Арсений Грек

— иеромонах, переводчик греческих и латинских книг и учитель греко-латинской школы, род. около 1610 г. по одним источникам в Солуни, а по его собственным словам в турецком городе Трикале. Когда ему минуло 14 лет, старший его брат, архимандрит Афанасий, по обычаю греков того времени, отвез его в Венецию, для обучения грамматике, а оттуда в Рим. Здесь Арсений, по его собственным показаниям, данным впоследствии кн. Н. И. Одоевскому в Москве, учился "Омирову и аристотелеву учению и седьми соборам"" Когда дело дошло до 8 и 9 собора, и от него, по римскому обычаю, потребовали клятву, что он примет римскую веру, так как иначе "того учения никому не открывают и учить не велят", то он, во избежание неприятностей со стороны католического духовенства, прикинулся больным и уехал из Рима. Впоследствии, однако, находясь в ссылке в Соловках, Арсений сознался, что во время пребывания в столице папы он в действительности переменял веру, потому что иначе его бы не приняли в римское училище. Позднее он три года обучался в Падуанском университете философским и врачебным наукам. Вернувшись на родину и заметив, что братья заподозрили его в отступничестве от православия во время пребывания в Риме, он торжественно проклял папскую веру и затем, 23 лет от роду, принял монашество. Пробыв некоторое время игуменом в монастыре на острове Кяфе, он жил затем у воевод валахского Матвея и молдавского Василия. Пробыв у последнего два года, он решил отправиться в Киевскую академию, пользовавшуюся в то время громкою славою, как рассадник славянского образования; но в Львове он узнал, что в академию не принимают без разрешения польского короля. Отправившись в Варшаву, он был допущен к королю, которого вылечил от каменной болезни, за что получил грамоту к киевскому митрополиту Сильвестру Коссову. В Киеве Арсений встретился с иерусалимским патриархом Паисием, которому очень понравился своим умом и весьма разносторонним образованием. Патриарх взял его с собою в Москву, куда они прибыли 26-го января 1649 г. В Москве Паисий расхвалил его пред всеми и на все время своего пребывания в столице зачислил в штат своей патриаршей свиты, так что молодой грек, как "патриарший уставщик", наравне с прочими членами, получил на прощальной аудиенции, данной царем патриарху, "царское жалованье". С отъездом Паисия, Арсений, "яко многим языком искусный", по приглашению царя Алексея Михайловича, занялся было учительством, но вскоре одно обстоятельство неожиданно прервало его педагогическую деятельность. На обратном пути через Киев и Валахию патриарх Паисий узнал от тамошнего населения такие нелестные для репутации рекомендованного им русскому правительству грека отзывы, что счел своим долгом с дороги сообщить об этом в Москву. "Еще да будет ведомо тебе, благочестивый царь, про Арсения, — доносил патриарх со слов малороссов и валахов, — что он... прежде был иноком и священником и сделался басурманом; потом бежал к ляхам и у них обратился в униата, — способен на всякое злое безделие: испытайте его добре и все это найдете..." В свое оправдание Паисий писал: "Я нашел его в Киеве и взял с собою, а он не мой старец. Я того про него не ведал..." Донесение патриарха обратило на себя внимание царя. Князю Н. И. Одоевскому и думному дьяку М. Волошенинову велено было учинить допрос Арсению. Но он во всем запирался. "Католического сакрамента в Риме не принимал и не только в басурманстве, во и в униатстве не был". Энергически отрицая все обвинения, Арсений, торжественно заявил, что "буде кто уличит его в таком двойном отступничестве, тогда пусть царское величество велит снять с него шкуру: милости в том он, Арсений, у государя не просит". Однако, когда предубежденный против подсудимого письмом патриарха князь Одоевский пригрозил телесным осмотром, то Арсений сознался, что он действительно был обасурманен, неволею, но впоследствии принес покаяние янинскому митрополиту и был им помазан миром. Сосланный по суду в Соловки, он, в продолжении трех лет, проведенных там, всячески старался расположить в свою пользу монахов, которые отозвались о нем весьма одобрительно. Помилованный царем, Арсений вернулся в Москву, где был обласкан патриархом Никоном, который отвел ему келию в собственном доме, поручил ему заведование патриаршею библиотекою и назначил справщиком и переводчиком богослужебных книг. С именем Арсения Грека в русской исторической литературе тесно связан вопрос о том, кто был основателем первой греко-латинской школы в Москве. Существовали предположения, что такая школа возникла еще до воцарения Романовых, затем, на основании свидетельства известного путешественника Олеария, по которому школа была учреждена под надзором грека Арсения, митрополит Евгений и вслед за ним автор "Истории Московской славяно-греко-латинской академии", Смирнов приписали заслугу основания училища Арсению Греку. Но Филарет, архиепископ черниговский, не ознакомившись достаточно внимательно с