Глазов, Михаил Фаддеевич

— депутат от Обоянского дворянства в Комиссии для составления нового уложения, один из деятельнейших ее членов. В 1733 г. поступил солдатом в Преображенский полк и в 1752 г. отставлен с чином гвардии прапорщика. Сделавшись членом Комиссии Уложения, он 9 августа 1767 г. избран был в число кандидатов в члены Дирекционной комиссии, но не был утвержден Государыней. Первое выступление Г. в Комиссии ознаменовалось скандалом, едва не повлекшим за собой исключение его из собрания. 31 августа читалось его возражение на некоторые пункты депутатского наказа и на речь елецкого депутата от однодворцев Давыдова по вопросу об однодворческой земле. Дневная записка так характеризует это возражение: "хотя сие возражение состоит из 23 больших страниц, однако трудно найти в нем единый порядочный период; везде мысли спутаны и темны, каждое почти выражение неприлично; но сии недостатки кажутся нечувствительны пред прочими непристойностями, которыми избыточествует оное сочинение". Возражение Г. вызвало "смех, соблазн и негодование"; поэтому маршал прекратил чтение возражения на девятой странице, чтобы не было нарушено надлежащее благочиние, и спросил мнение депутатов, что с депутатом Обоянского дворянства "учинить следует". В ответ на это было сделано предложение исключить Г. из собрания. Однако некоторые депутаты из дворян, в том числе граф Я. А. Брюс и князь M. M. Щербатов, стали говорить, что Г. погрешил еще в первый раз и поэтому можно ограничиться менее строгим наказанием, а именно, заставить его просить прощение у обиженных, взыскать с него пеню в 5 рублей и возвратить ему его возражение. По произведенной затем баллотировке за исключение высказалось 105 голосов, против — 323. 6 сентября прочитано было Г. определение Комиссии, после чего ему было возвращено с выговором его возражение, а он просил у обиженных прощения и положил 5 рублей пени; слова его были громко повторены маршалом. Г. выказал себя горячим ревнителем дворянских привилегий. 21 сентября он присоединился к мнению князя M. M. Щербатова, который был возмущен мыслью, высказанною депутатом Днепровского пикинерного полка Козельским, что будто бы древние дворянские роды произошли от низких родов и по надменности своей не желают допустить в свое сословие людей достойных. 28 сентября читалось мнение Г. на законы о дворянстве, в котором он, между прочим, предлагал производить в сержанты и вахмистры только дворян, закрывая таким образом доступ в офицеры недворянам. По поводу предложения депутата Орлова учредить школы для детей хлебопашцев или крестьян Г. говорил (2 июня 1768 г.), что "сего учинить за немалым отягощением для народа невозможно", так как у крестьян часто мальчики 12—15 лет уже занимаются хлебопашеством и за смертью отцов являются кормильцами семьи: "взять оных всех в училище, — должно сложить с них государственные поборы, убытку воспоследовать может миллион или более; земля та, которую он работал, будет пуста, дом того крестьянина совсем должен разориться, женский пол того дому кто кормить и питать станет?" Такие печальные последствия для всего государства и отдельных крестьянских семейств должно было, по мнению Г., иметь обучение крестьянских детей грамоте. Однако он не отрицал совершенно необходимости образования и предлагал учредить при всякой церкви училище, где бы обучались люди церковного чина и дети купецкие, унтер-офицерские и солдатские, помещики же могут отдавать туда учиться праздношатающихся, но без принуждения, причем должны содержать их на свой счет. В этом же своем мнении Г. перечисляет обязанности помещиков по отношению к крепостным: они должны "смотреть, чтоб в воскресные и праздничные дни люди их и крестьяне не работали, ходили бы к церкви Божией, не делали привычки из малолетства к расколам, тако же не были поползновенны к воровству и разбоям, исповедывались бы и св. Тайн причащались, и прочие тому нужные правила, кои разорения и убытка государству нанести не могут". 31 июля Г. предложил прибавить в 4-й статье II главы проекта о правах благородных после слов: "благородные не подвержены телесному наказанию" — "и народному поруганию", которое может быть "паче телесного наказания". В мнениях своих по поводу предложений некоторых депутатов о мерах к уменьшению беглых крестьян и об упорядочении отношений помещиков и крестьян он всегда высказывался против ограничения помещичьей власти (14 апреля, 1, 5 и 12 мая); впрочем, он находил необходимым жестоких помещиков отдавать в опеку. Кроме того, Г. подал мнения: об отмене постановлений о форме суда (27 февраля 1768 г.), против предложения депутата Натальина о недозволении писать духовные завещания на дому (12 марта), о мерах к избежанию проволочки в тяжебных делах (17 марта), о должности генерал-рекетмейстера (19 марта), о пошлинах с апелляционных дел (20 марта), о мерах к ограничению выхода крестьян в купечество (16 мая), об изменении действующего закона о наказуемости неподания помощи людям, на которых произведено нападение (18 июня), о сохранении прежнего порядка получения чина (31 июля), против 17-й статьи II главы проекта правам благородных, по которой отпущенные на волю люди должны в течение 6 месяцев приискать себе помещиков, для бездоимочной уплаты за них податей (4 августа), о дозволении благородным, чтобы не делать конкуренции купечеству, иметь фабрики только "из произрастания земляного" (т. е. льну, пеньки, шерсти), а заводы только рудокопные (7 августа), о необходимости отменить указ 1765 г., ограничивающий частное винокурение, и ограничить время звериной, но не птичьей охоты (11 августа). 20 мая 1768 г. Г. баллотировался в духовно-гражданскую комиссию и получил 140 избирательных голосов и 136 неизбирательных. 16 сентября 1768 г. он сдал свое звание на время своему сыну Павлу (см.), но вскоре Комиссия прекратила свою деятельность. С 1779 г. Г. был Обоянским уездным предводителем дворянства и 23 февр. 1784 г. награжден чином коллежского асессора.

"Сборник Имп. Рус. Истор. Общества", т. 4, 14, 32, 36; Моск. Арх. Минист. Юст., Сенат, кн. 6351, л. 668, дела по справкам, кн. 123, д. 11.

Н. Чулков.

{Половцов}