Поп Гапон

Георгий Апполонович Гапон
Дата рождения:	(5 февраля (17 февраля) 1870,
Место рождения:	Российская империя, Полтавская губерния
Дата смерти:	28 марта (10 апреля) 1906
Место смерти:	Российская империя, Петербургская губерния, село Озерки

Гео́ргий Аполло́нович Гапо́н (настоящая фамилия Гапон-Новых) (5 (17) февраля 1870, с. Беляки Полтавской губ. — 28 марта (10 апреля) 1906, Озерки) — русский православный священник, инициатор первой русской революции, лидер христианского профсоюза «Собрание русских фабрично-заводских рабочих Санкт-Петербурга».

Биография

Родился под Полтавой в зажиточной крестьянской семье. Гапон — украинский вариант имени Агафон ^[1]. По воспоминаниям современников, ещё в детстве «почти религиозный мистик»^[2]. Учился в Полтавской духовной семинарии. В семинарии увлёкся толстовством; отказался от стипендии и зарабатывал на жизнь уроками. По окончании семинарии (1893—1896) некоторое время служил земским статистиком, затем дьяконом. В 1896 женился на дочери купца, по настоянию жены принял священнический сан.

После смерти жены отправился в Санкт-Петербург, где в 1898 году при содействии К. П. Победоносцева поступил в Петербургскую духовную академию. В следующем году ушёл из неё по болезни. В 1902 году сдал экстерном экзамены за 3-й и 4-й курсы. В 1903 году защитил диссертацию «Современное положение прихода в православных церквах, греческой и русской». По окончании академии получил место тюремного священника церкви Святого Михаила Черниговского при Санкт-Петербургской пересыльной тюрьме. С 1900 года также священник Общества попечения о бедных и больных детях, законоучитель Детского приюта трудолюбия св. Ольги. В 1902 году отстранён Синодом от своих обязанностей за «моральную греховность». В 1902 году воспитанница детского приюта, в котором служил Гапон, Анна Уздалева, стала его гражданской женой (православный священник даже после смерти жены не мог вступать в брак повторно).

По утверждению исследователя Ф. Лурье, и в полтавской семинарии, и в петербургской Академии Гапона не любили, студенты — за эгоизм, практичность и заносчивость, преподаватели — за наглость^[3]. Однако эффектная внешность, ораторские и организаторские способности обеспечили ему популярность как среди прихожан, так и среди великосветских дам, которые охотно давали пожертвования на благотворительные нужды^[4][5].

Деятельность Гапона и его популярность в рабочей среде привлекли внимание как министра внутренних дел В. К. Плеве и начальника московского охранного отделения жандармского полковника С. В. Зубатова, так и антиправительственных группировок.

В августе 1903 года на средства Департамента полиции Гапон снимает на Васильевском острове чайную-читальню, вокруг которой создаёт христианский профсоюз «Собрание русских фабрично-заводских рабочих». В ноябре 1903 года в профсоюзе было 30 человек, а к ноябрю 1904 года «Собрание» насчитывало 9 тысяч человек в 11 отделах, его филиалы открылись в Москве и Киеве. Профсоюз согласует свои действия с властями.

В декабре администрация Путиловского завода увольняет четырёх активистов Собрания, по утверждению представителей администрации, за плохую работу^[5]. 3 (16) января 1905 на Путиловском заводе начинается забастовка.

Организация Гапона принимает активное участие во всеобщей стачке. Гапон, его сторонники, а также эсеры и социал-демократы, связанные с организацией, составляют петицию на имя императора, в которой содержались стандартные экономические требования рабочих и основные политические требования социал-демократии. Было принято решение подать петицию царю. Гапон пытался согласовать демонстрацию с властью, даже ходил на приём к министру внутренних дел Святополку-Мирскому, однако не получил твёрдого заверения в поддержке акции. Манифестация 9 (22) января 1905 года была расстреляна — это событие получило название «Кровавое воскресенье». После этих событий Гапон бежит за границу, где устанавливает контакты с социалистической эмиграцией, включая Плеханова и Ленина, общается с эсерами. В начале 1906 года он возвращается в Петербург, где ведет с революционерами и полицией двойную игру, которая в конечном счете его и погубила.

Повешенный Гапон.

Гапон был повешен 28 марта (10 апреля) 1906 года на даче в Озерках группой эсеров во главе с Петром Рутенбергом. Сами эсеры (и вслед за ними Борис Савинков в своих мемуарах) считали, что Гапон решил сдать их полиции. Позже многие переосмыслили этот случай, так сам Рутенберг писал в своих воспоминаниях, что Гапон стал жертвой провокатора Азефа; с этим согласен и современный исследователь Ксенофонтов.