книгою Олеария и основываясь на том, что последний посетил Россию в 1634 г., а Арсений Грек — в 1649 г., вывел неудачное заключение, что Олеарий подразумевал Арсения Глухого. Упуская вовсе из виду, что Олеарий ясно говорит о греке Арсении, тогда как Арсений Глухой был русский, Аристов, а за ним митрополит Макарий в своей "Истории русской церкви" присоединились к мнению Филарета. А. В. Горский считал, вместе с митрополитом Евгением, Арсения Грека Олеария и Арсения Грека времен Никона за одно и то же лицо; С. М. Соловьев повторяет грубую ошибку Филарета; Миркович допускает существование двух Арсениев греков. Светочем в этом лабиринте догадок служит недавнее исследование С. А. Белокурова, доказавшего, что сведения о греко-латинской школе являются в книге Олеария позднейшим третьим дополнением, что школа открыта около 1653 г. и, наконец, что сведения, сообщаемые Олеарием, относятся именно к Арсению Греку, который был "дидаскалом" первой греко-латинской школы, заведенной при Никоне. Не менее загадочным, чем заслуги и значение Арсения Грека в истории русского просвещения в патриаршем периоде является сама личность его, которая при ближайшем знакомстве представляется мало привлекательною. Арсений несомненно был одним из образованнейших представителей греческой народности своего времени, но это был человек с крайне гибкими убеждениями и совестью. Помимо легкости, с какою он менял свои религиозные убеждения, рабской угодливости пред власть имущими и пред соловецкими монахами, помимо склонности ко лживым показаниям в пользу себя и во вред ближним, он не задумался перейти на сторону врагов патриарха Никона, когда тот потерял власть и не мог уже более с прежнею щедростью оказывать ему милости. В народе и преимущественно среди старообрядцев и раскольников недаром сложилось про него мнение, что он "волхв, еретик, звездочетец, исполнен скверны и смрада езувитских ересей". Деятельность его в исправлении книги занятия переводами, как и доверие, оказываемое Никоном, возбудили ненависть к нему в московском духовенстве. В 1654 г. протопоп Неронов писал из заточения царю о нем: "отнюдь не дерзати св. книг таковым переводити, ниже вручити, яко же оный лукавый чернец Арсений грек, о нем же патриарх иерусалимский Паисий писал к тебе из Путивля; а ныне он, Арсений, взят к Москве и живет у патриарха Никона в келии, да и его свидетеля врага поставляет, а древних великих мужей и св. чудотворцев свидетельств отметает. Ох! увы! благочестивый царю! стани добр, вонми плачу и молению твоих государевых богомольцев, — иностранных иноков, ересей вводителей, в совет не принимай". Настоящее прозвище Арсения осталось неизвестным. По мнению Белокурова, он был прозван Греком из желания отличить его от других деятелей Арсениев, бывших в то время в Москве, — киевлянина Арсения Сатановского и Арсения Суханова. Он был оставлен в Москве, главным образом, "для риторского учения" и хотя занимался этим делом еще до ссылки в Соловки, но развил вполне свою педагогическую деятельность по возвращении оттуда. Судя по сохранившимся документам, Арсений с 1662 по 1666 г., находился вторично в ссылке в Соловках. Помимо "риторского учения", на него было возложено книжное дело. Он перевел следующие три греческих сочинения: 1) "Скрыжаль", соч. инока Иоанна Нафанаила, заключающее толкование литургии и других церковных обрядов. Знаменитый подлинник был прислан патриархом Паисием в 1653 г., а перевод с предисловием Епифания Славинецкого напечатан в 1655 году. 2) "Анфологион, си есть цветословие: страдальчества и мучения великомученицы Екатерины и святого великомученика Феодора Стратилата, и житие святого и преподобного Алексиа человека Божиа". Эта книга издана была в Москве в 1660 г. В ней, кроме того, имеются "Четверострочия Григориа Богослова" с "главизнами Максима Исповедника о любви". Митрополит Евгений ошибочно приписал перевод "Анфологиона" Арсению Сатановскому. 3) "Книга историчная или хронограф, сиречь летописец. Собрана убо древле от различных опасных историй вкратце и от еллинского языка на общий, сии речь на греческий, преведеся от преосвященнейшего митрополита монемвасийского кир Дорофея". Перевод "Хронографа" закончен и приготовлен к изданию в 1665 г.; он остался, однако, ненапечатанным, несмотря на то, что был дан от царя приказ о напечатании его для распространения в духовенстве истинных понятий о происшествиях мира и в опровержение апокрифических сказаний. Подлинник хранится в рукописи в Московской синодальной библиотеке. Вместе с Славинецким Арсений составил также славяно-латинский лексикон. Он же изобрел особый почерк или азбуку, которая поныне хранится в Московской типографической библиотеке и называется "арсениевской азбукой". Вообще, как ученый, Арсений наголову сделал для русской литературы, хотя труды его до сих пор не нашли себе беспристрастной критической оценки, вследствие крайней сбивчивости сведений, имевшихся о них до последнего времени.

