Отряд приматы

        (Primates)*

* Отряд приматов (Primates "первенствующие") объединяет почти 200 видов, включая человека. Приматы естественным образом распадаются на два подотряда полуобезьян и обезьян, представители которых заметно различаются внешним обликом, уровнем высшей нервной деятельности, экологией, многими другими чертами.

        Из древних народов, по-видимому, только индийцы и египтяне питали некоторую симпатию к обезьянам. Древние египтяне высекали их изображения из прочного порфира и придавали своим богам часто внешний вид обезьян; древние индийцы точно так, как их нынешние потомки, строили для обезьян особые дома и храмы. Царь Соломон, по библейскому сказанию, выписывал обезьян из Офира. Римляне держали их для удовольствия в своих домах, а также изучали по их трупам внутреннее строение человеческого тела; их забавляла смешная переимчивость этих животных, и они для забавы заставляли обезьян бороться с дикими зверями в цирке. Впрочем, гордые римляне никогда не приравнивали обезьян к себе и считали их вполне зверями точно так, как и Соломон. Арабы смотрят на дело иначе: они видят в обезьянах потомков нечестивых людей, для которых нет ничего ни святого, ни достойного уважения, которым чуждо понятие о добре и зле, которые не сближаются ни с какими другими существами, созданными Господом Богом и которые прокляты с того дня, когда они, по суду Всевышнего, превращены из людей в обезьян. Существа эти осуждены Аллахом на вечные времена носить в себе отвратительное соединение человеческого подобия и бесовской внешности. Мы, европейцы, склонны видеть в обезьянах карикатуру на человека, а не существ, имеющих сходство с нами по строению своего тела. Более привлекательными нам кажутся те обезьяны, которые менее всего похожи на нас, между тем как те виды, у которых сходство с человеком выражено сильнее, нам почти всегда противны. Нерасположение наше к этим существам основывается не только на их наружном виде, но и на душевных свойствах их. Нас одинаково поражает как сходство обезьян с человеком, так и отличие их от нас. Достаточно бросить один взгляд на скелеты человека и обезьяны, чтобы заметить в них очень существенные различия, однако при внимательном изучении различия эти вовсе не так поразительны, как кажется с первого раза. Во всяком случае совершенно несправедливо считать обезьян существами, обиженными природой, как это легкомысленно делают некоторые писатели.
        Величина обезьян очень разнообразна: горилла ростом с большого человека, игрунка не больше белки*.

* Длина тела приматов от 8,5 см (мышиный лемур, долгопяты) до 180 см (горилла), масса соответственно - от 45 г до 300 кг.

Мышиный лемур (Mikrocebus minimis)
        И строение их тела довольно разнообразно. В общих чертах обезьян можно разделить на три группы: человекообразные, собакоподобные и векшеподобные, что в большинстве случаев лучше характеризует их фигуру, чем длинные описания. Одни из них массивны, другие - стройны, третьи - неуклюжи, а некоторые очень грациозны. Конечности у обезьян бывают короткими и мускулистыми или же тонкими и длинными. У большинства приматов длинные хвосты, но у некоторых хвост короткий, а есть и вовсе бесхвостые обезьяны. Точно так же разнообразен и волосяной покров: у одних обезьян жидкие и короткие волосы, у других, напротив, шерсть густая и длинная, так что образует настоящий мех. Цвет шерсти чаще всего темный, но встречаются обезьяны, чей волосяной покров местами ярко окрашен. Голые места на теле иногда бывают также окрашены чрезвычайно ярко. Между обезьянами встречаются и альбиносы. В Сиаме, в Стране белого слона, где вообще альбиносы в моде, белые обезьяны чтятся весьма высоко.
        Несмотря на внешнее разнообразие обезьян, внутреннее строение их тела довольно однообразно. В скелете их отмечается от 12 до 16 грудных позвонков, от 4-9 поясничных, от 2-5 крестцовых и от 3-33 хвостовых. Ключица всегда сильно развита; кости предплечья не срастаются и очень подвижны; кости запястья удлинены, а суставы пальцев иногда довольно коротки; на задних конечностях очень сильно развит большой палец, который, как у человеческой руки, может быть противопоставлен всем другим пальцам. Череп бывает довольно разнообразной формы в зависимости от развития лицевой и мозговой части; глаза расположены спереди и лежат во впадинах, окруженных сильно выдающимися костями; скуловые же дуги мало выдаются. Зубная система у обезьян полная: на каждой стороне челюсти, как верхней, так и нижней, замечается по два резца, по одному развитому клыку, по два или по три ложнокоренных и по три настоящих коренных зуба, с плоскобугорчатыми верхушками. Одним словом, зубы обезьян мало чем отличаются от зубов человека**.

