Общий взгляд на жизнь пресмыкающихся или рептилий

        Творец научной зоологии Линней назвал "амфибиями" т.е. животными с двойственной жизнью, группу позвоночных, которых прежде относили частью к "четвероногим" и млекопитающим, частью к "червям". Окен пытался заменить это не совсем удачное название немецким словом и выбрал для этого нижнегерманское название жабы — Lork или Lurch, тогда как Кювье назвал их "пресмыкающимися - Reptilia".
        Позднейшие исследователи придали больше значения, чем их предшественники, различиям во внешнем строении тела, а особенно в развитии, свойственным этим животным, и разделили их поэтому на два класса, которым дали уже существовавшие названия "пресмыкающихся" и "земноводных". Некоторые зоологи еще долго не соглашались с этим разделением, впервые высказанным де Бленвилем. Теперь оно общепризнано, и многие с полным основанием причисляют пресмыкающихся к ряду высших позвоночных, противополагая последних земноводным и рыбам как низшим представителям первого и важнейшего типа животного царства.
        Пресмыкающиеся (Reptilia) - позвоночные с "холодною кровью"*, которые всю жизнь дышат легкими, следовательно, превращения не имеют; сердце у них с вполне обособленными предсердиями и не вполне разделенными желудочками; тело их покрыто чешуями или костяными щитками.

* В современной зоологии понятие "холоднокровные животные" заменено термином "пойкилотермные" (от греч. poikilos изменчивый, меняющийся и therme тепло), т.е. животные, температура тела которых зависит от температуры окружающей среды.

        Холоднокровными животными их можно назвать только в том смысле, что температура их крови находится в зависимости от температуры окружающей среды и лишь немного выше ее; поэтому их вернее назвать животными с изменяющейся температурой тела. Внешний вид пресмыкающихся представляет большое разнообразие: у некоторых из них туловище кругловатое или сплющенное, у других - удлиненное или даже червеобразное; у одних оно опирается на конечности, у других их не бывает; шея то короткая и неподвижная, то длинная и легко подвижная**. Конечностей обыкновенно четыре, за исключением форм, вовсе лишенных их; "но, благодаря своему горизонтальному направлению, - говорит Фогт, - они, как направленные наружу рычаги, более помогают передвижению тела, нередко змеевидно извивающегося, нежели служат ему опорой, и лишь редко действительно его поддерживают".

* * Среди пресмыкающихся наиболее крупными из сухопутных являются галапагосские слоновые черепахи (Geochelone elephantopus до 1,5 м длиной при массе 400 кг) и из живущих в воде - кожистая (Dermochelys coriacea до 2 м при весе 600 кг). Некоторые тропические питоны (например. Python reticulatus) превышают в длину 10 м. Среди ящериц самыми крупными считаются вараны (Varanus komodoensis достигает в длину 4 м при массе 150 кг), на территории бывшего СССР - серый варан (до 1,5 м). Наиболее мелкими пресмыкающимися являются некоторые виды хамелеонов рода Brookesia, максимальные размеры которых не превышают 4,5 см. Самое мелкое пресмыкающееся из российских видов пискливый геккончик с общей максимальной длиной тела с хвостом 7,2 см, а минимальные размеры на территории бывшего СССР имеет таджикский геккончик (до 6,2 см).

        Кожа покрыта различными образованиями. "У некоторых ящериц, - говорит Фогт, - мы находим настоящие чешуи, как у рыб, т.е. тонкие костяные пластинки, покрытые слоем рогового вещества, черепицеобразно налегающие друг на друга и лежащие в мешочках утонченной кожи; у прочих ящериц и змей, по-видимому, также обнаруживаются чешуи, но под этим названием не следует разуметь образований, подобных описанным выше. Кожа здесь ясно разделяется на два слоя: нижний - собственно кожный слой соединительной ткани, имеющий волокнистое строение, и надкожица (эпидерма), похожая на слой засохшего лака, верхние слои которой время от времени сбрасываются по частям или целиком. Нижний слой кожи образует то простые бугорки в виде сосочков, то бородавки, то возвышения, загнутые в виде чешуек и свободные на своем заднем краю; надкожица покрывает все эти образования, плотно прилегая к нижнему слою и следуя за его неровностями, и проникает в виде тонких складок в промежутки между сосочками и бородавками. У крокодилов в подобных возвышениях образуются настоящие костяные щитки, лежащие и толще нижнего слоя кожи, волокна которого проникают в многочисленные отверстия щитков; у черепах эти элементы кожного скелета очень рано срастаются с некоторыми частями внутреннего скелета и образуют спинной и брюшной щитки, а надкожица сильно утолщается и образует роговой покров, который в общежитии называют панцирем". Особенность строения кожи пресмыкающихся состоит, по мнению Каруса, в том, что вследствие сильного развития роговых образований замечается почти полное отсутствие осязательных сосочков и желез. Среди элементов кожного скелета различают чешуи и щитки. "Последние в основном представляют более крупные многоугольные образования, прилегающие всей своей поверхностью и друг на друга не налегающие"; чешуи очень разнообразны по форме и расположению и разделяются на гладкие, килеватые, мутовчатые и черепитчатые. К роговым образованиям надкожицы принадлежат когти на пальцах передних и задних конечностей, а также другие придатки в виде рожков, игл или конически свернутых пластинок. В то время, как у ящериц, крокодилов и гаттерий когти, по мнению Гегенбаура, расположены не на концах пальцев, у черепах они имеют именно такое положение; поэтому последние по устройству когтей стоят ниже всех пресмыкающихся.
        Красотой внешней окраски пресмыкающиеся едва ли уступают другим классам животного царства. У большинства их окраска отвечает цветам их обычного местопребывания, т.е. цвету почвы, листьев и древесной коры; у некоторых даже способность приспособления к цвету окружающей обстановки более или менее зависит от их воли, так как эти животные могут, вероятно, изменять свой цвет по собственному произволу. Подобные изменения цвета вызываются главным образом передвижениями пигментных клеток, расположенных в слизистом слое надкожицы, а равно и в соединительном слое кожи и обладающих способностью сжиматься и расширяться, благодаря чему они то сильнее, то слабее просвечивают сквозь кожу. Повышенная жизнедеятельность, по-видимому, сообщает также чешуям и щиткам более яркую окраску.
        Скелет пресмыкающихся окостеневает почти вполне, но в строении отдельных своих частей представляет такое разнообразие, что едва ли можно сказать о нем что-нибудь общее для всего класса. Череп, во многих отношениях поразительно напоминающий череп птиц, более или менее сплющен, и челюстные кости вместе с лицевыми получают в нем преобладающее развитие. "Затылочная кость, - говорит Фогт, - по своей форме вполне отвечает позвонку и состоит из непарного тела, непарной чешуи и двух, как правило, сильно развитых боковых частей. За исключением двуходок, имеющих два сочленовных бугорка, затылочная кость остальных пресмыкающихся имеет только один, обыкновенно сильно развитый и выпуклый сочленовный бугорок, который входит в сочленовную ямку первого позвонка; этот общий признак, равно как и сильное развитие чешуи, отличает ее от затылочной кости земноводных, которая всегда имеет два сочленовных бугорка". Теменные кости срастаются большей частью в одну непарную пластинку, снабжены часто высоким костяным гребнем и всегда имеют глубокие височные впадины.
        Небно-челюстной аппарат также представляет значительное разнообразие; почти у всех змей все его части соединены подвижно и связаны с помощью подвижных сочленений с плотной черепной коробкой; у крокодилов и черепах, напротив, все его кости соединены неподвижно, за исключением сочленения нижней челюсти.
        Позвоночник всегда окостеневает и ясно расчленен на позвонки; у многих пресмыкающихся можно различить в нем шейный, грудной, поясничный, тазовый и хвостовой отделы. Число позвонков чрезвычайно колеблется в зависимости от длины тела; таким образом, у черепах оно редко больше 30, тогда как у змей оно может быть больше 400*.

* Количество позвонков у змей может достигать 435.