Митроп. Евгений: "Слов. ист. о бывш. в Росс. писат. дух. чина", ч. I, 1818 г., стр. 41—42. — Филарет: "Обзор русской дух. лит.", кн. I, стр. 239—240. — Его же: "Ист. русской церкви", изд. 1862 г., т. IV, стр. 104. — А. В. Горский: "Творения св. отцов (статья "О духовных училищах" в "Прибавлениях"), т. ІII стр. 154—156. — С. К. Смирнов: "Ист. моск. славяно-греко-латинской академии, 1855 г., стр. 145—147. — С. М. Соловьев: "Ист. Росс. с древн. времен", т. IX, стр. 457, Моск. 1859 г. — П. Знаменский: "Руков. к русск. церк. истории" Казань, 1870 г., стр. 252—296. — Гр. Миркович: "О школах и просвещении в патриарший период" в "Ж. М. Н. Пр." за 1878 г., июнь, стр. 62. — Макарий: "Ист. рус. церк.", т. XII, стр. 155—165. — Н. Аристов: ст. в "Энц. сл., сост. русск. уч. и литер." т. V, стр. 457—459. — H. Каптерев: "Характер отношений России к православному Востоку" (Москва, 1885 г., стр. 207—217) и " Следственное дело об Арсении Греке" в "Чтениях в общ. люб. дух. просв." 1881 г., июль, стр. 70—96. — В. Колосов; статья об Арсении Греке в "Журе. Мин. Нар. Просвещения", 1881 г., сентябрь, стр. 77—93. — И. Е. Забелин "Первое водворение в Москве греко-латинской и общей европейской науки" в "Чтениях в общ. истории и древн. российских" 1886 г., кн. IV, стр. 1—24. — Н. И. Субботин "Материалы для истории раскола", т. І, стр. 150—151, т. III, стр. 273—274, т. VI, стр. 16—36. — Н. С. Тихонравов: "Летописи русск. литер." т. III, стр. 162; т, V, вып. 1, стр. 127. — "Прав. Соб." 1858 г., ноябрь, стр. 328—353. — С. А. Венгеров: "Крит.-биогр. слов. рус. пис. и уч.", т. І стр. 757—762. С. А. Белокуров, "Адам Олеарий о греко-латинской школе Арсения Грека в Москве в XVII столетии", в " Чтениях в общ. люб. дух. просвещения", 1888 г., апрель, стр. 357—397. — А. Ф. Бычков: "Древняя и Новая Россия", 1878 г. № 1. — Румянцев, В. Е., "Древние здания Москов. печатн. двора" (Труды Моск. Археолог. Общ.), стр. 33, прим. 69.

