Энгельс Фридрих

(Engels) — известный социалист и политэконом. Род. 20 ноября 1820 г. в Бармене, в семье богатого фабриканта. В 1842 г. Э. отправился в Манчестер и поступил там служащим на фабрику, в которой был заинтересован его отец. Там он имел возможность наблюдать капиталистическое производство в центре его возникновения и развития и лучше, чем где-нибудь, мог ознакомиться с бытом рабочего класса. Вместе с тем Э. сблизился с представителями английского социализма и рабочего движения; к этому времени относится его сотрудничество в "New Moral Worlds Роберта Оуэна и в "Nort h ern Star" — органе чартистов, издававшемся Фергусом О'Коннором. В 1844 г. в журнале "Deutsch-Franz ösische Jahrbü cher", выходившем под редакцией Маркса и Руге, появилась первая самостоятельная работа Э.: "Umrisse zu einer Kritik der National-Oekonomie" ("Критические очерки политической экономии"), а за ней в том же журнале последовала большая статья о книге Карлейля: "Past and Present". Оба эти произведения носят на себе яркий отпечаток юношеского пыла и задора их автора. Это резкие, большей частью наивные филиппики, направленные против буржуазии как представительницы "безнравственности" капиталистического строя, все устой и учреждения которого характеризуются как абсолютно противные правилам морали. С этой же точки зрения Э. рассматривает и экономическую теорию, которая не сумела и не захотела подвергнуть критике предпосылки существующей экономической системы, несмотря на то, что последствия и противоречия её выступили совершенно ясно, после того как она получила законченное развитие. В этом отношении на новейших экономистах лежит более тяжкая вина, чем на старых, не имевших возможности наблюдать капитализм в развитом виде. Рикардо "более виновен, чем Смит и Мак-Келлок, а Милль — еще более, чем Рикардо". В основе суждений Э. об экономических явлениях лежит абсолютный принцип этической оценки, но наряду с ним выступают также, в отрывочной и еще крайне несовершенной форме, идеи исторической эволюции и относительной правомерности хозяйственных форм, положенные затем в основу учения о материалистическом понимании истории. Во многих суждениях Э. можно уже подметить зародыши будущих "имманентных" законов капиталистического строя: теории кризисов, концентрации капиталов и "крушения". В статье о книге Карлейля, главным содержанием которой также является обличение буржуазии и превознесение английского пролетариата как единственного прогрессивного класса, высказывается, как и в "Очерках", много мыслей, получивших полное развитие только в позднейших произведениях Э. Историко-эволюционная точка зрения получает местами уже очень определенную формулировку. Э. принципиально отрицает такую социал-философию, которая выставляет, как он выражается, "пару положений в качестве окончательных результатов". Результаты, — замечает Э., — ничто без развития, приведшего к ним; это мы знаем уже со времени Гегеля. Результаты более чем бесполезны, если они добыты сами для себя и не служат посылками для дальнейшего развития. "История для нас альфа и омега (unser Eins und Alles); она ставится нами выше, чем ставило ее какое-нибудь из прежних философских направлений, не исключая и самого Гегеля, которому она в конечном итоге должна была служить только проверкой для его логической теоремы". В 1841 г. Э. пробыл некоторое время в Париже, где в то время находился Маркс, и принял yчастие в составлении полемического сочинения против Бруно Бауера, появившегося в 1845 г. под заглавием "Die heilige Familie oder Kritik der kritischen Kritik" ("Святое семейство или критика критической критики"; см. Маркс. Э. принадлежит в этой книге несколько глав. Совместная работа положила начало дружественным отношениям, связавшим Э. и Маркса на всю жизнь. Они встречались уже раньше и находились в переписке, ставшей особенно оживленной после появления "Очерков" Э., которые Маркс называет "гениальными"; но близость между ними создалась только после парижской встречи. Из Парижа Э. отправился на родину, и вскоре вышла в свет его первая крупная работа: "Die Lage der arbeitenden Klasse in England" (1845, "Положение рабоч. класса в Англии"). Это, прежде всего, блестящее описание быта английских рабочих; автор воспользовался материалом, заключавшимся в литературе того времени (главным образом, официальными данными, собранными в парламентских изданиях) и личными наблюдениями. Получилась яркая картина жизни английского пролетариата. Значение этой книги далеко не исчерпывается описательной стороной; она проникнута теоретической мыслью, связывающей