Стремление к удовольствию - вообще: желание, внутренняя потребность в чем-то, полное ожидания предвкушение радости, напряженное эмоциональное состояние, которое требует разрешения и переживается в основном как нечто приятное, стимулирующее, позитивное; в более узком смысле: сексуальное желание, чувственная жажда, потребность в сексуальном удовлетворении (либидо, потребность. центры сексуальности и удовольствия). В этом смысле говорят, что кто-либо чего-то желает или что желание пропало (фрустрация). Говорят о "жизни в свое удовольствие", т.е. как заблагорассудится, об обуздании своего желания или о лишении других удовольствия; о пристрастии к чему-либо, о том, что что-либо делается с удовольствием. Без удовольствия ничего не получается - это мотив всего. "Удовольствие и любовь это крылья для великих дел" (Пилад в "Ифигении в Тавриде" Гете). Приходит желание любви, и предпринимаются действия,чтобы удовлетворить эту жажду. Отношения партнеров складываются тяжело, если один испытывает желание У, а другой нет (сексуальная дисгармония}.
Соответствующее прекрасное, приятное ощущение, возникающее в результате удовлетворения; огромная радость, наслаждение, жизнеутверждающее эмоциональное высокое чувство; в общем смысле - удовольствие от жизни, в специфическом телесное удовольствие.
Удовольствие связано, таким образом, с одной стороны, с желанием, а с другой - с его удовлетворением; в совокупности это "жизнеутверждающая эмоция", как выразился X. Гизе (Словарь сексологии, 1952). Отношения между людьми включают оба фактора и их результат. У. образует эротические связи, без него нет эротики. Эротика это или У. или ничто. В человеческой сексуальности У. - это не только приятная приправа, оно имеет собственную ценность как метод и содержание, средство и цель. Функция У. - одна из основных в сексуальности; она освободилась от функции продолжения рода и начала жить самостоятельной жизнью, которой стали подчиняться др. закономерности. У. не абстрактно, а конкретно и привязано к отдельному индивиду; вне индивида нет У. "В нашей собственной груди / там или нигде бьет источник подлинного У", - писал поэт X. М. Виланд (1780). У. от сексуальной жизни зависит от привычек и расположения конкретного человека, однако оно подвержено не только внутренним, но и внешним влияниям. У него свои общие, особенные и индивидуальные пространственно-временные условия. Особое значение имеет ситуация с партнером. В ней функция У. вступает в симбиоз со связующей функцией сексуальности и таким образом усиливается. Желание удалить У. из сексуально-эротических и иных отношений людей разрушило бы эти отношения. С другой стороны, утверждают, что как раз в длительных отношениях чувства могут пустеть, что любовь убивает У. "Ненаправленное, мобильное, короче говоря, инстинктивное, будучи подчинено принуждению к длительной любви, становилось оспариваемой вещью, то есть овеществлялось и тем самым лишалось жизненности" (М. Даннекер). Это вообще противоречие-в-себе, поскольку к любви нельзя принудить, ее нельзя создать искусственно; пожалуй, можно говорить о норме длительного партнерства, но она - не то же самое, что любовь. Если ненаправленное инстинктивное чувство становится спорной вещью, оно просто умирает. Супружеский долг, принуждение к оргазму, нефизиологическое и непсихологическое стремление к соответствию - это цивилизационно-бюрократические феномены организованной и одновременно компенсаторной враждебности У. Индивид при этом отступает на задний план, критерием становится сам акт, возникают мнимая сексуальность и псевдоудовольствие. Длительная любовь, если ее не рассматривать как внешнее условие, лишенное содержания, как чистую фикцию, может обойтись без такого мнимого удовольствия; но она отнюдь не чужда спонтанным переживаниям, безграничному и беспрепятственному чувству, эмоциональной глубине, наоборот, очень многие люди именно в ней испытывают наибольшее У, тогда как другие удовлетворяют свои сексуальные потребности иначе.
Из-за своего большого значения в жизни людей понятие "У." играет центральную роль в психологии,особенно в теории 3. Фрейда (психоанализ), любые психические поступки и поведение преследуют цель доставлять У. и избегать страдания (принцип удовольствия). Диалектика У. и страдания и раньше встречалась, хотя и в иной форме. Об У. и страданиях любви слагались стихи и песни (народная песня): "Но глубоко в сердце звучит / еще долго потом удовольствие и страдание" (И. Эйхендорф, 1837).
