Библейские общества в России

Уже вскоре после основания Британского библ. общества деятельность его коснулась и России. В первый раз это произошло в первые годы царствования императора Александра I, когда основана была миссионерская колония в Каррасе на Кавказской линии, с целью обращения кавказских горцев. С 1810 г. Британское общество открыло свою деятельность и приобрело агентов в Эстляндии и Финляндии. Вскоре открыто было Б. общество в Або. Пастор Патерсон, приехавший в Петербург с целью ходатайствовать о разрешении общества в Або, встретил здесь весьма сочувственный прием, особенно в лице главноуправляющего духовными делами иностранных исповеданий князя А. Н. Голицына, человека, близко стоявшего к императору Александру. Приезд Патерсона имел своим последствием открытие Б. общества в Петербурге. 6 декабря 1812 г. император Александр утвердил всеподданнейший доклад кн. Голицына и представленный при этом докладе проект об учреждении в Петербурге Б. общества. Проект этот, “оставляя неприкосновенным издание книг Св. Писания на славянском языке для исповедающих греко-российскую веру, принадлежащее исключительно ведомству Св. синода”, ограничивал задачи вновь учреждаемого Общества распространением Библии между иностранцами и иноверцами, а также между магометанами и язычниками, входящими в состав Российской империи. Но при утверждении устава это усиленное уклонение от библейской деятельности между самим русским населением оказалось ненужным, и в действовавших потом “Правилах Общества” соответствующая статья получила иную, более общую редакцию; именно она гласила: “общество старается снабжать всякое христианское вероисповедание Библиями...”. В видах устранения всяких конфессиональных несогласий и споров правила принимают основной принцип Британского общества распространения книг Св. Писания: “безо всяких на оное примечаний и пояснений”. В своей организации Общество приняло за образец Британское общество. Заведующий делами Общества комитет мог собирать генеральные собрания, ежегодные и чрезвычайные, происходившие с особого каждый раз высочайшего разрешения в Таврическом дворце; частные же собрания происходили в доме кн. Голицына. 11 января 1813 г. состоялось в доме кн. Голицына первое собрание для открытия Общества и избрания комитета. В этом собрании участвовало много высокопоставленных лиц, несколько протестантских пасторов, римско-католический митрополит и православные иерархи: митрополит Новгородский и С.-Петербургский Амвросий (Подобедов), архиепископ Минский и Литовский Серафим (Глаголевский, впоследствии митрополит С.-Петербургский), а также духовник императора Александра Криницкий и ректор Петербургской духовной академии архимандрит Филарет (Дроздов, впоследствии митрополит Московский). Но первоначально русские иерархи не входили в состав комитета. В избранный на этом собрании комитет вошли следующие лица: президент — главноуправляющий духовными делами иностранных исповеданий кн. А. Н. Голицын; вице-президенты — граф В. П. Кочубей, граф А.К. Разумовский (министр народного просвещения), О. П. Козодавлев (министр внутренних дел), сенаторы М. Ив. Донауров и К. Ив. Габлиц и обер-гофмейстер Р. А. Кошелев; директоры — генерал-суперинтендент Рейнбот, пастор англиканской церкви Питт, обер-прокурор кн. П. С. Мещерский, гр. К. А. Ливен. барон Б. И. Фитингоф, И. И. Фус, Н. Д. Жуковский, С. С. Джунковский, А. А. Ленивцев и С. С. Уваров; секретари — В. М. Попов и А. И. Тургенев и казначей — Я. И. Шмит. Выбранный комитет в самом первом заседании ревностно принялся за дело и занялся приисканием средств для выполнения своей задачи. Цель Общества распадалась на несколько частных задач. Во-первых, Общество поставило себе целью облегчение способов к получению Библий или книг Ветхого и Нового Завета на славянском языке, издаваемых от Св. Синода. Во-вторых, издание и умножение этих книг на других языках для христиан иных исповеданий: немцев, поляков, финляндцев, латышей, армян, греков и пр. В-третьих — доставление Библии бедным несчастливцам, которые не имеют возможности приобрести ее, но, может быть, еще больше других нуждаются в ней, как, напр., соотечественники, потерпевшие в последнюю войну (1812 г.) разорение от неприятеля, военнопленные неприятели, заключенные в тюрьмах, ссыльные и, наконец, все страждущие и бедствующие. В-четвертых, общество имело в виду наделение книгами Св. Писания многоразличных народов России из магометан и язычников. Для достижения всех этих целей комитет должен был: 1) предпринять печатание Библий на нескольких иностранных языках на счет Общества, потому что таким образом книги могли обходиться дешевле, чем если бы покупать их за границей; 2) покупать славянские Библии от Синода, а также покупать иностранные книги на разных языках, когда нужное количество этих книг не велико и не требует отдельного издания в России. Наконец, 3) действия комитета должны были состоять в распродаже всех этих книг по возможно дешевой цене, даже ниже цен, заплаченных самим комитетом, или в даровой раздаче тем, кто был не в состоянии купить книгу. Средства на все это должны были быть доставлены подпиской и единовременными пожертвованиями. В первом же собрании комитет открыл подписку, которая доставила 5750 руб. единовременных и 4800 руб. ежегодных взносов. Патерсон внес 500 фунтов стерлингов (около 6944 тогдашних рублей), пожертвованных Британским обществом. Вместе с тем комитет открыл через газеты публичную подписку в пользу Общества. Когда президент доложил императору Александру об открытии действий комитета, император, сам вступивший в число членов, с своей стороны назначил Обществу пожертвование в 25000 руб. единовременно и 10000 р. ежегодно (в 1814 г. членами записались и великие князья Николай и Михаил Павловичи). Начиная свою деятельность, комитет прежде всего озаботился сделать публичное извещение об открытии Общества, для чего издал в нескольких тысячах экземпляров на русском, польском и немецком языках брошюру “О библейских обществах и учреждении такового в С.-Петербург” (СПб., 1813). Затем он обратился к начальникам губерний и к главнейшим духовным особам и вообще к значительнейшим лицам в империи с объяснением цели Общества и с приглашением содействовать трудам его своим участием. Цель учреждения возбудила такое сочувствие в публике, что в первом же году (1813) своего существования Общество согласно своему уставу могло открыть шесть отделений, именно: дерптское, курляндское, рижское, московское, ревельское и ярославское, а вскоре (1815) и в уездных городах, местечках и приходах начали учреждаться сотоварищества, содействовавшие комитетам и отделениями. Особенно энергичной деятельностью заявило себя впоследствии моск. отделение, первым вице-президентом которого был Н. Н. Бантыш-Каменский, умерший в том же 1813 г. Сочувствие общества выразилось и в весьма успешном ходе подписки. В ней приняли участие все сословия, высшие и низшие, и не только русские, но также духовенство и население других исповеданий. В течение первого 1813 года единовременные и годовые взносы по всем отделениям составили сумму в 160494 p. 20 к. В этом году комитет приступил к изданию Библии на языках финском и немецком и к печатанию Нового Завета на языках армянском и калмыцком, из которых для последнего нужно было заготовить и шрифт, так как до того на нем ничего не печаталось. Далее, комитет обратил внимание на совершенный недостаток книг Св. Писания на польском языке. На первый раз решено было напечатать по крайней мере Новый Завет, для чего избран был перевод Якова Вуйка по бреславскому изданию 1771 г. Комитет решил затем выпустить также издание французской Библии и в основание его принять перевод де-Саси (янсенист, сделал свой перевод около 1666 г; комитет, следуя примеру Британского общества, не принимал вообще переводов, обезображенных католическими исправлениями). Наконец, все свое внимание комитет обратил на размножение экземпляров русской, т. е. славянской, Библии. Прежние издания ее, московской и киевской печати, в 4-х и 5-ти книгах обходились очень дорого. Средством удешевить издание оставалось сделать его так называемым прочным набором, так, чтобы при новых тиснениях расход ограничивался только ценой бумаги и печатания, что значительно сократило бы издержки издания; но для устройства прочного набора надо было употребить несколько лет, поэтому на первый раз Синод по соглашению с комитетом положил напечатать единовременно 5000 экз. Библии и 5000 Нового Завета, шрифтом моск. Библии 1778 г., в большую осьмушку, в два столбца. Печатание должно было происходить под наблюдением моск. комитета. В то же время комитет намеревался принять меры к заготовлению прочного набора, и если будет возможно, то и стереотипа, т. е. печатания цельными металлическими досками, что было бы еще дешевле, прочнее и чище. Провинциальные комитеты действовали в том же смысле в своей сфере; так, остзейские отделения предприняли свои издания для местного населения на латышском языке и на дерптском и ревельском наречиях эстского языка. Общая цифра экземпляров всех изданий, предпринятых комитетом и разными отделениями Общества, составляла: Библии 22500 экз., а Нового Завета 37700. Так прошел первый год деятельности Общества. Цифры его денежных и книжных оборотов еще скромны, но в последующие годы предприятия его принимают все более и более обширные размеры. Громадное значение в жизни Общества имел следующий 1814 г. В этом году произошла большая перемена в самом составе комитета: в нем начинают принимать участие православные иерархи. В число вице-президентов вступили: митрополиты: Киевский Серапион (Александровский) и С.