Марциал

Марциал, Марк Валерий; Martialis, Marcus Valerius, из Библа в Испании, ок. 40-104 гг. н. э., римский эпиграмматик. Получив основательное образование в риторической школе в родной Испании, в 64 г. переехал в Рим. Там он завязал отношения со знатными семействами по большей части испанского происхождения: Сенеками, семействами Юния Галиона и Аннея Мелия, отца поэта Лукана. Также он подружился с корифеями литературного и культурного мира: Силием Италиком, Квинталианом, Плинием Младшим, Ювеналом, Фронтином. Особенно он хлопотал о налаживании отношений с императорским двором и высокими особами, посвящая им свои (часто полные униженности и лести) произведения. Хотя трудолюбие и несомненный поэтический талант помогли ему завладеть скромным домиком в Риме и небольшим имением под Номентаном, он так и не смог достичь полной материальной независимости и никогда не прекращал добиваться внимания сильных мира сего. В 98 г. при помощи Плиния Младшего, который оплатил путешествие, М. возвратился на родину. Там богатая почитательница его таланта Марцелла подарила ему сельское имение, дав возможность вести спокойную и обеспеченную жизнь. Еще в юности М. пробовал силы в поэзии, но первые его произведения пропали. Он работал, как представляется, только в одном поэтическом жанре — эпиграмматическом и довел его до высшей точки развития. Сегодня нам известно 15 книг эпиграмм М., которые делятся на три группы: не имеющая номера книга Эпиграмматон (Epigrammaton liber), известная также под названием Книга зрелищ (Spectaculorum liber), в которую вошли эпиграммы, написанные в 80 г. и в последующие годы; кн. XIII и XIV изданные в декабре 85 или 86 г. и кн. I-XII (из них первые 11 были созданы в Риме до 98 г., а кн. XII — в Испании в конце 101 или в начале 102 г.). Книга зрелищ включает эпиграммы, связанные с играми, организованными Титом по поводу открытия построенного им амфитеатра, названного Колоссием. Из нее сохранилось только 33 коротких эпиграммы, описывающие великолепие амфитеатра, эпизоды празднования его открытия, сражения гладиаторов, экзотических животных и т. д. Кн. XIII, названная Подарки (Xenia) содержит короткие стихи, выполняющие роль надписей на подарках, которыми обмениваются друзья в дни Сатурналий; подобные же произведения, посвященные безделушкам, разыгрываемым во время пира и уносимым домой, составляют кн. XIV под названием Гостинцы (Apophoreta). Эти сборники были предварены вступительными произведениями, объясняющими назначение идущих после них эпиграмм. Книги I-XI М., видимо, издавал постепенно, некоторые книги отдельно по несколько раз, производил изменения в повторных изданиях. Это богатое собрание эпиграмм (1557), известное по последней редакции М. и им самим разделенное на книги закрепил за ним место мэтра мировой литературы. М., одаренный наблюдательностью и остроумием, показал потомкам ряд деталей, складывающихся в красочный образ общественно-культурных отношений и нравов эпохи. На фоне прекрасных публичных и частных зданий шумной столицы тогдашнего мира — Рима, поэт показывает повседневную жизнь людей разных общественных прослоек, партий и профессий: очерчивает фигуры сенаторов, всадников, но также и представителей низших общественных слоев — рабов и ремесленников. В карикатурном виде представляет он философов, лекарей, певцов, ведет в баню, на рынок и т. д. Особенно удачно он представляет характерные черты человеческих типов: баловня судьбы, паразита, мошенника, пройдохи и т.д. По понятным соображениям он не называет имен современников, которые являются предметом его насмешек, в таких случаях он пользуется символическими именами: Селий — прихлебатель-паразит, Фиденций — плагиатор и т.д. М. говорит о том, что он осуждает ошибки, но не людей. Чаще всего он показывает такие слабости и изъяны, как доносительство, наглость выскочки, излишества в моде, сексуальные злоупотребления и шалости. Он описывает окружающий его мир с большим реализмом, долей иронии и меткой критики, но обращается и к собственным мыслям, чувствам и переживаниям. Иногда у него проскальзывают автобиографические детали, например, упоминание о своей отчизне, о своей земельной собственности и т.д. Относительно много и с воодушевлением говорит он о собственном поэтическом творчестве и об искусстве; рассказывает о судьбах своих публикаций. Разнородное содержание он оформил разными стихотворными размерами; наиболее часто использовал элегических дистих, пользовался также холиямбом (вслед за Катуллом), ямбическим триметром, дактилическим гекзаметром и др. Эпиграммы М. отличает стройная и продуманная композиция, их глубинный смысл часто раскрывается через игру слов, они лишены искусственной риторичности, знаменательной для литературы того времени. Хотя М. и ориентируется на творчество своих римских предшественников: Катулла, Домиция Марса и др., перенимая у них поэтическую фразеологию, но делает это так, что заимствования незаметны. Также и в тех эпиграммах, где он подражает греческим поэтам, М. проявляет свою индивидуальность и нередко превосходит образцы. Можно возражать против панегирического, а порой и подобострастного характера его поэзии, но все же М. является, несомненно, оригинальным художником. Он пользовался известностью на протяжении всей античности и в новое время.