        Грудная кость часто совершенно отсутствует или очень слабо развита; то же в известной степени можно сказать о плечевом поясе и конечностях, например, змей, у которых сохраняются только следы тазовых костей и задних конечностей в виде небольших косточек, лежащих на мускулатуре вблизи заднего прохода. У остальных пресмыкающихся конечности представляют самые разнообразные степени развития. О вооружении рта трудно сказать что-либо общее. Черепахи не имеют вовсе зубов, а челюсти их покрыты острыми роговыми пластинками. Прочие пресмыкающиеся имеют значительное число зубов, и не только на челюстях, но иногда также на небных костях, сошнике и крыловидных костях. Они почти всегда служат только для схватывания и удерживания добычи и очень редко для размельчения пищи. Обыкновенно они имеют крючковидную форму, но встречаются также зубы, сжатые с боков с зазубренными или бугорчатыми краями; у ящериц, питающихся плодами и семенами, зубы приспособлены к жеванию и имеют полушарообразные коронки. Органы пищеварения также представляют значительное разнообразие. Язык у некоторых, например у крокодилов, имеет вид плоского возвышения, лежащего на дне ротовой полости, сросшегося с ней и совершенно неподвижного; у других, например у черепах, язык короткий, толстый, мясистый, у ящериц он имеет то яйцевидную плоскую форму, то заключен в чехол, то способен выбрасываться изо рта или, как у змей, нитевидно вытянут и раздвоен на конце. Широкая глотка у некоторых пресмыкающихся чрезвычайно растяжима и незаметно переходит в объемистый и толстостенный желудок, который отделяется от кишки складкой или клапаном. Кишка широкая, более или менее длинная, но с небольшим числом петель; прямая кишка часто снабжена слепым отростком и заканчивается сильно расширенной клоакой. Пресмыкающиеся всегда имеют печень, желчный пузырь и селезенку; настоящих слюнных желез часто не бывает, но поджелудочная железа встречается почти у всех без исключения. Черепахи отличаются от всех других пресмыкающихся присутствием подъязычной железы, у многих ящериц и змей мы находим железки на губах; кроме того, у многих змей встречаются большие железы в височной области, нередко с ядовитым выделением, вытекающим по бороздкам или каналам в ядовитые зубы.
        Почки обыкновенно очень велики и часто подразделены на многочисленные лопасти; выходящие из них мочеточники открываются на задней стенке клоаки, впереди которой у ящериц и черепах находится мочевой пузырь. Семенники лежат всегда в брюшной полости, семенные канальцы образуют обыкновенно придатки семенников, из которых выходят семенные протоки. Органы оплодотворения имеются у всех пресмыкающихся, за исключением гаттерий, у которых они отсутствуют. У змей и ящериц они парные и представляют два мешка, усаженных шероховатыми шипами или роговыми крючками и выпячивающихся при совокуплении, как палец перчатки, так что их внутренняя поверхность выворачивается наружу. Черепахи и крокодилы имеют на передней стенке клоаки непарный орган совокупления без внутреннего канала, но с наружной продольной бороздкой, по которой стекает семенная жидкость. Яичники имеют форму то трубок, то пластинок и всегда отделены от яйцеводов.
        Органы дыхания, как уже было замечено, не претерпевают превращения и всегда присутствуют в форме легких. Только у некоторых черепах, именно у мягкокожих черепах, рядом с легочным дыханием имеются следы жаберного, в виде особых сосочков в глотке. Пресмыкающиеся имеют обособленную гортань: дыхательное горло обыкновенно разветвляется, но часто бывает трудно определить границу между ним и его ветвями, так как хрящевые кольца, окружающие его, иногда далеко продолжаются в легкие, и, с другой стороны, легочные дольки иногда скрывают значительную часть дыхательного горла. Легкие представляют собой перепончатые мешки, или цельные, как у большинства пресмыкающихся, или с придаточными мешками, как у некоторых ящериц, или с бахромчатыми придатками на концах. У змей правое легкое которых обыкновенно длиннее и шире левого, последнее может и совершенно отсутствовать, а первое, по крайней мере у некоторых видов, в заднем своем отделе превращается в воздушный приемник, не имеющий значения для дыхания. Вообще же оба мешковидных легких вполне развиты, тянутся через всю брюшную полость, и от внутренней поверхности их отходит ряд складок слизистой оболочки, образующих ячейки или, при более совершенном развитии легких, они приобретают характер губчатой массы.
        Сердце, как уже было упомянуто, состоит из отделении: двух вполне разделенных предсердии и двух желудочков, перегородка которых полная, цельная только у крокодилов, у всех же остальных пресмыкающихся она имеет более или менее широкие отверстия, через которые кровь левого желудочка может смешиваться с кровью правого. В венозной системе воротное кровообращение кроме печени существует еще и в почках. Лимфатическая система чрезвычайно развита и представлена кроме обширных лимфатических пространств, расположенных в области желудка, еще 2 или чаще 4 особыми ритмически пульсирующими лимфатическими сердцами, из которых два всегда лежат в поясничной области непосредственно под кожей или несколько глубже, прилегая к крестцу, и которые гонят свое содержимое в близлежащие полые вены. Эти лимфатические сосуды не имеют клапанов. Кровяные тельца всегда яйцевидной формы и имеют ядра. Существование своеобразных соединений между крупными кровеносными сосудами объясняет, почему у пресмыкающихся потребность дыхания ограничена.
        Мозг пресмыкающихся менее совершенен, чем мозг млекопитающих и птиц, но, с другой стороны, гораздо сложнее мозга гадов и рыб; именно здесь впервые обособляется слой коркового вещества, аммоновы рога и отходящий от них мозговой свод. Головной мозг состоит из трех лежащих друг за другом частей: переднего мозга, среднего и заднего. Последний особенно развит у крокодилов, значительно менее у черепах и змей и представляет орган, заведующий, по Эдингеру, координацией движений животного. Те же различия наблюдаются в величине переднего мозга. Сравнительно с головным спинной мозг вместе со своими нервами имеет преобладающее развитие; поэтому влияние первого на отправление нервов ограничено. Из органов чувств у всех без исключения пресмыкающихся особенно развиты глаза, хотя нередко они бывают очень малы, а иногда даже совершенно скрыты под кожей. Для различных семейств и групп характерно устройство век. "В простейшем случае, - говорит К. Фогт, - как у змей, веки как бы совершенно отсутствуют, в сущности же они срослись друг с другом; кожа над глазным яблоком становится прозрачной и образует над ним выпуклый колпачок, защищающий его снаружи наподобие часового стеклышка, вставленного в окружающую кожу. Слезная жидкость заполняет пространство между этим колпачком и глазным яблоком и вытекает из внутреннего угла глаза через широкий канал в носовую полость. Почти у всех остальных пресмыкающихся верхнее веко мало развито и представляет обыкновенно твердую хрящеватую складку кожи, тогда как нижнее, гораздо больше и более подвижное, может закрывать весь глаз, часто подпирается особой костной пластинкой, а в некоторых случаях имеет прозрачный участок против входа зрительного нерва. У крокодилов, черепах и большинства ящериц имеется, кроме того, м и гател ьная перепон ка, нередко также заключающая хрящевую основу и более или менее полно закрывающая глаз, надвигаясь на него из внутреннего угла. Совершенно особо стоят между пресмыкающимися хамелеоны, выпуклые глаза которых снабжены одним круглым веком, прободенным небольшим отверстием, и обладающим гораздо большей подвижностью, чем у других пресмыкающихся. По внутреннему строению глаза последних вообще мало отличаются от глаз высших позвоночных".
        У многих пресмыкающихся глаза малоподвижны; встречается, впрочем, и обратное, и притом в исключительной степени: хамелеоны обладают способностью вращать глаза в разные стороны независимо один от другого. Радужная оболочка у большинства ярко окрашена; зрачок у одних круглый, у других в виде вертикальной щели, как у кошек или сов: в таком случае он может сильно расширяться, и глаз приспособлен для зрения в темноте; у третьих, наконец, зрачок вытянут в поперечном направлении. Змеи и ящерицы обладают сильным мускулом из поперечно-полосатых волокон, расширяющим зрачок; у аллигаторов мускул этот отсутствует.
        Одно из замечательных открытий последнего десятилетия - это обретение остатка особого органа чувств, который назвали теменным глазом. По своему строению он напоминает глаз оболочников и лежит под кожей на поверхности черепа, нередко выделяясь по своей форме и окраске от окружающей его ткани; так называемый мозговой придаток не что иное, как ножка теменного глаза. Если, кроме того, принять во внимание, что уже у одного отряда земноводных, а также у некоторых отрядов пресмыкающихся в теменном шве находится отверстие, вполне соответствующее теменному глазу современных ящериц и черепах, то мы должны принять, что этот теменной глаз играл большую роль у предков современных позвоночных и служил у них неизвестным до сих пор органом чувств. Только у гаттерий сохранилась, впрочем, и поныне связь теменного глаза с надмозговым придатком. В то время, как некоторые исследователи принимают, что теменной глаз ящериц и ящерогадов поныне служит органом зрения, хотя и в ограниченной мере, другие считают его кожным органом чувств или органом, воспринимающим тепловые ощущения, и, наконец, третьи не признают за ним в настоящее время никакой функции*.