* * Наиболее заметным внешним отличием обезьяньей зубной системы от человеческой являются выдающиеся крупные клыки и диастемы - промежутки в зубном ряде, куда эти клыки входят при сомкнутых челюстях.

        Среди мускулов особенно замечательны мускулы руки, так как они представляют не столь сложную систему мышц, как на руке человека. Устройство гортани таково, что оно не дозволяет обезьянам разнообразить звуки в такой мере, как это делает человек. Пузыреобразные раздутия дыхательного горла у некоторых обезьян способствуют образованию резких и воющих звуков. У некоторых видов обезьян отмечено развитие защечных мешков, т.е. особых расширений внутренних стенок рта, которые соединены с полостью рта особым отверстием и служат для временного сохранения пищи. У мартышек и павианов защечные мешки развиты сильнее, чем у других обезьян. Эти мешки спускаются ниже челюсти, у человекообразных и у обезьян Нового Света их вовсе нет.
        Обезьян часто называют четырехрукими и противопоставляют двуруким, т.е. человеку, имея в виду строение их передних и задних конечностей. Без всякого сомнения, обезьяны значительно отличаются от человека по строению рук и ног, но различие это с анатомической точки зрения не особенно велико. Если сравнить руки и ноги человека с руками и ногами обезьяны, то оказывается, что они устроены по одному и тому же типу. Большой палец, противоположный другим пальцам, встречается у человека только на руках, у игрунковых - только на задних конечностях, а у прочих обезьян - и на передних и на задних конечностях*.

* У ряда форм, освоивших брахиацию передвижение путем попеременного подвешивания на конечностях, - большой палеи на руках может быть сильно редуцирован или отсутствовать совсем. Таковы коаты. колобусы, гиббоны, некоторые другие древесные обезьяны.

