НЕОГЕГЕЛЬЯНСТВО

НЕОГЕГЕЛЬЯНСТВО

— неоднородное филос. движение, получившее, особенно с нач. 20 в., распространение в Германии, Франции, Англии, Голландии, Италии. В Германии «обновление гегельянства» (В. Виндельбанд) происходит в нач. 20 в. как часть общего движения неоидеализма. Мощным толчком к такому обновлению послужили посвященные творчеству Г.В.Ф. Гегеля книги К. Фишера и В. Дильтея, а также публикация ранних произведений Гегеля.
Обращение к творчеству Гегеля не привело неогегельянцев к созданию систематических разработок «метафизического ядра» философии Гегеля — философии абсолютного духа, концептуализации диалектики как всеохватной формы самоосуществления духа и одновременно как универсального метода филос. постижения. Это было обусловлено неокантианской критикой метафизики и мощным влиянием историзма. Интерпретации Гегеля опирались преимущественно на «Феноменологию духа» и разработки философии объективного духа, а не на «Логику» или «Энциклопедию» в целом. Предпринимались попытки продуктивно использовать историческое мышление Гегеля, прежде всего на основе диалектики как метода постижения исторических духовно-смысловых реальностей. При этом преследовались цели метафизического истолкования истории и культуры, а также методологического обновления наук о духе, т.е. решения применительно к наукам о духе тех задач, которые в связи с естественными науками решало неокантианство.
Общие характеристики Н. отчетливо проявляются в философии двух наиболее известных его представителей Г. Глокнера и Р. Кронера. Глокнер отвергает гегелевский «панлогизм», но сохраняет диалектику как важнейший компонент своего собственного «рационально-иррационального» метода, используемого для осмысления широкого круга проблем, прежде всего проблем философии культуры, философии ценностей и филос. антропологии. Кронер также практикует избирательный подход к философии Гегеля при разработке своей философии культуры. Ему принадлежит и наиболее масштабная попытка показать системную закономерность движения филос. мысли от Канта к Гегелю.
За пределами Германии Н. было тесно связано с процессом рецепции нем. идеализма вообще. Во Франции оно реализовалось в основном в форме использования ряда базисных положений гегелевской философии для осмысления философско-исторической, философско-антропологической и экзистенциально-феноменологической проблематик. Ж. Валь, А. Кожев, Ж. Ипполит стремятся продемонстрировать актуальность многих компонентов гегелевского филос. наследия. В Италии помимо старой неаполитанской гегелевской школы (Б. Спавента, А. Вера и др.) к Н. можно отнести некоторые филос. концепции, где гегелевские мотивы образуют пусть и весьма важный, но лишь один ряд др. компонентов — абсолютный историзм Б. Кроче, актуализм Дж. Джентиле. В Голландии Н. придерживались Г. Болланд (поздний период творчества) и болландианская школа.

Философия: Энциклопедический словарь. — М.: Гардарики. Под редакцией А.А. Ивина. 2004.

НЕОГЕГЕЛЬЯНСТВО

        течение идеалистич. философии кон. 19 — 1-й трети 20 вв., для которого характерно стремление к созданию целостного мировоззрения на основе обновлённой интерпретации философии Гегеля. Н. получило распространение почти во всех странах Европы и в США, но в зависимости от обществ.-политич. условий и теоретич. предпосылок принимало различные формы.

        В Великобритании, США и Нидерландах Н. возникло из запоздалого (по сравнению с Германией, Россией, Францией и Италией) увлечения традиц. гегельянством, которое приобрело популярность в этих странах u 70—80-х гг. 19 в.; поэтому здесь труднее отличить ортодоксальных сторонников гегелевского учения от неогегельянцев, пытавшихся сочетать гегельянство с новыми филос. веяниями.

        В Великобритании процесс перерастания гегельян-ства в Н. представлен (если исключить Дж. Стерлинга, впервые познакомившего англичан с философией Гегеля) Э. и Дж. Кердами, Ф. Брэдли, Р. Холдейном, Д. Бейли, отчасти Б. Бозанкетом, Дж. Мак-Таггар-том и Р. Коллингвудом. Осн. моментами этого процесса были: а) попытки истолкования диалектики в духе примирения противоречий, а гегелевского мировоззрения в целом — как религиозного, как «теоретич. формы» христианства (Э. Керд); б) обращение К гегельянству для преодоления англ. позитивизма (Дж. Керд); диалсктич. метод выступал npir этом как средство разложения «чувственности», «вещественности» для достижения истинной, т. е. внеэмпирич. реальности (Брэдли); в) тенденция к преодолению крайностей «абс. идеализма» Брэдли, стремление отстоять права индивидуальности, её свободу; эта тенденция проявилась в умеренном персонализме Бозанкета и «радикальном персонализме» МакТаггарта, которые пытались сочетать гегелевское учение об абсолюте с утверждением метафизич. ценности личности; г) попытка интерпретации Гегеля в духе релятивизма («абс. историзма») наметилась уже у Холдейна, стремившегося истолковать диалектич. метод Гегеля как «феноменологический» (в смысле «феноменологии духа») способ определения в понятиях ступеней человеч. опыта, и была последовательно осуществлена Коллингвудом.

        В США, где гегельянская тенденция, впервые представленная сент-лунсской школой во главе с У. Т. Хар-рисом, находилась в определенной зависимости от эволюции английских сторонников учения Гегеля, Н. у таких мыслителей, как Б. Боун н Дж, Ройс, оказалось моментом на пути от гегельянства к персонализму.

        В Нидерландах Н., связанное с именем видного популяризатора гегелевского учения Г. Болланда, было наиболее традиционным. Болланд одним из первых на европ. континенте провозгласил конец неокантианского периода развития философии и отказался от противопоставления Гегеля Канту, рассматривая их как «начало и завершение классич. периода мышления», в частности гегелевскую логику — как завершение кан-товской критики разума. Истолкование философии Гегеля в религ. духе сближает болландовский вариант Н. с «правым» гегельянством 1830—40-х гг. в Германии.

