ЦИЦЕРОН

ЦИЦЕРО́Н -а; м. Шутл. О том, кто очень красноречив или слишком много говорит. Слыть местным цицероном. Устать слушать парламентского цицерона. ● По имени древнеримского оратора Цицерона (106-43 до н.э.).

* * *

ЦИЦЕРОН

ЦИЦЕРО́Н Марк Туллий (Cicero Marcus Tullius) (3 января 106, Арпина, Италия — 7 декабря 43 до н. э., близ Кайеты, ныне Гаэта), римский политический деятель, оратор, философ, писатель. Сторонник республиканского строя. Из сочинений сохранились 58 судебных и политических речей, 19 трактатов по риторике, политике, философии и более 800 писем. Сочинения Цицерона — источник сведений об эпохе гражданских войн в Риме.
Уроженец городка Арпина (120 км к югу-востоку от Рима) из семьи всадников, Цицерон с 90 года жил в Риме, обучаясь красноречию у правоведа Муция Сцеволы Авгура. В 76 избирается квестором (см. КВЕСТОРЫ)и отправляет магистратские обязанности в провинции Сицилия. Как квестор, исполнивший свою магистратуру (см. МАГИСТРАТЫ (в Риме)), становится членом сената и проходит все этапы сенатской карьеры: в 69 — эдил (см. ЭДИЛЫ), 66 — претор (см. ПРЕТОРЫ), 63 — консул (см. КОНСУЛЫ). В качестве консула подавил антисенатский заговор Катилины (см. КАТИЛИНА), получив в виде признания своих заслуг почетное звание Отца Отечества (впервые в истории Рима присвоенное не за воинские подвиги). В 50—51 — наместник провинции Киликия в Малой Азии.
Начиная с 81 и на протяжении всей жизни с неизменным успехом выступает с политическими и судебными речами, стяжав репутацию величайшего оратора своего времени. В качестве наиболее известных речей могут быть названы: «В защиту Росция из Америи» (80 г.), речи против Верреса (70), «В защиту поэта Архии» (62), четыре речи против Катилины (63), «Об ответе гаруспиков», «О консульских провинциях», в защиту Сестия (все три — 56), тринадцать речей против Марка Антония (так называемые Филиппики) — 44 и 43.
С середины 50-х гг. Цицерон все больше погружается в занятия теорией государства и права и теорией красноречия: «О государстве» (53 г.), «Об ораторе» (52), «О законах» (52). После гражданской войны 49—47 (Цицерон присоединился к сенатской партии Гнея Помпея (см. ПОМПЕЙ Гней)) и установления диктатуры Цезаря (см. ЦЕЗАРЬ Гай Юлий)Цицерон вплоть до конца 44 живет в основном вне Рима на своих сельских виллах. Эти годы характеризуются особым подъемом творческой активности Цицерона. Помимо продолжения работы над теорией и историей красноречия («Брут», «Оратор», «О наилучшем виде ораторов», все три — 46), он создает основные сочинения по философии, среди которых наиболее важны и известны «Гортензий» (45 г.; сохранился в многочисленных извлечениях и отрывках), «Учения академиков» и «Тускуланские беседы» (все — 45 г.); к 44 г. относятся два произведения особого жанра — «Катон, или О старости» и «Лелий, или О дружбе», где Цицерон создал идеализованные и стоящие на грани художественного изображения образы духовно ему особенно близких великих римлян предшествующего века — Катона Цензория (см. КАТОН Цензор), Сципиона Эмилиана, Гая Лелия.
В марте 44 был убит Цезарь (см. ЦЕЗАРЬ Гай Юлий); в декабре Цицерон возвращается в Рим, чтобы попытаться убедить сенат защитить республиканский строй от наследников диктатуры Цезаря — триумвиров Октавиана (см. АВГУСТ (император)), Антония (см. МАРК АНТОНИЙ) и Лепида. Речи и действия его оказались безуспешны. По настоянию Антония имя его было включено в проскрипционные списки, и 7 декабря 43 Цицерон был убит.
Основные проблемы творчества
Происхождение из небольшого италийского муниципия, (см. МУНИЦИПИИ) где с незапамятных времен был укоренен род Туллиев, явилось биографической основой для развитого Цицероном в трактатах «Об ораторе» (I, 44) и «О законах» (II, 5) учения о «двух родинах»: у каждого римского гражданина две родины — по месту рождения и по гражданской принадлежности, и «родина, которая нас произвела на свет, нам не менее дорога чем та, которая нас приняла». Здесь нашел себе отражение капитальный факт истории и культуры античного мира: сколь бы ни были обширны позднейшие государственные образования, монархии или империи, социально и психологически реальной исходной ячейкой общественной жизни оставался продолжавший жить в их составе город-государство — гражданская община («Об обязанностях» I, 53).
Поэтому республика Рима, охватившая ко времени Цицерона огромные территории, не исчерпывалась для него своим военно-политическим и государственно-правовым содержанием. Он видел в ней форму жизни, интенсивно переживаемую непосредственную ценность, а ее основой считал солидарность граждан, способность каждого, поняв интересы общины и государства, поступать в соответствии с ними. Все дело было в том, чтобы эти интересы им правильно объяснить, доказать и убедить силой слова, — красноречие было для Цицерона формой духовной самореализации, залогом общественного достоинства гражданина, политического и духовного величия Рима (Брут, 1—2; 7).
