Эфиопский язык

ветвь южно-семитических языков; до сих пор употребляется в Абиссинии в качестве богослужебного и отчасти литературного языка. Название получил от официального имени абиссинского царства; другое имя — геез, т. е. "язык свободных". Происходит, вероятно, от близкого к савейскому южно-арабского диалекта Махры и Сокоторы; в Африку занесен древними поселенцами, причем в Тигрэ — диалект, отличный от проникшего в южные области. Был разговорным и литературным в древнем Аксумском царстве. С перенесением политического центра в Амхару и Шоа в качестве официального языка выступает амхарское наречие, происходящее от диалекта, отличного от Э. языка и подвергшегося сильному влиянию хамитской среды; в самом Тигрэ Э. язык геез перестает быть разговорным, уступая место наречиям тигре и тигринья; во всем государстве он остается литературным и богослужебным языком. С XVII в. амхарский язык получает право гражданства в литературе. В настоящее время древний геез изучается в школах; знанием его обладают только церковники и наиболее образованные из мирян. Звуки, фонетика, корни, формы и весь строй Э. языка имеют строго семитический характер; заимствованные элементы крайне незначительны; это — имена туземных растений, животных (хамитского происхождения) и некоторые церковные термины (греческие и сирийские). Некоторые усматривают влияние греческого синтаксиса и стиля, но Дилльман доказывает, что удивительная гибкость, разнообразие строения предложений, замечательная способность сочетать и подчинять предложения могут быть объяснены и из семитических основ и только свидетельствуют о силе духовных и мыслительных дарований народа. Из семитических языков Э. ближе всего к арабскому (в словообразовании и образовании форм), но обнаруживает и существенные различия: в нем другое словоупотребление, другие частицы, нет того богатства гласных, нет члена, форм меньше и вообще в образовании форм замечается известная экономия. Все это доказывает, что Э. язык очень рано отделился от арабского, когда последний еще не отлился в свою классическую форму; оба языка затем пошли по самостоятельным путям развития. Историю Э. языка проследить нет возможности, так как почти все дошедшие памятники написаны уже в то время, когда он был мертвым (с XIII века); от Аксумского времени (V в. после Р. Х.) до нас дошло несколько надписей; все остальное не сохранило ничего. Замечается общее явление в истории семитических языков — смешение гортанных и отчасти шипящих. Изучение Э. языка в Европе началось с XVI в., после проникновения в Абиссинию португальцев. На научную почву оно было поставлено Людольфом ("Grammatica Aethiopica", 1661—1702; "Lexicon Aeth.-Latinum", 1679, Франкфурт-на-Майне); после долгого перерыва его возродил, при новых научных средствах, Дилльман, труды которого: "Grammatik der Aethiop. Sprache" (1857; второе изд., 1899, под ред. профессора Бецольда); "Lexicon linguae Aethiopicae" (Лейпциг, 1865) и "Chrestomatia Aeth." (1856) служат настольными и в настоящее время. В качестве краткого учебника употребляется "Aethiop. Grammatik" Преториуса, составляющая VII выпуск серия "Porta linguarum orientalium".