Временно-обязанные крестьяне

Наименование временно-обязанные крестьяне было принято положением 19 февраля 1861 года для бывших помещичьих крестьян, вышедших из крепостной зависимости, до тех пор, пока они не приобретут от помещиков назначенные им земельные наделы в собственность. Как скоро наделы крестьян, тем или другим путем, становились собственностью крестьян, последние получали наименование крестьян-собственников. Сущность временно-обязанных отношений состояла в следующем. Положение 19-го февраля 1861 года, уничтожив без всяких оговорок крепостную зависимость и объявив помещичьих крестьян лично-свободными, признало за помещиками право собственности на усадебную оседлость и различные земельные угодья, которыми крестьяне пользовались перед освобождением, но вместе с тем предоставило крестьянам право постоянного пользования усадьбой и отведенными наделами за установленные законодательным путем в пользу помещиков повинности или платежи (оброк). Отбывание повинностей в пользу помещика натурой (работой и проч.) было указано в положении 19 февраля только на первое время, как переходная мера, так что денежный оброк с самого начала сделался общим правилом. Что касается условий наделения освобожденных крестьян землей, то размер крестьянского надела землей и другими угодьями в постоянное пользование по положению должен был определяться преимущественно добровольным соглашением между помещиком и крестьянами, с соблюдением того правила, чтобы надел не был ниже определенного минимума, установленного для данной местности. Для определения размеров надела закон разделил все губернии и уезды, на которые распространялось местное великороссийское положение, на три полосы — первую (нечерноземную), вторую (черноземную) и третью (степную), с подразделением их на девять, восемь и двенадцать местностей. В полосах первой и второй были установлены два размера наделов на душу — высший и низший, а для третьей полосы один — указной размер. Низший надел полагался в одну треть высшего. Как общее правило, в постоянном пользовании крестьян должны были остаться все угодья в том количестве десятин, которым крестьяне пользовались до утверждения положения 19 февраля, если оно не превышало высшего размера надела, рассчитанного на целое сельское общество. В противном случае помещик мог отрезать излишние земли в свое непосредственное пользование. Если в первой и второй полосах существовавший до 1861 г. крестьянский надел был меньше низшего размера надела, рассчитанного на целое сельское общество, то помещик мог прирезать недостающее количество земли; если же такой прирезки не происходило, по нежеланию ли помещика, или по несогласию крестьян, то соразмерно количеству земли, недостающему против низшего размера надела, понижались и повинности крестьян. Если же, за оставлением крестьянам в постоянное пользование в прежнем размере угодий, у помещика должно было остаться менее трети всех земель, то он имел право удержать землю до этой нормы в своем непосредственном распоряжении, при том, однако, условии, чтобы душевой надел крестьян за такой отрезкой все-таки остался не меньше низшего, установленного для данной местности размера. Крестьяне в третьей полосе наделялись землей в определенном законом (указном) для каждой местности размере, если, за отводом такого надела крестьянам, в непосредственном распоряжении помещика оставалось не меньше половины общей совокупности принадлежащих ему удобных земель. Во всех трех полосах допускались изъятия для отдельных имений, в том смысле, что имение, явно не подходящее под общее свойство той местности, в черте которой оно находится, могло быть отнесено, по просьбе крестьян или помещика, по условиям надела к другой ближайшей местности, более подходящей к свойству данного имения. Положение 19 февраля, приняв за исходный пункт существовавшее ранее фактическое пользование крестьян помещичьей землей и допустив отмеченные выше отрезки в пользу помещика, если у него остается, за наделом крестьян, по мнению законодателя, слишком мало земли, предоставило и сельским обществам — правда, по соглашению с помещиком, — отказываться от обязательного пользования частью дореформенного надела, до половины высшего или указного размера, а с приобретением в собственность не менее трети этого размера общество могло затем навсегда отказаться от пользования остальной частью надела (Местное положение великороссийское, ст. 121, 122). Основная идея крестьянской реформы заключалась в том, чтобы отменить навсегда крепостное право, без всякого вознаграждения помещиков за потерю этого права. Говоря об уничтожении крепостного права, законодатель совершенно не упоминает о вознаграждении за это помещиков; отбывание работы или платежи в пользу помещиков устанавливаются лишь за надел, отведенный