Выражения "удовольствие", "наслаждение" вначале не имели в языке какого-либо негативного значения. В дальнейшем стали различать хорошее и дурное удовольствие. Некоторые стали рассматривать удовольствие и как что-то укромное и зловещее, подчиняющееся темным инстинктам, низкое, мимолетное и недостойное честного, добродетельного человека. "Лишь добродетель непреходяща, но не удовольствие" (Д. Граббе, 1829). Немецкий поэт X. Ф. Геллерт (1757) предостерегал от похоти: "Под твоим желанием ношей / ты опускаешься от человеческого достоинства / до низости животного". Наряду с цельными, радостными удовольствием появились пагубные удовольствия, которые следовало сдерживать либо искоренять. Лишь в этом случае возможна честность, напоминал в 1654 г. поэт Ф. фон Логау:
"Не тот, кто прибавляет золото к золоту, должен признаваться как богач; у того, кто оставил наслаждения, все может идти хорошо".
Свободное проявление чувственности и борьба с ней постоянно менялись местами в эротической истории человечества. Особенно очерчивает границы удовольствия религия. Интересы сохранения власти и существующего порядка осуществляются методами, враждебными удовольствию. Жизненные чувства людей игнорируются, ими манипулируют, их разрушают, если так пожелают властные инстанции. Экономическая выгода получает приоритет по сравнению с пользой для чувств.
Если удовольствие стало деградировать до беспутства и лотереи, если верхние слои впадают в декадентство, если излишества достигают границ У, если оргии становятся распространенным явлением, то в обществе, кажется, начинает работать сейсмограф, принуждающий к сдержанности. Но вместе с развращенным У, ставшим непродуктивным и неактивным, парализующим, а не стимулирующим людей, отупляющим, а не обновляющим их, часто осуждается и удовольствие вообще; такова его извечная судьба. Люди вечно защищаются против гибели и осуждения их удовольствия, живя и наслаждаясь продуктивной жизнью, не вредя себе и другим.
Различные и противоречивые значения удовольствия проявляются в огромном количестве словосочетаний.Зрительное удовольствие допустимо, но грешно, когда часто влечет за собой другие грехи: попасться на глаза - запасть в сознание. X. Вейсс иронически пишет в "Словаре греха" (1989): "Тот, кто дольше необходимого благосклонно рассматривает тот или иной предмет или того или иного человека из благоговения или по причине желания и хотения, тот грешит зрительным наслаждением". Г. Э. Лессинг описывал У. взгляда так:
"Если я для зрительного удовольствия / из-под тенистых, холодных ресниц / с завистью скольжу глазами вверх и вниз / и вижу красивую девушку, / я хотел бы иметь безгрешный глаз". Зрительное удовольствие находится в родстве с любовью к зрелищам (вуайеризм), которая у многих служит компенсаторным удовольствием. Но обычно за зрительным удовольствием следует плотское, чувственное желание и сексуальное наслаждение, которое осуждалось так же, как греховное, даже недостойное, поскольку плоть не столь благородна, как душа или разум. В райском саду ("сад удовольствия"), в представлении немцев, росло все, что только могла породить эротическая фантазия. В арабском "Благоухающем саду..." шейха Нефзауи (ислам) после первого предложения: "Слава и благодарение Аллаху, вложившему высшее наслаждение мужчины в женщину и высшее наслаждение женщины в мужчину" - следует предсказание: "Наивысшее удовольствие возникнет вскоре, если тела будут тесно соприкасаться друг с другом". Это может происходить на немецкой широкой перине любви ("лугу удовольствия" Lustwiese) или в загородном замке ("замке У." - Lustschloss). Похотливый старик ("старик У." - Lustgreis) - это старый повеса ("чудак У." Lustmolch), который все еще думает только об одном, а если он еще при этом кое-что делает, он сластолюбец (Lustling), что почти равнозначно развратнику, прежде всего если у него есть гомосексуальный мальчик ("мальчик для У."). Многие старые выражения со словом "удовольствие" сегодня больше не употребляются. Сексолог Ф. Пфеффлин писал (1990): "Пестрый букет из многих цветов - слов, связанных с удовольствием, - во второй половине последнего века увял, и сохранился лишь куцый букетик колючих и плотоядных растений - болезнь от удовольствия (Lustseuche), убийство, связанное с удовольствием (Lustmord), и убийца, жаждущий удовольствия (Lustmoerder). Из У, которое двести лет назад могло, при соответствующем словесном дополнении, освятить любую вещь, ощущение или действие, получился феномен, которому с помощью дополнения словами болезнь, убийство и убийца придан отталкивающий привкус". Болезнь от У. означает при этом передаваемое половым путем заболевание сифилис, убийство в связи с У. - убийство на половой почве, неверное и вводящее в заблуждение обозначение. Пфеффлин исходит из того, что само преступление не может быть "приносящим удовольствие и также либидозным актом, а является результатом незаторможенных агрессивных импульсов"; У. и сексуальное желание не служат мотивом для убийцы-садиста, наоборот, У. умерщвляется вместе с жертвой. Однако к старым выражениям добавились и новые, напр. в связи с психоанализом и движением за эмансипацию в XX в. Воспринимаемое как приятное, с охотой совершаемое действие имеет акцент на У. Тот. кто следует принципу У, предпочитает увеличение У. страданию (не У). Женщина стремится быть не объектом для У. мужчины, а хочет собственных ощущений У. Тот, кто принужденно ищет все новых наслаждений, является наркоманом У. У. рождает новое У, стремление к нему может быть неутолимым (нимфомания, донжуанство). "Так почти всегда человек пьет удовольствие потоками - и испытывает жажду!" (Э. X. фон Клейст, 1749).