* Теменной орган (так называемый третий глаз) гаттерий помогает регулировать температуру тела, выбирая места и позы, ориентируясь по характеру распределения солнечных лучей. Теменной глаз участвует в регуляции сезонных и суточных циклов активности гаттерий.

        Что некогда он был органом чувств, доказано исследованиями Креднера, который прочно обосновал этот взгляд на основании положения, формы и величины теменных чешуи у ископаемых земноводных; но чтобы этот орган функционировал каким бы то ни было образом и поныне, отрицает Лейдиг полностью после бесплодных усилий отыскать нерв, идущий к этому предполагаемому органу чувств.
        Орган слуха менее совершенен, чем у высших позвоночных: ухо не имеет раковины, и его полость устроена гораздо проще, чем у теплокровных позвоночных. Но улитка имеется у пресмыкающихся то в форме округлого перепончатого мешка, то в форме короткого канала с неполной спиральной перегородкой и колбообразным придатком на конце. У змей нет ни барабанной перепонки, ни барабанной полости, ни евстахиевой трубы; у остальных отрядов барабанная полость замыкается барабанной перепонкой, более или менее открытой снаружи, и сообщается с ротовой полостью посредством короткой и широкой евстахиевой трубы. Барабанная перепонка соединена с овальным окошечком столбиком, часто очень длинным, к которому у некоторых форм присоединяются еще другие косточки. За чувством слуха по степени развития следует кожное чувство, хотя оно выражено главным образом как чувство осязания, менее как способность восприятия иных кожных ощущений. Что пресмыкающиеся чувствительны к внешним воздействиям, показывает их любовь к солнечному теплу, хотя, с другой стороны, они обнаруживают нечувствительность, которая кажется нам просто непонятной. Чувство осязания, напротив того, может быть очень развитым и достигает высокой степени совершенства у тех форм, которым органом осязания служит язык. Чувство вкуса, по-видимому, в такой же степени недоразвито. У крокодилов, черепах и ящериц можно предполагать чувство вкуса; но у змей трудно допустить его существование. Чувство обоняния также не особенно высоко развито и во всяком случае не действует на большом расстоянии. Носовые полости пресмыкающихся снабжены хрящевыми (носовыми) раковинами и сообщаются с ротовой полостью; наружные носовые отверстия могут у некоторых форм расширяться и сжиматься или закрываться клапанами. Обонятельные нервы хорошо развиты, слизистая оболочка носовых полостей пронизана сосудами, образующими сетчатое сплетение.
        Большинство пресмыкающихся развивается из яиц*, которые в общем похожи на птичьи, состоят из крупного, богатого жиром желтка и более или менее толстого слоя белка и заключены в кожистую, нередко растяжимую оболочку, на поверхности которой отлагается в большем или меньшем количестве известь.

* Наиболее крупные кладки ящериц насчитывают несколько десятков яиц, например у североамериканских жабовидных ящериц их может быть до 40. Несколько больше яиц в кладке змей: рекордная кладка обыкновенного ужа состояла из 105 яиц. До 90 яиц откладывают за один раз самки крокодилов. Самые крупные кладки у черепах: в гнездах бразильской черепахи-тартаруги находили до 247 яиц. Размеры кладок прямо связаны с размерами тела самки — более взрослые и крупные самки откладывают больше яиц.

        Развитие яйца, как правило, начинается еще задолго до кладки в яйцеводе самки, а у некоторых форм здесь и завершается развитие зародыша: детеныш прорывает оболочку яйца еще в яйцеводе и рождается живым. Некоторые виды, обыкновенно откладывающие яйца задолго до этого момента, могут задержать кладку до полного развития зародыша, если им постоянно мешать откладывать яйца. Оплодотворенное яйцо имеет на поверхности желтка беловатый кружок с неопределенными очертаниями, соответст- вующий той части куриного яйца, которую в обыденной жизни называют наседным пятнышком или рубчиком. Этот зачаток состоит из мелких бесцветных клеток и выглядит как белое пятно на желтке; он представляет самую существенную часть яйца и служит основой тех образований, которые принимают участие в построении тела зародыша. В той области, где появляются зачатки задних конечностей, передняя стенка кишки дает выпячивание в форме грушевидного пузырька, который проникает в полость тела через отверстие кожного пупка и разрастается над околоплодным мешком. Между тем как последний вполне замкнут, мочевой мешок, напротив, обильно снабжен разветвлениями сосудов, служащими для дыхания зародыша. Зародыш прорывает околоплодный мешок, а затем пробивает и скорлупу; для этой цели у многих форм ему служит особый непарный острый зуб, так называемый яичный зуб, который сидит на конце морды сверху, вырастает на межчелюстных костях и впоследствии выпадает. После рождения сосуды мочевого мешка съеживаются; дыхательная деятельность полностью переносится на легкие, и пупок зарастает совершенно, не оставляя никакого следа.
        О пресмыкающихся можно определенно сказать, что время этих животных прошло. Действительно, из того, что мы теперь знаем о первобытном мире, явствует, что в числе вымерших животных имеются целые отряды пресмыкающихся, а до настоящего времени дожили только 4 отряда: ящериц, крокодилов, черепах и ящерогадов. Окаменелые остатки вымерших видов этого класса, находимые в наши времена, являют перед нами целый ряд различных и в высшей степени оригинальных животных, строением своего тела и образом жизни напоминавших частью млекопитающих (таковы несходнозубые), частью птиц (летающие ящерицы), земноводных и рыб (ихтиозавры).
        Впрочем, в настоящее время на земном шаре живет все же около 3500 видов всевозможных пресмыкающихся: около 1645 ящериц, 55 хамелеонов, приблизительно 1575 видов змей, 23 - крокодила, 201 - черепах и 1 - гаттерия, причем ежегодно находят новые, еще неизвестные до того виды, особенно ящериц и змей*.

* Со времен Брема описано много новых видов пресмыкающихся, и сейчас насчитывается более 4300 видов ящериц (включая хамелеонов), около 3000 видов змей, 1 гаттерия. около 250 черепах; не изменилось лишь число крокодилов.