        В Италии Н. возникло на рубеже 19—20 вв., его основоположники — Кроче и Джентиле пребывали в состоянии многолетней полемики между собой. Размежевание внутри итал. Н. шло по пути решения социальных проблем (буржуазно-либеральному — Кроче и тоталитарному — Джентиле). В эволюции итал. Н. отчётливо вырисовываются два осн. этапа. Первый этап итал. Н. (до окончания 1й мировой войны) характеризуется совместными выступлениями Кроче и Джентиле против марксистского материализма, а также позитивизма под лозунгом «обновления идеализма» и реставрации гегелевской концепции государства. Второй этап — с конца 1-Й и до начала 2-й мировой войны, отмечен углублением филос. и политич. разногласий между обоими течениями, завершившимися политич. расколом итал. Н., поскольку Кроче встал в оппозицию к фаш. режиму Муссолини, тогда как Джентиле выступал в качестве одного из активных идеологов фашизма. Кроче выдвигает на первый план объективистские, рационалистич. и этич. моменты в своей концепции, чтобы преодолеть релятивистские тенденции, таившиеся в «абс. историзме». Джентиле, напротив, развивает именно субъективистские и иррационалистич. тенденции своей философии, доходя до полного релятивизма.

        В Германии на рубеже 19—20 вв. к выводам, вплотную подводящим к Н., пришли виднейшие теоретики неокантианства — как марбургской школы (Коген, Наторп, Кассирер), так и баденской (Виндельбанд и Риккерт, которые первыми заговорили в Германии о «возрождении гегельянства»). Определ. роль в формировании нем. Н. сыграл Дильтей. В период 1-й мировой войны в Германии получает распространение идея «единого потока» нем. идеалистич. философии, завершающегося Гегелем (Г. Лассон). Однако возникшее из разнообразных филос. устремлений нем. Н. не сложилось в целостное образование. Ученик Риккерта Р. Кро-лер искал в «обновлённом» гегельянстве решение той проблемы соотношения «рационального» и «иррационального», которая была «задана» неокантианством. Ученик Дильтея Г. Глокнер, издатель соч. Гегеля и лидер нем. Н., углубляет иррационалистич. тенденцию в теории познания. Значит. роль в нем. Н. играла проблематика философии истории, философии культуры и особенно государства и права (Т. Геринг, Т. Литт, а также Ф. Розенцвейг и др.). Вопрос о взаимоотношении индивида и человеч. общности решался Н. в духе резкой критики бурж. «атомизации» и утверждения примата и даже абс. господства общности (нации, государства) над индивидами.

        Высший пункт развития нем. Н. совпал со 100-летием со дня смерти Гегеля (1931). Лидеры нем. Н. (в частности, Кронер) возглавили междунар. организацию неогегельянцев — «Гегелевский союз» (1930) и выступили с осн. докладами на 1-м (Гаагском, 1930) и 2-м (Берлинском, 1931) гегелевских конгрессах (3-й конгресс состоялся в Риме, 1934). Приход национал-социализма к власти в Германии вызвал политич. раскол, за которым последовало и теоретич. разложение нем. Н. Антифашистски настроенные неогегельянцы в большинстве своём были вынуждены эмигрировать из Германии. Попытки возрождения Н. в послевоен. Германии (Т. Литт и др.) не имели успеха.

        Крупнейшим представителем рус. Н. был И. А. Ильин, стремившийся соединить религ.-филос. традицию, идущую от Вл. Соловьёва, и новейшие, прежде всего гус-серлианскне, веяния, идущие с Запада. Рус. идеалистич. правосознание также обнаружило тенденцию к переходу от неокантианства к Н. (П. И. Новгородцев, «Кант и Гегель в их учениях о праве u гос-пе», 1901, и др.).

        Во Франции Н. получило распространение значительно позже, чем в др. европ. странах. Началом его можно считать появление в 1929 соч. Ж. Валя «Несчастье сознания в философии Гегеля» («Le malhcur de la consien-ce dans la philosophic de Hegel»). Польшей популярностью пользовались лекции ?. Кожева о Гегеле (1933—39); в числе слушателей Кожева были Ж. П. Сартр, М. Мерло-Понти, Ж. Ипполит, Р. Арон, А. фессар и др., способствовавшие впоследствии распространению «обновлённых» гегелевских идей. Выступая в тесной связи с экзистенциализмом, франц. Н. приобретает влияние среди интеллигенции. Ипполит, переведший на франц. яз. «Феноменологию духа» (1939) и «Философию нрава» Гегеля (1941), стремился связать учение Гегеля с сартровской версией экзистенциализма.

        В целом как самостоят. течение Н. исчерпывается в 1930-х гг., однако отд. его тенденции проявляются в различных течениях совр. бурж. философии и социологии. Существ. крен в сторону Н. прослеживается в фи-лос. герменевтике Г. Гадамера.

        Давыдов Ю. Н., Критика иррационалистич. основ гносеологии Н., в сб.: Совр. объективный идеализм, М., 1963; Богомолов А. С., Н. в Германии и Италии, в кн.: Бурж. философия кануна и начала империализма, М., 1977; Кузнецов В. Н., Франц. Н., М., 1982; Windelband W., Die Erneuerung des Hegelianismus, Hdlb., 1910; Lasson G., Washeisst Hegelianismus?, B., 1916; Scholz H., Die Bedeutung der Hegeischen Philosophie fur das philosophische Denkender Gegenwart, B., 1921; Levy H., Die Hegel-Renaissance in der deutschen Philosophie, [B.], 1927; Harms E., Hegel und das 20. Jahrhundert, Hdl))., 1933; Веуer W. R., Hegel-Bilder. Kritik der Hegel-Deutungen, В., 19672.

        Ю.Н.Давыдов.

Философский энциклопедический словарь. — М.: Советская энциклопедия. Гл. редакция: Л. Ф. Ильичёв, П. Н. Федосеев, С. М. Ковалёв, В. Г. Панов. 1983.

НЕОГЕГЕЛЬЯНСТВО

неоднородное философское течение, получившее наибольшее распространение с начала 20 в. В Германии, а также во Франции, Англии, Голландии, Италии, России, Скандинавии и США неогегельянцы, ссылаясь на Гегеля, склонялись к методу диалектики, к метафизике, а особенно к метафизическому толкованию культуры и истории, к защите идеи абстрактного государства силы и к выдвижению на первый план наук о духе в противоположность естественным наукам. Главные его представители: К.Фрейер, Г.Глокнер, Т.Л.Геринг, Т.Литт, Б.Бозанкет, Ф.Г.Брэдли, Б.Кроче, Дж.Джентиле (первоначально), Дж.Ройс, Г.Болланд, Дж.Э.Мак-Таггарт, Дж.Х.Стирлинг,. В.Дильтей, И.А.Ильин, Ж.Валь, А.Кожев. Международный «Гегелевский союз» образовался в 1930 (центр – Голландия). После прихода национал-социалистов к власти в Германии антифашистски настроенные неогегельянцы в большинстве своем эмигрировали из страны. Попытки возрождения неогегельянства в послевоенной Германии (Т. Литт и др.).имели ограниченный успех.