в постоянное пользование крестьян (Общее положение, ст. 1-4). Однако фактически этот принцип не был проведен последовательно. Обеспечивая за помещиками, взамен прежнего дарового труда или оброков, минимальный доход от имений, в форме обязательных платежей крестьян за пользование землей, правительство заботилось о том, чтобы для помещиков, в экономическом отношении, потеря дарового труда была наименее чувствительна. Эти соображения, несомненно, легли в основание при определении оброка за землю. Оброк хотя и был установлен, по буквальному выражению закона, за пользование наделами, но за исходную единицу его был принят не подесятинный оклад, а душевой (по ревизским душам), причем душевой оклад оброка сообразовался не только с различием данности и доходности земель в разных местностях, но также и с теми заработками, какие крестьяне получали с неземледельческих промыслов. Таким образом в повинностях и платежах крестьян за землю заключалось, в скрытом виде, частью и вознаграждение помещиков за потерю крепостного права. Местное великороссийское положение установило за высший или указной душевой надел четыре нормы высшего душевого оброка — 12 руб., 10 руб., 9 руб. и 8 руб., которые и должны были служить исходным пунктом для исчисления следующего с крестьян оброка в каждом данном случае. А именно, для расчета оброка в тех случаях, когда надел был меньше высшей нормы для данной местности, был принят такой порядок: 1) В первой (нечерноземной) полосе: а) на одну десятину высшего душевого надела относится одна половина высшего душевого оброка; б) на другую десятину высшего душевого надела относится одна четверть высшего, установленного для той местности, душевого оброка; в) оставшаяся четверть высшего душевого оброка раскладывается равномерно на всю остальную часть высшего душевого надела. 2) Во второй и третьей (черноземной и степной) полосах на одну десятину высшего (во второй полосе) и указного (в третьей полосе) душевого надела из высшего девятирублевого душевого оброка относятся четыре рубля, а остающиеся 5 рублей раскладываются равномерно на всю остальную часть высшего душевого надела (Местное положение великороссийское, ст. 168). Таким образом положение 19 февраля установило принцип обратного отношения между размером надела и оброчным платежом, падающим на каждую десятину. Установленный в законе способ определения платежей за землю делал выгодным для помещика, в тех местностях, где оброк был несоразмерно высок, стараться о наделении крестьян возможно большим наделом; там же, где платежи приближались к обычной арендной плате, интерес помещика был в возможно меньшем наделении крестьян землею. Действительно, если при высшем размере надела и высшем душевом оброке последний вполне соответствует доходности земли, то при меньшем наделе оброчный платеж за него непременно должен быть выше действительной доходности его. Кроме указанной общей неравномерности оброка, вытекавшей из способа исчисления его за действительный надел, — платежи и постоянное пользование временно-обязанных крестьян землей естественно должны были отличаться крайним разнообразием, в смысле неравномерности по отдельным местностям России. Четырех норм душевого оброка, под которые были подведены все великороссийские губернии, было, в сущности, слишком мало, чтобы отличить ими хотя бы самые крупные особенности в условиях почвы, климата, экономической обстановки, которые можно подметить на обширной территории России. Означенная неравномерность наделов и платежей за них у временно-обязанных крестьян перешла, затем, и к крестьянам-собственникам, по выкупной операции. Временно-обязательные отношения крестьян к помещикам, созданные положением 19 февраля, прекращались с приобретением крестьянами их наделов в собственность. Это приобретение могло совершиться или на общегражданских основаниях перехода недвижимых имуществ, по взаимному соглашению помещиков с крестьянами, или путем предоставления крестьянам, с их согласия, в дар не менее ¹/₄ высшего или указного надела (отсюда получилась группа крестьян с так называемыми даровыми наделами), или посредством выкупа наделов на основании выкупной операции. Во всех означенных случаях временно-обязанные крестьяне не могли превратиться в крестьян-собственников иначе, как при желании и согласии на это помещика. Таким образом, хотя законодатель и называет пореформенные обязательные отношения крестьян к помещикам временными, однако в законе не было указано никакого определенного срока для прекращения обязательных отношений. Относительно скорому превращению временно-обязанных крестьян в крестьян-собственников много содействовали экономические условия, в которых находились помещики в эпоху реформы, и в особенности выкупная операция (см. это слово).

Л. Ходский.