-Петербургский Амвросий, архиепископы: Черниговский Михаил (Десницкий), Тверской Серафим, Екатеринославский Иов (Потемкин) и Грузино-Кавказский Досифей, а в число директоров — архимандрит Филарет (в 1816 г., по посвящении его во епископы, переименован в вице-президенты) и придворный пресвитер Н. В. Музовский. Кроме того, в вице-президенты выбраны были католический митрополит Сестрженцевич-Богуш, архиепископ русских армян Иоаннес, а из светских лиц В. С. Томара, и в директоры аббат Манген, лютеранский пастор Рейнбот, Н. П. Свистунов, и А. Ф. Лабзин. К концу 2-го отчетного года всех вице-президентов считалось 18, а директоров 12. Из выдающихся лиц, позже вступивших в состав комитета, должны быть названы: вице-президенты — митрополит Грузинский Варлаам (из рода кн. Эристовых), епископ Ярославский Симеон (Крылов), епископ Тверской Иона (Павинский), униатский митрополит Иосафат Булгак (в 1818 г.), З. Я. Карнев (в 1815 г.), М. М. Сперанский и гр. М. А. Милорадович (оба в 1821 г.); директоры — протоиерей Г. П. Павский (в 1815 г.), архимандриты Григорий (Постников) и Поликарп (Гойтанников — оба в 1816 г.), католический патер Госпер (в 1820 г.) и Д. П. Рунич (в 1819 г.). Большинство этих лиц (особенно духовн. особы) остались в нем до самого закрытия Общества. Таким образом, в 1814 г. комитет получает новый характер: наряду с светскими лицами в нем заседают духовные особы, и если последние уступали первым в числе, то зато большей частью были люди с большим значением. Этот смешанный характер комитета удержался до конца существования Общества: в состав его входили первостепенные государственные люди и русские иерархи, духовные лица иностранных исповеданий, различные представители общества. Этот новый комитет для большего распространения в публике сведений о цели Общества издал в количестве 35000 экз. новую брошюру “О цели Российского Б. общества и средствах к достижению оной”. Прежние предприятия расширялись, и имелись в виду новые: предпринято было издание Нового Завета на языках персидском и грузинском, и оказано было содействие католическому епископу самогитскому князю Иосифу Гедройцу в печатании Нового Завета на языке литовско-самогитском. Все количество изданий, оконченных, продолжавшихся и начатых вновь Обществом и его отделениями, составляло уже обширную цифру в 104100 экз. Наконец, в том же 1814 г. С.-Петербургское общество по высочайшему повелению 4 сент. стало называться Российским Библейским обществом; а его отделениям, уже составившимся или имеющим составиться, велено было называться по тем губернским или уездным городам, где они будут находиться. В том же году Обществу дано было право пересылать свою переписку с отделениями и корреспондентами безденежно. Все это как будто дало обществу новую официальную санкцию, и с тех пор оно начинает расширяться еще сильнее: в губернских и уездных городах открывается все больше и больше новых отделений; местные власти и влиятельные лица начинают считать своей обязанностью записываться в члены Общ. и участвовать в местных комитетах... Следующий 1815 г. открывает как бы новую эпоху в истории Общества: явилась возможность к осуществлению заветной мысли его основателей о русском переводе Библии. Едва ли можно сомневаться, что эта мысль представлялась им при самом открытии Общества, но они не высказывали ее прямо: вопрос казался слишком новым и смелым, превышающим компетентность людей, составлявших Общество. При первом начале дела эта мысль даже усиленно устраняется, так что становится очень странно, каким образом Общество, заботясь о доставлении Библии на своем языке всяким инородцам и иностранцам в Русск. империи, немцам и французам, латышам и татарам, не имеет как будто и помышления о том, что Библия на своем языке была бы нужна и русским людям и даже им прежде всего. Теперь обстоятельства сильно изменились: Общество успело установиться, в его комитете заняли место высшие духовные лица, находившиеся в Петербурге. Тем не менее, инициатива дела отдается самому императору Александру. По словам отчета за этот год, дело происходило таким образом. Когда император в конце 1815 г. возвратился в столицу, президент Общ. поднес ему от имени комитета по экземпляру каждого из напечатанных Общ. изданий Священного Писания на разных языках. Император выразил свое благоволение к деятельности Общ. и затем “по собственному движению сердца своего” повелел президенту, чтобы он предложил Св. Синоду искреннее желание его величества — “доставить и россиянам способ читать слово Божие на природном своем российском языке, яко вразумительнейшем для них славянского наречия, на коем книги Свящ. Писания у нас издаются”. Президент, который в то же время был и обер-прокурором Синода, предложил Св. Синоду мысли и волю государя 28 февраля 1816 г. в форме, согласной с его словами. По выслушании сего предложения Св. Синод мнением положил: поручить комиссии духовных училищ выбрать в Петербургской духовной академии людей, способных к этому важному труду, и возложить на них этот перевод; затем переведенное вносить в Б. общество на рассмотрение членов его из духовных лиц, после одобрения которых переводы могли быть издаваемы от Общ. вместе с славянским текстом. Таким образом Св. Синод отклонил от себя одобрение русского перевода к печатанию и издание его; позднейшие подписи духовных особ под предисловиями были подписями только тех епископов, которые были членами (вице-президентами) комитета Росс. Б. общества. Мнение Синода получило высочайшее утверждение, и 16 марта комиссия духовных училищ положила поручить перевод ректору С.-Петербургской духовной академии архим. Филарету с прочими членами Академии и в видах точности, ясности и чистоты перевода выработала для переводчиков подробную инструкцию (напечатана у Чистовича). Труд первоначального перевода разделен был между священниками Г. П. Павским (Евангелие от Матфея), ректором СПб. семинарии архимандритом Поликарпом (от Марка), бакалавром Академии архимандрит. Моисеем (от Луки) и архим. Филаретом (от Иоанна). По совершении и пересмотре перевода в Академии он вносился в особый комитет, учрежденный при Б. обществе. Комитет этот, согласно мнению Св. Синода от 28 февраля 1816 г., должен был состоять из одних только духовных особ, но из воспоминаний преосвященного Филарета видно, что в комитете перевод рассматривали Михаил, Серафим, Филарет, В. М. Попов и А. Ф. Лабзин. В 1818 г. Четвероевангелие было уже напечатано в количестве 10000 экз. (цена 6 р. асс.), и, кроме того, приготовлены были к печати Деяния Апостольские и приступлено было к переводу Посланий Апостолов. О всех подробностях в ходе дела президент докладывал государю, который сам выбирал образцы для напечатания и лично просматривал предисловие к русскому Четвероевангелию. Появление первого русского перевода Свящ. Писания встречено было с энтузиазмом и мирянами и духовными; о нем дали лестные отзывы: архиепископ Псковской Евгений (Болховитинов), архиепископ Минский Анатолий (Максимович), еп. Дмитровский Лаврентий (Бакшевский), архиеписк. Архангельский Парфений (Петров) и многие другие. 3 июля 1819 г. государь разрешил стереотипное издание Четвероевангелия в малом формате и уже без славянского текста; в это издание должен был войти и русский перевод Деяний Апостольских. В 1821 г. на русском языке вышло издание Четвероевангелия вместе с книгой Деяний Апостольских и первыми 10-ю посланиями, а также издание 11 последних посланий (начиная с послания к Галатам) и Откровения св. Иоанна Богослова. В январе 1822 г. предпринято было второе издание 11-ти Посланий в 25000 экз. обыкновенным набором; из них 20000 вошли в состав полного Нового Завета с начальными частями, отпечатанными стереотипом, а 5000 продавались отдельно. О. имело в виду и издание полной Библии на русском языке. С этой целью в 1820 г. предпринят был в петерб. академии перевод Ветхого Завета, и в видах ускорения дела перевод Исхода — поручен был моск. академии, а Левита — академии киевской. Не дожидаясь окончания перевода всего Ветхого Завета, решено было издать Псалтирь на одном русском языке. При этом государь изъявил свою волю, “чтобы на места в сем переводе, кои много разнятся со славянским, были помещены в печатаемом издании пояснения, свидетельствующие точность переложения с подлинного еврейского текста, с коего весь перевод сделан”. Дело это предоставлено было в 1821 г. Филарету, тогда уже архиеп. Московскому, как лицу, наиболее участвовавшему в трудах переводного комитета по переложению Псалтири. Филарет вместо отдельных пояснений предпочел приложить особое предисловие, которое должно было дать общие рассуждения о характере перевода вообще, а для примера — несколько пояснений особенных мест, которые в русском переводе стояли ближе к еврейскому тексту, чем в переводе древнеславянском. Предисловие это было просмотрено митрополитом Новгородским и архиеп. Ярославским Симеоном и одобрено государем. В январе 1822 г. перевод Псалтири поступил уже в продажу и в течение 1 ½ лет отпечатано было 10000 экз. С неменьшей энергией О. распространяло Библию и на др. языках, Уже в 1816 г. оно выпустило славянскую Библию; это было первое издание славянской Библии О. и 23-е от первоначального печатания ее на славянском языке. В 1823 г. вышло уже 15-е издание О. in 8°. В то же время О. распространяло Библию и на иных языках. Все книги Священного Писания, распространяемые О., можно разделить на 3 разряда. В течение первого 10-летия своего существования О. распространяло: 1) книги Свящ. Писания, напечатанные О. в России, по текстам, уже прежде существовавшим; сюда относятся 14 языков и наречий — славянский, армянский, древне и новогреческий, грузинский, латышский, молдавский, немецкий, персидский, польский, финский, французский, эстский ревельского наречия и эстский дерптского наречия. 2) Издания переводов, составленных попечением самого Общества и им напечатанных: сюда принадлежат издания на следующих 12 языках: на русском, калмыцком, корельском, мордовском, монгольском, самогитском, турецком, армянском, татарском, татарско-турецком, татарско-оренбургском, черемисском, чувашском. И 3) книги, купленные за границей или полученные в дар, на следующих 15 языках: английском, арабском, голландском, датском, еврейском, еврейско-немецком, еврейско-польском, испанском, итальянском, китайском, лапландском, латинском, португальском, санскритском, шведском. Всего к первому января 1823 года Общество приобрело или напечатало само издания на 41 языке, а общее число экземпляров было: Библии — 184851, Нового Завета — 315928, отдельных частей Священного Писания — 204052, всего 704831 — экземпляра. О постепенном росте деятельности Общества может дать понятие следующая таблица, которая касается одного только петербургского комитета и не обнимает действий местных комитетов, которые (в Астрахани, Вильне, Казани, Москве и в остзейских провинциях) выпускали и распространяли издания самостоятельно:

--------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

| Года    | Напечатано   | Распространено   | Года    | Напечатано   | Распространено   |

|------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------|

| 1813    | 5295              | 3700                     | 1818    | 57277            | 51098                   |

|------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------|

| 1814    | 12583            | 4773                     | 1819    | 72848            | 68464                   |

|------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------|

| 1815    | 10620            | 11351                   | 1820    | 80362            | 77837                   |

|------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------|

| 1816    | 21319            | 19384                   | 1821    | 83858            | 46792                   |

|------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------|

| 1817    | 35661            | 28991                   | 1822    | 176313           | 115214                 |

--------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

Из этого числа бесплатно роздано было до 29000, на сумму 100000 руб. с лишком. Что касается движения сумм, то по всем комитетам Общ. за это 19-летие прихода было 3421938 руб. 43 коп., а расхода — 3339637 руб. 65 коп. В сумме прихода, вспоможения Британского библ. общ. которое все время поддерживало деятельные сношения с Росс. библ. общ., составляли общую сумму в 16833 ф. ст., или 354200 тогдашних рублей. Столь энергичная деятельность Росс. библ. общества широко распространила известность его за границей, и многие иностранные Общества пожелали вступить с ним в сношения для взаимного содействия. Таким образом явились сношения с Б. обществами: шведским, франкфуртским, датским, кенигсбергским, гамбургским, польским, американским, с миссионерским обществом в Серампоре. Не только известность, но и деятельность Общ. распространялась и за пределы России; оно рассылало книги для армян и греков в Венецию, Константинополь, в Малую Азию, на острова Архипелага. Для возможно большего распространения в публике сведений о библейском деле и его успехах общ. печатало годичные отчеты, которых с 1814 по 1823 г. вышло десять. В прибавлениях к этим отчетам помещались корреспонденции Общ. и речи, произнесеные на его собраниях; они имели целью пропагандировать библейское дело и опровергать нападки, которым Общ. подвергалось. С 1 янв. 1824 г. Общ. вместо отчетов начало издавать ежемесячные “Известия о действиях и успехах библейских обществ в России и др. государствах”. В “Известиях” сообщались: сведения о действиях комитета Российского библ. общ., равно как и его отделений, и об успехах библейского дела в др. государствах; извлечения из интереснейших мест отчетов и писем Общ.; сведения о благотворных последствиях от чтения слова Божия и т. п. Издание это предположено было выпускать в количестве 3000 экз. на руск. языке и 500 экз. на языке немецком. Предпринимая издание своих “Известий”, О. выражало надежду на еще большее распространение своей деятельности. В 1823—24 гг. возобновлялись прежние издания и выпускались новые; напечатаны были переводы евангелия от Матфея на язык. болгарском и зырянском и Нового Завета на сербском языке. Кроме того, в комитет доставлены были переводы Нового Завета на языки: вотяцкий, пермяцкий, осетинский и киргизский, а один еврей предпринял перевод Нового Завета на древнееврейский язык, и перевод этот Г. П. Павский и англичанин пастор Гендерсон сличали с греческими подлинниками. В комитет поступило, наконец, и издание разных частей Св. Писания для слепых, напечатанное выпуклыми буквами. Это издание приготовила одна слепая девица Анна Измайлова, воспитанница Петербургского института слепых. Она прислала 59 книг такого рода... Но близок был уже конец О. В июльской книжке “Известий” за 1824 г. помещен был высочайший рескрипт на имя кн. Голицына, данный 17 мая, в котором говорилось, что император, вняв причинам, представленным кн. Голицыным, изъявил согласие на сложение им с себя звания президента Росс. библ. общ. и затем считал приличным быть председателем его старшему вице-президенту митр. Серафиму. Перед тем 15 мая кн. Голицын перестал быть и министром народного просвещения и духовных дел. Смена кн. Голицына была сменой всех взглядов правительства на деятельность Б. общ. Правда, оно пока еще не было уничтожено, но всякие надежды на его дальнейшее существование были потеряны. Едва прошло несколько месяцев, как новый президент уже докладывал императору Александру о вреде Б. общ. и о необходимости его закрытия. После удаления кн. Голицына Б. общ. существовало, больше номинально, чем на деле, еще около двух лет. Это было время его агонии, время ожесточенного преследования Общ. В октябре 1824 г, прекратились “Известия общ.”; еще раньше, 8 июня, митрополит Серафим предложил комитету высочайшую волю, чтобы “отпечатанные 5 книг Моисеевых в переводе на русский язык особо от прочих книг не издавать, но продолжать издание книг ветхозаветных так, чтобы оные вместе с Новым Заветом составили пять томов, по примеру моск. синодального издания Библии славянской; посему первый том Библии и на русск. языке окончится книгой Руфь”. 7 ноября 1825 г. объявлено вновь высоч. повеление, чтобы оконченный печатанием первый том Библии задержать впредь до разрешения. Наконец указом от 12 апр. 1826 г. император Николай I повелел митроп. Серафиму прекратить до дальнейшего разрешения все действия Общ. без исключения, равно как и действия всех библейских комитетов, отделений и сотовариществ (число которых возросло до 289). Указом 15 июля 1826 г. все наличное имущество Росс. библ. общ., состоявшее из денежных капиталов, домов (подаренных имп. Александром), книг, типографских принадлежностей и проч. и простиравшееся по оценке до 2000000 руб., передано было в ведение Св. Синода. Это последний правительственный акт, касающийся Росс. библ. общ. Переходим к выяснению причин, приведших к закрытию Российского библ. общ. Всеобщее выражение сочувствия лицами всех сословий, состояний, общественных положений, степеней образования, отовсюду шедшая благодарность за доставление способов читать слово Божие на понятном языке, восторженные отзывы о переводах Библии на русск. яз. со стороны духовенства и мирян — все это показывало ясно, что Рос. библ. общ. удовлетворяло существеннейшей нужде народа и приносило пользу ощутительную. Тем не менее с самого начала раздавались голоса, выражавшие сомнение в приносимой им пользе и даже совершенно ее отрицавшие. Против распространения Библии и перевода ее на русск. язык говорили немногие и говорили не потому, чтобы находили это противным церковному учению или считали вредным, но потому, что не могли вдруг освоиться с мыслью о повсеместном чтении Библии и тем менее могли расстаться с привычкой читать Свящ. Писание по-славянски; а главным образом потому, что дело это велось не церковью, но обществом светских лиц, в котором притом весьма много было инославных, католиков, лютеран и проч. Но не эти протесты могли поколебать положение Общества; за немногими исключениями, возражения против Общества исходили из обстоятельств, сопровождавших это дело, хотя и посторонних для него. Эти-то побочные обстоятельства и привели общество к падению; кроме того, в самом характере его возникновения и деятельности коренились элементы разложения.