Свидетельства современников о Гапоне

В феврале 1905 года за подписью директора департамента полиции А. А. Лопухина был разослан циркуляр № 1143, в котором говорилось: «Департамент полиции имеет честь просить надлежащие власти принять меры к розыску священника церкви Св. Михаила Черниговского при Санкт-Петербургской пересыльной тюрьме Георгия Аполлонова Гапона и в случае обнаружения названного лица подвергнуть его обыску, арестовать и препроводить в распоряжение начальника Санкт-Петербургского жандармского управления. Приметы: роста среднего, смуглый, тип цыганский, волосы остриг, бороду сбрил, жиденькие черные усики, нос горбинкой, слегка искривлен, бегающие глаза, на левой руке, ниже последнего сустава с наружной стороны указательного пальца свежая пулевая рана, говорит с характерным малороссийским акцентом» ^[6][7].

Петиция Гапона (к событиям 9 января 1905 года)

Государь! Мы рабочие и жители города С.-Петербурга, разных сословий, наши жены, дети и беспомощные старцы-родители пришли к тебе, государь, искать правды и защиты. Мы обнищали, нас угнетают, обременяют непосильным трудом, над нами надругаются, в нас не признают людей, к нам относятся как к рабам, которые должны терпеть свою горькую участь и молчать. Мы и терпели, но нас толкают все дальше и дальше в омут нищеты, бесправия и невежества; нас душат деспотизм и произвол, мы задыхаемся. Нет больше сил, государь! Настал предел терпению. Для нас пришел тот страшный момент, когда лучше смерть, чем продолжение невыносимых мук.

И вот мы бросили работу и заявили нашим хозяевам, что не начнем работать, пока они не исполнят наших требований. Мы немного просили, — мы желали только того, без чего не жизнь, а каторга, вечная мука. Первая наша просьба была, чтобы наши хозяева вместе с нами обсудили наши нужды. Но и в этом нам отказали. Нам отказали в праве говорить о наших нуждах, находя, что такого права за нами не признает закон. Незаконными также оказались наши просьбы: уменьшить число рабочих часов до 8-ми в день; устанавливать цену на нашу работу вместе с нами и с нашего согласия, рассматривать наши недоразумения с низшей администрацией заводов; увеличить чернорабочим и женщинам плату за их труд до одного рубля в день, отменить сверхурочные работы, лечить нас внимательно и без оскорблений, устроить мастерские так, чтобы в них можно было работать, а не находить там смерть от страшных сквозняков, дождя и снега, копоти и дыма.

Все оказалось, по мнению наших хозяев и фабрично-заводской администрации, противозаконно, всякая наша просьба — преступление, а наше желание улучшить наше положение — дерзость, оскорбительная для них.

Государь, нас здесь многие тысячи и всё это люди только по виду, только по наружности, в действительности же за нами, равно как и за всем русским народом, не признают ни одного человеческого права, даже говорить, думать, собираться, обсуждать наши нужды, принимать меры к улучшению нашего положения. Нас поработили, и поработили под покровительством твоих чиновников, с их помощью, при их содействии.

Всякого из нас, кто осмелится поднять голос в защиту интересов рабочего класса и народа, бросают в тюрьму, отправляют в ссылку. Карают как за преступление, за доброе сердце, за отзывчивую душу. Пожалеть забитого, бесправного, измученного человека — значит, совершить тяжкое преступление. Весь народ, рабочий и крестьяне, отданы на произвол чиновничьего правительства, состоящего из казнокрадов и грабителей, не только совершенно не заботящихся об интересах народа, но попирающих эти интересы. Чиновничье правительство довело страну до полного разорения, навлекло на нее позорную войну и все дальше и дальше ведет Россию к гибели. Мы, рабочие и народ, не имеем никакого голоса в расходовании взимаемых с нас огромных поборов. Мы даже не знаем, куда и на что деньги, собираемые с обнищавшего народа, уходят. Народ лишен возможности выражать свои желания, требования, участвовать в установлении налогов и расходовании их. Рабочие лишены возможности организоваться в союзы для защиты своих интересов.

Государь! Разве это согласно с божескими законами, милостью которых ты царствуешь? И разве можно жить при таких законах? Не лучше ли умереть, умереть всем нам, трудящимся людям всей России? Пусть живут и наслаждаются капиталисты-эксплуататоры рабочего класса и чиновники-казнокрады, грабители русского народа. Вот что стоит перед нами, государь, и это-то нас и собрало к стенам твоего дворца. Тут мы ищем последнего спасения. Не откажи в помощи твоему народу, выведи его из могилы бесправия, нищеты и невежества, дай ему возможность самому вершить свою судьбу, сбрось с него невыносимый гнет чиновников. Разрушь стену между тобой и твоим народом, и пусть он правит страной вместе с тобой. Ведь ты поставлен на счастье народу, а это счастье чиновники вырывают у нас из рук, к нам оно не доходит, мы получаем только горе и унижение. Взгляни без гнева внимательно на наши просьбы, они направлены не ко злу, а к добру, как для нас, так и для тебя, государь. Не дерзость в нас говорит, а сознание необходимости выхода из невыносимого для всех положения. Россия слишком велика, нужды ее слишком многообразны и многочисленны, чтобы одни чиновники могли управлять ею. Необходимо (народное) представительство, необходимо, чтобы сам народ помогал и управлял собой. Ведь ему только известны истинные его нужды. Не отталкивай же его помощи, прими её, повели немедленно, сейчас призвать представителей земли русской от всех классов, от всех сословий, представителей и от рабочих. Пусть тут будет и капиталист, и рабочий, и чиновник, и священник, и доктор, и учитель, — пусть все, кто бы они ни были, изберут своих представителей. Пусть каждый будет равен и свободен в праве избрания, и для этого повели, чтобы выборы в Учредительное собрание происходили при условии всеобщей, тайной и равной подачи голосов.