Философский энциклопедический словарь. 2010.

НЕОГЕГЕЛЬЯНСТВО

(нео – от греч. νέος – новый) – течение бурж. философии конца 19 – 1-й трети 20 вв., для к-рого характерно стремление к созданию целостного монистич. мировоззрения на основе обновленной интерпретации философии Гегеля, гл. обр. его диалектич. метода и учения о духе. Н. получило распространение почти во всех странах Европы и в США, но процесс его формирования и развития в различных странах не был ни одновременным, ни одинаковым. В зависимости от разнообразных обществ.-политич. условий и теоретич. предпосылок Н. принимало различные формы. В Англии, США и Голландии Н. возникло из запоздалого (по сравнению с Германией, Россией, Францией и Италией) увлечения традиц. гегельянством, к-рое приобрело популярность в этих странах в 70–80-х гг. 19 в.; поэтому здесь труднее отличить ортодоксальных сторонников гегелевского учения, эволюционировавших в границах, очерченных самим Гегелем, от неогегельянцев, исходивших из радикального переосмысления гегельянства и пытавшихся сочетать его с новыми филос. веяниями.

В А н г л и и процесс перерастания традиц. гегельянства в течение, близкое к Н., был представлен (если исключить Стирлинга, впервые познакомившего англичан с философией Гегеля) именами Э. и П. Кердов, Брэдли, Холдейном, Д. Бейли, отчасти Бозанкетом, Мак-Таггартом и Коллингвудом. Осн. моментами этого процесса были: а) Попытки истолкования диалектики в духе бурж.-либерального примирения противоречий, а гегелевского мировоззрения в целом – как религиозного, как "теоретич. формы" христианства (Э. Керд); б) Полемика между сторонниками кантовского (Грин) и гегелевского (П. Керд) пути преодоления традиции англ. позитивизма. Эта полемика определила круг гносеологич. проблем англ. гегельянства и Н., выдвинув на первый план вопрос о соотношении индивидуального и всеобщего сознания. Теоретически трудность решения этого вопроса предопределялась непреодоленными – в пределах англ. гегельянства и H. – элементами психологизма, а также формальнологич. подходом; в) Опыт решения возникшей антиномии индивидуального и всеобщего сознания на пути сочетания гегелевского "абсолютного идеализма" и кантовского "трансцендентализма", при сохранении определ. сторон юмовского скептицизма и использовании диалектич. метода в качестве средства разложения "чувственности", "вещественности" для достижения истинной, т.е. внеэмпирической, реальности (Брэдли). Поскольку при таком подходе противоречивость эмпирич. реальности (зафиксированной в эмпирич. науках) отождествлялась с ее "неистинностью", постольку "истинная" реальность должна была удовлетворять требованию непротиворечивости, и, т.о., формальнологич. закон тождества оказывался высшим критерием истинности вообще. Вследствие такого подхода "истинная" реальность – "абсолютный опыт", т.е. абс. сознание, имеющее божеств. характер (представляющее собой единство мышления, чувства и воли), – оказалась метафизически оторванной от "неистинных" эмпирич. сознаний, индивидуальных Я, отчужденной от них, подавляющей их; г) Тенденция к преодолению крайностей "абсолютного идеализма" Брэдли, стремление предотвратить растворение личности в "абсолютном опыте", отстоять права индивидуальности, ее свободу. Эта тенденция проявилась в умеренном персонализме Бозанкета и "радикальном персонализме" Мак-Таггарта, к-рые пытались сочетать гегелевский абсолютизм с утверждением метафизич. ценности личности, воздерживаясь при этом от "дурного индивидуализма" и партикуляризма Джемса. Утверждение метафизич. значения индивидуального своеобразия каждой личности и, соответственно, преодоление просвети-тельского представления об индивидах как равных друг другу духовных атомах выразилось в англ. Н. в новой, еще более острой, постановке вопроса о соотношении личности и общества. Стремление решить эту проблему в "метафизич. аспекте" привело Мак-Таггарта к выводу, что рациональный смысл "абсолютной идеи" в том, что она есть "духовное сообщество" личностей, к-рые сохраняют в этом сообществе всю полноту своей целостности и неповторимости; эта тенденция, выдвинувшая на первый план проблему человеч. общения, приводила англ. "абсолютный идеализм" Н. к "абсолютному историзму" (см. Кроче); д) Попытка интерпретации Гегеля в духе релятивизма ("абсолютного историзма") наметилась уже у Холдейна, стремившегося истолковать диалектич. метод Гегеля как "феноменологический" (в смысле "феноменологии духа") способ определения в понятиях ступеней человеч. опыта, и была последовательно осуществлена Коллингвудом.

В С Ш А, где гегельянская тенденция, впервые представленная сент-луисской школой во главе с У. Т. Харрисом, находилась в определ. зависимости от эволюции, совершаемой англ. сторонниками учения Гегеля, H. y таких мыслителей, как Боун и Ройс, оказалось моментом на пути от гегельянства к персонализму; причем, в лице Ройса амер. Н. оказало обратное влияние на англ. Н., усилив и ускорив наметившуюся в нем эволюцию к персонализму. В филос. развитии Ройса были отчасти воспроизведены, отчасти предвосхищены осн. идеи англ. Н. Идея "духовного общения", так же как и в англ. Н., оказалась одной из итоговых идей Ройса, получив, однако, у него более абстрактную, метафизич. и теологич. формулировку.

В Голландии Н., на первом этапе развития связанное с именем блестящего популяризатора гегелевского учения Болланда, было наиболее традиционным. Болланд был одним из первых на европ. континенте, кто провозгласил конец неокантианского периода развития философии и выдвинул требование покончить с неокантианским противопоставлением Гегеля Канту, ибо оба они органически связаны друг с другом как "начало и завершение классического периода мышления". Гегелевская логика рассматривается как исторически и логически необходимое завершение кантовской критики разума (см. введение Болланда к кн. G. А. Gabler's Kritik des Bewußtseins, Leiden, 1901). Традиционный подход к философии Гегеля и истолкование ее в религ. духе сближает болландовский вариант Н. с "правым" гегельянством 30– 40-х гг. 19 в. в Германии. После смерти Болланда (1922) его ученики Хейзинга, Вас Нунес и др. организовали Болландовское об-во – филос. "общину", воплощающую на практике принципы подлинно человеч. общения, истинного "гемайншафта".