Казалось бы, что при возникновении общества имелись налицо все условия для прочного успеха библейского дела в России. Здесь библейские общества не встречались с противодействием церкви, как это имело место в странах католических, где церковь запрещала народу читать Библию, а в случаях дозволенных употреблять другой текст Библии, кроме латинского — Вульгаты; у православных слав. племен с самого начала Свящ. Писание явилось на языке самого народа. Затем самое время возникновения общества было чрезвычайно благоприятное. В начале царствования императора Александра в России впервые явился простор для общественной деятельности; к этому времени относится множество и правительственных учреждений на пользу общую, и замечательных частных пожертвований на университеты, училища и т. п., наконец, это было время разнообразных “обществ”... После 1801 года, который произвел в русск. жизни такой благотворный переворот, сильное движение было во второй раз вызвано 1812-м годом. Это возбуждение еще несколько лет питалось чрезвычайными событиями, сильно действовало на умы и усиливало потребность в общественной деятельности в том или другом смысле... Для иностранных агентов Британского общества, конечно, не могло быть удобнее минуты основать в России Б. общество, как именно конец 1812-го года. Но как ни было благоприятно время, как ни сильно возбуждены были нравственные интересы в образованной части публики, самые нравы не могли перемениться так скоро, чтобы деятельность русского Общества могла идти в том же духе, как шло это дело в Англии. Библейские общества возникли в стране с высоким политическим развитием, общественной свободой и сильно развитой общественной самодеятельностью. Когда основывалось Британское общество, оно прямо обратилось к самой публике и привлекло к себе ту часть ее, которая ему сочувствовала; у него явились добровольные и тем самым прочные и надежные сотрудники и приверженцы, которые дали ему средства и стали его опорой. В Англии нашлись и лица, которые враждебно взглянули на начинания Б. общества; они тогда же заявили свою оппозицию, и общество с самого начала знало, с кем и из-за чего ему следует считаться. Но затем обе противные стороны стояли в пределах и под покровительством закона: правительство не думало вмешиваться и брать чью-либо сторону — время должно было разъяснить отношения и действительно их разъяснило, и Общество спокойно существовало и развивалось, оно существует и развивается и по сию пору. У нас дело становилось совершенно иначе. У нас Общество подобного рода могло существовать только при официальной санкции, и в настоящем случае эта санкция требовалась тем больше, что вмешательство частных и светских лиц в вопросы религиозные было делом неслыханным... Поэтому на первых порах Общество действует крайне осторожно, даже робко. Но случилось, что власть не только разрешила существование Общества, но вскоре и сама близко заинтересовалась им; это обеспечило ему блестящий успех. Успех был, однако, до значительной степени фиктивный, потому что именно интерес власти к делу Общества привел к тому, что в нем наряду с людьми искренними и убежденными появилась масса лицемеров, которые при других обстоятельствах едва ли стали бы много думать о Библии и христианской любви. Первые приверженцы библейского дела нашлись между первостепенными сановниками; они, естественно, стали действовать так, как привыкли действовать в своей официальной сфере. Общество должно было рассчитывать на участие публики, и, чтобы объяснить этой публике цель Общества и пригласить ее к пожертвованиям, комитет нашел самым удобным подействовать на нее через “начальствующих особ, светских и духовных”. Приглашение, полученное “начальствующими особами” в провинциях, подписано было главноуправляющим иностранных исповеданий, лицом сильным, пользовавшимся доверием императора, далее, “начальствующим особам” было известно из писем, газет или из самых сообщений, что в комитете Общества находятся также министр внутренних дел, министр народного просвещения, другие важные лица, обер-гофмейстер, сенаторы, а вскоре и первостепенные духовные лица, и этого было достаточно, чтобы комитет Б. общества с первых минут стал в их глазах особым ведомством, очень сильным по лицам, его составляющим, и особенно по милостивому расположению и непосредственному участию самого императора, которое с особенной заботливостью выставлялось отчетами Общества. Воззвание к библейскому делу принимало вид административного циркуляра. Понятно, что циркуляр был исполнен и распоряжению дан должный ход. Что “начальствующие особы” считали воззвание почти обязательным, особенно в последующие годы, видно из того, как открывались провинциальные отделения, которые в несколько лет покрыли густой сетью всю Россию. Везде они открываются одним и тем же порядком, состояли из одних и тех же лиц: губернские власти, местный архиерей, гражданский губернатор или вице-губернатор, ректор семинарии, предводитель дворянства, соборный протоиерей, губернский прокурор, директор училищ, почтмейстер — непременно выбирали друг друга в комитет, и каждый по своему ведомству делал надлежащие распоряжения. Нечего и говорить, что их приглашения к библейскому делу принимались подчиненными с таким усердием, какого только можно было желать. Во всех внезапно обнаружилась ревность к Слову Божию и стремление просвещать “седящих в сени смертней” — как все стали теперь выражаться. Губернаторы начали говорить речи в собраниях своих губернских комитетов — совершенно похожие на проповеди, с текстами и славяно-церковным слогом; городничие и градские головы, капитан-исправники и становые пристава с успехом распространяли Свящ. Писание и доносили о том по начальству в благочестивых письмах, переполненных текстами. Таким образом дело личного убеждения и добровольного выбора становилось исполнением приказа — и таких случаев было, конечно, множество. Такой порядок мог господствовать тем более, что пример подавали самые высшие инстанции: по епархиям вследствие высших распоряжений обязательно рассылались книги, для армии делались закупки по особым приказаниям. Пропаганда деятелей Б. общества распространилась, наконец, на учебные заведения и на детей. В особенности это имело место с 1818—19 г., когда стал заявлять свою ревность к библейскому делу Магницкий. Известно, до каких невозможных крайностей довел он свое библейское усердие в подчиненных ему Казанском университете и округе. В Казанском университете Магницкий, не покупая почти никаких книг для его библиотеки, приобрел, однако, на 10000 р. Библий и Новых Заветов; каждый студент обязан был иметь эти издания. Наконец, стали учреждаться формальные детские Б. общества. Первым образчиком подобного общества было “Детское библейское сотоварищество”, учредившееся в Одессе из воспитанников Ришельевского лицея и торжественно открытое 27 декабря 1818 г. А в начале 1821 г. попечитель Харьковского университета З. Я. Карнеев, масон Новиковской школы, устроил между студентами и учениками вверенного ему университета “сотоварищество”, занятия которого были очень похожи на начальные розенкрейцерские работы старого времени. Нет надобности говорить, что в Британском обществе не было ничего подобного этой официальной пропаганде и что она вполне была продуктом наших нравов. Британское общество было и осталось делом частных лиц, действовавших на тех же правах, какие были доступны всем, между прочим и их противникам. Но у нас, когда власть стала относиться к обществу иначе, тотчас же упал и весь авторитет, какой был этим путем приобретен, и само Общество стало как бы вне закона. Тогда получилась другая крайность: произошло то явление, что те самые вещи, которые в течение многих лет публично называемы были действием Божественной Десницы, знаком особенной милости Провидения, благословением для всего русск. народа — стали вдруг называться крайним вредом и подкапыванием под церковь и государство. Таким образом, Росс. библ. общество в самом себе, в самом характере своей деятельности носило элементы разложения. При всем том заслуги его велики и несомненны. Переходим к выяснению побочных обстоятельств, которыми сопровождалась деятельность Общества и которые неминуемо должны были привести его к падению.