После дискуссий последнего времени в западных индустриальных обществах этот поток У, как кажется, иссякает, его сила уменьшается, напряженность спадает. В своей книге "Вон!" (1994) Э. Борнеман с вызовом заявил об исчезновении страсти и деградации гетеросексуального коитуса:
"Люди больше не сношаются друг с другом. Они занимаются чем угодно, только не этим старомодным..." В 1994 г. один из журналов писал: "В Германии, согласно опросу, каждая третья женщина в возрасте между 17 и 35 годами вполне может долго обходиться без секса". В качестве причин называются убивающие У. факторы индустриального, потребительского и информационного общества, внешние факторы психического насыщения, связанные с реакцией на чрезмерно большое количество сексуальных сигналов. Консультанты в области секса сообщают о парах, которые гармонично живут друг с другом, но утратили У. от секса. Причиной считают эмоциональную дистанцию, особенно в высших и средних слоях общества. На работе, на службе люди поддерживают друг с другом корректные контакты, они являются поверхностными, милыми, но ни к чему не обязывающими, лишенными страсти и эротизма, стерильными и свободными от взаимных обязательств. Иметь чувства считается непрактичным и рискованным. Лучше сохранять холодность. Тот, кто с У. открывается, становится ранимым и уязвимым. Кто раздаривает У. и чувства, тот плохой торговец. Люди нередко вступают в отношения только с целью извлечь из таких союзов пользу. В случае необходимости всегда можно прибегнуть к сексуальным услугам. Секс обезличивается, от него можно отказаться, как от предмета роскоши. Чтобы иметь секс, другой человек не всегда нужен, даже может быть порой помехой. Сексуальное даже воспринимается как нагрузка. Люди, затопленные соблазнами общества массового потребления, в конце концов, пресытились и сексом. При- выкнув к жизни с чувством пресыщения, они уже ничего больше не хотят. К этому добавляется убивающий У. страх перед будущим, старостью, болезнями, СПИДом, войной, насилием, нападениями, страх быть схваченным, преданным, перед необоснованным подозрением, опасение оказаться использованным, сломаться, страх перед насмешкой и издевкой, перед мужчиной и перед женщиной. Худший враг У. - это страх.
Но это лишь одна сторона. Люди сегодня живут во многом свободнее и имеют гораздо большие возможности для устройства жизни, переживаний, принятия решений, также и в том, что касается любви и сексуальности. Особенно это относится к женщинам. Отношение ко всему телесному и к наготе стало значительно свободнее. Возросла терпимость в отношении различных вариантов сексуальности.
Любое общество и любое время имеют свои стороны, как враждебные У, так и способствующие ему. Поскольку сексуальность обладает общественной стороной, она принимает различные формы. Всегда есть люди и группы людей, которые живут сверх своих сексуально-эротических возможностей или,наоборот, не реализуя их в полной мере, не могут получать такие У, как другие. Каждое новое поколение находит свое собственное отношение к любви и У, которое часто может не совпадать с отношением старшего поколения. Молодые пытаются жить, испытывая У, и быть счастливыми по-своему. Эмпирические исследования последних лет не пока- зывают, что молодые люди не желают секса, что их сексуальное У. ослабело или исчезло и они больше не хотят любви и сексуальности. Они лишь отвергают определенные формы секса, чтобы тем сильнее стремиться к другим формам. Точно так же нельзя исходить из того, что у более старших в целом У. пропало и сексуальные контакты, включая половой акт, стали реже. У. есть живительная жизненная реакция и программа, говоря словами У. фон Гуттена:
"Жить - это удовольствие" (Из письма от 25 декабря 1518).
