Никитин Василий Никитич

преподаватель математики (1737—1809). В 1748 г. поступил в Московскую славяно-греко-латинскую академию и, по окончании курса, был оставлен в ней в 1761 г. учителем языков греческого и еврейского. В 1765 г., по собственному желанию, послан в Англию в звании инспектора над 10 русскими студентами из лучших воспитанников духовных училищ, отправленными для изучения в Оксфордском и Кембриджском университетах "высших наук", богословия и восточных языков. По прибытии в Оксфорд, "инспектор" стал заниматься науками наравне со своими подчиненными. Предметами его занятий здесь были: высшая математика, экспериментальная философия (физика), астрономия, химия, история, юриспруденция, богословие, языки английский и "отчасти" французский и итальянский. В 1771 г. Н. получил от Оксфордского унив. степень магистра honoris causa, а в 1775 г. был возведен тем же Унив. в звание действительного магистра наук, почти никогда не дававшееся иностранцам. Блестяще начатая ученая карьера Н. имела, однако же, бесцветное продолжение. Возвратившись в Россию и заняв в Морском кадетском корпусе место преподавателя математики, физики, латинского и русского языков, Н. ничего не сделал для науки в смысле ее дальнейшего развития. Все его труды и время целиком ушли на преподавание и связанную с ним учебно-литературную деятельность. В 1783 г. Н. был назначен главным инспектором классов Корпуса и избран в члены только что основанной Российской академии. Взяв на себя по изданию академического словаря участие в собирании слов на букву Р, он в этом труде не пошел далее начала. Из, по-видимому, многих учебных сочинений и переводов, написанных для Морского корпуса Н. вместе с его сослуживцем Суворовым, в печати появились: 1) "Евклидовых стихий осмь книг, а именно: первая, вторая, третья, четвертая, пятая, шестая, одиннадцатая и двенадцатая. Переведены с греческого и поправлены" (СПб., 1784; в 1789 г. напечатано второе издание, с прибавлением "книг тринадцатой и четырнадцатой"). Упоминаемые в заглавии "поправления" были произведены с такой смелостью, что, по замечанию лучшего из переводчиков на русский язык "Элементов" Эвклида Ф. И. Петрушевского, перевод Н. и Суворова не может считаться эвклидовыми началами, так как в нем "сделано столько перемен, прибавлений и проч., что едва оставлена тень подлинника". 2) "Тригонометрии две книги, содержащие плоскую и сферическую тригонометрию" (СПб., 1787; сочинение это переведено самими авторами на английский язык и напечатано в Лондоне; какой прием оно там встретило — неизвестно). Несмотря на подробно описываемое авторами обширное их знакомство с литературой предмета и на критическое отношение к ней, дать тригонометрии "классический" учебник им так же не удалось, как и их предшественникам. В обеих рассмотренных сейчас книгах они неудачно заменили уже принятые в русской литературе иностранные термины придуманными ими собственными, (примеры: теорема — умодействие, гипотеза — подлог, солид, или геометрическое тело — нетощее, трапеция — четырекрайник), хотя, впрочем, многие из предложенных авторами русских терминов позднее вошли в общее употребление. Следует еще упомянуть о неопределенном и довольно темном известии о каком-то "Журнале математического содержания", издававшемся Н. "по подписке", вместе с Суворовым, во время их пребывания в Англии и, по всей вероятности, на английском языке.

См. "История Российской Академии" М. И. Сухомлинова (вып. 5, СПб., 1880, стр. 14 — 27) и "Русская физико-математическая библиография" В. В. Бобынина.

В. Бобынин.