Во все время своего существования Российск. библ. общ. поддерживало самые деятельные сношения с Британским обществом. Выше были указаны те материальные пожертвования деньгами и книгами, которые Британское общество приносило в пользу библейского дела в России. Но одной внешней и материальной стороной дела сношения Российского общества с Британским не ограничивались. Библейскому делу в России много послужили своим личным трудом агенты Британского общества — Патерсон, Пинкертон и Гендерсон, много лет прожившие тогда в России; особенно первый из них отличался своей неутомимой и бескорыстной деятельностью: ему принадлежала первая инициатива, на нем лежали труды организации, заведование складом книгохранилища, устройство стереотипной типографии, переписка с Британским обществом. Российское общ. сообщало Британскому о своих успехах и начинаниях, и эти сообщения вызывали в последнем глубокое сочувствие и искренние восторги. Мудрено себе представить, чтобы такая сильная связь, соединявшая оба общества в распространении Библии, не сопровождалась и нравственными влияниями. И эти влияния действительно играли важную роль в жизни нашего Общества, и характер этих влияний необходимо выяснить, так как впоследствии Британское общество несло свою долю инкриминаций со стороны обвинителей нашего общества. Это были влияния несомненно благотворные и цивилизующие. Поднимая у нас вопрос о распространении Библии на народных языках, Британское общество поднимало вопрос великой важности; оно напоминало Обществу о его религии и выставляло тот принцип, что религиозное образование должно стать общим достоянием, без различия каст и сословий... Эта мысль могла иметь очень серьезное значение в тех странах, где для массы христианское образование сводилось почти только к одному внешнему обряду и, следоват., почти не существовало. Как на орудие для религиозного образования народов Британское общество указывало, главным образом, на Библию, т. е. на самые источники откровенной религии, одинаково принимаемые всеми исповеданиями. Поэтому главным принципом его стала полная веротерпимость: Британское общество помогало одинаково всем христианским исповеданиям, не делая между ними никакого различия, — оно не желало только делать уступок тем конфессиональным притязаниям, которые покушались на самый смысл и текст Библии, и потому издавало свои Библии без всяких пояснений и примечаний... Эта веротерпимость входила теперь новым элементом в понятия русского Общ. и не только в мирской его части, но, что особенно важно, в его духовном сословии, до того крайне исключительном. Далее, существенным признаком Британского и иностранного общества было распространение Библии на языках всех народов вообще, не только народов, живущих в данном государстве, но и всяких других. Таким образом, труды Общества должны были принять характер миссионерский, потому что многим чужим народам приходилось доставлять Библию в первый раз: сделать перевод ее и принести к ним этот перевод. Следуя этой программе Британского общества, Российское общ. естественно обратило внимание на народы более близкие и более нуждавшиеся в религиозном воспитании — на многочисленных инородцев, живших в пределах империи и остававшихся не только магометанами, но даже язычниками, и на народы хотя единоверные (греки, южные славяне), но лишенные средств доставить себе самостоятельно это духовное образование, потому что были подавлены гнетом чужого владычества. Но доставить народу книги Священного Писания было мало: необходимо было позаботиться о том, чтобы книги эти могли быть читаны народом, необходимо было подумать о школах, и вот в Россию через посредство Британского общества впервые проникают идеи о школах для бедных. Деятели Росс. библ. общества познакомились с воскресными школами, с шотландскими передвижными школами, они же играли немалую, если не главную роль в числе приверженцев и распространителей в России Белль-Ланкастерской сист. обуч. (см.). Во всем этом, так же как и в безденежной раздаче книг неимущим, выразился филантропический элемент библейского дела, который не был чужд и нашему Обществу: оно снабжало книгами Свящ. Писания тюрьмы и богадельни... Распространение библейских обществ сопровождалось обыкновенно и учреждением Обществ для издания религиозно-нравственных книжек для народа. В Англии последнего рода общества существовали еще раньше библейского (основание первого из них относится к 1689 г.). У нас не было основано для этой цели особенного специального Общества, но издание религиозных книг и брошюрок для назидательного популярного чтения уже с первых годов стало предметом систематической заботы людей, близко стоявших к библейскому делу. Трудами такого рода в особенности известна княгиня Софья Сергеевна Мещерская (рожденная Всеволожская), пользовавшаяся одно время особым благоволением императора Александра. Еще в 1813 г. она занялась изданием назидательных книг, предназначавшихся для читателей из всех классов. Первым ее трудом в этом роде было воззвание “К страждущим” (СПб., 1813; были еще издания 1817, 1819), изданное тотчас после того, как французы оставили Москву. С той поры кн. Мещерская издала 93 книги и брошюры в числе более 400000 экземпляров; все вместе эти издания составляли до 18 томов; книжки продавались по дешевым ценам или раздавались даром. Почти весь материал этих книжек заимствован был из английск. литературы и из изданий английского Общества религиозных трактатов (Religious Tracts Society). Самыми значительными в числе их были: “Христианские изыскания в Азии” Клавдия Буканана (СПб., 1815), проповеди Уокера (Walker of Truro) и собственные труды кн. Мещерской (анонимные) — “Разговоры матери с детьми о духовных предметах” (СПб., 1817), “Известия о распространении христианства между языч. народами и магометанами во всех частях света” (СПб., 1817), наконец, извлечения из сочинений Тихона Задонского и митрополита Михаила. Только что названные издания не должно смешивать с той литературой, которая также примкнула к Б. обществу, но была, собственно, продолжением масонской мистики. Это — “Сионский вестн.” Лабзина, “Друг юношества” Невзорова и масса переводов из Юнга Штиллинга, Эккартстгаузена — новейших мистических авторитетов, рядом с которыми были обновлены и старые: вновь появились Иоанн Масон и Арндт, Фома Кемпийский, Таулер, Беме, г-жа Гюйон и т. д. Развитие мистицизма является характеристической чертой общественного настроения второй половины царствования императора Александра. В ряду фактов, обусловивших это направление и имевших ближайшее отношение к судьбе Б. общества, один из главных и любопытнейших есть душевное настроение самого императора — в котором с 1812 года совершается сильный перелом, впоследствии наполняющий всю его нравственную и политическую жизнь борьбой двух элементов — прежних либеральных и великодушных идей и стремлений с новыми влияниями, мистическими и религиозными. Нечего говорить, что личные взгляды императора Александра, который оказывал внимание знаменитому мистику Юнгу Штиллингу, который подпадал под влияние пиетистки-мечтательницы г-жи Крюднер, проповедовавшей нечто вроде первобытного христианства и аскетической филантропии, — нечего говорить, что такие взгляды императора производили сильное действие на умы уже одним тем, что открывали новым религиозным вкусам путь в общество, в котором ни прежде, ни после они вовсе не имели права гражданства. Успех мистицизма в нашем обществе был тем возможнее, что в нем тлели еще подавленные было влияния старого масонства XVIII в. Еще живы были Новиков, Лопухин, Гамалея, кн. Репнин, Кошелев и другие. Почти все они вынесли тяжелое давление враждебных обстоятельств и приобрели мрачное упорство — обыкновенное следствие преследований. Некоторые из них или их ученики приняли прямое участие в библейском деле, в котором они встречались с мистиками нового направления, напр. с бароном Б. И. Фитингофом, братом г-жи Крюднер; те из старых масонов, которые не принимали этого участия, все-таки действовали в интересах своих идей личным влиянием. Все они впали в аскетическую суровость, в подозрительное недоверие к новым движениям в литературе и обществе и в самое ребяческое легковерие к тому, что казалось им выполнением их маго-кабалистических теорий. В тех нововведениях, которые прорывались в жизнь, мистики, и старые и новые, видели одну гибель и козни вечного врага человеческого: в новых литературных идеях им мерещились “иллюминатство”; они не любили университетов, против которых вооружали их старые алхимические авторитеты и на которые начали теперь доносить обскуранты реакции. Наконец, высшим пунктом их желаний было стремление к надзвездным небесам, которые так подробно описывались в их книгах. Мистическое истолкование Библии уже издавна было предметом их величайшего любопытства и стараний. Возбужденная религиозность и разгоряченная фантазия находили слишком мало пищи в традиционной церкви; их не удовлетворяли обычные формы благочестия; они искали внутренней церкви, стремились к высшим религиозным состояниям, чудесам, видениям, сошествиям св. Духа... Для этих лиц потребовалось высшее пиетистическое возбуждение, которое удовлетворяло бы их экзальтации, и это возбуждение доставлено было известной сектой Татариновой, собрания которой представляли странные религиозные оргии, напоминающие шаманов, хлыстов и т. п. И наиболее ревностные друзья Татариновой, и участники ее изуверных вакханалий нашлись именно между членами Б. общества. Главнейшие из этих друзей были А. Ф. Лабзин и В. М. Попов, один — директор, другой — секретарь Общества; бывал здесь и кн. Голицын, президент Б. общества. Все эти религиозные увлечения и блуждания не имели бы особого значения, если бы оставались делом личного мнения; пиетизм не был чужд и некоторым представителям Британского общества, но, во-первых, там он не доходил до таких диких крайностей, какие потом обильно процвели у нас, во-вторых, если в отдельных случаях корреспонденция Британского общества и заключала в себе фразы мистико-пиетистического содержания, то за этими несколькими фразами стояло, однако, нечто другое, стоял энергический труд, прямая практическая деятельность, школьная, миссионерская и филантропическая. Но у нас привились не столько эти элементы библейского дела, сколько пиетизм; а самое дурное и зловредное было здесь то, что этот пиетизм и мистика, терявшие всякую меру, превращались в открытый и злобный обскурантизм, безраздельно господствовавший в последние годы царствования Александра (образчиком может служить погром С.-Петербургского университета, учиненный попечителем его и директором Б. общества Д. П. Руничем, о чем см. ст. Арсеньев Конст. Ив. и Балугьянский). Откуда явился этот обскурантизм? Он всегда бывает естественным спутником необузданной мистики, а слабость общественного образования в особенности способна давать ему силу. Мистики вообще воображают себя единственными и особо уполномоченными хранителями высшей истины и оттого отличаются обыкновенно крайней нетерпимостью. Светское скептическое знание составляет для них предмет крайнего отвращения и ненависти, и мракобесие бывает тем сильнее и бессмысленнее, чем грубее пиетизм и чем ограниченнее собственное образование, а у наших пиетистов образование вообще было весьма поверхностно, чем и объясняются их дикие крайности. Да и вообще проповедь пиетизма и обскурантизма потому была у нас так успешна, что общество не было еще привычно к строгой мысли, а пиетизм еще облегчал его в этом отношении, так как, превознося силу веры, он усиленно унижал “тщету знания” и “лжеименный разум” и изобличал “горделивых мнимопросвещенных”, в категорию которых попадали, в глазах библейских деятелей, и такие люди, как Карамзин и Уваров (сам недолго пробывший в комитете Б. общества). Библейские мистики ждали, что силой веры общество и государство возродятся, что лживый разум и созданное им просвещение падут перед силой религиозного возрождения и на земле водворится первобытная христианская церковь. Подготовляя свою новую церковь, они свирепствовали против просвещения, в котором видели главную препону к достижению своих целей, преследовали литературу — это было удобно, потому что цензурная власть была в их руках, — и наконец дали своему мракобесию такие размеры, что оно начинало тревожить людей самых мирных и возбуждать против себя другого рода фанатиков и тоже обскурантов. И центром подобных разрушительных тенденций суждено было стать Росс. библ. обществу, хотя сама по себе деятельность этого Общества, состоявшая в издании и распространении книг, вовсе не предполагала подобных тенденций, с таким ожесточением проводимых его деятелями. Отсюда двоякое столкновение, в которое пришло Рос. библ. общ. с двумя разными направлениями и элементами общественных понятий: 1) с мнениями образованных людей, которым его тенденции справедливо представлялись распространением грубейшего невежества и фанатического изуверства, и 2) со взглядами крайних консерваторов, а также и с воззрениями истинных ревнителей церкви, восставших против Общ. в защиту православия.