        Весьма интересно широкое распространение по земному шару ныне живущих пресмыкающихся.
        Огромное большинство пресмыкающихся живет в низменностях тропических стран, и количество видов этих животных более, чем всех остальных позвоночных, убывает по направлению к полюсам. То же самое относится и к различным горным поясам. Тепло является необходимым условием для их жизни: чем жарче страна, тем они многочисленнее, чем холоднее - тем беднее их фауна. Виды, область распространения которых охватывает несколько градусов широты, на юге часто бывают заметно крупнее и красивее окрашены, нежели на севере, так что в иных случаях трудно бывает даже признать в них одни и те же формы. Наряду с теплом для многих видов необходима также и влажность. Африка сравнительно бедна этими животными, тогда как в южной Азии, а еще более в Америке заметно бросается в глаза наибольшее разнообразие форм пресмыкающихся, а равно и наибольшая численность их особей. Величина отдельных видов находится в соответствии с развитием всего класса в том смысле, что крупнейшие виды населяют тропические страны, а в умеренных поясах живут почти одни мелкие виды.
        Все виды этого класса более или менее связаны с местностью, в которой живут: ни одно пресмыкающееся, за исключением разве морских черепах, не совершает регулярных переселений в прямом смысле этого слова. Черепахи распространяются по бассейну какой-либо реки и могут переселяться на соседние воды, но если область их жительства отделена от бассейна другой реки широкой безводной площадью, то уже только это является непреодолимым препятствием для их распространения. То же самое относится и к тем видам, которые живут на суше: какой-нибудь узкий морской рукав может воспрепятствовать дальнейшему расширению области их жительства. Змеи очень редки на островах, лежащих посреди океанов; если же присутствуют, то в виде своеобразных, исключительно местных форм. Несмотря на это, одни и те же пресмыкающиеся встречаются приблизительно в одинаковом числе в совершенно различных местностях, разделенных препятствиями, подобными вышеприведенным; в таком случае следует принять, что прежде такой разделяющей границы между данными местностями не существовало.
        Места обитания пресмыкающихся весьма разнообразны, однако в общем их следует причислить к наземным животным. В море постоянно живут только некоторые черепахи и змеи, остальные же населяют сушу и в особенности охотно живут во влажных местностях. Обителью многих видов служат пресные воды, однако большинство в известное время держится вне воды, греясь на солнце и отдыхая, и только самая меньшая часть этих животных спит, плавая. Лес еще более богат видами пресмыкающихся, нежели болота и вода; он должен также считаться одним из главнейших приютов животных этого класса. Здесь они живут как над землей, так и на земле, между кустарниками и корневыми сплетениями, на стволах и в ветвях деревьев. Наконец, некоторые селятся в сухих песчаных или скалистых областях, так, многие ящерицы и змеи водятся в степях, а иные в пустынях, на местах, по-видимому, почти исключающих возможность жизни в них.
        "Для жизни в степных или пустынных областях для животного особенно ценно обладание быстротой передвижения с одного места на другое, имеющей особую важность при быстром ли ускользании от врага по лишенной растительности почве или же для быстрого перемещения при недостатке пищи из одной местности в другую. Особенное значение в этом случае имеет общая форма тела. Таким образом, в узком теле в высшей степени подвижных ящериц из семейства настоящих ящериц (Eremias), в форме тела степных гологлазов (Ablepharus), как равно и в бичевидно удлиненных стрелах-змеях (Psammophis lineolatus), мы видим пример необыкновенно важной приспособляемости к жизни в песках. Даже закаспийская очковая змея, или среднеазиатская кобра (Naja oxiana), рисунок очков у которой, впрочем, на раздувающемся затылке совершенно отсутствует, при обычном строении тела и при нормальном числе чешуи, в степных областях имеет более вытянутый и удлиненный хвост. Но не одна только длина хвоста обусловливает особенную быстроту движений большинства наземных змей; в незначительной степени быстроту эту следует считать свойственной и всем тем змеям, которые имеют большое число брюшных щитков (в общей сложности 200 и более).
        Из других своеобразных черт, свойственных почти всем без исключения пресмыкающимся, живущим в азиатских степях и песках, характерно отсутствие потребности в удовлетворении жажды*.

* Это не совсем так. Разные пресмыкающиеся по разному приспособились к недостатку влаги. У пустынных игуан рода Sauromalus, например, по бокам тела под кожей располагаются лимфатические узлы, заполненные жидкостью, состоящей в основном из воды, накопленной во время дождей.

        Коренные обитатели пустыни, быть может, даже отказываются от глотания ночной росы, которую другие змеи и ящерицы обыкновенно с жадностью отыскивают по утрам. Очевидно, обычная их пища уже заключает в себе все то количество жидкости, которое необходимо этим животным. От ночного холода и от дневного зноя большая часть закаспийских пресмыкающихся прячется в норы и подземные ходы, а еще чаще просто зарывается в песок. Способность рыть и зарываться почти у всех видов высоко развита. Начиная от наземных черепах и пустынных варанов, с необыкновенной силой и ловкостью закапывающихся в самую сухую глинистую почву, до агам и круглоголовок (Phiynocephalus), зарывающихся в более легкую степную почву, - все эти животные характеризуются хорошо развитыми роющими когтями.
        Наконец, некоторые закаспийские пресмыкающиеся приспосабливаются к жизни в степи тем, что днем во время жары прячутся и ведут ночной образ жизни, например слепуны, которые избегают влияния температурных колебаний тем, что, подобно земляным червям, живут в земле под дерном. Из ящериц упомянем все семейство гекконовых, из змей род Lytorhynchus, а равно и все водящиеся там виды полозов, гадюк и Echis, которые уже по внешнему виду могут быть признаны настоящими ночными жиBOTHыми благодаря щелевидным зрачкам.
        Очковая змея, по Гюнтеру, также ночью кажется гораздо более оживленной, нежели днем. Такое строение тела ставит эту змею почти вне зависимости от внешнего влияния температуры, так как она при сильных ночных колебаниях тепла или холода всегда может вновь зарыться в безопасное песчаное убежище.
        К одним из самых интересных приспособлений ящериц к жизни даже в мелкосыпучих песках принадлежит конструкция их органов движения. Так, род Eremias (Е. Intermadia а Е. velox) из местных ящериц имеет необыкновенно крупные щитки на голенях, которые благодаря с воей ш и рокой гладкой поверхности не дают животному провалиться в песок. Пальцы их служат для той же цели, а равно и для облегчения рытья в песке, для чего они весьма своеобразно лопатовидно расширены. У чешуйчатого геккона, как и у рода Crossobamon из гекконовых и у круглоголовок, мы встречаем длинные бахромки по бокам пальцев, которые при хождении значительно расширяют площадь ступни. Подобное приспособление далеко не редкое у ящериц. Наоборот, у гекконов это явление редкое и необычное.
        Совершенно другой характер, но еще более оригинальный, носят приспособления закаспийских пресмыкающихся, которым приходится защищать себя от вредных действий вечно клубящейся пыли и сыпучих песков. В этом случае естественно сначала обратить внимание на предохранительные приспособления отдельных органов чувств, особенно их наружных отверстий.
        Прежде всего, поговорим о носе, органе дыхания. У фриноцефалов* носовые отверстия никогда не направлены прямо, открываясь на носовых пластинках, но выходят всегда наверху, будет ли носовая пластинка поставлена вертикально и обращена площадью вперед, или же располагается почти горизонтально, наверху морды.

* Фриноцефалами Брем называет ящериц- круглоголовок (Phrynocephalus), обитающих на юге России, в Средней и Передней Азии, Казахстане, Индии, Монголии и Китае.