сообщаемые в ней факты в одно целое. Здесь уже весьма отчетливо выступают главные положения "марксизма". Судьбы рабочего класса ставятся в органическую связь с промышленным развитием страны; положение пролетариата рассматривается как необходимое следствие экономических отношений капиталистического строя. Совершенно определенно намечаются также и тенденции дальнейшего развитая. Э полагал тогда, что скоро должен наступить конец промышленной монополии Англии; быстрый экономический подъем Америки, усилия Германии и других европейских стран развить у себя промышленность приводили его к заключению, что промышленное владычество Англии устоит недолго. Но если английская промышленность будет побита, то большинство рабочего класса окажется "излишним", и перед рабочими не будет иного выбора, как умереть с голоду или произвести революцию. Если бы Англии и удалось удержать за собой промышленную монополию, периодические кризисы продолжались бы и, с расширением производства и умножением пролетариата, становились бы все сильнее и ужаснее. "Вследствие прогрессирующего разорения немногочисленного среднего класса и развивающейся гигантскими шагами централизации капитала в руках немногих, пролетариат возрастал бы в геометрической прогрессии и скоро обнял бы собой всю нацию, за исключением немногих миллионеров. В ходе событий должна наступить такая стадия, когда пролетариат увидит, как легко ему низвергнуть существующую социальную власть, и тогда должна последовать революция". Э. считал наступление этой стадии но близким. Он предсказывал, что кризис 1846 или 1847 гг. приведет к отмене хлебных законов (что и осуществилось) и принятию "хартии", а ко времени следующего кризиса, который должен был наступить около 1852—53 гг., "английскому народу надоест подвергать себя эксплуатации ради выгод капиталистов и умирать с голоду, когда капиталисты в нем не нуждаются". Э. безусловно верил в свой прогноз, который, однако, оказался верен только отчасти. "Пророчество, — писал он, — нигде не является столь легким делом, как именно в Англии, потому что в здешнем обществе все так ясно и резко развито. Революция должна наступить; теперь уже слишком поздно подготовлять мирное решение вопроса". — Если в экономических взглядах Э., выраженных в книге о положении рабочего класса и даже в более ранних его произведениях, и можно уже отметить многое, что вошло затем в систему экономического материализма, то все же эта книга, по выражению самого Э., представляла только "один из фазисов эмбрионального развития научного социализма"; "как человеческий зародыш на самых ранних ступенях своего развития все еще воспроизводить жаберные дуги наших предков, рыб, так и эта книга всюду носит следы происхождения современного социализма от одного из его предков — немецкой классической философии". Э. и Маркс в то время "не свели еще счетов с своей прежней философской совестью". Весной 1845 г. Э. переехал в Брюссель, где находился Маркс, и здесь между ними окончательно укрепились дружеские отношения. Э., по словам Маркса, самостоятельным путем пришел в своей книге об английском рабочем классе к тем же выводам, как и Маркс, и они решили в Брюсселе общими силами определить свое отношение к идеологической точке зрения немецкой философии. Результатом этой работы явился обширный трактат о послегегелевской философии, которому, однако, не суждено было увидеть свет. Но была достигнута главная цель: "понимание самих себя". У Э., в совместной работе с Марксом, окончательно сложилась теория экономического материализма, получившая вскоре яркое выражение в коллективном их труде — "Коммунистическом манифесте" (1848, нов. изд. 1872). Через 40 лет, в своей книге о Фейербахе ("Ludwig Feuerbach und der Ausgang der Klassischen Philosophie ", 1888), Э. изложил философские этапы, пройденные им и Марксом в эту эпоху: значение для них гегелевской философии, временное увлечение Фейербахом и, наконец, переход к диалектическому материализму. В конце 40-х гг. Э. принимает деятельное участие в социалистическом движении. Он проектирует издание библиотеки, в которой, по его плану, "следовало бы пожертвовать теоретическим интересом ради практических целей"; едет с Марксом в Англию, чтобы освежить и расширить там связи; действует одно время в Париже в качестве представителя "брюссельского главного штаба" и организатора парижской группы; принимает участие в переустройстве "Союза справедливых" в "Союз коммунистов", явившийся предшественником "Интернационала". В Брюсселе Э., вместе с Марксом, вошел в редакцию "Deutsche Brü sseler Zeitung", редактором которой