Из этих общественных элементов, которых вооружили против себя библейские деятели, самым серьезным противником было, конечно, духовенство. Православное духовенство под влиянием императора живо откликнулось на просветительную деятельность Библ. общ., и уже вскоре библейское дело приобрело в среде духовенства высшего и низшего искренних и преданных ревнителей. Но когда Б. общество сделалось главным центром мистицизма, когда библейские деятели начали проводить сектаторские нововведения, предаваться религиозной экзальтации, квакерским молениям, пляскам у Татариновой, — духовенство, конечно, от них отшатнулось, в их проповеди какого-то нового Христова царства усмотрело опасность для православия и в пылу борьбы смешало увлечения и блуждания библейских деятелей с самым библейским делом. Вражда духовенства прежде всего обратилась на мистическую литературу, которая примкнула к Б. обществу и которая в то время чрезвычайно размножилась. Еще с самых первых годов царствования Александра непосредственный ученик Новикова, Лабзин, начал длинный ряд своих мистических изданий и в 1806 г. основал особый орган для распространения своих идей: “Сионский вестник”. Журнал был, впрочем, скоро запрещен, но Лабзин продолжал издательскую деятельность в том же духе, и издаваемые им книги продолжали плодить любителей мистицизма. Открытие Б. общества, в котором Лабзин вскоре стал играть деятельную роль, расположение к мистицизму самого императора, резкие мистические вкусы очень сильного тогда кн. Голицына — поставили эту литературу в чрезвычайно выгодные условия. Лабзин, главный поставщик мистических книг, выказывал неутомимую деятельность, и в 1817 году ему было разрешено возобновить “Сионский вестник”, который вопреки общему правилу отдавался на просмотр светским цензорам. Мистические книги чрезвычайно размножились и усиленно распространялись; некоторые из них даже даром рассылались в училищные и др. библиотеки. Вся эта литература большей частью была переводная и происхождения протестантстко-мистического; в своих исканиях “внутренней” церкви она нередко нападала на то, что называла внешней или наружной церковью, осуждала ее недостатки и т. п., и хотя осуждения эти были, собственно, нападениями немецких мистиков на протестантскую ортодоксию, но их можно было истолковать как осуждение церкви православной. Все это возмущало ревнителей православия, которые не только заподозривали русских издателей в злонамеренности, но утверждали иногда, что и самые книги (немец. или франц.) написаны были именно для потрясения православия. Вражда духовенства к Обществу особенно усилилась после 1817 г., когда образовано было министерство духовных дел и народного просвещения, во главе которого поставлен был все тот же кн. Голицын. Министерство это, в котором дела православные ведались наряду с делами католическими, протестантскими, наконец, магометанскими и еврейскими, не было, конечно, придумано с какой-нибудь задней зловредной целью, но оно подавало повод говорить об унижении господствующей церкви, которая ставилась зауряд с иноверными исповеданиями, даже нехристианскими. Главные места в двойном ведомстве кн. Голицына были отданы светским библейским деятелям, которые таким образом сделались начальством по отношению к духовенству, а это оскорбляло его сословный дух. Столкновения духовенства с библейскими деятелями были неизбежны и по вопросам принципиальным, и по отношениям житейским. Изложить ход борьбы, в которую духовенство во имя Православия вступило с Б. общ., в настоящее время представляется еще невозможным по недостатку материалов, но вот некоторые черты ее. Вскоре по учреждении министерства архимандрит Иннокентий (Смирнов), впоследствии епископ Пензенский (1819), а в то время ректор Петербургской семинарии, ревностный пастырь, славившийся как проповедник и ученый, возмущенный некоторыми статьями “Сионского вестника”, написал резкое письмо к кн. Голицину и советовал ему стараться “залечить раны, которыми он сам уязвил церковь”. Кн. Голицын пожаловался митрополиту, который только с трудом убедил Иннокентия извиниться. В 1818 г. явилась книга некоего Станевича, под заглавием “Беседа на гробе младенца о бессмертии души”, представлявшая собой резкое обличение мистицизма; книга была одобрена духовной цензурой в лице того же архим. Иннокентия; на него было воздвигнуто новое гонение со стороны кн. Голицына, который, как главный начальник цензуры, не пропускал никаких нападок на мистицизм. Книга Станевича была запрещена и отобрана, а архим. Иннокентий назначен епископом Оренбургским. Это была почетная ссылка; только по заступничеству митрополита Михаила Иннокентию, тогда уже очень больному, была дана епархия, более благоприятная по климату, и он назначен был в Пензу. Сам митрополит Михаил (Десницкий) тоже не мог оставаться равнодушным зрителем распространения мистицизма и вызванного им сектантства (ср. А. Н. Пыпин, “Библейская секта 20-х годов” в “Вестнике Европы” 1871 г., кн. 3). Он написал императору в Лайбах письмо, в котором, по словам современников, с откровенностью изобразил опасности, которым подвергается православная церковь от слепотствующего министра, и в заключении говорил: “Государь, когда дойдет до вас сие писание, меня уже не будет на свете. Ничего, кроме истины не вещал я людям; наипаче же теперь, когда в деяниях своих готовлюсь дать отчет Высшему Судии”!. Через две недели по получении этого письма государь узнал о смерти митрополита. Говорят даже, что этот ревностный и достойный пастырь умер (24 марта 1821 года) именно от огорчений, причиненных ему кн. Голицыным. Разобрать дальнейший ход падения Б. общ. довольно трудно. В ту пору, когда происходили описываемые события, все, кто интересовался ими, были убеждены, что падение Общ. было делом личной интриги Аракчеева, который для усиления своего влияния на императора стремился подорвать значение кн. Голицына и средством для этого избрал борьбу с Б. общ. Библ. же общ. заключало в себе много таких элементов, которые легко можно было употребить в орудие этой интриги. По характеру своей деятельности Общ. вращалось в сфере религиозных и церковных интересов, и с этой именно стороны всего легче было открыть на него нападение. Сам Аракчеев ничего не понимал ни в просвещении, ни в духовных делах, но он сумел по крайней мере найти себе помощников, которые очень успешно могли служить его планам. Это были митрополит Серафим (Глаголевский), юрьевский архимандрит Фотий (Спасский, см. Фотий), М. А. Магницкий и адмирал Шишков. По смерти митроп. Михаила император под влиянием Аракчеева избрал преемником ему моск. митрополита Серафима. Последний в первые годы существования Б. общ. был ревностным поборником библейского дела. С усердием, достойным образованного пастыря, он принимал участие в издании славянской Библии и в переводе Свящ. Писания на русск. язык, но ни по своим воззрениям, ни по своему сану он не мог оставаться равнодушным к тем действиям Общ. и его президента, которые шли вразрез с интересами православной церкви. На кафедру с.-петербургской митрополии он вступил уже предубежденным против Общ. Собственной энергии, которой вообще у него было довольно мало, может быть, не достало бы на то, чтобы отважиться на борьбу с Общ., но тут явилось возбуждение извне, которое совпало с закравшимися уже в его душу подозрениями. Не останавливаясь на изложении предпринятого против Б. общ. похода, в котором митр. Серафим проявил глубокую искренность убеждения, скажем, что против соединенных усилий своих врагов князь Голицын не мог устоять. Не лишая князя своего доверия, император посоветовал ему ввиду сильной против него оппозиции отказаться от президентства в Б. общ. и от звания министра духовных дел и народного просвещения. Министерство духовных дел было закрыто, дела иностранных исповеданий оставлены за министром народн. просвещения, а дела по православному исповеданию отошли к синодальному обер-прокурору; президентом Б. общ. 17 мая 1824 г. назначен митр. Серафим, а уже 11 дек. он писал к государю, представляя о пагубном учении секты духоносцев (см. вышеназванную статью А. Н. Пыпина), о вреде всеобщего обращения Библии, о союзе Б. обществ с мистическими лжеучениями и необходимости закрытия их, о порче, проникшей не только в светские, но даже в духовные училища со времени введения в России Б. обществ и распространения книг, подобных “Воззванию к человекам о исследовании внутреннему влечению Духа Христа” (СПб., 1820; книга эта была переведена с франц. Ив. Ястребцовым, правителем дел бывшей Комиссии духовных училищ, в продолжение 6 месяцев имела два издания и рассылалась на счет Комиссии в духовные училища). 28 декабря митр. Серафим писал государю о невозможности совмещать в одном лице звание президента Б. общ. с саном первоприсутствующего члена Св. Синода. Письма эти, равно как и однородные представления адмирала Шишкова, назначенного министром народн. просвещения, остались без ответа. Б. общ. было слишком близко императору Александру, и пока жив был Александр, врагам Общ. не удалось добиться формального его закрытия. Император Николай I по вступлении своем на престол хотел было возобновить свое ежегодное пожертвование в пользу Общ., которое он привык делать, будучи великим князем, но ввиду совокупного представления митрополитов Серафима и Евгения (Болховитинова) издал указ 12 апреля 1826 г., положивший конец Росс. Б. о. Полная критическая история Росс. Б. общ. является еще невозможной, хотя в печати появилось уже немало относящихся к ней материалов. Из них наибольшего внимания заслуживает “Записка о крамолах врагов России” (“Русск. архив”, 1868 г., кн. 9), написанная или только законченная при императоре Николае и представляющая систематический свод обвинений, которые в свое время возводились на Б. о. Основным трудом по истории Общ. являются статьи А. Н. Пыпина в “Вестнике Европы” 1868 г., № 8, 9, 11 и 12. Много новых фактических данных в статье И. А. Чистовича, “История перевода Библии на рус. язык” (“Христианское чтение”, 1872 г., отдельно 2 ч., СПб., 1873). Много сведений содержится в описаниях путешествий по России, предпринятых с библейскими целями агентами Британского общества Гендерсоном и Пинкертоном: E. Henderson, “Biblical Researches and Travels in Russia” (Лондон, 1826); R. Pinkerton, “Russia: or Miscellaneous observations on the past and present state of that country and its inhabitants” (Лондон, 1833). Ср. еще статьи протоиерея Добронравина в “Страннике” (1869, кн. 8); “Каталог книгам Свящ. Писании бывшего Библейского общества с показанием цен на серебро” (СПб., 1840); Н. А. Астафьев, “Опыт истории Библии в России” (СПб., 1889 первоначально в “Журнале Мин. народн. просвещ.” 1888 и 1889 гг.).

