Сербская народная поэзия

Ни один славянский народ (не говоря уже о народах европейских) не имеет такой богатой народной поэзии, как народ сербский. В своих песнях лирических и в особенности эпических сербский народ владеет бесценным сокровищем, по праву привлекающим к себе внимание всего образованного мира. Многие из этих песен в своей грубой мощи чудесно соединяют наивность народа цельного, живущего простою, близкою к природе жизнью, с восточною яркостью красок и чисто греческою пластичностью образов. Все сербские народные песни могут быть разделены на два больших отдела: песни эпические и песни лирические, или, как их определил еще В. Караджич, юнацкие (т. е. героические или молодецкие, по-сербски jyначke пjecмe) и женские (т. е. песни личного чувства, песни бытовые и обрядовые). Эпические песни можно распределить между четырьмя главными периодами. К первому принадлежат те, которые сложились еще до прибытия турок в Европу и, сохраняя следы мифологических представлений и старого быта, отзываются глубокой стариной; древняя основа перемешалась здесь с новыми наслоениями, языческое предание — с христианским: в них действуют вилы, человекоподобные змеи, крылатые люди, люди о трех головах или с тремя сердцами, люди исполины или описываются чудеса и чудесные приключения, рассказываются христианские народные легенды апокрифического характера. К этому отделу, соответствующему, mutatis mutandis, нашим былинам о старших богатырях, следует отнести и сказки подобного же содержания. Ко второму периоду относятся песни о славном времени кралей из рода Неманичей (с XII до конца XIV ст.): с удивительною, историческою, так сказать, верностью народ поет о св. Савве и его отце, о построении Хиландара, о Милутине Уроше II и его бесплодной жене, о Степане Уроше III, о трех братьях Вукашине, Углеше и Гойке и т. д. Этот отдел в свое время был, вероятно, богат песнями, но теперь их сравнительно немного, так как из памяти народной они были вытеснены песнями о кровавых событиях последующего времени — песнями, рисующими борьбу христиан с одолевающею их мусульманскою стихией. Этот третий и самый главный, центральный период сербского эпоса заключает в себе обширный ряд или цикл песен о гибели сербского царства, о Косовском бое (см.), о Марке Королевиче (см.). К этому же отделу принадлежат песни более нового происхождения, в которых изображаются кровавые столкновения удальцов-гайдуков с притеснителями Сербии. Этому отделу особенно посчастливилось в литературе: в особенности привлекали внимание исследователей песни о Косовской битве и о Марке Королевиче; делались даже попытки свести эти песни в два особых цикла. Так, еще в 1851 г. Зигфрид Каппер издал "Lazar der Serbenzar. Nach serbischen Sagen und Heldensängen", а Бессонов напечатал "Лазарицу" (о Лазаре и Косовском бое) в "Русской беседе" (1857, II); затем французский ученый д'Авриль дал "La bataille de Kossovo" (Париж, 1868), Стоян Новакович — "Косово. Серпске народне пjесме oбojy на Косову урећене као цjелина" (3 изд., Белград, 1876). К четвертому отделу сербского эпоса относятся песни новейшего времени — о восстаниях, о Георгии Черном и его сподвижниках, о подвигах черногорцев и т. д. Этот период еще не закончился и до настоящего времени, но теперь песни эпических певцов иногда прямо переходят в книгу, как напр. песни владыки Петра II или воеводы Мирка. Песни лирические или, по определению Бука, "женские" (хотя они поются не только женщинами), изображают всю семейную жизнь серба и его домашний быт как в ежедневных занятиях, так и в праздники и дни веселья, рисуют положение женщины, ее сначала привольную девичью жизнь, омрачаемую только опасениями быть выданной за немилого или старого, а затем и ее горькую участь в семье мужа, с непосильными трудами, со страхом перед злою свекровью и ссорами между невестками, с радостями матери и скорбью по убитых и умерших близких. "Поэзия сербов, — говорит г-жа Тальви (цитир. у Пыпина, 272), — это картина их мыслей, чувств, действий и страданий. В комнате, где сидят у очага женщины за вязаньем; в горах, где парни пасут свои стада; на площадях, где деревенская молодежь собирается танцевать коло; на равнинах, где собирается жатва; в лесах, через которые проезжает путешественник, — везде раздается песня. Песня сопровождает всякую работу и часто относится к ней. Серб живет свою поэзию". Все это богатство народной поэзии оставалось почти неизвестным до сравнительно недавнего времени. В старой сербской письменности встречаются по этому предмету, да и то лишь изредка, неясные намеки или краткие упоминания (напр., в летописи