состоял Борнштет. В нескольких выпусках этой газеты помещены были полемические статьи Э. против Карла Гейнцена, утверждавшего, что корень зла в монархизме. В этой полемике принял участие и Маркс. В той же газете помещена была статья Э.: "Der Schweizer B ü rgerkrieg" ("Швейцарская гражданская война"), интересная тем, что Э. высказывается в ней за политическую централизацию, как необходимое условие промышленного развития и победы пролетариата. После выхода в свет "Коммунистического манифеста" Э. отправился вместе с Марксом в Париж, а оттуда в Кельн, где они приняли на себя редактирование ежедневной газеты "Neue Rheinische Zeitung". Газета просуществовала недолго: 19 мая 1849 г. она была закрыта, Маркс выслан из Германии, а Э., также подвергшийся преследованию, должен был покинуть Кельн. В это время Пфальц восстал вместе с Баденом для защиты имперской конституции, и Э. решил принять участие в этой борьбе. Он вступил в отряд, которым командовал Виллих, и в качестве его адъютанта оставался в строю, пока не потеряна была последняя надежда на успех. Когда отряд был окончательно разбит, Э. ушел в Швейцарию, потом отправился в Лондон, где собрались политические эмигранты из Франции и Германии, в том числе большинство руководителей "Союза Коммунистов". Среди членов этой организации в скором времени начался раскол по поводу плана дальнейших действий, причем Маркс резко разошелся с большинством. Э. стал в этом споре на его сторону. В 1850 г. в Гамбург начал выходить под редакцией Маркса и Э. журнал, названный в память "Neue Rheinische Zeitung" тем же именем. В ноябре 1850 г. журнал прекратился. Политическая борьба была надолго оставлена Э. и Марксом; они находили, что всеобщий промышленный подъем, обнаружившийся в это время во всех странах, исключал всякую возможность переворота, в виду чего "моральное негодование и пылкие прокламации демократов" не могли иметь ни малейшего значения. Э. возобновил свои занятия на фабрике отца в качестве служащего, а в 1864 г. сделался участником предприятия. В 1869 г. он бросил дело, переселился в Лондон и был избран членом генерального совета "Интернационала", а в 1871 г. принял на себя обязанности секретаря-корреспондента сначала для Бельгии и Испании, затем для Италии и Испании. Эти обязанности Э. исполнял до прекращения "Интернационала". — Литературно-ученая деятельность Э. не прекращалась до конца его жизни. В Манчестере он изучал военную историю и тактику, к которым привлекла его внимание кампания 1849 г., и занимался сравнительным языковедением и естественными науками.

Во время итальянской войны, в 1859 г. Э. выпустил анонимную брошюру: "По и Рейн", в которой, с одной стороны, критиковал австрийскую теорию, утверждавшую, что Рейн следует защищать на По, а с другой, — прусских либералов, торжествовавших по поводу поражения Австрии и не видевших, что Наполеон является общим врагом. По окончании войны Э. напечатал по тому же предмету еще одну брошюру: "Савойя, Ницца и Рейн". В 1865 г. Э. выпустил брошюру: "Прусский военный вопрос и немецкая рабочая партия", а во время франко-прусской войны поместил в лондонской "Pall Mall Gazette" ряд статей по поводу событий в театре военных действий. Литературные произведения, с которыми выступал Э. в период от начала 50-х до середины 70-х гг., относились к разным текущим вопросам. Таковы: "Der preussische Schnaps im deutschen Reichstage" ("Прусская водка в германском рейхстаге"), "Wohnungsfrage" ("Квартирный вопрос"), "Die Bakunisten an der Arbeit" ("Бакунисты за работой"), "Sociales aus Russland" ("Социальные вопросы в России") и др. Эти работы печатались сначала в газ. "Volksstaat", а затем появлялись отдельными брошюрами. Большая часть перечисленных статей вошла в сборник "Internationales aus dem Volksstaat", изданный в 1894 г. редакцией "Vorw ä rts". В 1878 г. в "Volkskalender", издававшемся Бракке, появилась статья о Марксе, составленная Э. Этот очерк, напечатанный также в еженедельном журнале "Die Wage", заключает в себе, кроме биографических данных о Марксе, также сжатое изложение учения об экономическом материализме. С конца 70-х гг. в литературной деятельности Э. начинается период большого оживления. В течение 1877 и 1878 гг. он печатает в лейпцигском "Vorw ä rts" ряд статей против Дюринга, вышедших затем отдельным изданием под заглавием: "Herrn Eugen D ührings Umwä lzung der Wissenschaft" ("Переворот в науке, произведенный г. Евг. Дюрингом"). Эта работа, известная под именем "Anti-D ü hring" — самое цельное и законченное из сочинений Э.; в ней вылилась целиком его литературно-научная