Последующее тридцатилетие (1826—1856) не было благоприятно для возрождения в России Б. общ. на новых основаниях, так как к самой идее перевода книг Свящ. Писания на современный русский язык относились тогда враждебно (см. Библейские переводы). Но распространение Свящ. Писания на языках иностранных среди лиц инославных исповеданий не встречало препятствий. Этим объясняется открытие в 1831 г. Б. общ. специально для протестантов. В сущности, в местностях с преобладающим протестантским населением отделения Российск. Б. общ. хотя официально и были закрыты, но на самом деле никогда не прекращали своей деятельности. Наконец, стараниями министра народного просвещения кн. К. А. Ливена, бывшего вице-президента Рос. Б. общ., высочайше утвержден был 2 (14) марта 1831 г. устав Б. общ. для протестантов, которое под именем “Евангелического библейского общества в России” существует и поныне, представляя как бы обломок великого Росск. Б. О. При своем учреждении Общество это воспользовалось некоторой частью из имущества Росс. Б. Общ., а главными деятелями его в первое время явились прежние члены Р. О., как кн. Ливень, Пезаровиус, Карл фон-Поль и др. В своей организации Евангелическое общ. вполне следует Российскому. Во главе Общ. стоит главный комитет, имеющий свое местопребывание в Петербурге, при его содействии и под его руководством действуют в различных городах отделения с своими сотовариществами (Hülfgesellschaften). Такие отделения существуют: в Аренсбурге (как отделение Р. Б. общ. с 1814 г., реорганизовано в 1837 г., распространяет свою деятельность на острова Эзель, Мон, Рунон и имеет 11 сотовариществ), в Архангельске (с 1835 г.), в Баратаевке (с 1854 г., действует между колонистами Самарской губ.), в Бессарабской губ. (с 1868 г., первоначальное местопребывание в Сарате, а с 1882 г. — в Кишиневе), в Вильне (с 1832 г.), в Гапсале (с 1839 г.), в Гатчине (с 1847 г.), в Гохштадте (с 1845 г., местопребывание отделения для так называемого Второго пробства Южной России, которое состоит из 10 приходов в губ. Херсонской, Екатеринославской и Таврической и в Земле Войска Донского), в Дерпте (с 1832 г., действует преимущественно между эстами; в 1865 г. издало просмотренный перевод Нового Завета на дерптском наречии эстского языка, а в 1863 г. и всю Библию; новое издание 1878), в Казани (с 1831 г.), в Курляндской губ. (как отделение Росс. Б. общ. с 1813 г., реорганизовано в 1832 г., действует между латышами, для которых самостоятельно издает книги Священного Писания; древние переводы просмотрены пастором Биленштейном), в Молочной (с 1827 г., действует между меннонитами Таврической губ.), в Москве (с 1832 г., имеет чрезвычайно обширный район деятельности, которая, кроме губерний великороссийских, распространяется и на Сибирь и на Кавказ с отдаленнейшими их окраинами; снабжает книгами Священного Писания ссыльных при отправлении их из Москвы), в Нарве (с 1839 г.), в Нижнем Новгороде (с 1833 г.), в Норке (с 1837 г., местопребывание Приволжского отделения [Ciswolga'sche Sections-Comität], которое действует в Саратовской губ., где каждый из 11 приходов образует сотоварищество; с 1869 г. существует и Заволжское отделение — Transwolga'sche S.-C.), в Одессе (с 1845 г., имеет 9 сотовариществ), в Пернау-Феллине (с 1833 г.), в Петербурге (с 1846 г.), в Полтаве (с 1833 г.), в Риге (как отделение Р. Б. О. с 1813 г., реорганизовано в 1832 г.), в Саратове (с 1834 г.), в Харькове (с 1831 г.) и в Эстляндской губ. (как отделение Р. Б. О. с 1813 г., реорганизовано 1828 г., имеет 39 сотовариществ). Помимо отделения, главный комитет Общ. имеет в различных местах (в Белоруссии, Грузии и проч.) корреспондентов, которыми, главным образом, состоят пасторы; при них имеются депо главного комитета. В последнее время Общ. для более успешного распространения Свящ. Писания обратилось и к книгоношеству. Общ. распространяет книги Священного Писания на всех языках, на которых говорят протестанты в империи (за исключением Финляндии, где имеется свое Библейское общество), именно: Библию на 12 языках, а Новый Завет на 14. Самые же книги Общ.выписывает из-за границы, главным образом из Канштейнской типографии, в издания которой входят и апокрифы; самостоятельно же оно издает лишь книги на латышском языке и на дерптском и ревельском наречиях эстского языка. За последний отчетный период (1878—82 гг.) приход Евангелического общ. равнялся 31197 руб. 48 коп.; книг Свящ. Писания было им за это время распространено: Библий — 7507, Новых Заветов — 14952, Псалтырей — 165, а всего 22624 экземпляра. Общ. через определенные промежутки издает “Berichte über die Wirksamkeit der Ewangelischen Bibelgesellschaft in Russland”; всего издано им таких отчетов 14; последний в 1883 г. (СПб.); некоторые отделения в свою очередь тоже издают отчеты. По случаю 50-летнего юбилея Общ. пастор Дальтон издал “Die Ewangelische Bibelgesellschaft in Russland 1831—81” (СПб., 1881). Одновременно с Евангелическим О. действовало и действует в России и Британское Б. О., которое предпринимало переводы Библии на русский язык (см. Библейские переводы), а с появлением русского перевода Свящ. Писания, изданного по благословению Св. Синода, начало распространять Свящ. Писание и на русском языке, усилило свою деятельность и завело библейские депо в различных городах империи. В 1889 г. число его книгонош возросло до 57, а количество распространенных книг, преимущественно по окраинам империи, — до 147300 экземпляров; сверх того, ссыльным на пути их следования в Сибирь роздано было в этом году до 5000 Евангелий и Псалтырей.