В Италии Н., возникшее на рубеже 19–20 вв. в обстановке активной поляризации обществ. сил и интенсивных идеологич. размежеваний, сформировалось в тот период, когда традиц. гегельянство полностью завершило здесь свой круг, приведя к марксизму определ. часть интеллигенции, убедившуюся в несостоятельности "позитивистских", бурж.-демократич. способов решения социальных проблем. Итал. Н. представляло собой в этих условиях не только форму отхода от пролетарски-социалистич. движения определ. слоев интеллигенции, но и попытку создания миросозерцания, отвечающего условиям новой – монополистич. и гос.-монополистич. фазы капитализма. Н. в Италии имело двойств. характер, ибо оно было представлено двумя его основоположниками – Кроче и Джентиле, пребывавшими в состоянии многолетней полемики между собой. Размежевание внутри итал. Н. шло по пути решения социальных проблем (бурж.-либеральному – Кроче и тоталитарному – Джентиле). В эволюции итал. Н. отчетливо вырисовываются два осн. этапа. Первый этап – от возникновения итал. Н. до окончания 1-й мировой войны, характеризуется отсутствием четкого размежевания между указанными тенденциями, совместными выступлениями Кроче и Джентиле против марксистского материализма и "позитивистской" демократии под лозунгом "обновления идеализма" и реставрации гегелевской концепции надклассового гос-ва. На этом этапе развития итал. Н. ревизует диалектику Гегеля, заменяя диалектич. положение о единстве и борьбе противоположностей формальнологич. принципом "синтеза различий", а также вносит в гегелевское миросозерцание ряд неокантианских мотивов: противоположение единичного и всеобщего (в системе Кроче соответственно – эстетики и логики, экономики и морали), противопоставление теоретич. и практич. духа; выдвигает на первый план проблему взаимоотношения личности и общественного целого, индивидуальной свободы и всеобщей воли гос-ва.

Второй этап – с конца 1-й и до начала 2-й мировой войны, отмечен углублением и обострением филос. и политич. разногласий между крочеанством и джентилеанством, завершившихся политич. расколом итал. Н. на два течения, поскольку Кроче встал в оппозицию к фашистскому режиму Муссолини, тогда как Джентиле выступал в качестве одного из активных идеологов фашизма. На этом этапе филос. размежевание рассматриваемых версий Н. все отчетливее обнажало внутр. органич. связь каждого из этих подходов с определенной обществ.-политич. тенденцией. Если Кроче все решительнее настаивал на своей "глубокой поправке" к учению Гегеля о гос-ве, согласно к-рой последнее ставилось "ниже" морали, иначе говоря стремился ввести этич. критерий оценки историч. гос. образований и прежде всего гос-ва Муссолини, то Джентиле рассматривал гос-во как высшее воплощение нравств. духа, как конкретную "этичность" человеч. действий, пытаясь идеализировать фашистскую диктатуру. Если Кроче стремился строго различать "необходимое подчинение индивидов Целому" (т.е. государству) и способность тех или иных государственных ("авторитарных") форм гарантировать "эффективный подъем" морального уровня граждан (иными словами, пытался сохранить критич. позицию по отношению к фашистскому гос-ву), то Джентиле, выступая апологетом гос-ва Муссолини, целиком отождествлял военно-политич. мощь с нравств. ценностью гос-ва. Кроче выдвигает на первый план объективистские, рационалистич. и этич. моменты своей филос. концепции, чтобы преодолеть релятивистские тенденции, таившиеся в "абсолютном историцизме", и упрочить теоретич. позиции, к-рые давали ему возможность критиковать существующие гос. формы. Джентиле, напротив, развивает именно субъективистские (феноменалистические) и иррационалистические (мистические) тенденции своей философии, доходя до полного релятивизма в своей апологетике "факта как факта" и "акта как акта". "Хаотичной и неясной религии фашизма", к-рую прославлял Джентиле в "Манифесте мыслителей-фашистов" (1925), Кроче противопоставляет "старую веру": любовь к правде, стремление к справедливости, интеллектуальное рвение и защиту свободы как "силы и залога всякого прогресса". "Тотальному" подчинению личности гос. целому и "растворению" индивида в политич. истории Кроче противопоставляет теперь "этико-политич." концепцию истории, как истории людей, стремящихся к своему моральному совершенствованию, к-рое неотделимо от совершенствования всего человечества; пружину историч. процесса Кроче видит в "нравств. воле", понятой как сознание свободы и как воля к свободе; свобода, т.о., оказывается единств. творч. силой истории, ее истинным субъектом и высшим идеалом человека.

В Германии Н. выросло из социально-экономич. предпосылок, во многом аналогичных тем, к-рые питали итал. Н. Представители нем. Н., тяготевшие к проблематике философии культуры, философии истории, гос-ва и права, разделили в общем историч. судьбу неогегельянцев в Италии: приход национал-социализма к власти в Германии вызвал политич. раскол, за к-рым последовало и теоретич. разложение нем. Н., усугубленное (и ускоренное) тем обстоятельством, что оппозиционно настроенные неогегельянцы в большинстве своем были вынуждены эмигрировать из Германии. Однако теоретич. развитие нем. Н. существенно отличалось от эволюции итал. Н., вследствие различия филос. традиций. Нем. Н. возникло из реакции на методологич. формализм гносеологии неокантианства, а также из осознания неспособности последнего объединить в едином мировоззрении теорию познания и философию истории (философию культуры), науки о природе и науки о духе.

На рубеже 19 и 20 вв. к выводам, вплотную подводящим к Н., пришли виднейшие теоретики неокантианства, причем – как марбургской школы, так и баденской школы; обе школы на новом уровне в общем воспроизвели тот же цикл теоретич. развития, к-рый однажды уже проделала нем. классич. философия, перейдя от кантианства к фихтеанству. Марбургская школа неокантианства (Коген, Наторп и Кассирер), элиминировав кантовскую "вещь в себе" и оставив "трансцендентальный субъект" Канта в полном одиночестве и абс. независимости (хотя и отказалась рассматривать его в качестве "абсолютного субъекта" гегелевского толка), перенесла – под псевдонимом "иррационального" – "устраненную" "вещь в себе" внутрь "трансцендентального субъекта", превратив, т.о., гносеологич. проблему в проблему взаимоотношения "рационального" и "иррационального" в структуре самого сознания. Тем самым были очерчены границы, внутри к-рых марбуржцы, напр. Коген, считали возможным применение категорий гегелевской диалектики, трактуемой, однако (подобно Кроче), не как "снятие" противоположностей, а как "синтез различий".