личность, со всеми её положительными и отрицательными сторонами. Блестящий полемический талант, соединенный с необыкновенной стремительностью натиска, увлекательная сила тонкой диалектики, меткость критических суждений, разносторонняя эрудиция и определенность выводов — качества, характеризующие в большей или меньшей степени все произведения Э., — особенно ярко проявились в "Anti-D ü hring". Вместе с тем, эта книга носит на себе отпечаток прямолинейности и резкости воззрений Э., вообще имевшего склонность придавать своим заключениям слишком абсолютную форму, не оправдывавшуюся материалом, на котором они основывались. По свойству своего ума Э. останавливался только на существенном и пытался ввести наблюдаемые явления в рамки точных научных законов; но он шел к этой цели, составляющей конечную задачу всякого знания, слишком стремительно, проглядывая не только случайное и мелкое, но и многое существенное, особенно, если оно не укладывалось в основную формулу и нарушало её стройность. В обработке и изложении Э. научные теории выигрывали в определенности, но крайне догматизировались и потому порождали серьезные недоумения. Это относится в известной мере ко всей марксистской системе, но в особенности к Э. Экономический материализм обязан ему той резкой и во многом односторонней постановкой, которая вызвала затем реакцию и критику. Самому Э. в последние годы жизни пришлось внести немало существенных оговорок в положения, которые он высказывал раньше. В письме, напечатанном в журнале "Der socialistische Akademiker" (№ 19, 1 окт. 1895) Э. признает и объясняет некоторые односторонности учения об экономическом материализме, как оно было развито им и Марксом. "В том, что молодежь иногда придает больше, чем следует, значения экономической стороне вопросов, мы с Марксом отчасти сами виноваты. Нам необходимо было подчеркнуть, в противовес нашим противникам, главный принцип, который они отрицали; и при этом не всегда хватало времени, не всегда было уместно и представлялся случай отводить должное место другим моментам, имеющим значение". С той же точки зрения очень интересны еще два письма Э., появившиеся в печати приблизительно в то же время; одно в том же "Soc. Akad.", а другое, адресованное Конраду Шмидту, в "Leipziger Volkszeitung" (№ 250, 26 окт. 1895). Три главы из "Anti-D ü hring" вышли в 1882 г. отдельным изданием, под заглавием "Die Entwickelung des Socialismus von der Utopie zur Wissenschaft" ("Развитие социализма из утопии в науку"); в приложении напечатана статья Э. о германской "марке". В 1892 г. вышло второе издание книги о положении рабочего класса в Англии, к которому он написал предисловие. Почти через полстолетия он, таким образом, имел случай высказаться еще раз по вопросу, которым занимался, когда условия рабочего класса и его собственное миросозерцание во многом были иные. "Положение вещей, изображенное в этой книге, — писал Э. в 1892 г., —принадлежит теперь, по крайней мере в Англии, прошедшему". Улучшение быта рабочих, совершившееся за истекшие полвека, Э. объясняет действием "закона современной политической экономии, в силу которого чем более развивается капиталистическое производство, тем менее оно уживается с мелкими приемами обмана и мошенничества, которыми характеризуются его ранние ступени". Такие приёмы не оплачиваются на крупном рынке, где время — деньги и где известная коммерческая этика развивается не из каких-либо нравственных побуждений, а попросту потому, что не стоит бесполезно тратить на это время и труд. Те же причины, которые заставили торговцев отказаться от надувательских приемов мелкого купечества, изменили и отношение английских фабрикантов к рабочим. Мелкие способы эксплуатации перестали оплачиваться; у фабриканта-миллионера есть более серьезное дело, чем придумывание жалких уловок для обмана своих служащих. К тому же, чем крупнее промышленное предприятие, чем больше в нем занято людей, тем убыточнее и конфликты с ними. Отсюда среди фабрикантов, и именно крупных, распространился новый дух: они научились предупреждать столкновения с рабочими, примирились с существованием и могуществом рабочих союзов и даже научились пользоваться стачками для своих целей, например, для сокращения производства, когда это требовалось по условиями рынка. Крупнейшие фабриканты, раньше выступавшие вождями в борьбе против рабочего класса, сделались потом первыми глашатаями мира и гармонии. Все эти уступки справедливости и гуманности, по мнению Э., послужили только средствами для ускорения концентрации капитала в немногих руках и подавления мелких