        Вообще у всех зарывающихся в песок ящериц или змей во время рытья сор не может попасть непосредственно в нос; отверстия ноздрей лежат всегда в направлении, которое совершенно или почти совершенно противоположно самому сильному напору песка при рытье. У большинства змей Закаспийской области мы, кроме того, встречаем хорошо развитые клапаны. Так, мы видим это у видов рода Lytorhynchus, носовое отверстие которых в спокойном состоянии прикрывается наглухо закрывающимся отростком, у местных гадюк, у очковых змей. Раздувание ноздрей в гневе и при нападении асписовыми гадюками и очковыми змеями известно уже издавна, но, по-видимому, менее знакомо то обстоятельство, что всякая чуть попавшая в ноздри песчинка может быть с легкостью удалена животным с помощью чрезвычайно сильного фыркающего движения, что мы замечаем также у среднеазиатской черепахи (Agrionemys horsfieldi).
        Но и глаза пресмыкающихся, особенно ящериц, живущих в песках, представляют нам пример в высшей степени интересного приспособления. Совершенно скрытые под щитками глаза бывают только у слепунов; в этом случае они настолько спрятаны, что, быть может, способны отличать только темноту от света. Как животных с чрезвычайно сильно развитыми веками мы прежде всего должны отметить агам и круглоголовок; смыкающиеся между собою пластинки век у них образуют довольно широкие площадки, наружные края которых, кроме того, снабжены ресницевидными чешуйками, что, вместе взятое, вероятно, и служит надежной защитой от пыли и песка в ветреную погоду.
        Точно так же и увеличение верхнего века у чешуйчатого геккона замечательно тем, что как раз у гекконов развитие век принадлежит к числу редчайших явлений. Совершенно иное устройство видим мы у рода Mabuya из сцинковых. У ящериц этого рода нижнее веко весьма увеличено и направлено вверх, причем обычно оно плотно смыкается с верхним веком, которое меньше. Но именно в силу этого ящерицы эти столь же зорко видят, как если бы веки их были совершенно открытыми, так как большое, прозрачное нижнее веко не препятствует свободному доступу света. Наконец, еще интереснее устройство зрительного аппарата у пустынных гологлазов, у которых нижнее веко, как это открыл Буланже, срослось с верхним, разделяющая их горизонтальная щель совершенно исчезла и напоминающая видом часовое стеклышко пара век приняла вид роговицы и функционирует так же, как и она. Прежде думали, что гологлаз вообще лишен век или имеет только чешуевидные остатки их; в действительности же глаза у него похожи на глаза змей.
        Наконец, что касается ушного аппарата, то у многих живущих в песках гекконов, например у вида Cyrtopodion russowi, мы встречаем ушные щели заметно меньше и более узкие, чем у их ближайших родичей. Другие ящерицы, как, например, агамы и сцинковые рода Eumeces, в виде защиты наружного уха имеют бахромчатые или иглистые придатки, состоящие из слабо прикрепленных прикрывающих чешуек, которые бывают всегда так расположены, что при рытье или зарывании в песок совершенно закрывают ушное отверстие или по крайней мере его большую часть. У круглоголовок же, как и у змей, наружное отверстие уха совершенно исчезает, что представляет собою явление чрезвычайно интересное и очень редкое среди ящериц. Подобное устройство ушного аппарата, без сомнения, имело определяющее значение для их распространения и изобилия в областях центральной Азии.
        Чистого зеленого цвета в своей окраске закаспийские пре смыкающиеся абсолютно лишены. Такое явление объяснить не трудно: зеленый тон в Закаспийской области есть тон редкий и встречающийся на окраинах лишь местами и то в течение коротких весенних месяцев. Нечасты также и бледные цвета, белый с серым или более черным пятнистым рисунком; мы встречаем их только у ночных гекконов, как приспособление к свету месяца и бросаемых им теней. Наоборот, повсюду и обычно встречаются животные песчаных цветов - желтого, желто-серого, желто-красного и желто-бурого; большинство бывает пестрого цвета с самыми разнохарактерными рисунками и оттенками. Но освещенный лучами солнца песок не состоит из однообразных желто-серых, желтых или желто-красных цветов, скорее он представляет собой смешение белых, красных, бурых и черных оттенков, в которые окрашены зернышки кварца и другие составные части песка и камней. Самая роскошная окраска подобного рода у одной из круглоголовок (Phrynocephal us туs face us) или вида Eremias grammiea: до такой точности обе эти ящерицы подражают своей окраской окружающей их обстановке песков. У вида Phrynocephalus he/ioscopus имеются даже еще темные спинные отростки, похожие на более крупные черные или черно-серые камешки, а сплюснутое, зарывшееся боками в песок, плоское тело часто можно не отличить от спокойно лежащего камня. Наряду с только что упомянутой пятнистой окраской матового колорита, похожего на теневые тона, в окраске этих животных встречаются также и отдельно лежащие, ярко окрашенные пятна. Так, кирпично-красные пятна часто, но, по-видимому, не всегда украшают спину самки агамы (Trapelus sanguinolentus), таковы оба карминово-красные, обрамленные небесно-голубым кольцом глазные пятна на шее Phtynocephalus helioscopus, подобные же, но расположенные более назади, у области плеча, пятна круглоголовок Радде (Phrynocephahis raddei), яркое отдельное посередине спины у вида Phrynocephahis interscapularis, наконец, чудные бело-сине-черные глазчатые пятна на боках Eremias velox. Чем обусловливается происхождение этих пятен, я достоверно высказаться не могу. Быть может, все эти оригинальные и чрезвычайно яркие, выделяющиеся из окружающего пятнистые рисунки можно рассматривать как явления подражания почве или цветкам, на стеблях которых в известное время года круглоголовки имеют обыкновение сидеть, уцепившись своими вертлявыми хвостиками. С другой стороны, такие пятна могут служить для устрашения врагов или для приманивания самок. Не выяснено также значение лимонно-голубого или сургучно- красных цветов видов родов Eremias и Phrynocephahis; у последних при этом весьма обыкновенно бывают темно-черные полукольца перед концом хвоста.
        Наряду с этим весьма распространенным пятнистым рисунком встречаются также полосатые рисунки. Это явление, частое также и в степных областях, свойственно из ящериц видам рода Eremias, особенно молодым. Быть может, оно является следствием приспособляемости к пребыванию в степи во время восхода и захода солнца, когда отдельные былинки и стебли бросают длинные тени на оголенную почву. Так как такой полосатый рисунок, что было выяснено еще Эймером, чаще имеет место у молодых животных, которые обыкновенно бывают чувствительнее к колебаниям температуры, то этот приспособляющийся признак тем более может быть особенно целесообразен тем, что таким животным действительно нельзя оставаться на открытых местах во время жаркого полуденного солнца или в холодную лунную ночь.
        Узкий и тонкий лист предоставляет лучам солнца незначительную зеленую поверхность, почему и происходят резкие полосатые тени. Понятно, что полосатую ящерицу очень трудно заметить среди этих сухих тонких листьев. То обстоятельство, что молодые обладают более выраженным полосатым рисунком, чем взрослые животные, для закаспийских форм я объясняю себе отнюдь не более значительной чувствительностью первых к влиянию температуры, но тем, что для маленьких ящериц особенно опасны большей частью тонкие, живущие в песках змеи, от которых они и защищены своей предохранительной окраской. Таким образом, здесь, скорее всего, нужно предположить подражательность окраски этих животных продолговатым листьям укромных уголков. Самые мелкие виды (какова, например, Eremias scripta) и во взрослом состоянии или весьма полосаты, или сильно походят окраской на окружающую обстановку. Вейсман во многих случаях мог наблюдать превосходную подражательность гусениц траве, и я полагаю, что в интересующем нас вопросе мы встречаем то же явление, но выраженное еще сильнее".
        Наверное, большая часть закаспийских пресмыкающихся являются настоящими плотоядными животными, что доказывается почти всеобщей мощностью зубного аппарата. Но особенно интересны некоторые приспособления, находящиеся в зависимости от добывания пищи, свойственные круглоголовкам и чешуйчатым гекконам, которые характеризуются известным своеобразным устройством хвоста. Известно, что все круглоголовки снабжены более или менее скручивающимся хвостом, при помощи которого они довольно крепко могут держаться на стеблях кустов и зонтичных растений. Я полагаю, что животные этого рода, все виды которого обладают таким хвостом, залезают весной на расцветшие растения именно ради облегчения себе добывания добычи; здесь они прячут свою голову между цветами и в удобный момент ловят пролетающих насекомых. Этот взгляд укрепился во мне особенно после одного наблюдения над ушастой круглоголовкой (Phrynocephalus rnystaceus), которое, мне кажется, объясняет значение удивительных крупных воронковидных кожных лопастей у углов рта животных этого вида. Я наблюдал яркую карминно-красную окраску внутренней стороны этих кожных лопастей, которые снаружи по краям имели красивейшие белоснежные пучковидные бахромки, оторачивавшие их. Если раскрыть рот этого животного, то такие лопасти в обоих углах рта расширяются в виде крупных лепестковидных площадок, красиво и аккуратно охваченных белыми бахромками. Я представляю себе дело таким образом: животное это, раскрывши пасть, сидит на стебле какого-либо растения, прицепившись своим подвижным хвостом, выглядывая из вышеупомянутого зонтика растения; возможно, что и слизь, выделяемая такими боковыми лопастями, придает им особенно обольстительную для насекомых влажность, или же, что сама глотка, кроме того, имеет яркий манящий цвет; одним словом — насекомые принимают всю эту ярко окрашенную, блестящую поверхность за только что распустившийся цветок зонтичного растения и летят прямо в рот ящерицы. Если подлетающие насекомые сядут только на боковые лопасти, то последние снабжены такой сильной мускулатурой, что действуют как сачок и захлопывающимся боковым движением препровождают обманутое насекомое прямо в глотку животного. Если этот взгляд верен, то он сразу объясняет значение столь редких лопастевидных боковых отростков на верхней и нижней губе, явление, единственное во всем отряде ящериц Вальтер высказывает по этому поводу, конечно, совершенно другое. Он говорит: "Во-первых, ушастая круглоголовка, будучи, прав да, проворной, но и тяжелой, никогда или только в очень редких случаях залезает на растения. Во всяком случае, я ни разу не имел случая занести такой факт в свою записную книжку. Радде уверял, что однажды видел подобное животное, сидевшее на сухом кусте колючки, но очень вероятно, что был введен в заблуждение обманчивым воздухом пустыни и видел перед собой просто агаму (Trapelm sanguinolentus). Затем мне кажется, что хвост ушастой круглоголовки не обладает достаточной подвижностью, чтобы цепляться; далее, я полагаю, что своеобразные боковые бахромки на пальцах задних ног этого животного, напоминавшие мне всегда зубчики на пальцах глухарей и тетеревов, препятствуют лазанию по весьма тонким ветвистым пустынным кустикам. Затем окраска боковых лопастей имеет, хотя и отдаленное, сходство с цветом маленького рябчика (Fritilaria) и во всяком случае с цветом Eremurus olgae. Но оба этих растения цветут в такое время года, в которое ящерицы едва начинают бодрствовать и в которое вообще ни одна ящерица не лазает на кусты. К тому времени, когда ушастая круглоголовка делается заметно бодрее, не цветет ничего подобного, если не считать некоторых огромных чертополохов, которые посещают, однако, только некоторые насекомоядные животные, умеющие находить добычу в мелких цветках этих растений. В спокойном состоянии ушастая круглоголовка никогда не распускает свои бахромы, но они быстро и совершенно раскрываются и сплошь алеют, как только ящерица видит, что ее преследуют и она не может никуда скрыться.
        Таким образом, она принимает действительно весьма оригинальный вид, решительно напоминающий дракона, и в первый раз это меня на самом деле изумило. На основании личных наблюдений я в этом вижу не что иное, как средство испугать и тем самым защититься от преследователя, хотя я вообще не особенно склонен верить в эту теорию угрозы, столь часто преувеличиваемую, и гораздо скорее согласился бы со взглядом Бетхера, как с решительно более вероятным, если бы не имел случая лично побывать в тех местах"*.