        Было бы несправедливо отрицать различие между строением ног человека и задних конечностей обезьян, но разделять их на этом основании не следует.
        Окен, сравнивая обезьяну с человеком, пишет следующее: "Обезьяны похожи на человека во всем безнравственном и дурном: они злы, лицемерны, коварны, непристойны и вороваты. Они, правда, научаются многим штукам, но непослушны и любят прерывать свои занятия какой-нибудь совершенно неожиданной проказой. Обезьянам нельзя приписать ни одной добродетели, и человеку они не приносят никакой пользы. Случается, что они стерегут дом, охраняют имущество, прислуживают, но все это делают до тех пор, пока им не взбредет на ум какое-либо дурачество. Как в нравственном, так и в физическом отношении они представляют собой лишь худшую сторону человека".
        Нельзя отрицать, что описание это почти верно. Однако надо признать у обезьян и хорошие качества. Судить о нравственных свойствах всего отряда довольно трудно, потому что многочисленные семейства и роды значительно отличаются друг от друга. Весьма справедливо, что обезьяны злы, коварны, гневны, мстительны чувственны сварливы, раздражительны - одним словом, подвержены многим аффектам. Но не следует упускать из виду их понятливость, веселость, кроткий нрав, ласковость и доверчивость к человеку, их умение придумывать себе занятия, их забавную серьезность, храбрость и постоянное попечение о благе своих товарищей; их мужество при защите общества от сильнейших врагов. Но больше всего в них развита любовь к своим детенышам; они часто переносят эту любовь на слабых собратьев и детенышей других животных.
        Умственное развитие приматов не так уж сильно превосходит умственные способности прочих млекопитающих, как думают обыкновенно. Безусловно, их удивительные руки дают обезьянам значительные преимущества перед другими животными, а их движения и действия кажутся более совершенными, чем это есть на самом деле. Обезьяны очень понятливы, и переимчивость, которой большинство из них обладает, помогает им легко обучиться некоторым довольно сложным действиям. Их следует отнести к числу самых умных животных. Они обладают прекрасной памятью и умеют пользоваться своим опытом. Обезьяны отлично понимают свою выгоду, обнаруживают замечательное искусство в притворстве и знают, как скрыть зловредные намерения, зреющие в их голове. Обезьяны умеют ловко избегать опасностей и очень удачно придумывают средства к защите. У них замечается довольно сильное развитие сердечных чувств: они способны любить и привязываться к другим существам, часто бывают благодарны и расположены к тем лицам, которые делают им добро. Павиан, живший у меня, всегда выказывал расположение ко мне, хотя легко сходился и с другими лицами, но эта последняя дружба была не сильна, так как он часто кусал нового приятеля, заметив, что я приближаюсь к ним. Любовь их, однако, тоже непостоянна. Стоит только посмотреть на лицо обезьяны, как сразу убедишься в том, как часто меняется у нее состояние духа. Подвижность лица поразительна. На нем замечаются в быстрой последовательности самые разнообразные выражения: радость и печаль, доброта и гнев, похоть и спокойствие - одним словом, всевозможные аффекты и страсти. При этом не следует забывать, что это быстрое изменение выражения лица нисколько не мешает обезьянам в то же самое время прыгать, лазать и проделывать всевозможные гимнастические упражнения.
        Замечательно, что всех обезьян, несмотря на их ум, можно легко обмануть. Страсть у них почти всегда одерживает победу над рассудительностью. Если они находятся в состоянии сильного возбуждения, то уже не замечают самой грубой западни и совершенно забывают про осторожность, увлекаясь желанием удовлетворить свою страсть. Замечание это относится и к самым умным обезьянам, но из этого нельзя вывести заключения о слабости их умственных способностей. Разве то же самое не случается иногда с людьми? Палеонтологические изыскания свидетельст- вуют, что в прежние времена распространение обезьян было более обширно, чем теперь. Ныне они живут только в жарких странах земного шара, так как им необходим теплый климат в течение всего года. Некоторые павианы поднимаются в горных странах на значительную высоту и там переносят довольно низкую температуру, но все другие обезьяны очень чувствительны к холоду*.

* Тибетские (Масаса thibetana) и японские макаки (М. fuscata), горные резусы (М. assamensis) живут в областях Азии с умеренным климатом и достаточно суровой - морозной и снежной - зимой. Именно эти макаки считаются самыми холодоустойчивыми обезьянами.

        В каждой части света есть свои особые породы обезьян, и только один вид живет одновременно и в Африке, и в Азии**.

* * Вероятно, Брем имеет в виду гамадрила (Papio hamachyas), однако он, как и другие павианы, африканская обезьяна, и заходит на юг Аравийского п-ова только краем ареала, в Австралии обезьян вовсе нет.

        В Европе встречается один вид обезьян, и то в небольшом количестве экземпляров: они живут на Гибралтарской скале под защитой английских орудий. Впрочем, Гибралтар не самая северная местность, где встречаются обезьяны: японская мартышка обитает на севере до 37 градуса северной широты***.

* * * Японский макак распространен до северной оконечности о. Хонсю - до 41-го градуса с.ш.