попа Дуклянского XI в., в Доментиановом житии св. Саввы XIII в.); даже после падения сербского царства в ней не нашлось места для патриотического предания и не отразилось влияние народного эпоса, именно в эту пору достигшего наибольшего своего развития. Небольшие заметки о сербской народной поэзии (главным образом, об эпосе) встречаются у византийца Никифора Григоры, который путешествовал по Сербии в 1325—26 гг. и слышал сербские песни в память и честь героев; у словинца Курицешича в его немецком описании путешествия посольства из Вены в Константинополь в 1531 г.; в путешествии из Пешта в Адрианополь 1553 г. мадьяра-хорвата Вранчича (в итальянской форме Веранцио), бывшего впоследствии примасом Венгрии. Австрийский дипломат и путешественник Бусбек (XVI в.) сообщает интересные замечания о сербских и болгарских народных обычаях и песнях, именно о так назыв. "нарицаниях". Есть, наконец, и польские свидетельства первой половины XVIII в., что сербские певцы со своими "гуслями" и юнацкими песнями доходили до Польши и Малороссии, где по домам шляхетных людей и в особенности малорусских казаков воспевали подвиги южно-славянских и польских героев. В книгу, в письменность народная С. песня начинает проникать под пером дубровницких поэтов XV в., хотя и писавших под итальянским влиянием. Уже у первых дубровницких лириков, Менчетича и Держича, встречаются подражания и даже прямо отрывки из народных песен. Были найдены впоследствии целые сборники эпических песен XVII и XVIII вв., ясно доказывающие, что уже и тогда любители изучали источники народной поэзии. Особенно горячим любителем народной поэзии был Качич-Миочич. Общеизвестными и среди славян, и в западноевропейском ученом и образованном мире С. народные песни стали со времени изданий В. Караджича, успех их был блестящий: им дивились Гердер, Яков Гримм, Бопп, Гумбольдт и др. Песни переводились на европейские языки (немецкие перев. г-жи Тальви, 1 изд., 1825—26; II изд. "Volkslieder der Serben", 1835; Gerhad, "Serbische Volkslieder und Heldenmärchen". 1828, франц. перев. Шарля Нодье, затем M-me Élise Voïart, 1834, Огюста Дозона, 1859; англ. перев. Боуринга; итал. Kappapa; есть мадьярский перев.); явились и русские переводы Востокова (в "Северных цветах", 1827), позже разных писателей (в "Поэзии славян" Гербеля, 1871), малорусские ("Сербськи народни Думи i Пiснi", перев. М. Старицький, Киев, 1876) и чешские (Зигфрида Каппера, "Zpèvy lidu srbského", Прага, 1872—1874). Действительные достоинства сербских народных эпоса и лирики выяснились только тогда, когда за их изучение взялись ученые слависты, и русские (Бодянский, "О народной поэзии славянских племен", М., 1837; Прейс, "О эпической поэзии сербов", "Акт СПб. унив.", 1845; Бессонов при "Болгарских песнях"; путевые рассказы А. Попова, Гильфердинга, П. Ровинского), и инославянские (лучшие исследования: Миклошич, "Die serbische Epik", в "Oesterreich. Revue", 1863; Jagić, в журнале "Отацбана", 1875, № 12, и более обстоятельно в "Rad", XXXVII, 1876: "Gradja za historiju Slovinske narodne poezije", 1876 и др.). Внимание, оказанное наукою и литературою к С. народной поэзии, заставило местных любителей обнародовать свои сборники песен и еще усерднее заняться записыванием и собиранием произведений народного поэтического творчества. Вслед за сборниками Караджича стали появляться в печати и другие собрания песен, сказок, пословиц, и это собирание не прекращается до настоящего времени. Вместе с тем продолжается и изучение их как со стороны содержания, так и со стороны формы, как в лингвистическом отношении, так и в отношении этнографическом. По форме песни женские также отличаются от юнацких. Песни юнацкие состоят почти исключительно из десятисложных стихов с цезурою после 4-го слога; при этом стих может состоять или из пяти правильных трохеев, или же оба рядом стоящие и стопу образующие слога (или каждый из них) могут быть то короткими, то долгими. В последнем случае прозаическое чтение стиха не соответствует его скандовке, при которой певец не обращает внимания на естественную долготу слога, а произносит его сообразно с местом, занимаемым им в стопе. В женских песнях стих также может быть десятисложным, но необязательно: встречаются, и притом в довольно большом количестве, песни из стихов других размеров. Рифма (в широком смысле, включая сюда и аллитерацию и т. д.) в сербских народных песнях не является непременным требованием, но случаи созвучия встречаются очень часто, как и в русских народных песнях. Эти созвучия попадаются и в одном и том же стихе, когда сопоставляются слова одного корня, напр.:

Нека зове и призивље;

Да се биjем и пребиjаю;

Не има лица без облика... и т. д.

При этом часто получается любимая народом игра слов:

Поломље га поломило;

Льубичица љуби мене;

Грличица грли мене... и т. д.

Встречаются рифмы и в собственном смысле, соединяющие два рядом стоящих стиха:

Можемо ли с турци бojaк бити?

Можемо ли турке придобити?

или разделяющие стих на две половины:

"То му рече, уз кулу утече..."

"Кажи право, тако био здраво..."

или, наконец, в стихе рядом стоят два слова с созвучными окончаниями:

"Äaj ми Боже од Дрине ведрине..."

"Док доћера цара до дувара..."

Из фигур чаще других встречаются вопрошение, восклицание, сравнение, в особенности же излюбленное народными песнями повторение, напр.:

"Поранио краљевићу Марко

Поранио низ Косово равно".

Как и в русских народных песнях, в сербских встречается большое обилие эпитетов; Мили Боже, чуда великога! сив соко, вино pyjнo, бjecaн коњ и т. д. Очень красиво начинаются многие юнацкие песни: или восклицанием (Боже мили, на своему ти фала), или вопросами (Или грми, ил'се земља тресе? Што протужи рано у недељу?), или сравнениями, нередко так назыв. отрицательными:

Два субора напоредо расла

Међу њима танковрха jeлa;

То не била два бора зелена

Ни међ'има танковрха jeлa

Beћ то била два брата рођена:

Meђy њима сестрица Iелица.

Элизия в широком смысле, как и вообще опущение гласного звука в конце или в середине слова, хотя и редко, но допускается сербскими певцами и в некоторых случаях доходит до поразительной смелости. Так, напр., возможно употребление ил' вм. или, м' вм. ме, с' вм. се, г' вм. га, тад' вм. тада, говор'те вм. говорите и т. п. С. народная песня эпического характера заключает в себе обыкновенно от 200 до 400 стихов, хотя нередки песни и в 600—700 стихов; встречаются песни в 800—1000 стихов, a "Женидба Максима Црноjевића" имеет даже 1225 стихов. Сборники С. народных песен и вообще произведений народного творчества, кроме указанных выше и разных изданий В. Караджича: С. Милутиновић, "Певања црногорска и херцеговачка" (Пешт, 1833, Лпц., 1837; некоторые песни не народные); Петр Петровић (владыка), "Огледало Србско" (черногорские юнацкие песни, Белград, 1845); Влаић, "Србскиj венац од народни србски исторически и нравоучителни прича, песама, басни, пословици и загонетки исплетен" (Белград, 1850); Jukić i Martić, "Narodne piesme Bosanske i Hercegovacke" (1858); А. Поповић, "Песме разне jyначкe народне" (Белград, 1857); Ст. Поповић, "Црногорке гусле или народне пиесме, приче, подскочице и напiялице" (Белград, 1858), Ст. Бошковић, "Бачванске песме" (Новый Сад, 1863, 2 изд. 1879); Р. Г., "Банатске песме" (Нов. Сад, 1863; 2-е изд., 1866); Богољуб Петрановић, "Српске народне пjесме из Босне и Херцеговине. Епске песме" (Белград, I, 1867, II, 1870); его же, "Српске народне пjесме из Босне" (Сараево, 1867, женские песни); Алексић, "Српске народне jyначкe песме и народно приповедке" (Белград, 1871); Радичевић, "Гусле црногорске" (Белград, 1872); Коста Ристић, "Српске нар. песме, покупљене по Босни" (Белгр., 1873); Бранко Мушицки, "Срп. нар. п. Скупио и у Срему" (Панчево, 1875); Filipović, "Kraljević Marko u narodnih pesmah" (Загреб, 1880; 2 изд., 1891); H. Беговић, "Српске нар. песме из Лике и Баниjе" (Загреб, 1885); Fr. Krauss, "Pandžić Huso i Pavečić Luka pobra. Pjesan naših Muhamedovaca" (Мостар, 1885); его же, "Smailagić Meho. Pjesan naših Muhamedovaca" (Дубровник, 1886); K. Hörmann, "Narodne pjesme Mohamedovaca u Bosni и Hercegovini" (Сараево, I, 1880, II, 1889); "Народно Благо", по Босни, Херцоговини и cycjедним кpajeвима сакупио Мехмед-бег Капетановић-Льубушак" (Сараево, 1886); "Косовска споменица 1389—1889. Boj на Косову године 1389 у народним песмама" (Белград, 1889); Вук Врчевић, "Херцеговачке нар. пjесме" (Дубровн., 1890); его же, "Narodne pripovietke, ponajviše kratke i šajlive" (Дубровн., 1887); его же, "Narodne basne, sakupio ih po Boki, Crnoj gori, Dalmaciji u najviše po Hercegovini V. V." (Дубровн., 1883); его же, "Narodne pripoviesti i presude iz zivota po Boki Kotorskoj, Hercegovini i Crnoj gori" (Дубровн., 1890) и др.

Ир. П.