мыть

Мыть — время линяния птиц (1):

Коли соколъ въ мытехъ бываетъ, высоко птицъ възбиваетъ; не дастъ гнѣзда своего въ обиду. 27.

Царь же рече: „Господине Акирю премудрыи, угодниче божии, азъ есмь пред тобою виноват, аки рабъ пред господином; и нынѣ, Акирю премудрыи, воскорьбѣх есми от грознаго посла Елетѣги, можеш ли ты грозному послу Елетѣзе словесем его ответ дать и загадки его отгадать?“. Акирь же рече ему: „Великии царю Синографе, възвѣрзи на господа печаль свою, тои тя препитает. Когда сокол трѣх мытѣи, тогда не дастся выбится из гнезда своего“. Пов. об. Акире (рук. ГБЛ, собр. Унд., ф. 310, № 632), 133 об. — 134 (XVII в. ← XVI—XVII вв.). Акиръ же рече: Царю, возверзи на господа печал свою, и тои тя препитает, не дастъ в вѣки мол[и]твы праведнику. Коли, государь, царь, сокол трех мытеи, тогда не долетаетъ златаго своего гнезда“. Пов. об Акире (рук. ГБЛ, собр. Унд., ф. 310, № 915), 12—12 об. (XVII в. ← XVI—XVII вв.). Акиръ же глаголя ему: „Великии царь Синографе, возверзи на господа печал свою, и тои тя препитаетъ, не дастъ во вѣки молитвы праведнику. Коли был сокол трех мытеи, и онъ того гнезда не доваша своего в обиду“. Пов. об Акире (рук. ГБЛ, собр. Муз., ф. 29, № 1567), 10 об. (XVII в. ← XVI—XVII вв.).

Ср. В. П. Бурнашев (Опыт терминологич. словаря..., т. I, СПб., 1843, стр. 410—411): „Мыть. Линяние ловчих птиц. Мытчий сокол, кречет или ястреб, т. е. перелинявший, и по числу линяний означается их возраст, напр. сокол двух мытей, трех мытей и т. д.“. Ф. И. Буслаев (Историч. христоматия. М., 1861, стр. 609): „«Въ мытехъ»: про охотничьих птиц говорят: третьей мыти, четвертой мыти, т. е. линяла птица три, четыре раза. Но слич. тоже глагол размытити — отделить птицу от гнезда, от самца или самки; и сущ. дикомыть — сокол, с воли взятый, не доморощеный“. Н. В. Шарлемань (Из реального комментария к „Сл. о п. Иг.“. — ТОДРЛ, т. VI. М. — Л., 1948, стр. 112): „Выражение «въ мытехъ» и до настоящего времени сохранилось кое-где среди охотников; этим термином обозначают линьку, главным образом тот период, когда молодая птица надевает оперенье взрослой птицы, т. е. достигает половой зрелости. Птицеводам хорошо известно, с какой отвагой прогоняет сокол от своего гнезда даже значительно более сильного, чем он сам, орла беркута“. В. П. Петрусь („Сокол въ мытех“. — Учен. зап. Кировского педагогич. инст., вып. 11, 1957, стр. 103—105): „Исторически (в памятниках и говорах) эта лексема (мыть, — В. В.) засвидетельствована не в одном, а в трех различных значениях. Прежде всего «мыть» — это процесс смены внешнего покрова у птиц и животных и время, в которое он протекает; далее — болезненное состояние, наблюдаемое у молодых животных (напр., у жеребят) в переходном возрасте, наконец — эпидемическая болезнь (дизентерия) у животных и людей. ... Судя по индоевропейским отражениям, с корнем mut (на славянской почве мыт) первоначально соединялось значение «мена», «менять», «изменять» (внешний вид). В дальнейшем, через сужение первоначального значения, лексемы этого происхождения получили специальный терминологический характер — «менять оперение», «линять». ... Непосредственное наблюдение над птицами (домашними и ловчими) во время их линьки приводило к выводу о болезненности этого процесса, вследствие чего мытящаяся птица нуждается в особом уходе. ... Эти последние (ловч. птицы, — В. В.), теряя при линьке часть своих боевых качеств, становятся менее пригодными для воздушных экспедиций. ... автор «Слова» ... мог употреблять «мыть» только в указанном терминологическом смысле. Как же объяснить тот факт, что, рисуя образ сокола, который «высоко» бьет птиц“, образ мощи и силы, он приурочивает это к периоду временной слабости боевой птицы, ко времени, когда она «мытится», т. е. болеет?“... В. П. Петрусь предлагает „мыть“ читать как „мытъ“ — пошлина, подать, плата, дань. „В этом случае «бывати в мытехъ» метафорически может означать: «находиться в экспедиции (походе) для сбора дани», «собирать дань», «охотиться». Следовательно, наше предложение приобретает такой смысл: «Когда сокол берет дань с птиц (т. е. охотится), он бьет их на большой высоте, не давая своего гнезда в обиду»“. В. П. Адрианова-Перетц (Фразеология и лексика „Сл. о. п. И.“. — „Сл. о п. Иг.“ и памятники Куликовского цикла. М. — Л., 1966, стр. 90): „Въ мытехъ — старший из известных примеров определения линьки птицы относится к XV в. В списке этого времени «слова в неделю сыропустную» читаем такое сравнение людей: «Мытятся яко ястреби и понавлются яко орли» (цит. по кн.: Перетц, стр. 270). Чтобы термин «мытиться» попал в такой далекий от природоведения жанр, как церковное поучение, он должен быть широко распространенным в быту, иначе самое сравнение, рассчитанное на приближение религиозной темы к слушателю-читателю, осталось бы непонятным. Итак, «мытиться» или в «в мытех быть» — «линять» стало термином задолго до того, как его употребил составитель или переписчик церковного поучения. В XVII в., когда в высших кругах феодального общества интерес к соколиной охоте усилился (возможно в связи с тем, что ею увлекался царь Алексей Михайлович), когда был напечатан «Урядник сокольничьего пути», в поздних списках Повести об Акире появляются вставки в старый текст, упоминающие о линьке сокола. В списке конца XVII в. читаем: когда Акир после трехлетнего заключения в темнице отдохнул дома пять месяцев, он «готов бысть на царскую службу, аки трех мытей ясен сокол у ласкова сокольника». В другом списке находим вариант этой вставки: «Егда бо сокол трех мытей бывает, он не даст ся с гнезда своего взяти» (Памятники старинной русской литературы, вып. II, СПб., 1860, стр. 368)“.