        В Южном полушарии обезьяны достигают 35 градуса южной широты, и то только в Старом Свете. В Америке же область распространения обезьян простирается от 28 градуса северной широты до 29 градуса южной широты.
        Область распространения каждого вида обезьян довольно ограниченна, хотя можно заметить, что в отдаленных странах одной и той же части света встречаются породы обезьян, друг на друга очень похожие.
        Большинство обезьян живет в лесах; только некоторые виды предпочитают скалистые горные местности. Строение тела этих животных так хорошо приспособлено к лазанью, что большие деревья составляют любимое место их пребывания; обезьяны, живущие на скалах, лазают на деревья только в случае крайней нужды.
        Обезьяны, бесспорно, принадлежат к числу самых живых и подвижных млекопитающих животных. Выйдя на добычу, они не остаются ни минуты в покое; эта подвижность обуславливается, между прочим, и разнообразием их пищи. Обезьяны едят все съедобное, но главную часть их пищи составляют все-таки растительные вещества: плоды, луковицы, клубни, корни, семена, орехи, почки, листья и сочные стебли. От насекомых они также не отказываются, а яйца птиц и сами птенцы составляют для многих обезьян любимое лакомство. Во время своих поисков они постоянно что-нибудь рассматривают, хватают, срывают, обнюхивают и откусывают, а затем или съедают, или бросают. Обезьяны бегают, скачут, кувыркаются, в случае необходимости и плавают. Движения, проделываемые ими на ветвях деревьев, превосходят всякое описание. Только большие обезьяны и павианы немного неуклюжи, прочие же - настоящие акробаты. Прыжки длиной в 6-8 метров для них нипочем. С верхушки дерева они легко спрыгивают на конец ветки, лежащей на 10 метров ниже. Ветка эта от толчка сильно наклоняется, затем выпрямляется и дает обезьяне толчок вверх, и от этого толчка она. словно стрела, пронизывает воздух, действуя хвостом и ногами, как рулем. Вскочив таким образом благополучно на другое дерево, животное быстро пробирается дальше, искусно избегая самых страшных колючек. Вьющееся растение служит ему весьма удобной лестницей, древесный ствол - торной дорогой. Обезьяны лазают вперед и назад, вверх и вниз головой, по сучьям и под ними. Если обезьяна сорвется с верхушки дерева, она схватится на лету за ветку и будет спокойно ждать, пока та перестанет качаться. Тогда обезьяна вскарабкается по ней и полезет дальше. Если ветка обломится, обезьяна, падая, схватит другую. Не выдержит и эта - попадется третья, а впрочем, и на землю упасть ей нипочем. Чего нельзя схватить руками, обезьяны хватают задними конечностями, а американские обезьяны - хвостом.
        У обезьян Нового Света хвост, можно сказать, пятая, самая важная конечность: на нем они висят, качаются, им достается пища из расселин и щелей; посредством него обезьяна влезает вверх на ветку; даже во время сна хвост не ослабляет своего сжатия.
        Но легкость и грация в движениях обезьян заметны только при лазании. Даже крупные бесхвостые обезья н ы Старого С вета лазают прекрасно, хотя движения их при этом более похожи на движения человека, чем других обезьян. Походка же их более или менее тяжела и неуклюжа.
        Мартышки и игрунки ходят лучше других, особенно мартышки, которые бегают так скоро, что собаке их трудно догнать; павианы же ковыляют при ходьбе самым забавным образом. Походка так называемых человекообразных обезьян отличается от человеческой. Человек при ходьбе касается земли всей ступней, обезьяны же опираются на согнутые пальцы передних рук и неуклюже подбрасывают туловище вперед, выкидывая задние конечности между передними, которые для этого несколько расставлены в стороны. Движение это сходно с походкой человека на костылях. При этом обезьяна опирается на сжатые кулаки передних конечностей* и на внешний край ступни задних, средние пальцы которых часто подгибаются, а большой палец отставляется в сторону, чтобы служить опорой. Гиббоны, по-видимому, так ходить не могут.

* При ходьбе по земле человекообразные обезьяны не сжимают руки в кулаки, а просто подгибают две концевые фаланги пальцев, опираясь на предпоследние.