* Мнение Вальтера соответствует современному представлению о назначении "ушей" этой ящерицы.

        Второе приспособительное свойство, менее спорное и подав шее повод также к изменениям в строении хвоста, мы встречаем у сцинкового геккона. На его хвосте благодаря продольному ряду крупных черепитчато наложенных друг на друга чешуек на верхней стороне образовался звуковой аппарат, при помощи которого это цепкопалое животное, быстро двигая хвостом в разные стороны, оживленно музицирует. При этом ящерица в вечерние сумерки или в начале наступающей ночи сидит перед своим жилищем. Звук от такого движения хвоста напоминает стрекотание кузнечиков и сверчков и, разумеется, может привлечь ночных кузнечиков, служащих пищей этой ящерицы; быть может, в то же время этот звук есть призыв в пору спаривания, однако это было бы необычно, так как его в состоянии производить как самцы, так и самки. Это очевидно странный, впервые указанный Штраухом факт требует еще дальнейших наблюдений и пояснений**.

* * В настоящее время такое поведение геккона, которого сейчас называют сцинковым (Teratoscincus scincus), считается выражением общего возбуждения животного и специфической защитной реакцией, сигнализирующей об опасности.

        Самая маленькая чешуйка, самое незначительное цветное пятнышко в хозяйстве и экономии природы имеет свое значение, но лишь в редких случаях точное объяснение этого значения бывает для нас столь просто и ясно, как окраска таких песчаных и степных жителей, у которых всякая малость в строении тела может уже, по-видимому, оказаться чрезвычайно полезной.
        О заботах закаспийских пресмыкающихся по отношению к своему потомству, о самой важной деятельности для поддержания своего дальнейшего существования и об успешном продлении того или другого вида я, к сожалению, имею немного фактического материала. Там, где заботы о будущем поколении предоставляются земле в виде снесенных яиц, зарывание яиц на подходящих местах совершается с несколько большей заботливостью, причем черепаха Горсфильда, весьма ловко и терпеливо роющееся животное, зарывает свои яйца на значительную глубину. Очковая змея родит живых детенышей; что змеи Echis и местные гадюки живородящи, почти несомненно по сходству их с европейскими и африканскими представителями рода Vipera; более чем вероятно также, что и большинство закаспийских ящериц из многочисленного семейства агамовых и все сцинковые также приносят живых детенышей".
        Этими примерами влияния климата и окружающей среды на пресмыкающихся мы и удовлетворимся, хотя было бы очень заманчиво и интересно рассмотреть приспособляемость пресмыкающихся Бразилии и Мадагаскара к обстановке девственного леса или влияние неизмеримого моря на живущих в нем змей и черепах.
        Пресмыкающиеся ползают, бегают, лазают, прыгают и плавают; некоторые виды даже в известном смысле носятся по воздуху, т.е. совершают при помощи летательной перепонки, которой пользуются как парашютом, перелет на довольно большие расстояния, однако животные эти никогда не могут взлететь снизу вверх, но опускаются всегда только сверху вниз. Пресмыкающиеся заслуживают свое название, так как даже их ходьба и беганье в точном смысле слова - пресмыкание. Большинство волочит брюхо по земле, и яснее всего это заметно как раз у самых быстрых из них. Многие черепахи, правда, в состоянии ходить так, что брюшной панцирь не касается земли, но зато они двигаются с такою медлительностью, что движение их, в самом деле, едва ли можно назвать беганьем. Уже большая часть водяных черепах при движении по земле бороздят своим брюшным панцирем, а морские черепахи ползают по земле еще беспомощнее, чем тюлени. Ящерицы бегают, правда, очень быстро и проворно, но держат при этом свои ноги весьма вывернутыми в стороны, так что движение их в сравнении с движением млекопитающих также следует назвать беспомощным. Наконец, змеи, настоящие ползающие животные среди пресмыкающихся, двигаются при помощи своих ребер, которые служат им опорой тела: при передвижении они ими действуют, как рычагами, и употребляют их в дело, как ноги.
        Плавание совершается различными способами. До сих пор еще неизвестно ни одно пресмыкающееся, которое бы, попав в воду, погибло. Даже беспомощные наземные черепахи, как камень тонущие в воде, не гибнут на глубине. Речные черепахи плавают при помощи своих широких ног; морские черепахи благодаря своим большим ластам двигаются в воде ловко, легко и продолжительно. Крокодилы плавают главным образом при помощи хвоста, представляющего собой мощный орган передвижения, двигая им подобно рулевому веслу, помещенному на корме лодки; при этом эти животные двигаются необыкновенно быстро. У морских змей задняя часть тела превратилась в превосходное, вертикально поставленное рулевое весло, благодаря чему и движения их становятся гораздо быстрее. Однако и простые змеи, лишенные такого приспособления, также весьма быстро скользят по волнам. Незначительная потребность в дыхании облегчает продолжительное пребывание в воде даже и земным пресмыкающимся.
        Многие пресмыкающиеся лазают очень ловко. Известные виды ящериц взбираются по самым гладким стволам деревьев и скалам так же быстро, как и бегают по земле. Немало из них для удержания своего тела и прицепления обладают в высшей степени подходящими орудиями в виде острых, серповидно согнутых когтей или же в виде дисковидно расширенных пальцев конечностей, снабженных снизу поперечными складками; такие пальцы предоставляют им даже возможность, подобно мухам, удерживаться на нижней стороне горизонтального сучка или поверхности скалы и даже совершенно безопасно бегать по потолку комнаты. Змеи лазают тем же способом, как ползают и плавают: они двигаются, змеевидно извиваясь, и при влезании так плотно укрепляются своими подвижными ребрами к неровностям древесной коры, что совершенно не рискуют непроизвольно соскользнуть вниз.
        Голосом, в настоящем смысле этого слова, обладают крокодилы, гекконы и некоторые ящерицы, как, например, алжирская (Psammodronms); все же остальные испускают только фыркающие и шипящие звуки.
        Повышение внешней температуры положительно складывается на жизнедеятельности пресмыкающихся, и одна и та же змея ведет себя в жаркий день совершенно иначе, чем в прохладный. Процессы дыхания и кровообращения не в состоянии дать пресмыкающемуся внутренней теплоты, почему такое животное более или менее зависит от внешней температуры. Оно воспринимает ее и выдерживает, хотя бы покровы его тела, панцирь или чешуйчатая одежда до того нагрелись, что могли обжечь руку; иной раз оно предоставляет себя такому влиянию необыкновенно долгое время и затем мало-помалу снова возвращает воздуху теплоту, пока не восстановится равновесие между внешней температурой и теплотой тела. Пресмыкающиеся, получающие от лучей солнца как внешнюю, так и внутреннюю теплоту, или, лучше сказать, прогреваемые солнцем насквозь, остаются теплыми еще долгое время после захода солнца. Однако теплота их в течение ночи уходит обратно в воздух, а равно и уменьшается к осени или ко времени более холодной поры года. Весною же и летом она снова повышается. Этим объясняется также, что все те виды, которые живут в более холодных местностях, в зимние месяцы вынуждены уединяться, впадать в оцепенение или в зимнюю спячку: они погибли бы, если бы вышли на холод.
