождения сослан в Новосибирск. Б. продала квартиру в Киеве и вместе с дочерью поехала в Новосибирск к мужу. Здесь Карум преподавал немецкий язык, позднее возглавил кафедру иностранных языков в Новосибирском медицинском институте. Б. также преподавала немецкий язык в Новосибирском педагогическом институте до своей болезни в 1954 г.