Лактанций

Лактанций

(ок. 250 — ок. 330 гг.) христианский писатель и оратор

Как скоро люди уверятся, что Бог мало о них печется и что по смерти они обратятся в ничто, то они предаются совершенно необузданности своих страстей, (…) думая, что им все позволено.

Греки присвоили человеку имя Антропоса, потому что он смотрит вверх. (…) Не вотще Бог восхотел, чтобы голова у нас всегда была поднята к небу. Между всеми родами животных и птиц нет почти ни одного, который бы мог свободно видеть небо.

Чтобы познать лживость (неистинной) религии, (…) нужно только иметь обыкновенную человеческую мудрость. Человек не может идти далее. (…) Но чтобы приобресть религию истинную, (…) нужно просветиться божественной мудростью, которой человек иметь не может, если Бог ему не дает ее.

Надобно попирать землю ногами, чтобы возвыситься к небу.

Наша религия необходимо должна быть просвещенная, потому что мы обязаны знать то, чему поклоняемся; но знание наше должно также быть деятельным, то есть должно заставить нас исполнять то, что мы знаем.

(Христос) простер руки на кресте и обнял, так сказать, всю вселенную.

В религии принуждение неуместно. (…) Мы никого против воли не удерживаем: в ком нет веры и благочестия, тот Богу не нужен.

Нет ничего свободнее религии, и она совершенно уничтожается, как скоро приносящий жертву бывает к тому насильно принуждаем. Лучшее средство защищать религию состоит в том, чтобы страдать или умереть за нее.

Язычники, принося своим богам жертвы, не приносят им ничего внутреннего, ничего собственно им принадлежащего; (…) окончив суетные обряды, оставляют в храме все свое благочестие и не уносят с собою оттуда ничего, так как ничего туда и не приносили.

Нет добродетели без порока, как нет победы без сражения и без неприятелей и как вообще нет добра без зла. Страсти суть как бы излишества души. Самые плодородные земли производят сами собою множество терния и дурных трав.

Делает добро, кто стремится к добродетели через страсти, и зло, когда через них склоняется ко злу. Как ни велико бывает удовольствие, но оно безвинно, когда ограничивается супружеством.

Не только нет возможности привести человека в глубокий покой, как они (стоики) мечтают, потому что он (человек) сам по себе всегда находится в волнении и движении; но если бы то и возможно было, неблагоразумно допустить это. (…) Лишить душу движения значит лишить ее жизни, которая есть движение, тогда как смерть есть покой.

Тот не заслуживает хвалы, кто не делает того, чего не может сделать.

Бог сотворил человека, чтобы в мире было создание, способное ценить Его творения. Он создал мир для человека, а человека для Себя; вот почему человек имеет прямой стан и лицо, обращенное к небу.

Нельзя познать добра и принять его, если мы не умеем познать зла и его отвергнуть.

(Бог) оставляет зло в мире, но, оставляя его, дарует человеку мудрость (…). Когда отьемлется зло, то отьемлется и мудрость, и тогда у человека не останется никакой добродетели, потому что добродетель состоит единственно в том, чтобы одолевать и побеждать зло. Следовательно, эти философы (эпикурейцы), желая освободить нас от зла, лишают нас неоценимого сокровища мудрости.

Покой принадлежит только сну и смерти. Самый даже сон есть не совершенный покой, потому что тут отдыхает одно только тело, а в душе представляются разные образы, и она находится в беспрерывном движении, тогда как тело восстановляет свои силы. Следовательно, одна смерть, собственно, есть вечный покой.

Подобно тому как душа занимается истинными образами в течение дня, дабы тело не подверглось сну, так занимается она ложными мыслями ночью, дабы то же самое тело не пробудилось.

(Источник: «Афоризмы. Золотой фонд мудрости.» Еремишин О. - М.: Просвещение; 2006.)