        Они при ходьбе часто опираются только на задние конечности, расставляя по возможности пальцы и откидывая большой палец до образования прямого угла со ступней. При этом расставленные передние конечности служат им балансиром и распрямляются по мере увеличения быстроты движения.
        Почти все обезьяны могут недолгое время стоять и ходить на одних задних конечностях, но когда они теряют равновесие, то падают на выставленные передние конечности; при быстром же движении (особенно, когда их преследуют) все обезьяны бегают на четвереньках.
        Некоторые виды обезьян превосходно плавают, другие, напротив, не умеют плавать и быстро тонут, попав в воду. К первым относятся мартышки, которые при мне быстро и спокойно переплывали Голубой Нил**.

* * Некоторые виды макак и носач экологически связаны с побережьями и, очевидно, являются лучшими среди приматов пловцами (не считая человека).

        К последним, вероятно, павианы и ревуны. На наших глазах утонул один павиан, которого мы вздумали купать. Обезьяны, не умеющие плавать, боятся воды в высшей степени.
        Конечности у обезьян очень сильные, и потому эти животные могут поднимать тяжести, которые человеку были бы не по силам. Живший у меня павиан мог висеть несколько минут на одной руке и легко приподнимать свое тучное тело. Общественная жизнь обезьян в высшей степени интересна для наблюдателя. Очень немногие виды приматов ведут одиночный образ жизни, большинство из них живут стаями***.

* * * Основу стай приматов составляют семейные кланы, состоящие из нескольких поколений родственников. Неродственные, примкнувшие особи обычно находятся в стае в меньшинстве. Клан имеет общую территорию, на границах которой контактирует с другими кланами и одиночками, конфликтует с "соседями" "обменивается" членами. Внутри клана поддерживается строгая иерархия. Разросшийся клан может разделиться. Для многих обезьян характерны и небольшие семейные ячейки, состоящие из самца, самки и их детенышей. Среди полуобезьян есть виды, в норме ведущие одиночный образ жизни.