Это самая главная наша просьба, в ней и на ней зиждется все; это главный и единственный пластырь для наших ран, без которого эти раны сильно будут сочиться и быстро двигать нас к смерти.

Но одна мера все же не может залечить всех наших ран. Необходимы еще и другие, и мы прямо и открыто, как отцу, говорим тебе, государь, о них от лица всего трудящегося класса России.

Необходимы:

I. Меры против невежества и бесправия русского народа.

1. Немедленное освобождение и возвращение всех пострадавших за политические и религиозные убеждения, за стачки и крестьянские беспорядки.
2. Немедленное объявление свободы и неприкосновенности личности, свободы слова, печати, свободы собрания, свободы совести в деле религии.
3. Общее и обязательное народное образование на государственный счет.
4. Ответственность министров перед народом и гарантии законности правления.
5. Равенство перед законом всех без исключения.
6. Отделение церкви от государства.

II. Меры против нищеты народной.

1. Отмена косвенных налогов и замена их прямым прогрессивным подоходным налогом.
2. Отмена выкупных платежей, дешевый кредит и передача земли народу.
3. Исполнение заказов военного и морского ведомств должно быть в России, а не за границей.
4. Прекращение войны по воле народа.

III. Меры против гнета капитала над трудом.

1. Отмена института фабричных инспекторов.
2. Учреждение при заводах и фабриках постоянных комиссий выборных рабочих, которые совместно с администрацией разбирали бы все претензии отдельных рабочих. Увольнение рабочего не может состояться иначе, как с постановления этой комиссии.
3. Свобода потребительско-производственных и профессиональных союзов — немедленно.
4. 8-часовой рабочий день и нормировка сверхурочных работ.
5. Свобода борьбы труда с капиталом — немедленно.
6. Нормальная рабочая плата — немедленно.
7. Непременное участие представителей рабочих классов в выработке законопроекта о государственном страховании рабочих — немедленно.

Вот, государь, наши главные нужды, с которыми мы пришли к тебе. Лишь при удовлетворении их возможно освобождение нашей родины от рабства и нищеты, возможно ее процветание, возможно рабочим организоваться для защиты своих интересов от эксплуатации капиталистов и грабящего и душащего народ чиновничьего правительства. Повели и поклянись исполнить их и ты сделаешь Россию и счастливой, и славной, а имя твое запечатлеешь в сердцах наших и наших потомков на вечные времена. А не поверишь, не отзовешься на нашу мольбу — мы умрем здесь, на этой площади, перед твоим дворцом. Нам некуда дальше идти и незачем. У нас только два пути: или к свободе и счастью, или в могилу… Пусть наша жизнь будет жертвой для исстрадавшейся России. Нам не жаль этой жертвы, мы охотно приносим ее!

Примечания

1. ↑ Тайны и истории фамилий: Гапонов
2. ↑ Жизнь и смерть Гапона («Советская Россия», 30.03.2006)
3. ↑ Кровавое воскресение («Заневский летописец», 10.01.2005)
4. ↑ Биография на slovar.info
5. ↑ ^{1 2} Дмитрий Поспеловский. Товарищ поп. НГ Религии, 02.02.2005.
6. ↑ Жухрай В. М., Провокаторы, М.: Роман-газета, 1993, ISBN 5-250-01170-5.
7. ↑ Штурм Зимнего. Первая проба, «Русская Германия», N1, 2005.

Литература

• Ксенофонтов И. Н. Георгий Гапон: вымысел и правда. М.: РОССПЭН, 1996. — 320 c. ISBN 5-86004-053-9
• Савинков Б. В. Воспоминания террориста. Издательство: Захаров. 2002.
• П. М. Рутенберг. Убийство Гапона. Ленинград. 1925.

Ссылки

• Подборка биографий на hrono.ru
• С.Тютюкин, В.Шелохаев. Кровавое воскресенье. Альманах «Восток», № 12, декабрь 2004.
• Петиция рабочих и жителей Петербурга для подачи Николаю II
• Св. прав. Иоанн Кронштадтский и Георгий Гапон: к 100-летию первой русской революции