◊ Мытехъ — предл. (мест.) пад. мн. ч.

----- Дополнения -----

Ср. О. В. Творогов («Сокол трех мытей» в Повести об Акире Премудром. — В кн.: Вопросы теории и истории языка. Сб. статей, посвящ. памяти Б. А. Ларина. Л., 1969, с. 112—114): «В ее (Повести об Акире, — В. В.) древнейшей редакции, один из списков которой содержался в мусин-пушкинском сборнике, упоминание сокола трех мытей вообще отсутствует. Оно встречается лишь в третьей редакции повести, старшие списки которой восходят к середине XVII в. ...На основании их можно попытаться реконструировать архетипное чтение: „Коли сокол трех мытей, тогда не даст в обиду гнезда своего“, являющееся, как можно видеть, параллелью к словам Святослава: „Коли соколъ въ мытехъ бываетъ ...не дастъ гнѣзда своего въ обиду“. ...Устойчивое употребление образа сокол трех мытей в списках повести об Акире Премудром наталкивает на мысль: не явилось ли доставившее столько хлопот комментаторам выражение въ мытехъ результатом искажения слов „г̃ мытей“ (где г̃ — обозначение цифры 3), которое могло читаться в первоначальном тексте „Слова о полку Игореве“?». Прийма (Сербскохорватские параллели, с. 79): «Для дальнейшей разработки вопроса о „соколе трех мытей“ не бесполезны будут ...параллели, взятые нами из хорватского эпоса и средневековой сербскохорватской письменности. ...

Херцег Стјепан храњаше соколо тројемитара,

Ону лијепу птицу.

(В.Богишић. Народне пјесме [из старијих највише приморских записа, књига 1. Београд, 1878], с. 132, — примеч. Ф. Я. Приймы).

Поясняя слово „тројемитар“, В. Богишич написал в примечаниях: „...вторая половина этого составного слова близка к глаголу митарити се pilos vel pennas mutare. Таким образом, эпитет этот на поэтическом языке означает птицу, которая три раза линяла, т. е. трехлетнего сокола“ (Там же, стр. 399, — примеч. Ф. Я. Приймы).

Следующие три примера — это фрагменты из сочинений писателей сербскохорватского Возрождения: Марко Марулича (1450—1524), Мавро Ветрановича (ум. 1576) и Юрия Бараковича (1548—1628). Фрагменты эти приведены в академическом словаре сербскохорватского языка, откуда мы их и заимствуем.

Na  ruci  jim stahu sokoli mitari.

(M. Marulić)

Moj sivi sokole, mitaru  prilijepi.

(M. Vetranović)

Mńu, da već neg vitar  bi  lasan  život moj,

Al’ sokol  trič  mitar u gori planinskoj.