        Каждая стая выбирает себе определенную местность большего или меньшего размера. Выбор местожительства зависит от многих обстоятельств, однако, обилие пищи играет здесь главную роль. Рощи около человеческого жилья обезьяны занимают очень охотно. Они, как было сказано, не испытывают особого уважения к чужой собственности. Маисовые и сахарные плантации, огороды, бахчи, банановые рощи предпочитаются всем другим.
        Язык обезьян довольно богат. Они издают весьма разнообразные звуки для выражения своих чувств. Человек скоро учится понимать эти звуки. Особенно характерен побуждающий всю стаю к бегству крик ужаса у вождя; описать его достаточно трудно и почти невозможно подражать ему. Он состоит из ряда отрывистых, дрожащих и негармонических звуков, значение которых усиливается искажением лица обезьяны. Когда раздается этот громкий крик, вся стая обращается в бегство; матери созывают детенышей, которые мгновенно к ним прицепляются, и самки спешат с драгоценной ношей к ближайшему дереву или скале. Только когда успокоится вожак, стая снова собирается и возвращается обратно.
        Наличие мужества у обезьян отрицать нельзя. Более крупные из них смело сражаются с хищными зверями и даже с человеком, хотя исход борьбы для обезьян предопределен. Даже мартышки, несмотря на свой небольшой рост, бросаются на неприятеля, когда рассержены или загнаны в тупик. Зубы больших обезьян, например павианов и человекообразных, являются страшным оружием, и потому эти животные могут смело начинать борьбу с врагами. Самки вступают в бой большей частью ради собственной защиты или защиты детенышей, однако они выказывают такое же мужество, как и самцы. С крупными павианами туземцы не начинают бой без ружья, а в борьбе с гориллою и огнестрельное оружие не всегда обеспечивает победу. Во всяком случае беспримерная ярость этих обезьян, увеличивающая их силу, чрезвычайно опасна, а ловкость их часто лишает противника возможности нанести им окончательный удар. Обезьяны защищаются руками и зубами: они бьют, царапают и кусают.
        Самки приносят одного детеныша, редко двух; детеныш этот существо весьма некрасивое, с конечностями, которые кажутся вдвое длиннее, чем у взрослых, и лицом, до того покрытым морщинами и складками, что оно более похоже на лицо старика, чем на физиономию ребенка. Но мать любит этого уродца очень нежно; она ухаживает за ним и ласкает его весьма трогательно, хотя в наших глазах эти ласки и баловство выглядят смешными. Вскоре после рождения детеныш учится вешаться матери на грудь, обнимая передними конечностями шею, а задними - бока; в этом положении он не мешает матери бегать и лазать и может спокойно сосать. Более взрослые детеныши вскакивают на плечи и спину родителей. Сначала детеныш довольно бесчувствен и безучастен, и в это время любовь матери проявляется сильнее всего. Она все время возится с малышом: то лижет его, то ищет у него насекомых, то прижимает малыша к себе, держит его перед собой, беспрестанно кладет к себе на грудь или качает, точно желая убаюкать. Плиний всерьез утверждает, что самки, преисполненные нежных чувств, часто душат своих детенышей в крепких объятиях, но в наше время этого никто не видел. Через какое-то время молодая обезьяна становится более самостоятельной и требует некоторой свободы, которую, впрочем, и получает. Мать спускает детеныша с рук и позволяет ему шалить и играть с другими обезьянками, но очень зорко присматривает за ним, повсюду сопровождает его и позволяет ему только то, что дозволить можно. При малейшей опасности она бросается к своему детенышу и особенным звуком приглашает его вскочить к себе на грудь. Непослушание наказывается щипками, пинками, а иногда пощечинами; впрочем, дело редко доходит до этого, потому что в послушании детеныши обезьян могут служить примером многим человеческим детям. Чаще всего приказание матери исполняется при первом ее звуке.
        До сих пор еще с точностью не установлено, во сколько лет обезьяна мужает, но, само собой разумеется, что у крупных видов время это продолжительнее, чем у мелких. Мартышки и мелкие американские обезьяны делаются взрослыми, вероятно, на четвертом или пятом году жизни, павианы же на 9-13, а большая человекообразная обезьяна, надо полагать, еще позднее; по крайней мере выпадение молочных зубов у нее бывает почти в том же возрасте, что и у человека. На свободе обезьяны, кажется, редко подвергаются болезням: об эпидемиях между ними никто никогда не слыхал*.

* Для обезьян, так же как и для других животных, характерны эпизоотии, приматы часто страдают от паразитов. Большинство болезней, свойственных человеку, характерны и для обезьян, инфекционные заболевания легко передаются от обезьян к человеку и обратно.

        Неизвестно также, как долго они живут, но следует предположить, что гориллы, орангутаны и шимпанзе живут почти так же долго, как люди, а может быть, и дольше**.

* * Человекообразные обезьяны доживали в неволе до 45-60 лет. В природе максимальны й срок жизни меньше - 35-40 лет.

