Дежа

У этого термина существуют и другие значения, см. Дежа, Андреас.

Дежа с крышкой.

Дежа́ (квашня, укр. дiжа́, белор. дзежа́, польск. dzieża) — хлебное тесто, а также деревянная кадушка (иногда дуплянка) для его приготовления. В традиционной культуре восточных и западных славян — символ достатка и благополучия. У южных славян для заквашивания теста использовались деревянные долбленые ночвы^[1]. Слово «дежа» произошло от церковно-славянского дети, девати, девать, класть, ставить^[2].

Символизм

Дежа активно функционировала в свадебном обряде, при переходе на новоселье, в обрядах, направленных против града и пожара, а также в народной медицине. Дежа является символом богатства и благополучия, изобилия и здоровья. Она воплощает собой жизненную полноту и долю в их противостоянии смерти, скудости и пустоте. Наряду с печью и столом она связана с приготовлением и хранением хлеба как наиболее сакрального вида пищи. Дежа обеспечивает заквашивание теста и увеличение его объема, что осмысляется символически как проявление специфически свойственного ей качества (см. Спор), а также как зарождение новой жизни и рост изобилия. Связанная со сферой женских занятий, Дежа осмыслялась как атрибут женщины и наделялась чертами одушевленного существа женского пола.

Отношение к деже

С Дежой обращались осторожно и даже почтительно. На Украине и в Белоруссии дежу с тестом ставили на столе или на лавке под образами в красном углу. В волынском Полесье дежа, покрытая скатертью, на которой лежал хлеб, находилась в красном углу постоянно. Считалось, что даже в том случае, если дежа совершенно обветшала, её нельзя употребить ни на что, кроме хранения хлеба. Садиться или вставать на дежу разрешалось лишь в особых ситуациях (на свадьбе, при пострижинах) и только при условии ритуальной чистоты. Дежу обычно не мыли, а скребли; если же мыли, то часть дежи оставляли нетронутой, чтобы в ней всегда сохранялись остатки квашеного теста. В Подлясье в деже оставляли зимой комочек сырого теста (zakwas) и покрывали её соломенным венком или переворачивали. В Слуцком уезде говорили, что без остатков теста на дне дежа проголодается и у неё «взыграет норов» (см. Закваска). У русских, украинцев и белорусов стряпуху приветствовали словами: «Спорынья в квашню!». В русских духовных стихах о Страшном суде грешная душа обвиняется в смертных грехах, между прочим в том, что она вынимала спорину из квашни.

Очищение

В восточном Полесье, а также в Гродненской, Могилёвской и Курской губерниях известен ритуал очищения дежи. Он приурочен обычно к четвергу на Страстной неделе, кое-где также к среде или пятнице этой недели; к субботе или пятнице на первой неделе Великого поста; к «градовой» среде; к кануну Нового года или Крещения, к празднику Введения. Дежу мыли, иногда натирали солью, чесноком , луком, подкуривали воском и хмелем, чтобы она весь год была чистой и в ней удавался хлеб. Вымытую дежу накрывали крышкой или переворачивали и как бы «наряжали»: подвязывали красным женским поясом, реже — полотенцем или хмелем, застилали скатертью, сложенной вдвое или четверо, сверху клали хлеб и соль, которые впоследствии использовали в магических действиях. После этого дежу выносили из дома и ставили во дворе, иногда на боковом столбе ворот или на заборе. Через некоторое время после восхода солнца дежу забирали домой. Основной смысл ритуала заключался в том, чтобы приобщить её к силе весеннего солнца. Реже дежу оставляли с вечера на столе, где она и стояла до утра.

Ритуал имел названия: дежа говеет, дежа исповедуется, дежа идет на отдых, дежа торгует, дежа идёт на базар. В Черниговской губернии под Новый год хозяйка ставила «на покути» дежу, клала на неё хлеб и соль, обвязывала красным поясом и произносила: «Иды, дижка на базар, торгуй на хлиб, урожай и на все добре». Объясняя детям смысл ритуала, о деже говорили как об одушевленном существе: «Рассказываў дзед, што бачиў, што шли дзежки к споведзи. Адна дзежка була с хлебам, так вельми стагнала, важко [тяжело] ей було».