(Ð. Baraković)

Приведенные примеры говорят о том, что образ „сокола-митара“ и „сокола-троемитара“ или „тричмитара“ был широко распространен в сербскохорватской письменности XV—XVII веков, в которую он пришел из народной поэзии, где бытовал издревле. ...в сербскохорватской народной поэзии и письменности не только „сокол-троемитар“, но и „сокол-митар“ служили олицетворением красоты, силы и отваги». Роман Якобсон (Сокол в мытех. — «Јужнословенски филолог». Кн. XXX, св. 1—2. Београд, 1973, с. 129): «Фраза о зрелом, матером соколе явно перешла в „Повесть об Акире“ из „Слова“. В последнем она неразлучно связана с предыдущей фразой..., которую последующая ...дополняет и объясняет: старому не диво помолодеть, и когда соколиное гнездо под угрозой, старый сокол помолодев разгонит налетчиков. Напротив, в ответе Акира премудрого царю Синографу, напуганному угрозами египетского фараона, вступительная фраза — въверзи на господа печаль свою, и той тя препитает, не даст в вѣки молитвы праведнику — оставляет дальнейший афоризм о соколе трех мытей без всякого ключа к уразумению.

В списках „Повести об Акире“ бросаются в глаза искажения фразы о защитнике соколе, частично или даже всецело ее обессмысливающие и свидетельствующие о непонимании образа». С. 127: «Сочетание соколъ въ мытьхъ явно соответствует по форме и значению таким ходовым выражениям, как рус. человек в летах „пожилой, немолодой“. Ср. синонимичные формы — рус. в годах, укр. в літах, пол. w leciech, чеш. v letech, словац. v rokoch, серб. у годинами». Л. А. Дмитриев (Два замечания к тексту «Сл. о п. Иг.». II. «Коли соколъ въ мытехъ бываетъ, высоко птицъ възбиваетъ». — ТОДРЛ, т. XXXI. Л, , с. 289—290): «...фраза о соколе „3 мытей“, становящемся сильным и грозным, находит интересную параллель в древнерусской письменности...

В статье „Физиолога“ об орле мы читаем: „О орле. Давид глаголеть: Обновиться, яко орля, уность твоя. Фисиолог рече о орле: яко аще състарееться, отяжьчаета ему очи и ослепнеть, что убо створить: взыщеть источника воды чисты и възлетить на въздух солнечныи и изожьжеть криле свои и тму очию своею и снидеть на землю и погрузиться в воде трижды“ (А. Карнеев. Материалы и заметки по литературной истории физиолога. Изд. ОЛДП, 1890, с. 196, — примеч. Л. А. Дмитриева). Такой же текст об орле находится и в Толковой Палее (Там же, с. 201, — примеч. Л. А. Дмитриева). Хорошо известно, какое большое влияние имел „Физиолог“ на мировоззрение, на представления средневековых людей о мироздании, как широко использовались легенды и представления „Физиолога“ в древнерусской письменности (См.: А. Карнеев. Материалы и заметки..., — примеч. Л. А. Дмитриева). В одном из списков (XVII в.) Моления Даниила Заточника восходящая к „Физиологу“ сентенция об орле по тексту и смыслу еще более близка к рассматриваемому отрывку „Слова“: „Орел убо егда состареется и отягчатся очи ему, и бывает слеп, и возлетит на воздух, и обрет источник воды чисты, и погрузится в нем трикраты: тогда оставит слепоту свою во источнице том. Тогда юн бывает орел, высоко летая, яко царь над птицами“ (Слово Даниила Заточника по редакциям XII и XIII вв. и их переделкам. Пригот. к печати Н. Н. Зарубин. Л., 1932, с. 103, — примеч. Л. А. Дмитриева).

Приведенные тексты не дают оснований говорить о непосредственной связи между пассажами о соколе „трех мытей“ Повести об Акире и соколе „въ мытехъ“ „Слова“, с одной стороны, и статьей «Физиолога» о возрождающемся орле — с другой. Но едва ли чисто случайно совпадение между представлением о храбрости сокола „трех мытей“ и возвращении к орлу молодости и силы после того, как он трижды омоется в „источнике воды чисты“. Думается, что ассоциативные связи между этими образами у средневекового читателя должны были возникать даже в том случае, если они непосредственно и не связаны друг с другом.

За фразой о „перемытившемся“, перелинявшем, соколе, по-видимому, стояло не биологическое явление (определенный возраст птицы), а средневековые представления об особой храбрости и отваге, о возрождении молодой силы сокола, который прошел „три мыти“. Представления эти основывались на естественно-фантастических преданиях о свойствах и повадках зверей и птиц, таких, как рассказ „Физиолога“ об орле».