        У нас, в Европе, обезьянам живется плохо, и они, несмотря на все предосторожности, по большей части умирают от чахотки легких. Вид больной обезьяны в высшей степени жалок. Бедное животное, прежде столь веселое, сидит спокойно и с жалобным, умоляющим, почти человеческим взором смотрит на людей, которые за ним ухаживают. Чем ближе обезьяна к смерти, тем тише и покорнее она становится, все зверское в ней исчезает, а более благородные качества обнаруживаются яснее. Она весьма благодарна за всякую помощь, оказанную ей, во враче видит своего благодетеля, охотно принимает лекарства, дозволяет даже хирургические операции, не защищаясь от них.
        Как уже сказано, в жарких странах, где есть поселения и поля, обезьяны приносят больше вреда, чем пользы. Мясо некоторых обезьян употребляется в пищу. Мех шкуры выделывают, кожа идет на сумки и другие изделия. Но эта польза ничтожна в сравнении с огромным вредом, который обезьяны причиняют в лесах, на полях и в садах, и потому удивляешься индусам, которые считают их священными существами, берегут и ухаживают за ними, точно на самом деле они полубоги.
        В высшей степени интересно окончить общую статью об обезьянах историческим обзором отношения древних народов к этим животным. Нижеследующие страницы составлены моим приятелем Дюмихеном знаменитым исследователем старины, который был настолько любезен, что изложил здесь все, что стало известно об обезьянах в результате исследования памятников Древнего Египта.
        "Стены древних египетских надгробных памятников, как известно, покрыты многими рисунками, относящимися к домашней жизни египтян. Между ними часто встречаются изображения домашних и диких животных. Мы видим, например, как хозяин, похороненный в могиле, осматривает свои стада, которые тянутся перед ним длинной вереницей. Встречаются также изображения ловли рыб и птиц, охоты на львов и газелей; иногда изображена борьба человека с крокодилами и бегемотами. Рядом с рисунками мы часто находим иероглифические надписи, содержащие большей частью очень удачные описания изображенных животных. Понятно, что эти древние надписи и рисунки имеют большую важность для исследователей, изучающих жизнь животных в долине Нила. Из обезьян, запечатленных на древних египетских памятниках, чаще всего встречаются гамадрилы и бабуины, а также два вида мартышек, которые и ныне живут в восточном Судане. Рисунки эти находятся на стенах могил древнего Мемфиса, на скальных гробницах Бени-Гасана, в Фивском некрополе, а также на стенах некоторых храмов. В большинстве случаев изображались самцы обезьян, так как они имели мифологическое значение. Очень красивы небольшие фигурки, изображающие сидящего гамадрила, высеченные из различных горных пород. Их можно встретить в египетских музеях различных городов Европы. Поскольку гамадрилы и бабуины в самом Египте не водятся, равно как оба вида мартышек не живут в нижней долине Нила, а между тем мы встречаем их на древних египетских памятниках, то из этого следует заключить, что между родиной этих животных и Египтом уже в древности установились торговые и другие отношения. Некоторые древние надписи нам указывают, что сношения эти происходили через судоходство по Красному морю. Следовательно, изображения обезьян на древних египетских памятниках доказывают, что уже очень давно, может быть три тысячи лет до P. X., существовало судоходство между Египтом и южным побережьем Красного моря*.

* Скорее всего во времена фараонов павианы и мартышки водились в нижнем течении Нила, как и многие другие животные (бегемоты, крокодилы, львы), ныне отсутствующие в Египте.