Соответствующее прекрасное, приятное ощущение, возникающее в результате удовлетворения; огромная радость, наслаждение, жизнеутверждающее эмоциональное высокое чувство; в общем смысле - удовольствие от жизни, в специфическом телесное удовольствие.
Удовольствие связано, таким образом, с одной стороны, с желанием, а с другой - с его удовлетворением; в совокупности это "жизнеутверждающая эмоция", как выразился X. Гизе (Словарь сексологии, 1952). Отношения между людьми включают оба фактора и их результат. У. образует эротические связи, без него нет эротики. Эротика это или У. или ничто. В человеческой сексуальности У. - это не только приятная приправа, оно имеет собственную ценность как метод и содержание, средство и цель. Функция У. - одна из основных в сексуальности; она освободилась от функции продолжения рода и начала жить самостоятельной жизнью, которой стали подчиняться др. закономерности. У. не абстрактно, а конкретно и привязано к отдельному индивиду; вне индивида нет У. "В нашей собственной груди / там или нигде бьет источник подлинного У", - писал поэт X. М. Виланд (1780). У. от сексуальной жизни зависит от привычек и расположения конкретного человека, однако оно подвержено не только внутренним, но и внешним влияниям. У него свои общие, особенные и индивидуальные пространственно-временные условия. Особое значение имеет ситуация с партнером. В ней функция У. вступает в симбиоз со связующей функцией сексуальности и таким образом усиливается. Желание удалить У. из сексуально-эротических и иных отношений людей разрушило бы эти отношения. С другой стороны, утверждают, что как раз в длительных отношениях чувства могут пустеть, что любовь убивает У. "Ненаправленное, мобильное, короче говоря, инстинктивное, будучи подчинено принуждению к длительной любви, становилось оспариваемой вещью, то есть овеществлялось и тем самым лишалось жизненности" (М. Даннекер). Это вообще противоречие-в-себе, поскольку к любви нельзя принудить, ее нельзя создать искусственно; пожалуй, можно говорить о норме длительного партнерства, но она - не то же самое, что любовь. Если ненаправленное инстинктивное чувство становится спорной вещью, оно просто умирает. Супружеский долг, принуждение к оргазму, нефизиологическое и непсихологическое стремление к соответствию - это цивилизационно-бюрократические феномены организованной и одновременно компенсаторной враждебности У. Индивид при этом отступает на задний план, критерием становится сам акт, возникают мнимая сексуальность и псевдоудовольствие. Длительная любовь, если ее не рассматривать как внешнее условие, лишенное содержания, как чистую фикцию, может обойтись без такого мнимого удовольствия; но она отнюдь не чужда спонтанным переживаниям, безграничному и беспрепятственному чувству, эмоциональной глубине, наоборот, очень многие люди именно в ней испытывают наибольшее У, тогда как другие удовлетворяют свои сексуальные потребности иначе.
Из-за своего большого значения в жизни людей понятие "У." играет центральную роль в психологии,особенно в теории 3. Фрейда (психоанализ), любые психические поступки и поведение преследуют цель доставлять У. и избегать страдания (принцип удовольствия). Диалектика У. и страдания и раньше встречалась, хотя и в иной форме. Об У. и страданиях любви слагались стихи и песни (народная песня): "Но глубоко в сердце звучит / еще долго потом удовольствие и страдание" (И. Эйхендорф, 1837).
Выражения "удовольствие", "наслаждение" вначале не имели в языке какого-либо негативного значения. В дальнейшем стали различать хорошее и дурное удовольствие. Некоторые стали рассматривать удовольствие и как что-то укромное и зловещее, подчиняющееся темным инстинктам, низкое, мимолетное и недостойное честного, добродетельного человека. "Лишь добродетель непреходяща, но не удовольствие" (Д. Граббе, 1829). Немецкий поэт X. Ф. Геллерт (1757) предостерегал от похоти: "Под твоим желанием ношей / ты опускаешься от человеческого достоинства / до низости животного". Наряду с цельными, радостными удовольствием появились пагубные удовольствия, которые следовало сдерживать либо искоренять. Лишь в этом случае возможна честность, напоминал в 1654 г. поэт Ф. фон Логау:
"Не тот, кто прибавляет золото к золоту, должен признаваться как богач; у того, кто оставил наслаждения, все может идти хорошо".