Переход от Канта к Фихте в лоне неокантианства завершается в ходе оформления проблематики баденской школы. Виндельбанд и Риккерт были первыми из тех, кто заговорил в Германии о "возрождении гегельянства". При этом Виндельбанд, как и марбуржцы, предостерегал от "крайностей" увлечения Гегелем – от онтологизации диалектич. метода, допуская "возрождение гегельянства" лишь в рамках кантианских посылок. Риккерт в последних своих работах (см., напр., "Философия жизни", СПБ, 1922) намечал перспективу оплодотворения гегельянства нек-рыми идеями "философии жизни", видя в обращении к живой жизни, "...которая всегда иррациональна" (см. указ. соч., с. 152), противоядие против "панлогизма" Гегеля.

Определ. роль в формировании нем. Н. сыграл Дильтей, выпустивший в 1905 книгу о молодом Гегеле (W. Dilthey, Die Jugendgeschichte Hegels, В.). Он стремился доказать, что взгляды Гегеля в период, предшествующий написанию "Феноменологии духа", могут быть истолкованы как "мистич. идеализм". На этом основании Дильтей дополняет тенденцию к объединению гегелевской и кантовской традиций, возникшую в неокантианстве, попыткой "укоренить" Гегеля в русле нем. романтизма и иррационализма, связав его с Ф. Шлегелем и Шлейермахером и поставив его миросозерцание в зависимость от шеллингианства.

Объединение двух этих ветвей нем. классич. традиции (кантовско-фихтевской и шиллеровско-шеллинговской) в неогегельянском синтезе происходит в период 1-й мировой войны. В Германии получает распространение идея единства теоретич. основ герм. культуры, концепция "единого потока" нем. идеалистич. философии, завершающегося Гегелем. Эту идею энергично проповедует издатель и популяризатор гегелевских сочинений Лассон, в изображении к-рого Гегель выступает не только как олицетворение единства нем. идеалистич. традиции, но и как "духовный отец" герм. культуры и всей кайзеровской Германии. Концепцией "единого потока" нем. идеалистич. философии был открыт путь к толкованию неогегельянской тенденции как "синтетической". Однако возникшее из разнообразных филос. устремлений нем. Н. не сложилось в целостное образование, и признанные лидеры нем. Н. продолжали сохранять тесные связи с разноречивыми и нередко полемизирующими филос. течениями, в лоне к-рых они сформировались. Ученик Риккерта Кронер искал в "обновленном" гегельянстве решение той проблемы соотношения "рационального" и "иррационального", к-рая была "задана" неокантианством; он представлял в нем. Н. тенденцию к преодолению методологич. формализма неокантианства путем "сочетания" последнего с иррационалистич. мотивами. Гегель был для Кронера мыслителем, который сумел решить проблему "иррационального", включив иррацион. содержание "жизни" в структуру логического, точнее диалектического, понятия, превратив, тем самым, диалектику в "иррационализм, сделанный методом". Ученик Дильтея Глокнер, издатель соч. Гегеля и лидер нем. Н., доводит иррациональную тенденцию в теории познания до растворения гносеологич. проблематики в эстетической. Следуя за своим учителем, Глокнер выводит "истинное содержание" гегелевской философии из традиции, ведущей от кантовской "Критики способности суждения", а не "Критики чистого разума"; причем этим "истинным содержанием" Глокнер считает синтез "рациональной рассудочности" и "иррационального духовного содержания". Глокнер полагает, что лишь тот филос. метод, для к-рого "рационально-иррациональная совместность" является фундаментальной, может привести к адекватному постижению историч. образований – всегда индивидуальных и неповторимых и потому непостижимых чисто логич. средствами. Весьма значительную, а в ряде случаев определяющую роль в нем. Н. играла проблематика философии истории, философии культуры и особенно гос-ва и права, к-рую разрабатывали Т. Геринг, Литт, Ю. Биндер, а также Ф. Розенцвейг, Ф. Блашке, Г. Геллер, Г. Гиезе и др. В центре этой проблематики – вопрос о взаимоотношении личности и общества, индивида и человеческой общности (гемайншафта), вставший по-новому в связи с кризисом бурж. либерализма и нарастанием монополистич. и гос.-монополистич. тенденций в экономике и обществ.-политич. жизни Германии. Решение этого вопроса Н. в духе резкой критики бурж. "атомизации" и утверждения примата общности (гемайншафта) над составляющими ее индивидами было предложено в докладе Геринга "Гемайншафт и личность в философии Гегеля" на Лейпцигском съезде философов в 1928. Литтом была предпринята попытка разработать – на основе объединения диалектич. метода Гегеля и феноменологич. метода Гуссерля – методологию, с помощью к-рой можно было бы дать решение этого вопроса. В качестве "общностей" и "целостностей", к-рые призваны осуществлять абс. господство над индивидами, в нем. Н. выступает, во-первых, нация и, во-вторых, гос-во. Наиболее "крайние" из последователей гегелевского учения о гос-ве и праве, напр. Блашке, приходят к выводу, что индивидуальные стремления к свободе, предлагаемые демократич. постулатом равенства, ослабляют национальное "целое"; что по отношению к нации "единичное", т.е. каждый отд. гражданин, не обладает никаким "принципиальным собственным правом"; что в условиях 20 в. речь идет не о "внутриполитич. законности" или об "индивидуальной свободе", но о "нац. действии и могуществе", об историч. судьбах "нац. коллективов". Нация, в свою очередь, рассматривается (напр., у Л. Циглера) гл. обр. в аспекте ее отношения к политич. гос-ву как гарантия законности ("легитимности") гос. форм господства, поскольку именно нация обеспечивает поддержку гос-ву со стороны масс и является решающим фактором в процессе "объединения масс для политич. единства"; с помощью такой постановки вопроса неогегельянские теоретики гос-ва и права предполагают освободить "нац. коллективизм" как политич. фактор от "либералистского индивидуализирования", т.е. истолковать этот "нац. коллективизм" в духе политич. идеологии гос.-монополистич. капитализма. Весьма характерно, что слияние "нац. коллективизма" и "государственности", в условиях к-рого "нац. коллективизм" превращается в орудие "мобилизации всех граждан" для гос. целей, рассматривается нек-рыми из гегельянствующих теоретиков гос-ва и права (напр., И. Пленге) как "истинный" социализм; в качестве модели "истинного" социализма у этих теоретиков гос-ва и права фигурирует то "слияние воедино" гос-ва и х-ва на основе "нац. идеи" и иерархич. принципа организации, к-рое имело место в кайзеровской Германии в период 1-й мировой войны, т.е. в условиях гос.-монополистич. организации капиталистич. х-ва в интересах прусско-герм. милитаризма. Поэтому не случайно, что нек-рые из нем. неогегельянцев, напр. Биндер, "развили" гос.-правовые идеи Гегеля до апологии войны, в к-рой гос-во должно утвердить себя как "действительность нравственности". Так, гос.-правовая идеология Н. в лице своих наиболее "экстремистских" представителей (к-рые после прихода национал-социалистов к власти полностью перешли на службу к Гитлеру, слив свою философию с т.н. "национал-социалистич. мировоззрением") пришла к оправданию агрессивных идей германского милитаризма.