Женский атрибут

Дежа считалась женским атрибутом, а заквашивание теста — исключительно женской работой. По белорусскому поверью, у мужчины, который заглянет в дежу, перестанет расти борода. Треск дежи предвещает смерть кого-нибудь из семьи, лопнувший обруч — смерть хозяйки. Как женский атрибут, связанный с браком, дежа выступает в русских святочных гаданьях. На Брянщине девушки выносили под Крещенье дежу на улицу и двигались к ней задом; считалось, что та, которая сядет на дежу, выйдет в этом году замуж. В Казанской губернии девушка надевала дежу на голову и, отворив ворота, шла на улицу; если ей удавалось выйти наружу, ни на что не наткнувшись, то это означало, что она скоро выйдет замуж; если же девушка споткнулась или упала, то это сулило ей затянувшееся девичество. На Полтавщине в дежу сажали петуха и ставили ее в красном углу, а на полу помещали миску с водой и насыпали кучки зерна; если петух из дежи кинется на зерно, то жених будет славным хозяином, а если к воде, то пьяницей.

Сажание на дежу

Ритуальное сажание невесты на дежу широко известно у восточных и западных славян, особенно характерно оно для свадебного обряда в Белоруссии и Польше. Часто дежу ставили на кожух или прикрывали ее вывернутым кожухом сверху. Непременным условием обряда считалась девственность молодой. Посадив молодую на дежу, ей расплетали волосы, а позднее сажали на дежу во второй раз, делали женскую прическу и надевали женский головной убор. В Житомирской губернии в воскресенье по возвращении из церкви «бояре» сажали молодую на дежу и расплетали ей косу. Рано утром в понедельник ее выводили из каморы и вновь сажали на дежу (посреди хаты под матицей), бабы завязывали её, «как молодуху».

Новоселье и дежа

Перебираясь на новоселье , русские, украинцы и белорусы вносили в дом прежде всего иконы, хлеб с солью и расчиненную дежу. Во Владимирской губернии впускали сначала в дом кошку и толкали в дом дежу от порога. В Могилевской губернии хозяин вносил дежу в дом на новоселье, чтобы не выводился хлеб, в Минской губернии — чтобы дом был веселым и богатым. В Харьковской губернии хозяин говорил, внося дежу в новый дом: «Як у сий дижи повно хлиба, дай, Господы, шоб так повно було и в сий хати хлиба и всякой худобы!»

В народной медицине

В Казанской губернии ребенка, больного «собачьей старостью» (когда ребёнок очень быстро стареет), сажали под дежу, приговаривая: «Как тесто всходит, так на младенце тело всходило бы!». В Гродненской губернии младенца, подверженного порче, клали в дежу поверх теста и, прикрыв его крышкой, держали там полчаса, чтобы он хорошо пропотел. На Смоленщине больного ребёнка сажали на дежу, посыпали вокруг зерно и пускали куриц клевать его^[3].

См. также

• Хлеб

Примечания

1. ↑ Топорков, 1999, с. 45
2. ↑ Даль, 1880—1882
3. ↑ Топорков, 1999, с. 45—49

Литература

1. * Даль В. И. Дежа // В. Даль Толковый словарь живого великорусского языка. — 1880—1882.
2. Топорков A. Л. Дежа // Славянские древности: Этнолингвистический словарь / Под ред. Н. И. Толстого; Институт славяноведения РАН. — М.: Международные отношения, 1999. — Т. 2. — С. 45—49. — ISBN 5-7133-0982-7.

Ссылки

• Дежа (Словарь Дома Сварога. Славянская и Русская языческая мифология) // pagan.ru
• За что и как почитали славяне… кадку-квашню? // shkolazhizni.ru