Свободное проявление чувственности и борьба с ней постоянно менялись местами в эротической истории человечества. Особенно очерчивает границы удовольствия религия. Интересы сохранения власти и существующего порядка осуществляются методами, враждебными удовольствию. Жизненные чувства людей игнорируются, ими манипулируют, их разрушают, если так пожелают властные инстанции. Экономическая выгода получает приоритет по сравнению с пользой для чувств.
Если удовольствие стало деградировать до беспутства и лотереи, если верхние слои впадают в декадентство, если излишества достигают границ У, если оргии становятся распространенным явлением, то в обществе, кажется, начинает работать сейсмограф, принуждающий к сдержанности. Но вместе с развращенным У, ставшим непродуктивным и неактивным, парализующим, а не стимулирующим людей, отупляющим, а не обновляющим их, часто осуждается и удовольствие вообще; такова его извечная судьба. Люди вечно защищаются против гибели и осуждения их удовольствия, живя и наслаждаясь продуктивной жизнью, не вредя себе и другим.
Различные и противоречивые значения удовольствия проявляются в огромном количестве словосочетаний.Зрительное удовольствие допустимо, но грешно, когда часто влечет за собой другие грехи: попасться на глаза - запасть в сознание. X. Вейсс иронически пишет в "Словаре греха" (1989): "Тот, кто дольше необходимого благосклонно рассматривает тот или иной предмет или того или иного человека из благоговения или по причине желания и хотения, тот грешит зрительным наслаждением". Г. Э. Лессинг описывал У. взгляда так:
"Если я для зрительного удовольствия / из-под тенистых, холодных ресниц / с завистью скольжу глазами вверх и вниз / и вижу красивую девушку, / я хотел бы иметь безгрешный глаз". Зрительное удовольствие находится в родстве с любовью к зрелищам (вуайеризм), которая у многих служит компенсаторным удовольствием. Но обычно за зрительным удовольствием следует плотское, чувственное желание и сексуальное наслаждение, которое осуждалось так же, как греховное, даже недостойное, поскольку плоть не столь благородна, как душа или разум. В райском саду ("сад удовольствия"), в представлении немцев, росло все, что только могла породить эротическая фантазия. В арабском "Благоухающем саду..." шейха Нефзауи (ислам) после первого предложения: "Слава и благодарение Аллаху, вложившему высшее наслаждение мужчины в женщину и высшее наслаждение женщины в мужчину" - следует предсказание: "Наивысшее удовольствие возникнет вскоре, если тела будут тесно соприкасаться друг с другом". Это может происходить на немецкой широкой перине любви ("лугу удовольствия" Lustwiese) или в загородном замке ("замке У." - Lustschloss). Похотливый старик ("старик У." - Lustgreis) - это старый повеса ("чудак У." Lustmolch), который все еще думает только об одном, а если он еще при этом кое-что делает, он сластолюбец (Lustling), что почти равнозначно развратнику, прежде всего если у него есть гомосексуальный мальчик ("мальчик для У."). Многие старые выражения со словом "удовольствие" сегодня больше не употребляются. Сексолог Ф. Пфеффлин писал (1990): "Пестрый букет из многих цветов - слов, связанных с удовольствием, - во второй половине последнего века увял, и сохранился лишь куцый букетик колючих и плотоядных растений - болезнь от удовольствия (Lustseuche), убийство, связанное с удовольствием (Lustmord), и убийца, жаждущий удовольствия (Lustmoerder). Из У, которое двести лет назад могло, при соответствующем словесном дополнении, освятить любую вещь, ощущение или действие, получился феномен, которому с помощью дополнения словами болезнь, убийство и убийца придан отталкивающий привкус". Болезнь от У. означает при этом передаваемое половым путем заболевание сифилис, убийство в связи с У. - убийство на половой почве, неверное и вводящее в заблуждение обозначение. Пфеффлин исходит из того, что само преступление не может быть "приносящим удовольствие и также либидозным актом, а является результатом незаторможенных агрессивных импульсов"; У. и сексуальное желание не служат мотивом для убийцы-садиста, наоборот, У. умерщвляется вместе с жертвой. Однако к старым выражениям добавились и новые, напр. в связи с психоанализом и движением за эмансипацию в XX в. Воспринимаемое как приятное, с охотой совершаемое действие имеет акцент на У. Тот. кто следует принципу У, предпочитает увеличение У. страданию (не У). Женщина стремится быть не объектом для У. мужчины, а хочет собственных ощущений У. Тот, кто принужденно ищет все новых наслаждений, является наркоманом У. У. рождает новое У, стремление к нему может быть неутолимым (нимфомания, донжуанство). "Так почти всегда человек пьет удовольствие потоками - и испытывает жажду!" (Э. X. фон Клейст, 1749).
