«В НОЧЬ НА 3-Е ЧИСЛО»

        Рассказ, имеющий подзаголовок «Из романа «Алый мах»«. Опубликован: Накануне, Берлин — М., 1922, 10 дек.. Литературное приложение. Если «Алый мах» — не мистификация, то, скорее всего, это первоначальное название романа «Белая гвардия». Текст рассказа чрезвычайно близок к тексту того окончания «Белой гвардии», которое не было опубликовано из-за закрытия журнала «Россия». Рассказ отличается от «Белой гвардии» прежде всего фамилиями героев. Доктор Алексей Турбин здесь именуется доктором Михаилом Бакалейниковым, Николка Турбин — Колькой Бакалейниковым, Леонид Юрьевич Шервинский — Юрием Леонидовичем, Елена Тальберг — Варварой Афанасьевной, причем в тексте В н. на 3-е ч. она не сестра доктора Бакалейникова, а его жена. Из персонажей «Белой гвардии» в рассказе под тем же именем фигурирует инженер Василий Лисович. Имена героев В. н. на 3-е ч. гораздо ближе к именам реальных прототипов. Для Михаила Бакалейникова и Алексея Турбина прототипом послужил сам Михаил Булгаков, для Кольки Бакалейникова и Николки Турбина — его брат Николай, для Варвары Афанасьевны и Елены Турбиной-Тальберг — сестра Варвара Афанасьевна Булгакова (по мужу — Карум), для Юрия Леонидовича и Леонида Юрьевича Шервинского — друг Булгакова и двоюродный брат мужа Вари Булгаковой Леонида Сергеевича Карума (1888-1968) Юрий Леонидович Гладыревский. По свидетельству первой жены Булгакова Т.Н. Лаппа, описанный в В н. на 3-е ч. и в соответствующих главах «Белой гвардии» эпизод имел место в действительности, когда в ночь со 2-го на 3-е февраля 1919 г., во время отступления петлюровских войск из Киева, Булгаков был мобилизован как военный врач, видел страшное убийство еврея у Цепного моста, а затем смог отстать от петлюровцев и, рискуя быть расстрелянным за дезертирство, добрался домой, запыхавшись от быстрого бега и испытав сильное нервное потрясение. Тогда Т. Н. Лаппа на самом деле ждала мужа вместе с В. А. Булгаковой (Карум) и братьями Иваном и Николаем Булгаковыми. В В н. на 3-е ч. запечатлено потрясшее автора убийство еврея: «Первое убийство в своей жизни доктор Бакалейников увидал секунда в секунду на переломе ночи со 2-го на 3-е число. В полночь, у входа на проклятый мост... Пан куренный не рассчитал удара и молниеносно опустил шомпол на голову. Что-то кракнуло, черный окровавленный не ответил уже «ух». Как-то странно, подвернув руку и мотнув головой, с колен рухнул на бок и широко отмахнув другой рукой, откинул ее, словно побольше хотел захватить для себя истоптанной, унавоженной белой земли.

        Еще отчетливо Бакалейников видел, как крючковато согнулись пальцы и загребли снег. Потом в темной луже несколько раз дернул нижней челюстью лежащий, как будто давился, и разом стих.

        Странно, словно каркнув, Бакалейников всхлипнул, пошел, пьяно шатаясь, вперед и в сторону от моста к белому зданию».

        Совпадение соответствующих глав «Белой гвардии» и В н. на 3-е ч. практически полное, текстуальное, с очень небольшой редакционной правкой и вставками. Между тем, в автобиографии, написанной в октябре 1924 г., Булгаков отмечал, что недавно закончил роман «Белая гвардия», который писал в течение года. В свете этого сообщения невероятно, чтобы «Белая гвардия», пусть даже в ранней редакции под названием «Алый мах», была уже почти закончена к декабрю 1922 г. — времени публикации В н. на 3-е ч. Скорее всего, на самом деле роман был начат с одной из последних глав, запечатлевшей событие, в наибольшей мере потрясшее Булгакова, — первую насильственную смерть человека на его глазах и при полном бессилии что-нибудь изменить. До этого писателю, по крайней мере, однажды приходилось видеть смерть — в 1915 г. в его присутствии застрелился близкий друг Борис Богданов. Происшедшее тогда потрясло Булгакова, но все же это было не убийство, а самоубийство. Человек добровольно лишил себя жизни, ее не отняли у него насильно. Случай у Цепного моста (куда в «Театральном романе» позднее писатель приведет кончающего с собой драматурга Максудова) потряс Булгакова и, думается, навсегда остался его самым сильным впечатлением.

        Если в В н. на 3-е ч. будущая Елена Турбина выступает еще как жена будущего Алексея Турбина, то в «Белой гвардии» она превратилась в сестру главного героя. В рассказе Булгаков слил в один образ судьбы двух близких ему женщин, дожидавшихся мужа и брата в ту роковую ночь. К моменту завершения «Белой гвардии» писатель уже развелся с Т. Н. Лаппа, а охлаждение между ними началось еще раньше. Это могло, наряду с начавшимся в январе 1924 г. романом с Л. Е. Белозерской, побудить превратить Елену из жены в сестру Алексея Турбина, хотя нельзя исключить, что некоторые черты Т. Н. Лаппа здесь сохранились. В частности, страстная молитва Елены за жизнь тяжело больного брата больше напоминает молитву жены и в основе, скорее всего, имеет болезнь самого Булгакова во Владикавказе весной 1920 г., когда его, лежавшего в тифу, выходила Т. Н. Лаппа. Ей первоначально и была посвящена «Белая гвардия».

        Финал В н. на 3-е ч. в тексте «Белой гвардии» отсутствует, но концовка рассказа уже в конденсированном виде содержит будущий финал романа: «Через час город спал. Спал доктор Бакалейников. Молчали улицы, заколоченные подъезды, закрытые ворота. И не было ни одного человека на улицах. И даль молчала. Из-за реки от Слободки с желтыми потревоженными огнями, от моста с бледной цепью фонарей не долетало ни звука. И сгинула черная лента, пересекшая город, в мраке на другой стороне. Небо висело: бархатный полог с алмазными брызгами, чудом склеившаяся Венера над Слободкой опять играла, чуть красноватая, и лежала белая перевязь — путь серебряный, млечный».

        Здесь то же общепримиряющее звездное небо — символ морального абсолюта, здесь восходящая над городом звезда Венеры — богини любви, но звезда «чуть красноватая» — от обильно пролитой на земле крови. В начале же «Белой гвардии» над городом «особо высоко в небе стояли две звезды: звезда пастушеская Венера и красный, дрожащий Марс», звезды богини любви и бога войны, символы умиротворения и насилия. Вероятно, мысль о таком вступлении и заключении романа была у Булгакова еще в пору написания В н. на 3-е ч. В финале «Белой гвардии» говорится о грядущем исчезновении войны — меча. В рассказе же с небосклона исчезает звезда бога войны — Марс. Если в момент гибели человека у моста доктор Бакалейников, как и доктор Турбин, видит, что звезда Венеры чудесным образом сливается со вспышкой артиллерийского разрыва, то в финале «Белой гвардии» Венера вновь обретает свой обычный, играющий облик, склеившись опять после чудовищного взрыва. Это олицетворяет грядущее восстановление быта и бытия.