Высший пункт развития нем. Н. совпал со 100-летием со дня смерти Гегеля (1931). Подготовка и проведение этого юбилея вылились в демонстрацию "единения" нем. философов в лоне гегелевской традиции. Лидеры нем. Н. (в частности, Кронер) возглавили междунар. организацию неогегельянцев – "Гегелевский союз" (Hegelbund) (1930) и выступили с основными докладами на 1-м (Гаагском, 1930) и 2-м (Берлинском, 1931) гегелевских конгрессах.

Приход национал-социалистов к власти в Германии был началом конца нем. Н.: значит. часть неогегельянцев, не принявших гитлеровский режим, эмигрировала из Германии; оставшиеся неогегельянцы раскололись на тех, к-рые "эмигрировали" в историю философии, и тех, к-рые, растеряв остатки филос. культуры, полностью ассимилировались в национал-социалистич. идеологии. Междунар. гегелевский конгресс в Риме (1934), проходивший под знаком "фашизации" офиц. Н., свидетельствовал о падении престижа нем. Н. и о прогрессирующем развале неогегельянского движения вообще. Попытки возрождения тенденции Н. в послевоен. Германии (ФРГ) не имели успеха ни в форме попытки "критич. обновления" Гегеля Литтом, ни в форме "антропологического" истолкования гегелевского учения (напр., у Г. Вейна), ни в форме "приживления" к гегельянству экзистенциализма (напр., у И. Флюгге).

В Ρ о с с и и Н. возникло, с одной стороны, на филос. почве позднешеллингианской традиции, к-рую развивали представители рус. идеализма и мистицизма 19 в. (начиная от Хомякова и Киреевского и кончая В. Соловьевым) и к-рая выступила в 20 в. в форме рус. идеал-реализма и интуитивизма (С. Трубецкой, С. Л. Франк, Лосский, Эрн и др.). С др. стороны, оно явилось конечным результатом эволюции, проделанной рус. "легальными марксистами" (П. Струве, Бердяевым, Булгаковым), к-рые от марксизма через неокантианство пришли к Н. Смыкание этих филос. тенденций в 1-й четверти 20 в. положило начало неогегельянскому ответвлению рус. идеализма.

Рус. неогегельянцем в точном смысле слова можно считать И. Ильина – автора ряда работ о Гегеле, к-рые были резюмированы в 2-томном исследовании "Философия Гегеля как учение о конкретности бога и человека" (М., 1918). Вслед за теоретиками рус. интуитивизма Ильин стремился сочетать религ.-филос. традицию, идущую от Соловьева, и "новейшие", прежде всего гуссерлианские, веяния, идущие с Запада. Эти разнородные филос. устремления Ильин считал возможным слить в "обновленном" гегелевском учении, гл. обр. на основе нового истолкования самой структуры спекулятивного мышления, к-рое он интерпретирует как сплав мышления и созерцания, как одновременно логич. и мистич. акт. Развитие этой т. зр. привело Ильина к разновидности "философии откровения"; этом смысле он предвосхитил эволюцию, проделанную впоследствии Кронером.

Под влиянием кризиса бурж. либерализма на Западе рус. бурж. гос.-правовая мысль (в одном из своих ответвлений) также обнаружила тенденцию к переходу от неокантианства к Н. Эта тенденция, выразившаяся в попытке сочетать кантовскую и гегелевскую постановку вопроса о гос-ве и праве, вырисовалась уже в работе Новгородцева "Кант и Гегель в их учениях о праве и государстве" (М., 1901). Проблему соотношения личности и гос-ва – одну из центр. в гос.-правовой идеологии Н. – Новгородцев решает на путях нек-рого компромисса: посредством взаимного ограничения личности и гос-ва, к-рые в этом взаимодействии являются самостоят. моментами, поступающимися в пользу друг друга какой-то частью своих "прав".

Во Франции Н. получило распространение значительно позже, чем в других европ. странах, в связи с антинем. настроениями, господств. в период с 70-х гг. 19 в. по 1-ю четверть 20 в. Начало проникновения идей Н. во Франции можно датировать 1929 – временем публикации дисс. Ж. Валя "Несчастье сознания в философии Гегеля" (J. Wahl, Le malheur de la conscience dans la philosophie de Hegel). Валь пытался истолковать всю гегелевскую философию в аспекте проблематики "несчастного сознания", к-рой посвящен один из разделов "Феноменологии духа". Валь интерпретирует "несчастное сознание" как то "изначальное" переживание, из к-рого выросло все миросозерцание молодого Гегеля, а затем его система и его диалектика. Стремясь обосновать эту концепцию, Валь (вслед за Дильтеем и нем. Н.) обращается к ранним (т.н. "теологическим") рукописям Гегеля и к анализу психологич. мотивов, под влиянием к-рых они были написаны. Поскольку все миросозерцание Гегеля выводится из определ. психологич. переживаний, постольку в интерпретации Валя происходит психологизация гегелевского учения; причем в соответствии с экзистенциалистскими симпатиями интерпретатора параллельно с психологизацией происходит "экзистенциа- лизация" гегельянства – характерная черта франц. Н. вообще. Эти два ракурса рассмотрения гегелевского учения приблизили его к уровню (и особенностям) восприятия франц. филос. публики, воспитанной в условиях преобладающего влияния Бергсона.

Свидетельством растущей популярности гегелевской философии во Франции начиная с сер. 30-х гг. было большое впечатление, к-рое оказали на франц. слушателей лекции Кожева о Гегеле (1933–39). В центре лекций Кожева была религиозная и феноменологич. проблематика философии Гегеля, причем гегелевская диалектика предстает здесь как метод, применимый исключительно к сфере "человеч. существования". В числе слушателей Кожева были Сартр, Мерло-Понти, Ипполит, Арон, Фессар и др., способствовавшие впоследствии распространению "обновленных" гегелевских идей в различные сферы франц. философии, социологии и теологии.

