АЦЕНТРИЗМ

АЦЕНТРИЗМ
фундаментальная установка постмодернистской философии, базирующаяся на радикальной критике классических представлений о структурности и фундированная отказом от презумпции наличия выделенных (как в топологическом, так и в аксиологическом отношениях) точек и осей пространственной и семантической среды. Согласно постмодернистской ретроспективе, ‘регулярным образом центр получал различные формы и названия. История метафизики, как и история Запада, является историей этих метафор и метонимий... Все эти названия связаны с фундаментальными понятиями, с первоначалами или с центром, который всегда обозначал константу наличия — эйдос, архэ, телос, энергейя, усия (сущность, субстанция, субъект), алетейя, трансцендентальность, сознание или совесть, Бог, человек и так далее’ (Деррида). По образному выражению Фуко, восходящему к Мельвиллю и проинтерпретированному Делезом, ‘мы /носители западного, логоцентристского типа рациональности — M.M.I ищем центральную комнату в страхе, что таковой нет’. При номадической организации среды ‘центральная комната ... остается пустой, хотя человек заселяет ее. Здесь, в этой зоне субъективации, человек становится ... хозяином своих молекул и сингулярностей’ (Делез). Интересен в этом отношении ‘новый дискурс среды’, предложенный Бодрийяром еще в ранней версии постмодернизма (‘Система вещей’, 1969). Анализируя оформляющийся тип организации жилой среды, он отмечает, что ‘предметы обстановки сделались подвижными элементами в децентрализованном пространстве’. Если в классическом интерьере стол знаменовал собой центр, доминирующий над остальным пространством, то теперь ‘стулья уже не тяготеют к столу’. В децентрированном пространстве теряется избранность любых пространственных точек, оно перестает восприниматься как ‘система мест’: ‘нет больше кроватей, на которых лежат, нет больше стульев, на которых сидят, есть лишь ‘функциональные’ сиденья, вольно синтезирующие всевозможные позы (а тем самым и всевозможные отношения между людьми)’ (Бодрийяр). Идея децентрированности проявляется в постмодернизме в самом широком диапазоне: от презумпции децентрированности текста до радикального требования ‘заклеймить идеологические и метафизические модели’ (Ф.Джеймисон), обретая свое наиболее последовательное и полное воплощение в постмодернистской номадологии (‘противопоставленная центрированным системам’ ризома у Делеза и Гваттари). Классическим примером, демонстрирующим предметную реализацию постмодернистской установки на А., может служить постмодернистская концепция культурной среды, принципиально ацентричной как в общеаксиологическом (имплицитные ценностные предпочтения), так и в специально идеологическом (эксплицитное официально-нормативное санкционирование) смыслах. Как отмечает Лиотар, в постмодернистской культуре ‘все прежние центры притяжения, образуемые национальными государствами, партиями, профессиями, институциями и историческими традициями, теряют свою силу’. В силу этого, по оценке Рорти, из актуализирующихся в постмодернистском социуме стратегий ‘ни одна ... не обладает привилегиями перед другими’. Культура постмодерна не дифференцируется на культурный центр (ортодоксию в самом широком смысле этого слова) и так называемую периферию (инакомыслие, ереси и т.п.). Ацентричность культурного пространства постмодерна носит программный характер: как утверждал Л.Фидлер в статье ‘Пересекайте границы, засыпайте рвы’, нет и не может быть ни элитарной, ни массовой культуры как таковых; и публикация данной работы в журнале ‘Playboy’ практически и наглядно демонстрировала отрицание постмодернизмом аксиологической дифференциации культурного пространства. В данном аспекте постмодернистская концепция ‘заката метанарраций’ оказывается созвучной концепции цивилизационного поворота, фундированной идеей креативного диалога различных культурных традиций в контексте глобальной цивилизации, основанной на презумпции этнического полицентризма. Постмодернизм интерпретирует пространственные среды как лишенные не только центра, но и любых приоритетных осей и точек: ‘власть без трона’ у Фуко ‘находится везде’ и ‘исходит отовсюду’. Также А. предполагает отказ не только от выделения приоритетных зон внутри той или иной среды, но и от центрации внимания на внутреннем — в противоположность внешнему (внутреннее как продукт складывания внешнего в постмодернистской концепции складки). Истолкованию предметности как децентрированной и дисперсной соответствует в постмодернизме и истолкование движения как равномерного рассеивания: по формулировке Делеза, его осуществление ‘подобно тому, как семенная коробочка выпускает свои споры’. Аналогичен по своей семантике и ключевой термин ‘диссеминация’ у Деррида. Идея А. имеет фундаментальный статус и для современного естествознания, в первую очередь — для синергетики. Собственно, синергетические системы тем и отличаются от кибернетических, что в рамках последних порядок устанавливается в результате соответствующих команд центра, в то время как в синергетических системах он возникает в результате автохтонной кооперации микроэлементов — вне конкретного плана, эксплицитно выведенного на глобальный командный уровень системы: ‘ни одно из ... взаимодействий не соотносится с глобальной задачей, все взаимодействия чисто локальны’ (Пригожин и И.Стенгерс). Аналогично, согласно постмодернистской оценке, принятие идеи центра фактически означает и принятие идеи внешней принудительной каузальности, т.е. парадигмы линейного детерминизма. Как пишет Деррида, ‘всегда считалось, что центр ... представляет собой в стуктуре именно то, что управляет этой структурой’, и на протяжении всей истории метафизики ‘функцией этого центра было ... гарантировать, чтобы организующий принцип структуры ограничивал то, что мы можем назвать свободной игрой структуры’. В этом контексте феномен центра метафорически фиксируется номадологией в семантической фигуре ‘Генерала’. И если традиционные для классической философии ‘системы — это иерархические системы, которые включают в себя центры значения и субъективации’, то ризома представляет собой ‘не центрированную, не иерархическую ... систему без Генерала... без центрального автомата’ (Делез, Гваттари). В этом отношении номадические распределения могут быть интерпретированы как синергетические системы, — в отличие от кибернетических, что позволяет говорить о параллелизме тенденций в современном естествознании и гуманитаристике. (см. также ЦЕНТРИЗМ.)