После дискуссий последнего времени в западных индустриальных обществах этот поток У, как кажется, иссякает, его сила уменьшается, напряженность спадает. В своей книге "Вон!" (1994) Э. Борнеман с вызовом заявил об исчезновении страсти и деградации гетеросексуального коитуса:
"Люди больше не сношаются друг с другом. Они занимаются чем угодно, только не этим старомодным..." В 1994 г. один из журналов писал: "В Германии, согласно опросу, каждая третья женщина в возрасте между 17 и 35 годами вполне может долго обходиться без секса". В качестве причин называются убивающие У. факторы индустриального, потребительского и информационного общества, внешние факторы психического насыщения, связанные с реакцией на чрезмерно большое количество сексуальных сигналов. Консультанты в области секса сообщают о парах, которые гармонично живут друг с другом, но утратили У. от секса. Причиной считают эмоциональную дистанцию, особенно в высших и средних слоях общества. На работе, на службе люди поддерживают друг с другом корректные контакты, они являются поверхностными, милыми, но ни к чему не обязывающими, лишенными страсти и эротизма, стерильными и свободными от взаимных обязательств. Иметь чувства считается непрактичным и рискованным. Лучше сохранять холодность. Тот, кто с У. открывается, становится ранимым и уязвимым. Кто раздаривает У. и чувства, тот плохой торговец. Люди нередко вступают в отношения только с целью извлечь из таких союзов пользу. В случае необходимости всегда можно прибегнуть к сексуальным услугам. Секс обезличивается, от него можно отказаться, как от предмета роскоши. Чтобы иметь секс, другой человек не всегда нужен, даже может быть порой помехой. Сексуальное даже воспринимается как нагрузка. Люди, затопленные соблазнами общества массового потребления, в конце концов, пресытились и сексом. При- выкнув к жизни с чувством пресыщения, они уже ничего больше не хотят. К этому добавляется убивающий У. страх перед будущим, старостью, болезнями, СПИДом, войной, насилием, нападениями, страх быть схваченным, преданным, перед необоснованным подозрением, опасение оказаться использованным, сломаться, страх перед насмешкой и издевкой, перед мужчиной и перед женщиной. Худший враг У. - это страх.
Но это лишь одна сторона. Люди сегодня живут во многом свободнее и имеют гораздо большие возможности для устройства жизни, переживаний, принятия решений, также и в том, что касается любви и сексуальности. Особенно это относится к женщинам. Отношение ко всему телесному и к наготе стало значительно свободнее. Возросла терпимость в отношении различных вариантов сексуальности.
Любое общество и любое время имеют свои стороны, как враждебные У, так и способствующие ему. Поскольку сексуальность обладает общественной стороной, она принимает различные формы. Всегда есть люди и группы людей, которые живут сверх своих сексуально-эротических возможностей или,наоборот, не реализуя их в полной мере, не могут получать такие У, как другие. Каждое новое поколение находит свое собственное отношение к любви и У, которое часто может не совпадать с отношением старшего поколения. Молодые пытаются жить, испытывая У, и быть счастливыми по-своему. Эмпирические исследования последних лет не пока- зывают, что молодые люди не желают секса, что их сексуальное У. ослабело или исчезло и они больше не хотят любви и сексуальности. Они лишь отвергают определенные формы секса, чтобы тем сильнее стремиться к другим формам. Точно так же нельзя исходить из того, что у более старших в целом У. пропало и сексуальные контакты, включая половой акт, стали реже. У. есть живительная жизненная реакция и программа, говоря словами У. фон Гуттена:
"Жить - это удовольствие" (Из письма от 25 декабря 1518).
(Источник: Сексологический словарь)