Выступающее в тесной связи с экзистенциализмом, франц. Н. укореняется в обществ. сознании интеллигенции. Этому способствуют переводы на франц. яз. "Феноменологии духа" (1939) и "Философии права" (1941). В 1946 переводчик этих произв. Ипполит опубликовал свою дисс. о генезисе и структуре "Феноменологии духа". К особенностям истолкования гегелевского мировоззрения Ипполитом относится стремление тесно связать учение Гегеля с сартровской версией экзистенциализма, к-рую разделяет и сам Ипполит, стремящийся сблизить "экзистенциализированного" Гегеля с марксизмом.

Лит.: Ильин И., О возрождении гегельянства, "Рус. мысль", 1912, No 6; Звенигородцев Н., Гегель и современные неогегельянцы, "ПЗМ", 1928, No 6; Чернышев Б., Современный идеолог фашизма (Джиованни Джентиле), там же, 1931, No 4–5; Брушлинский В., Современное гегельянство на Западе, там же, No 7–8; Чейшвилли А., О 2-м гегелевском конгрессе, там же, No 9–10; Дынник М., Неогегельянское обоснование фашизма Р. Кронером, там же, 1932, No 5–6; Аржанов М., Гегель и национал-фашизм, "Фронт науки и техники", 1931, No 12; его же, Гегель на службе современного национализма. (К столетнему юбилею Гегеля), "Революция и национальности", 1931, No 10–11 (19–20); его же, Гегельянство на службе германского фашизма, М., 1933; Баммель Г., Гегель и современная буржуазная философия, в сб.: Гегель и диалектический материализм, М., 1932; Лифшиц М., Судьба литературного наследства Гегеля. (К столетию со дня смерти философа. 1831–1931), в кн.: Лит. наследство, М., 1932, No 2; Ширвиндт М., Гегель и современная буржуазная философия, "Проблемы марксизма", 1932, No 7–8; Группа философов-коммунистов (Франция). Возврат к Гегелю – последнее слово университетского ревизионизма, в сб.: Против буржуазных и правосоциалистических фальсификаторов марксизма, М., 1952; Аббате М., Философия Бенедетто Кроне и кризис итальянского общества, пер. с итал., Μ., 1959; Давыдов Ю. Н., Борьба вокруг "Феноменологии духа" в современной буржуазной философии, "ВФ", 1959, No 2; его же, Борьба вокруг гегелевской "Феноменологии духа" в философии XIX – первой половины XX вв., М., 1960 (Автореф. дисс); его же, Критика иррационалистических основ гносеологии неогегельянства, в сб.: Современный объективный идеализм, М., 1963; Эфиров С. Α., От Гегеля к ...Дженнаро, М., 1960; Lasson G., Was heisst Hegelianismus?, В., 1916; Кronеr R.., Von Kant bis Hegel, Bd 1–2, Tübingen, 1921–24; его же, Hegel zum 100. Todestage, Tübingen, 1932; Marx S., Hegelianismus und Marxismus, В., 1922; Glockner Η., Der Begriff in Hegels Philosophie, Tübingen, 1924; Levy Η., Die Hegel-Renaissance in der deutschen Philosophie, Charlottenburg, 1927; Wahl J., Le malheur de la conscience dans la philosophie de Hegel, P., 1929; Ρlenge J., Hegel und die Weltgeschichte, [Münster ], 1931; Marcuse H., Hegel's Ontologie und die Grundlegung einer Theorie der Geschichtlichkeit, Fr./M., 1932; Verhandlungen des ersten Hegelkongresses..., Tübingen, 1931; Verhandlungen des zweiten Hegelkongresses..., Tübingen, 1932; Verhandlungen des dritten Hegelkongresses..., Tübingen, 1934; Кojeve Α., Introduction à la lecture de Hegel, P., 1947; Litt Th., Hegel. Versuch einer kritischen Erneuerung, Hdlb., 1953; Flügge J., Die sittlichen Grundlagen des Denkens. Hegel's existentielle Erkenntnisgesinnung, Hamb., 1953; Hyppolite J., Logique et existence, P., 1953; его же, Études sur Marx et Hegel, P., 1955; Gennaro E., La rivoluzione della dialettica hegeliana, Mil.–Roma, 1954.

Ю. Давыдов. Москва.

Философская Энциклопедия. В 5-х т. — М.: Советская энциклопедия. Под редакцией Ф. В. Константинова. 1960—1970.

НЕОГЕГЕЛЬЯНСТВО

    НЕОГЕГЕЛЬЯНСТВО — течение идеалистической философии кон. 19—1-й трети 20 в., для которого характерно стремление к созданию целостного мировоззрения на основе обновленной интерпретации философии Гегеля. Получило распространение почти во всех странах Европы и в США, но в зависимости от общественно-политических условий и теоретических предпосылок принимало различные формы.

    В Великобритании, США и Нидерландах неогегельянство возникло из запоздалого (по сравнению с Германией, Россией, Францией и Италией) увлечения гегельянством, которое приобрело популярность в этих странах в 70—80-х гг. 19 в.; поэтому здесь труднее отличить ортодоксальных сторонников гегелевского учения от неогегельянцев, пытавшихся сочетать гегельянство с новыми философскими веяниями.

    В Великобритании процесс перерастания гегельянства в неогегельянство представлен (если исключить Дж. Стирлинга, впервые познакомившего англичан с философией Гегеля) Э. и Дж. Кердами, Ф. Брэдли, Р. Холдейном, Д. Бейли, отчасти Б. Бозанкетом, Дж. Мак-Таггартом и Р. Коллингвудом. Основными моментами этого процесса были: а) попытки истолкования диалектики в духе примирения противоречий, а гегелевского мировоззрения в целом — как религиозного, как “теоретической формы” христианства (Э. Керд); б) обращение к гегельянству для преодоления позитивизма (Дж. Керд) ; диалектический метод выступал при этом как средство разложения “чувственности”, “вещественности” для достижения истинной, т. е. внеэмпирической, реальности (Брэдли); в) тенденция к преодолению крайностей “абсолютного идеализма” Брэдли, стремление отстоять права индивидуальности, ее свободу, эта тенденция проявилась в умеренном персонализме Бозанкета и “радикальном персонализме” Мак-Таггарта, которые пытались сочетать гегелевское учение об Абсолюте с утверждением метафизической ценности личности; г) попытка интерпретации Гегеля в духе релятивизма (“абсолютного историзма”) наметилась уже у Холдейна, стремившегося истолковать диалектический метод Гегеля как “феноменологический” (в смысле “феноменологии духа”) способ определения в понятиях ступеней человеческого опыта, и была последовательно осуществлена Коллингвудом.

