Адашевы

— служилый дворянский род, давший России трех исторических деятелей, из которых один пользовался особенным влиянием на царя Ивана IV Грозного. Фамильное прозвание Адашевых — восточного происхождения. В летописи (Воскресенской) под 6891 (1382) годом записано: "Тое же осени бысть в Володимери посол лют, именемь Адаш Тахтамыш". Мордовский князь Адаш, живший в XV столетии, стал родоначальником мурз и дворян Акчюриных. В турецком языке есть слово "адаш", сокращенное из "ад-даш", со значением соименник, тезка. Прозвище Адаш не раз встречается в русских родословцах: в роде князей Барашевых-Звенигородских был князь Иван Иванович Адаш, в роде князей Шехонских был князь Афанасий Семенович Адаш-Кривой. Среди детей боярских Вежецкой пятины в 1572 году упоминается другой Адашев сын Лупандин. Фамилия Адашевых угасла в том же XVI столетии, когда и появилась. По происхождению Адашевы не были людьми знатными. Когда после покорения царства казанского в Москве был составлен "государев родословец" знатнейших служилых родов, Адашевы попали в него только потому, что родословная книга сочинялась как раз в период их наибольшего влияния на дела. Государев родословец 1555 года дошел до нас в переработанном виде в известной "Бархатной книге". Адашевы занесены были в родословную в самом конце ее, как последняя 43-я глава. Краткая запись умалчивает о родопроисхождении Адашевых, но это вовсе не значит, чтобы в Москве не знали, кто был отец и дед боярина Федора Адашева, с которого начинается родословная. Федор Григорьевич, далеко опередивший всю свою родню в местническом отношении и неожиданно сделавшийся боярином на Москве, был первый Адашев и основатель фамилии, заменивший старое родовое прозвище новым семейным. Цель такой замены ясна, чтобы не быть "утягиваемым" в местнических счетах положением родичей, так как честь Адашевых по государевым разрядам далеко превысила их породную честь. Но и помимо того — выделение из рода по новым фамильным прозвищам и простая перемена фамилий были в Москве явлением совершенно обычным. Вот почему и глава об Адашевых в государевом родословце надписана: "род Адашев", а не "род Адашевых". Это — "род Адашев", равнозначащее с выражением "род Адаша", указывает, что боярин Федор Григорьевич был сын Адаша, прозвище которого образовало новую фамилию. Такое предположение подтверждается наиболее ранним упоминанием Федора Адашева в актах дипломатических сношений (13 августа 1536 года), где он записан как Федор Адашев сын Ольгова. До нас дошел в подлиннике документ, по которому можно точно проследить происхождение Адашевых от Ольговых, — это духовное завещание костромского вотчинника Дм. Тим. Синего, писанное в июле 1510 года и сохранившееся среди монастырских грамот Троице-Сергиевой Лавры. Из этого акта видно, что боярин Федор Адашев был сыном Григория Адаша и внук Ивана Головы Ольговых. У Ф. П. Минюшского в Новочеркасске находится родословец XVII столетия, список с "Государева", в котором при роде Адашевых прямо приписано: "A Одашевы преже, преже Федорова отца Григорья слыли Ольговы...". Род костромских вотчинников Ольговых становится известен с начала XVI столетия (по сохранившимся документам): Иван Кирей Ольгов в качестве тиуна государя великого князя встречается в грамоте 1507 года. Сын этого тиуна — Иван Киреев сын Ольгов значится в 1556 году в числе кормленщиков; он держал Троицкий стан в Иледоме, вотчин за ним числилось полчетверти сохи. Опала, поразившая Адашевых, коснулась и Ольговых — они были выведены из Костромы, но взамен родовых вотчин получили вотчины в других уездах. В 1568 (7076) году вотчинники Белозерского уезда Федор Никифоров сын Ольгов и Михаил Яковлев сын Путилов продали вотчины свои дьяку Константину Семеновичу Мясоеду-Вислому, причем каждый из продавцев упомянул в документе, что продаваемые вотчины пожалованы были им государем "против (их) старинные костромские вотчины". Федор Ольгов приходился двоюродным братом Михаилу Путилову; таким образом, род Ольговых в половине XVІ столетия выделил из себя, кроме фамилии Адашевых, еще другую фамилию — Путиловых. Несколько человек Ольговых попали и в новозавоеванную Казань. 22 июня 7091 (1583) года воевода князь Петр Иванович Ростовский да дьяк Грязной Ивашев дали ("по государеве... грамоте") Свияжскому Успенскому монастырю в вотчину "Десятовское поместье Ольгова". В другой подобной же грамоте от 26 августа 7092 (1584) года упоминается "сыскной список" Федора Ольгова. Подлинные ввозные грамоты хранятся в Свияжском Успенском монастыре. Сами Адашевы также владели вотчинами в Костромском уезде. В 1560 году село Борисоглебское на реке Солонице, вотчина Алексея Федоровича Адашева, была пожалована царем в вотчину же Ивану Васильевичу Меньшому Шереметеву. Вообще нельзя сомневаться в том, что в XV столетии родоначальники Ольговых имели большие вотчины в Костроме: несмотря на разделение рода на несколько ветвей (Ольговы, Адашевы, Путиловы) — в половине шестнадцатого века представители каждой из этих фамилий владели еще собственными "старинными" костромскими вотчинами. Таким образом, Адашевых по происхождению надо причислить к высшему слою служилых костромичей. Адашевы несомненно были членами рода старинных и богатых костромских вотчинников. Большинство наших историков согласно повествуют о незначительности и бедности рода Адашевых. Такое воззрение основано на словах царя Ивана Грозного. В письме к князю Курбскому Грозный отзывается о происхождении Алексея Адашева с желчным презрением. До того же времени, — пишет царь, — бывшу сему собаке Алексею, вашему начальнику в нашего царствия дворе, в юности нашей не вем каким обычаем из батожников водворившуся, нам же такие измены от вельмож своих видевше, и тако взяв сего от гноища и учиних с вельможами, чающе от него прямые службы". По-видимому ясно, что Адашевы происходили из самого простого "всенародства", но слова Грозного отнюдь нельзя понимать буквально. В разгаре полемики, мучимый жаждой мщения, царь Иван старается уязвить противника и наслаждается, обзывая начальника "избранной рады", к которой принадлежал и гордый ярославский князь, — "собакой", "изменником" и "батожником, взятым от гноища".

"Бархатная книга", ч. I, стр. 153 и 197. Московский архив Мин. Юст., грамоты Коллегии Экономии №№ 829 и 830 (Белозерский уезд), № 4993 и 4994. А. Ю. Б., т. I, № 53. II, стр. 245—248. 16 июня 1523 года Кирей Клементьев сын Ольгова был еще жив и записан послухом (без подписи) в документе. См. грам. Колл. Экономии, Юрьев-Польский № 14555. "Арх. ист. юридич. свед.", кн. III. Боярская книга 1556 г., стр. 40. А. П. Барсуков, "Род Шереметевых", т. I, стр. 255 и 461. Подробности о роде Адашевых — см. Н. П. Лихачев, "О происхождении А. Ф. Адашева, любимца царя Ивана Грозного" ("Исторический Вестник" за 1890 год, № 5). Князь А. М. Курбский происходил из рода Ярославских князей.

Н. Лихачев.

{Половцов}