С появлением русского перевода Библии, изданного по благословлению Св. Синода, возникла возможность возрождения Библейского общества для русского населения. Таким Б. обществом является — “Общество для распространения Свящ. Писания в России” учрежденное 2 мая 1869 г. Общество это развилось из тесного кружка частных лиц, который сгруппировался вокруг нынешнего бессменного председателя Общ. — Н. А. Астафьева, и открыло свои действия еще 8 апр. 1863 г. По уставу, высочайше утвержденному 2 мая 1869 г., Общ. состоит из действительных членов, число которых не должно превышать 40, и членов-сотрудников. Действительными членами Общ. являются: 1) учредители его и 2) те лица, которые выбираются в это звание по предложению 2-х действительных членов. В члены-сотрудники избираются на собрании действительных членов лица обоего пола. Делами общества заведует правление, состоящее из председателя Общ., казначея и секретаря, выбираемых из числа действительных членов на 3 года. Общество имеет собрания годичные и повременные, которые созываются не менее одного раза в месяц. Для действительности собрания требуется присутствие не менее 10 членов. На собрания могут быть приглашены и члены-сотрудники, но право решающего голоса им не предоставляется. В отличие от Рос. Б. общества — Общ. распространения Свящ. Писания в России само ничего не переводит и не издает, а содействует лишь распространению Свящ. Писания, издаваемого по благословению Св. Синода. Равным образом, для сохранения единства действия оно не имеет и отделений, но распространяет священные книги из своих складов в Петербурге и Москве с помощью своих членов и многочисленных корреспондентов, которые, получая от Общ. книги в кредит, имеют у себя небольшие склады для удовлетворения потребности их местности. Этим путем привлечены были к делу недостаточные сельские священники, содействие которых особенно желательно для Общ., так как, снабжая книгами своих прихожан, они в случае надобности могут объяснить и содержание книги, истолковать то или другое малопонятное место и таким образом предупредить кривые толки. Но главным способом распространения священных книг служит для Общ. — книгоношество. Книгоношество издревле известно на Руси и является формой, наиболее привычной для народа и наиболее действительной для страны с такой обширной территорией. От книгоноши Общества требуются особые условия, требуется любовь к делу, безусловная честность, усердие до самопожертвования, благочестие и знание Свящ. Писания, по крайней мере настолько, чтобы иному темному человеку объяснить, что содержится в Свящ. Писании. Поэтому Общ. предпочитает иметь не много книгонош, но зато вполне надежных, и принимает в книгоноши, которые вместе с тем являются и членами Общества, только таких лиц, которые выдерживают более или менее продолжительное испытание. Свое дело Общ. ведет лишь на добровольные пожертвования и членские взносы, не располагая никаким капиталом. С 1880 г. оно пользуется ежегодной денежной и притом весьма щедрой субсидией от Американск. Б. О.; в 1889 г. субсидия эта превысила 8000 рублей. Благодаря помощи Американского Б. Общ. явилась возможность осуществить такие дорогостоящие предприятия, как отправка книгонош на Амур, в бассейны Оби и Лены, в Туркестан, на Урал, на Север Европейский, и, кроме того, в весьма значительной степени увеличить даровую раздачу священных книг. С 1863 по 1889 год включительно Общество распространило 1294700 экземпляров священных книг (Библий, Новых Заветов, Евангелий, Псалтырей) в том числе 94700 экземп. частью подарено, частью уступлено по уменьшенной цене в школы,больницы, богадельни, тюрьмы и бедным людям. В 1889 г. расход Общ. равнялся 18854 р. 85 к., членов в нем считалось 1331, в том числе 473 духовных лиц, 35 действительных членов и 7 книгонош. Общество ежегодно издает отчеты, которые первоначально публикуются в “Журнале Министерства внутренних дел”. Живые и поучительные рассказы из деятельности Общ. и его книгонош см. в вышеназванной кн. А. Н. Астафьева “Опыт истории Библии в России”. Наряду с Б. обществами должен быть поставлен “Отдел по распространению духовно-нравственных книг”, открытый в 1871 г. при Московском обществе любителей духовного просвещения и состоящий под покровительством государыни императрицы. Большинство книг, распространяемых отделом, составляют мелкие брошюры, ценой от ½ к. до 10 к. Таких брошюр в настоящее время издано больше 400 названий; в 1887 году их продано 293175 экземпляров на сумму 13441 руб. и, кроме того, даром роздано 12343 экз. См. еще Миссионерские общества и братства.