        Уже из вышеприведенных сведений следует, что душевные способности пресмыкающихся должны быть совершенно незначительны. Создание, в теле которого головной мозг имеет столь небольшое значение, не может обладать и более высоко развитыми проявлениями деятельности этого мозга, тем, что мы называем понятливостью. Эта способность находится если и не в прямом, то все же в известном соответствии с величиной мозга, и теперь, когда известно, что вес головного мозга человека равен 1/40 части общего веса тела, а вес мозга черепахи относится к весу ее тела как 1:1850, то мы имеем масштаб для суждения о способностях этого животного. Не только малое развитие и несовершенство головного мозга, но и незначительная масса его ставит этих пресмыкающихся на столь низкую ступень. Способность распознавать окружающие явления замечается только у немногих животных этого класса. Обман чувств, другими словами, недостаточное понимание какого-либо раздражения извне у них наблюдается часто; в них заметны лишь самые низменные проявления душевной деятельности; о способности рассуждать почти не может быть и речи. Известная память на местность, ограниченная способность распознавать съедобное от несъедобного, полезное от вредного, также понимание опасности и, наконец, некоторые аффекты - вот все проявления их душевных способностей. Они занимают очень низкую ступень в общем ряду столь богатого царства животных. У более высоко стоящих животных этого класса наблюдались некоторые проявления понятливости, накопление сведений, полученных опытом, и целесообразность поступков, как результат опыта; у других наблюдалась известная заботливость по отношению к потомству - в большинстве случаев лишь как следствие раздражения, имеющего связь с половой деятельностью. Многие пресмыкающиеся выказывают возбуждаемость, которая может означать злобу, гнев, коварство, и очень немногие из них полагаются на собственные силы. До хитрости, которая может служить выражением высшего проявления ума, не доходит ни одно пресмыкающееся.
        Высокоорганизованные позвоночные животные выбирают местожительство обдуманно, пресмыкающееся же следует какой-либо из своих потребностей и почти не делает разницы между лучшим или худшим местом для своего пребывания. Оно делается осторожным и пугливым там, где впервые его начали преследовать, а со временем это обращается и в привычку, однако редко, быть может, даже никогда, такое животное не отличит настоящую опасность от кажущейся.
        Чувственные раздражения иногда, конечно, довольно значительно влияют на маленький по массе мозг этих животных. Так, наблюдали, что во время оплодотворения они до того забывали окружающий мир, что становились как бы глухими и слепыми, не обращая внимания на самые очевидные опасности, которых прежде избегали, короче - совершенно меняли свое обычное поведение. О сознании их едва ли может быть речь, скорее еще можно говорить об их чувственности. Однако им также свойственна известная опытность, а равно нельзя им отказать и в умении иногда известным образом употребить ее в дело. Ядовитые змеи хорошо сознают силу своего смертоносного оружия и спокойно ждут результатов от действия их яда; неядовитые змеи, черепахи, крокодилы, ящерицы подкрадываются к своей добыче, преследуют ее или же смотрят на нее снизу, внезапно подпрыгивают и стараются схватить; наконец, каждое пресмыкающееся до известной степени позволяет себя приручить, т.е. мало-помалу привыкает к человеку, снабжающему ее кормом, однако оно с трудом различает ухаживающего за ним человека и других людей, а просто видит в столь обычном для него явлении лицо, доставляющее ему пищу.
        Крокодилы и ящерицы, даже черепахи постепенно могут приучиться выходить на определенный свист своего хозяина и приготавливаться к принятию пищи; первых можно даже отучить от кусания: этим ограничивается достигнутая степень приручаемости пресмыкающихся. Я видел также, как ядовитые змеи брали предлагаемую им пищу, причем одновременно все-таки замечал, как они, несмотря на то что привыкли получать пищу из железных щипцов, при неожиданном для них движении кусали щипцы, следовательно, в это мгновение совершенно забывали, что они уже несколько раз повреждали свои зубы о железо. Так называемые ручные пресмыкающиеся остаются всегда опасными и в состоянии нанести серьезнейший вред ухаживающим за ними. Так, о привязанности с их стороны нечего и думать, скорее можно рассчитывать на досаду и злобу, нежели на дружбу. В дружественное общение такое животное не вступает ни с пресмыкающимися, ни с другими животными вообще. Самое большее, чего можно достигнуть, это что оно перестанет бояться другого животного или же будет относиться к нему равнодушно. Настоящей общительности среди этих низко стоящих животных не было замечено ни разу. Сотни черепах плавают сообща, 20, 30 крокодилов лежат в одном месте, греясь на солнышке, но каждое из таких животных думает, пока не наступит половая пора, только о себе, живет исключительно для себя и не заботится о соседе; общество никогда не приходит на помощь к одному из сочленов его.
        Упоминая о телесных и душевных способностях пресмыкающихся, в заключение нам остается сказать о голосе. Среди более высоко развитых позвоночных мало таких, которые не были бы в состоянии издать звук или крик; среди пресмыкающихся же мы встречаем большое число таких, которых следует назвать немыми. Черепахи пыхтят или свистят, ящерицы и змеи, как известно, иногда испускают более или менее громкое шипение, многие, однако, не издают и этого звука. Только крокодилы и гекконы, ночные ящерицы, а равно и некоторые обыкновенные ящерицы в состоянии воспроизводить громкие определенные и отчасти благозвучные звуки. Ниже стоящие земноводные в этом отношении являются одареннее пресмыкающихся.
        Повседневная и, если можно так выразиться, общественная жизнь пресмыкающихся чрезвычайно однообразна. Среди черепах живущие на суше деятельны днем, большинство же пресноводных черепах оживлены преимущественно ночью. Крокодилы охотятся за своей добычей главным образом в сумерках, хотя и днем не упускают случая поймать добычу. Только ящериц и значительную часть неядовитых змей нужно считать дневными животными, тогда как гекконы и почти все ядовитые, а равно и многие неядовитые змеи выходят на добычу после захода солнца. По обыкновению, водная среда изменяет образ жизни и этих животных в том смысле, что живущие в воде не делают разграничений суточного времени, как это свойственно живущим на суше, но и между водными пресмыкающимися большая часть оживляется только ночью.
        За исключением наземных, некоторых пресноводных и одной морской черепахи, а равно и некоторых ящериц, всех животных этого класса мы должны назвать хищниками, а отдельных даже причислить к самым опаснейшим. Почти все классы животных платят им дань. Крокодилы нападают на млекопитающих величиной с собаку или свинью и столь же мало щадят человека, как и всякое маленькое хищное животное, приблизившееся к воде; преследуют же главным образом водных животных, в особенности рыб*.

* Питание определенной группой кормов может быть облигатным (постоянным), как, например, у королевской кобры, которая питается почти исключительно змеями (таких животных называют офиофаги), или у молоха, потребляющего почти исключительно муравьев (мирмекофаг). Вместе с тем облигатных карпофагов (специализированных потребителей плодов) среди пресмыкающихся нет, однако желтопузик и длинноногий сцинк охотно поедают различные спелые ягоды, а одна из обитающих в Индии черепах питается преимущественно плодами околоводных растений.