Л. Вейнберг.

{Половцов}

Арсений Грек

— 1) монах, которому на духу открылся первый самозванец и передавший это игумену Стодольского монастыря. Карамзин считает этот рассказ вымыслом; он помещен в "Сказании еже содеяся". — 2) По свидетельству Адама Олеария, учредил по распоряжению патриарха и царя Алексея Михайловича школу, в которой русское юношество обучалось греческому и латинскому языку. До этого же времени, по мнению Олеария, никаких школ в России не было. Миркович в своей статье "О школах и просвещении в патриарший период" ("Ж. Мин. нар. просв.", 1878, июль) полагает, что этот Арсений Грек прибыл в Москву вместе с Паисием, патриархом Иерусалимским, в 1649 г. и, видя, что в Москве большой запрос на ученых людей, не уехал с патриархом в Грецию, но остался в России. Недовольный им патриарх Паисий писал с дороги царю Алексею Михайловичу, что Арсений подозревается в неправославии и что за ним надо смотреть хорошо. За этим письмом последовало заточение Арсения в Соловки, но когда Никон вступил на патриаршую кафедру 1652 г., он, чувствуя нужду в образованных людях, возвратил Арсения в Москву и поместил его в Чудовом монастыре, приказывая там обучать юношество и принять участие в исправлении богослужебных книг. Против этого восстало общественное мнение московского народа и духовенство, которое не могло забыть, что Арсений за ересь был сослан в Соловецкий монастырь. Олеарий не дает нам указаний, в котором именно году Арсений основал свою школу, где, между прочим, в первый раз было введено в круг образования языкознание. Но так как Олеарий был в Москве в сороковых годах XVII ст., то надо полагать, что школа была основана в 1649 г. Арсением перед своим заточением. Мнение, что Арсений основал свою школу в Москве при патриархе Филарете в 1634 г., опровергалось Сергеем Белокуровым, который в "Чтениях Общ. люб. дух. просв." в 1888 г. доказывает на основании второго издания Олеария, что школу Арсений основал при Никоне, вероятно, в 1653 г.

{Брокгауз}

Арсений Грек

— Иеромонах, основатель и учитель Греко-Латино-Славянской Школы при Патриаршем дворе, в Царствование Государя Царя Михаила Феодоровича и в бытность Патриарха Филарета. Адам Олеарий, Голштинского Посольства в Россию и Персию, бывшего с 1633 до 1639 года Секретарь, свидетельствует в своих Записках, что он сию Школу и учителя видел и что в то время Царь и Патриарх намеревались и во многих местах Российского Государства завести Греко-Латинские Школы. Сей Арсений был ревностный обличитель предрассудков к старинным Славянским неисправным книгам и делал многое против того представления. Но за сие подпал гонению, и от Патриарха Иосифа в 1649 году сослан был в Соловецкий Монастырь под крепкую стражу. Когда Никон вступил на Патриаршество, то освободил его из заточения и определил Смотрителем и Справщиком книг в Московской Типографии. Там и доныне один почерк, им изобретенный, называется Арсеньевскою азбукою. Он с 1655 до 1665 года с Греком же, Дионисием, Архимандритом Святогорского Монастыря, перевел с простого Греческого языка Хронограф, переведенный с Еллинского Дорофеем Митрополитом Монемвасинским. Рукопись сия находится в Московской Синодальной библиотеке и есть в библиотеке Графа Толстого. У раскольников находится ругательная на сего Арсения тетрадка, по большей части при Суханове Проскинитарие приписываемая, в которой Арсений Грек именуется волхвом, еретиком, звездочетцом, скверны и смрада исполненным, Иезуитские ереси сущим и проч. Ибо они приписывают его изобретению все те церковные перемены, которые утверждены Патриархом Никоном, и за сие-то вымышляют на него всякие клеветы и поругания. Но брань от невежд служит ему похвалою. О времени кончины его неизвестно.

{Болховитинов}