К вершинам красноречия вели два пути. Один состоял в служении словом государству и его интересам на основе бескорыстной им преданности, гражданской доблести (virtus) и обширных познаний в политике, праве, философии (О нахождении материала I, 2; Об ораторе III, 76); другой путь состоял в овладении формальными приемами, которые позволяли оратору убедить любую аудиторию принять нужное ему решение (О нахождении материала I, 2—5; Об ораторе 158; речь в защиту Клуэнция 139); искусство этого последнего рода обозначалось в Риме греческим по происхождению термином риторика. (см. РИТОРИКА)Стремление Цицерона соединять в обучении оратора, как и в любом обучении вообще, высокое духовное содержание с практическими приемами обеспечило ему важное место в теории и истории педагогики.
Однако, в конкретных условиях Древнего Рима обе эти стороны дела становились все менее совместимы: кризис республики в 1 веке, приведший к замене ее империей, как раз и состоял в том, что ее политическая практика все яснее оказывалась ориентирована на интересы лишь правящей верхушки города Рима и приходила во все более острый конфликт с интересами развития государства в целом и с его консервативной системой ценностей. Нравственная перспектива, с одной стороны, и обеспечение непосредственных интересов, будь то государственного руководства, клиента в суде или своих личных, с другой, находились в постоянном и углубляющемся противоречии, а единство virtus и политической — даже шире: жизненной — практики все больше раскрывалось как черта не реального, а идеального Рима, как его художественно-философский образ.
Все узловые моменты деятельности Цицерона и его творчества, равно как восприятие его последующими веками, связаны с этим противоречием. Моральный кодекс Римской республики основывался на консервативной верности традициям общины, на законности и праве и уважении к успеху, достигнутому на их основе. Цицерон стремился быть верным этой системе норм (см. речь «В защиту Сестия», в частности гл. 98—101) и как государственный деятель и оратор неоднократно ей следовал. (См. речи в защиту Росция, против Верреса, против Антония, сказанное выше о подавлении заговора Катилины). Но верный кодексу сенатской знати, которая все отчетливей стремилась — и с большим успехом — использовать этот кодекс в свою пользу, Цицерон столь же часто обращался и к чисто риторическим приемам и строил речи в защиту не моральных норм, а выгоды: см. согласие выступить двумя годами раньше заговора Катилины в его же защиту, речь в защиту бесспорно преступных Гая Рабирия или Анния Милона и др. Эта непоследовательность ставилась ему в вину и рассматривалась как основополагающая его черта гуманистами Возрождения и учеными историками 19 века (Т. Моммзен (см. МОММЗЕН Теодор) и его школа).
На фоне практической деятельности политика и судебного оратора в Цицероне жила и нарастала потребность в преодолении указанного коренного противоречия. Одним из путей было для Цицерона постоянное обогащение своей теории красноречия греческой философией, а римской традиции и системы ценностей в целом — духовным опытом Эллады. Он трижды подолгу живал в Греции, много переводил с греческого, постоянно ссылается на греческих мыслителей, называет Платона (см. ПЛАТОН (философ))«нашим божеством» (Письма к Аттику IV, 16), видит достоинство римского магистрата в его способности руководствоваться в своей деятельности практическими интересами сенатской республики, но в то же время и философией (письмо к Катону, январь 50 г.), «а так как смысл и учение всех наук, которые указывают человеку верный путь в жизни, содержится в овладении той мудростью, которая у греков называется философией, то ее-то я и почел нужным изложить на латинском языке» (Тускуланские беседы I, 1).
Содержанием сочинений Цицерона в 40-е гг. становятся политика и красноречие особого рода — насыщенные философией и правом, становятся образы Рима и римлян былых времен, суммирующие в идеализованном виде духовные традиции греко-римской античности. В годы гражданской войны и диктатуры эта идейная позиция окончательно раскрывалась как независимая от жизненной практики норма культуры, (Письма к Аттику IX, 4, 1 и 3; «Катон» 85; «Лелий» 99 и 16), но призванная в ней жить и ее корректировать. Эта сторона мысли и деятельности Цицерона стала в 20 в. основой в оценке и исследовании его наследия (после появления коллективной статьи о нем в «Реальной энциклопедии по изучению классической древности» Паули-Виссова (1939) и работ, на ней основанных.