        Черепахи ловят мелких млекопитающих, птиц, других пресмыкающихся, земноводных, рыб, головоногих, улиток, насекомых, раков, червей и медуз. Ящерицы питаются млекопитающими, птичками, другими ящерицами, земноводными, рыбами, насекомыми и различными червями. Змеи главным образом нападают на позвоночных, но есть целые семейства, питающиеся только червями и насекомыми. Почти все проглатывают свою добычу целиком, и только немногие, в особенности черепахи и крокодилы, разрывают сырую добычу предварительно на куски, как это делают те, которые питаются растениями. Оказывается, что пожирание и проглатывание у некоторых пресмыкающихся требует значительных усилий. Большинство этих животных пьет. С повышением температуры возрастает и прожорливость пресмыкающихся: в жаркое время года они, так сказать, набирают запасы питательного материала на все остальное время года. Однако сравнительно с их величиной пресмыкающиеся едят гораздо меньше, чем млекопитающие и птицы. Они проглатывают сразу огромные куски, но затем вплоть до полного переваривания дня ми лежат в ленивом покое более или менее на одном и том же месте, а в случае нужды могут обходиться и без пищи. При обильном корме они до известной степени тучнеют, некоторые же делаются очень жирными, однако ожирение выражается у них несравненно менее значительно, чем у млекопитающих и птиц.
        Черепахи и крокодилы сменяют свою верхнюю кожу таким же способом, как и млекопитающие и птицы; остальные пресмыкающиеся линяют целой шкуркой, т.е. сбрасывают кожу лоскутьями или более или менее целиком, так что народ совершенно справедливо упоминает про "ужовые рубашки". После такой линьки животные выказывают себя особенно ревностными на охоте и прожорливыми, так как им нужно восполнить свои потери.
        С началом весны у пресмыкающихся также начинается половая пора. Виды, живущие в северных странах, появляются с первыми теплыми днями, животные умеренных или жарких стран, зарывающиеся на время сухой поры года, выходят после первого дождя. Некоторые виды, возбуждаемые половой страстью, ведут ожесточенные бои друг с другом. Крокодилы злобно гоняются друг за другом и яростно дерутся. Между ящерицами также происходят единоборства, змеи собираются на известных местах в большом числе, образуют путаные клубки, шипят или чем-либо другим выказывают свое возбужденное состояние, пока не спарятся с какой-нибудь самкой. Само оплодотворение длится целыми часами и днями; однако вслед за ним, по крайней мере у большинства, наступает тупое равнодушие между самцами или самками, проявлявшими только что такую сильную склонность друг к другу. Много времени спустя самка, если только она не родит живых детенышей, отыскивает подходящее место для кладки яиц. Большая часть пресмыкающихся кладет свои яйца в найденные или ими же вырытые подземные норы или между мхом или листвой на влажных теплых местах. Яйца имеют пергаментную или жесткую известковую оболочку; число их колеблется от 2 до 150; "высиживание" их самка поручает действию солнца или теплоты, развивающейся от гниения растений, и далее о них уже не заботится. Исключение составляют лишь некоторые крокодилы и змеи. Нередки случаи рождения уродливых детенышей, но такие животные редко достигают полного развития. Уже древние писатели совершенно правильно сообщают о двухголовых змеях, в наше же время были наблюдаемы также двухголовые ящерицы и черепахи. Молодые животные развиваются сравнительно быстро, обыкновенно уже через несколько недель или месяцев и уже с первого дня начинают вести жизнь своих родителей.
        К зиме, а в сухих полосах тропиков к началу сухой поры пресмыкающиеся зарываются в землю, по крайней мере прячутся в более глубокие норы и впадают там в полное оцепенение, которое соответствует зимней спячке известных млекопитающих. На северной и южной границе области распространения пресмыкающихся все обитающие там виды ищут защиты от влияния неблагоприятного времени года, в южных частях умеренного пояса и под тропиками это делают только те из них, которые не могут иначе избежать вредного влияния перемен, зависящих от времени года. Во влажных областях Бразилии наземные черепахи бодрствуют повсюду круглый год, тогда как черепахи, живущие по Ориноко, по наблюдениям Гумбольдта, на время солнечного зноя и засухи прячутся под камнями или в вырытых ими же норах, вылезая вновь из своих углов только тогда, когда появятся первые следы влажности воздуха или земли. Крокодилы, живущие в реках, обычно не впадают в зимнюю спячку. Там, где водоемы, в которых они держатся, в неблагоприятное время года высыхают, все виды проводят пору засухи, зарывшись в ил.
        Во время зимней спячки вес пресмыкающихся несколько уменьшается, и этим доказывается расход органических веществ. Черепаха, весившая перед спячкой 4 фунта 9 унций, потеряла до февраля 1 фунт 5 драхм веса. Впрочем, животные вылезают отнюдь не бессильными, скорее же проявляют особенное оживление как раз после зимней спячки.
        "Чтобы точнее изучить этих животных, лишь с трудом доступных наблюдениям на свободе, - пишет Фишер, один из опытнейших воспитателей таких животных, - лучше всего пользоваться террариумами, т.е. теплицами в миниатюре, в которых животные принуждены жить в относительно тесном пространстве". Террариум, устроенный со знанием, обставленный рассудительно и заботливо, поддерживаемый с любовью и терпением, награждает своего обладателя обильным материалом для изучения и развлечения, равно может служить украшением комнаты и даже целого дома. Подобный террариум, наполненный пресмыкающимися, для образованного человека, любящего углубляться в созерцание природы, предоставляет даже зимой богатое и приятное поле деятельности и изучения. Он дает ему возможность дополнять знания, полученные при беглом осмотре набитых чу чел или заспиртованных экземпляров пресмыкающихся, потерявших свои красивые цвета и естественную окраску; он может делать надлежащие наблюдения за нравами и поведением этих животных. Террариум уже помог, как это мы увидим на следующих страницах, разрешению весьма важных вопросов из жизни пресмыкающихся. Однако еще много биологических вопросов которые могут быть разрешены только после продолжительных наблюдений или целесообразно произведенных опытов над пойманными животными, еще остаются без ответа; много также и попутных замечаний ждут своего подтверждения, а еще очень многое нужно дополнить и исправить.
        Польза, приносимая нам пресмыкающимися, в сравнении с пользой от других позвоночных необыкновенно мала. Непосредственную пользу приносят нам аллигаторы и некоторые змеи своей кожей, которой покрываются и украшаются различные вещи, черепахи - своими пластинками щита, что составляет один из важных предметов торговли, использующийся для различных поделок, идущий как на изготовление предметов обихода, так и на безделушки; кроме того, черепахи приносят пользу своим мясом и яйцами. Косвенно полезны нам ящерицы ловлей вредных насекомых и личинок. Напротив, вред, приносимый пресмыкающимися, более значителен. Если мы оставим в стороне хищничество, от которого страдают рыбы и их икра, производимое даже меленькими черепашками, а равно и некоторыми змеями, то прежде всего наше внимание останавливается на большом количестве смертей людей и домашних животных от укусов ядовитых змей и нападений крокодилов. В этих случаях проповедовать пощаду было бы неуместно и грешно. Но мы должны также высказаться и за помилование огромной массы неповинных животных, терпящих заодно с небольшим количеством виновных. Оставим в стороне пресмыкающихся тропических стран, просить пощады которым мы не имеем ни желания, ни права, и обратимся, прежде всего, к красивым ящерицам, веретеницам, прудовым черепахам, которые веселят наш взор своей подвижностью, бодростью и беззаботностью, населяя поля, леса и уединенные озера. Они не вредят никому, и поэтому мы позволим себе сказать в пользу их слова милости. Что касается до змей, то мы считаем целесообразным убивать тех из них, которых мы не знаем хорошо, но вслед за тем в оправдание совершенного всегда брать убитое животное с собой и сохранять его в спирту, чтобы при случае показать компетентному человеку и таким образом узнать об ядовитости или безвредности данного животного. Такое знание, добытое личным опытом, не будет бесплодно, и в случае, если бы убитое животное оказалось безвредным, мы будем уже иметь повод позднее щадить такую змею. При более точном знакомстве вскоре можно научиться отличать безвредных ужа и медянку от ядовитых гадюк и тогда беспрепятственно любоваться жизнью и нравами неядовитых змей.
        В давно прошедшие времена люди воздавали божеские почести тем пресмыкающимся, которые внушали им страх. Древние египтяне держали ручных крокодилов вблизи своих храмов и заботливо бальзамировали их трупы; жители восточной Азии, в особенности китайцы и японцы, придавали изображениям своих богов внешний вид змей и ящериц; греки и римляне идеализировали змей и слагали басни и песни о хитрости и уме этих животных, об их даре прорицания и о других качествах. Древнегерманские сказания точно так же повествуют о змеях, и отнюдь не всегда с отвращением. В наше время еще многие народы почитают и боготворят крокодилов и змей. Однако древние египтяне доказали нам также, что они были люди очень практичные. Я сам видел в пещере Маабде, близ Манфалута, в которой складывались мумии священных животных, тысячи молодых крокодилов и крокодильих яиц, про которые, очевидно, никто не стал бы утверждать, что они были забальзамированы лишь после естественной смерти. Они скорее с достаточной очевидностью доказывают, что египтяне прежде всего заботились о собственной безопасности и полагали, что исполняют лишь священную обязанность, сохраняя земную оболочку животных, которые могли бы сильно им навредить, если бы выросли и размножились.