    В США, где гегельянская тенденция, впервые представленная сент-луисской школой во главе с У. Т. Харрисом, находилась в определенной зависимости от эволюции английских сторонников учения Гегеля, неогегельянство у таких мыслителей, как Б. Боун и Дж. Ройс, оказалось моментом на пути от гегельянства к персонализму.

    В Нидерландах неогегельянство, связанное с именем видного популяризатора гегелевского учения Г. Болланда, было наиболее традиционным. Болланд одним из первых в Европе провозгласил конец неокантианского периода развития философии и отказался от противопоставления Гегеля Канту, рассматривая их как “начало и завершение классического периода мышления”, в частности гегелевскую логику — как завершение кантовской критики разума. Истолкование философии Гегеля в религиозном духе сближает болландовский вариант неогегельянства с “правым” гегельянством 1830—40-х гг. в Германии.

    В Италии неогегельянство возникло на рубеже 19—20 вв., его основоположники — Кроче и Джентиле пребывали в состоянии многолетней полемики между собой. Размежевание шло по пути решения социальных проблем (буржуазно-либеральному — Кроче и тоталитарному — Джентиле). В эволюции итальянского неогегельянства отчетливо вырисовываются два основных этапа. Первый этап (до окончания 1-й мировой войны) характеризуется совместными выступлениями Кроче и Джентиле против марксизма и позитивизма под лозунгом “обновления идеализма” и реставрации гегелевской концепции государства. Второй этап — с кон. 1-й и до нач. 2-й мировой войны — отмечен углублением философских и политических разногласий между обоими течениями, завершившимися политическим расколом, поскольку Кроче встал в оппозицию к фашистскому режиму Муссолини, тогда как Джентиле выступал в качестве одного из активных идеологов фашизма. Кроче выдвигает на первый план объективистские, рационалистические и этические моменты своей концепции, чтобы преодолеть релятивистские тенденции, таившиеся в “абсолютном историзме”. Джентиле, напротив, развивает именно субъективистские и иррационалистические тенденции своей философии. доходя до полного релятивизма.

    В Германии на рубеже 19—20 вв. к выводам, вплотную подводящим к неогегельянству, пришли виднейшие теоретики неокантианства — как марбургской школы (Коген, Наторп, Кассирер), так и баденской (Вивдельбанд и Риккерт, которые первыми заговорили в Германии о “возрождении гегельянства”). Определяющую роль в формировании немецкого неогегельянства сыпэал Дильтей. В период 1-й мировой войны в Герман™ получает распространение идея “единого потока” немецкой идеалистической философии, завершающегося Гегелем (Г. Лассон). Однако возникшее из разнообразных философских устремлений немецкое неогегельянство не сложилось в целостное образование. Ученик Риккерта Р. Кронер искал в “обновленном” гегельянстве решение той проблемы соотношения “рационального” и “иррационального”, которая была “задана” неокантианством. Ученик Дильтея Г. Глокнер, издатель сочинений Гегеля, углубляет иррационалистическую тенденцию в теории познания. Значительную роль в немецком неогегельянстве играла проблематика философии истории, философии культуры и особенно государства и права (Т. Геринг, Т. Литт, а также Ф. Розенивейг и др.). Вопрос о взаимоотношении индивида к человеческой общности решался ими в духе резкой критики буржуазной “атомизации” и утверждения примата и даже абсолютного господства общности (нации, государства) над индивидами.

    Высший пункт развития немецкого неогегельянства совпал со 100-летием со дик смерти Гегеля (1931). Лидеры немецкого неогегельянства (в частности, Кронер) возглавили международную организацию неогегельянцев — “Гегелевский союз” (1930) и выступили с основными докладами на 1-м (Гаагском, 1930) и 2-м (Берлинском, 1931) гегелевских конгрессах (3-й конгресс состоялся в Риме, 1934). Приход национал-социализма к власти в Германии вызвал политический раскол, за которым последовало и теоретическое разложение немецкого неогегельянства. Антифашистски настроенные неогегельянцы в большинстве своем были вынуждены эмигрировать из Германии. Попытки возрождения неогегельянства в послевоенной Германии (Т. Литт и др.) не имели успеха. Крупнейшим представителем русского неогегельянства был И. А. Ильин, стремившийся соединить религиозно-философскую традицию, идущую от Вл. Соловьева, и новейшие, прежде всего гуссерлианские, веяния, идущие с Запада. Русское правосознание также обнаружило тенденцию к переходу от неокантианства к неогегельянству (Новгородцев П. И. Кант и Гегель в их учениях о праве и государстве, 1901, и др.).

    Во Франции неогегельянство получило распространение значительно позже, чем в других европейских странах. Началом его можно считать появление в 1929 сочинения Ж. Валя “Несчастье сознания в философии Гегеля” (Le malheur de la con sience dans la philosophie de Hegel). Большой популярностью пользовались лекции А. Кожева о Гегеле (1933—39); в числе слушателей' Кожева были Ж. П. Сартр, М. Мерло-Понти, Ж. Ипполит, Р. Арон, А. Фессар и др., способствовавшие впоследствии распространению “обновленных” гегелевских идей. Выступая в тесной связи с экзистенциализмом, французское неогегельянство приобретает влияние среди интеллигенции. Ипполит, переведший на французский язык “Феноменологию духа” (1939) и “Философию права” Гегеля (1941), стремился связать учение Гегеля с сартровской версией экзистенциализма.

    В целом как Самостоятельное течение неогегельянство исчерпывается в 1930-х гг., однако его отдельные темы обнаруживаются и в современной философии. Существенный крен в сторону неогегельянства прослеживается в философской герменевтике Г. Гадамера.

    Лит.: Давыдов Ю. Н. Критика иррационалистических основ гносеологии неогегельянства.— В сб. Совр. объективный идеализм. М., 1963; Богомолов А. С. Неогегельянство в Германии и Италии.— В кн.: Буржуазная философия кануна и начала империализма. М., 1977; Кузнецов В. Н. французское неогегельянство. М., 1982; Windeiband W. Die Erneuerung des Hegelianismus. Hdib., 1910; Lasson G. Was heisst Hegelianismus? B., 1916; ScholsH. Die Bedeutung der Hegeischen Philosophie für das philosophische Denken der Gegenwart. B., l92',Levy H. Die Hegel-Renaissance in der deutschen Philosophie. [B.], 1927; Harms E. Hegel und das 20. Jahrhundert. Hdib., 1933; BeyerW. R. Hegel-Bilder. Kritik der Hegel-Deutungen. B., 1967.

    Ю. H. Давыдов

Новая философская энциклопедия: В 4 тт. М.: Мысль. Под редакцией В. С. Стёпина. 2001.