конкурентов, которые не могли обойтись без старых способов эксплуатации. Подъем благосостояния рабочего класса Э. считает только одним из необходимых следствий промышленного развития. Взгляды Э. на условия перехода от капиталистического строя к новому порядку экономических отношений также много изменились сравнительно с сороковыми годами, когда ход истории представлялся его юношескому воображению и более простым, и более быстрым. Впоследствии он склонен был больше индивидуализировать свои суждения. В России он придавал с этой точки зрения значение интеллигенции и крестьянству, но ставил развитие русских отношений в тесную зависимость от западных движений ("Sociales aus Russland"), в Италии главными факторами экономической эволюции он считал крестьянство и мелкую буржуазию (письмо к итал. социалисту Турати в "Critica Sociale" от 26 янв. 1894 г.); в Германии он смотрел весьма серьезно на парламентскую деятельность (письмо в лондонском "Socialdemokrat" от 13 сентября 1890 г., в ответ на статью "S ä chsische Arbeiterzeitung" против парламентской группы). В окончательном своем виде учение научного социализма составляет результат совместной работы Маркса и Э. Что же принадлежит в ней именно последнему? Сам Э. определяет свою роль чрезвычайно скромно. "Что я до и во время моей более чем 40-летней совместной работы с Марксом — говорит он в книге о Фейербахе — принимал известное самостоятельное участие как в создании, так в особенности в разработке этой теории, этого я не могу отрицать; но наибольшая часть руководящих, основных идей, особенно в экономической и исторической областях, и, в частности, окончательная, строгая формулировка учения принадлежат Марксу. То, что я внес, мог сделать Маркс и без меня, за исключением, пожалуй, двух-трех специальных отраслей знания. А того, что сделал Маркс, я не мог бы выполнить. Маркс стоял выше, смотрел шире, видел больше и быстрее, чем все мы остальные. Маркс был гений, а мы, в лучшем случае, — таланты. Без него теория далеко не была бы тем, чем она является теперь. Поэтому она справедливо носит его имя. Нельзя, однако, не согласиться с Зомбартом, что система научного социализма должна по праву называться "энгельс-марксовской": Э., без сомнения, принадлежит гораздо большее участие в построении этой теории, чем он сам утверждает в приведенной цитате. В то время, как Маркс занимался разработкой экономической стороны системы, Э. обращал внимание преимущественно на её философские основания. Ему марксизм обязан сближением теории с практическими задачами; на нем лежала полемическая защита учения, а также и применение основных идей экономического материализма к разнообразным вопросам текущей действительности. После смерти Маркса Э. занялся подготовкой к печати II и III томов "Капитала". Так как рукопись была оставлена автором в хаотическом виде, Э. пришлось выполнить громадный труд, потребовавший большой самостоятельной работы. Э, умер в Лондоне 5 августа 1895 г., полный энергии, не смотря на свой 75-летний возраст. Выпустив III том "Капитала", он лелеял мысль переиздать все мелкие работы Маркса и некоторые из своих собственных, напечатать переписку Лассаля с Марксом и многое другое, но ему суждено было выполнить только малую часть задуманного; последней его работой было предисловие к новому изданию книги Маркса о борьбе классов во Франции в период от 1848 до 1850 г. Кроме сочинений, упомянутых выше, Э. принадлежат еще: "Der Ursprung der Familie, d e s Privateigenthums u. des Staates"; брошюра "In Sachen Brentano contra Marx", ряд статей в "Neue Zeit": "Marx und Robertus" (1885), "Schutzoll und Freihandel" (1888), "Ludwig Feuerbach" (1886; вышло отдельным изданием); "Die ausw ärtige Politik des russischen Zarenthums" (1890); "Der Socialismus in Deutschland" (1891—92); "Ergä nzung und Nachtrag zum dritten Buch des capitals" (1895—96); "Gewalt und Oekonomie bei Herstellung des neuen Deutschen Reichs" (1895—1896) и др.

Литература (кроме сочинений по марксизму). Karl Kautsky, "Friedrich Engels. Sein Leben, sein Wirken, seine Schriften (с портретом, 1895); Werner Sombarn, "Friedrich Engels" (1895); статья об Э. в "Handw. d. Staatswiss."; две статьи в "Neue Zeit" за 1890—91 и 1895 гг.; ст. в "Handbuch des Soсia l ismus", von С. Stegmann und C. Hugo; изд. "Aus dem literarischen Nachlass von Karl Marx, Friedrich Engels und Ferdinand Lassalle" (первые 3 т., 1902). В этом последнем издании помещены ранние произведения Э. до октября 1850 г., а в сопроводительных примечаниях издателя (Меринга) содержится ценный биографический материал.

А. Мануилов.