        Что касается первой из названных обезьян, а именно гамадрила, то в иероглифическом письме она носит название ань, анинъ, анань, что в точном переводе означает подражающий, переимчивый, иногда, впрочем, ее обозначали словом утен. Оба этих названия относятся также и к другим обезьянам. По правилам древней египетской письменности к корню ан присоединяли различные другие добавочные придатки и таким образом получались различные слова, выражающие подражание, изображение и т.д. Фигура обезьяны в иероглифах присутствует, например, в словах: "изобразить", "подражать", "подражатель", "рисовать", "живописец", "описать", "писец", "письменная доска", "письмо". В позднейшую эпоху, во времена Птолемеев, когда в иероглифах встречаются различные самовольные изменения, попадается иногда изображение сидящего гамадрила, который держит в правой руке перо из тростника, что обозначало: "писец", "писать", "письмо".
        На стене одного из храмов в Египте, а именно храма в Теир эль-Бахери, на западе от Фив, находится замечательное изображение, относящееся к морскому походу в Аравию, предпринятому египтянами в XVII столетии до Р. X. На одной из таблиц этого рисунка мы видим, как египетские корабли нагружают иноземной добычей. Рядом с таблицей помещена объяснительная надпись, содержащая подробную опись груза, так сказать накладную. В этой описи значится, что корабли нагружали большим количеством драгоценных произведений аравийской земли: благовонным деревом, грудами ладана, деревьями, дающими ладан (на таблице изображено, как каждое из этих деревьев, посаженное в огромную кадку, переносится на корабли шестью человеками), черным деревом, белой слоновой костью, золотом и серебром, драгоценным деревом ташет и корою кассир, благовонной смолой ахем, краской для лица под названием местем, обезьянами анан (гамадрилы) и кафу (бабуины), и зверями тазем (степные рыси), мехами пантер, женщинами и детьми.
        Вполне художественное исполнение этих стенных изображений, особенно рисунки обеих обезьян, вполне убеждает нас, что это гамадрил (анан) и бабуин (кафу). Слово кафу вовсе не египетское, оно заимствовано, вероятно, из Индии, где на санскритском языке и малабарском наречии оно произносится как каш, что, очевидно, соответствует еврейскому слову коф. Слово это встречается в Библии при описании похода Соломона на Офир и, очевидно. обозначает бабуина, а не гамадрила, как до сих пор предполагали. Названия других обезьян, именно мартышек, я не считаю возможным привести с точностью, так как при их изображениях нет соответствующих надписей. Вероятно, что к ним относится одно из вышеприведенных названий, общих для всех обезьян. Исследователь иероглифов Горополлон, сочинения которого нам известны по греческому переводу некоего Филиппа, говорит о гамадриле, между прочим, следующее: "Египтяне изображали письмо гамадрилом, так как они полагали, что некоторые из этих животных сами имели понятие о письме, и потому египтяне считали, что эти обезьяны приходятся им сродни. Гамадрилов держали при храмах, и когда в храм приводили нового гамадрила, то жрец подавал ему табличку для письма, чернила и перо, чтобы гамадрил сделал на табличке надпись и этим доказал, что он принадлежит именно к той породе гамадрилов, которая имеет право содержаться при храмах. По той же причине гамадрил был посвящен Меркурию, покровителю всех наук".
        В этих словах Горополлона есть доля правды. Исследования доказали, что к числу священных животных, которые содержались при храмах в Древнем Египте и после смерти подлежали бальзамированию, относился и гамадрил. Животное это было посвящено богу Тоту* (Гермесу), божеству луны, покровителю письма, счета и всякой науки, вот почему гамадрилы содержались при некоторых храмах, особенно в Гермополе.

* Наиболее известным символом бога Тота был священный ибис, павиан же одно время олицетворял собой ипостась бога смерти - Анубиса. Животные символы различных богов - со временем менялись. Во времена эллинизма Тота начали отождествлять с греческим богом Гермесом.

        Жрецы, заметив понятливость этого животного, без всякого сомнения, приучали гамадрилов к разным кунштюкам, между прочим, и умению чертить на табличках разные знаки, которые благочестивыми египтянами принимались за иероглифы, чем и объясняется, по всей вероятности, упомянутое изображение пишущего гамадрила. Горополлон далее рассказывает, что египтяне также обозначали месяц изображением гамадрила, так как они заметили удивительное влияние этого светила на означенное животное: "Во время новолуния самец гамадрила исполнен печали, прячется от людей и не хочет принимать пищи, между тем как у самки в это время всегда является кровотечение. Явления эти были так правильны, что гамадрилов держали при храмах для того, чтобы узнавать время, когда луна и солнце бывают в соединении.
        И в этих показаниях есть правда. В астрономических росписях, помещаемых обыкновенно на сводах храмов, гамадрил всегда изображается в связи с луной. Его изображение иногда прямо обозначает месяц как светило; иногда он в прямостоячем положении, с приподнятыми руками, приветствует восходящую луну, а сидящий гамадрил обозначает собой равноденствие.
        В то время как гамадрил приобрел мифологическое значение и даже играл определенную роль в храмах, другие три обезьяны - бабуин и два вида мартышек - были незаменимы в домашней обстановке египтян. Знатные египтяне забавлялись музыкой и танцами рабов, карликами, собаками и обезьянами; поэтому мы видим иногда на древних египетских памятниках обезьяну, привязанную на веревочке к креслу хозяина и забавляющую его своими прыжками и гри масам и. Часто встречаются также изображения одной из этих маленьких обезьян, которая лакомится фигами".