Сад наслаждений (фильм)

Сад наслаждений
The Pleasure Garden
Жанр	триллер
Режиссёр	Альфред Хичкок
В главных ролях	Майлз Мэндер, Джон Стюарт, Георг Шнелл
Длительность	75 мин
Страна	Германия - Великобритания
Год	1925
Выход фильма «Сад наслаждений» (оригинальное название — The Pleasure Garden)

Сюжет

Пэтси, танцовщица из театра под названием "Сад наслаждений", устраивает на работу в труппу свою приятельницу Джил. Джил помолвлена с Хью, который работает в колониях.Пэтси выходит замуж за Леветта, коллегу Хью, и, проведя медовый месяц на озере Комо, Леветт тоже отплывает в те края. Джил, которая весело проводит время в Лондоне, пользуясь успехом у мужчин, откладывает поездку в колонии, где ее ждет жених.Пэтси остается верна своему мужу, и, получив письмо о его болезни, уезжает к нему. Но на месте она узнает, что Леветт попал под влияние местной жительницы.

Производство фильма

Прежде чем стать режиссёром, Хичкок в течение 5 лет работал в кинематографе на разных других должностях: в 1920 году он устроился дизайнером титров в Лондонский филиал одной американской кинокомпании , который был открыт в лондонском районе Ислингтон. Титры (а точнее интертитры) к немым фильмам Хичкок рисовал до 1922 года - в течение 2х лет. За этот период у него случилось 2 попытки сесть в режиссёрское кресло - в одном фильме он выступил в качестве сорежиссёра (доснимал его вместо заболевшего режиссёра), другой - начал снимать сам, но фильм остался незаконченным из-за закрытия американской студии. После этого студию арендовал (а позднее основал на её базе собственную кинокомпанию) известный в будущем английский продюсер Майкл Бэлкон. При нём функции Хичкока расширились - на одном и том же фильме он зачастую выполнял несколько разных обязанностей: был сценаристом, художником-постановщиком, ассистентом режиссёра. Режиссёром всех фильмов, над которыми в это время (1923-1925) трудился Хичкок (их в итоге оказалось 5), был некто Грэхэм Куттс, невзлюбивший своего сотрудника. В 1925 году, после пяти совместных проектов Куттс не захотел работать с Хичкоком над своим следующим фильмом Крыса . И Майкл Бэлкон (знавший способности Хичкока, видевший его страсть к фильмам, энтузиазм, желание браться за любую новую работу) предложил тому самому стать режиссёром.Итак, Хичкоку поручили поставить англо-германскую (Германия в те времена была для Европы чем-то вроде современного Голливуда) картину Сад наслаждений. Павильонные съёмки её должны были проходить на студии Емелка в Мюнхене (Германия). На континент Хичкок отправился вместе с Альмой, бывшей к тому времени его невестой и назначенной его ассистентом, и оператором бароном Вентимильей - статным итальянским аристократом. 5 июня 1925 года они прибыли в Мюнхен. На следующий день к ним присоединился американский актёр Майлс Мэндер. Съёмки начались с натуры. Натурные съёмки проводились в Италии, в разных местах на лигурийском её побережье, оказались очень насыщенными, о чём Хичкок очень красочно рассказывал в беседе с Франсуа Трюффо:

"Итак, в 7.20 в субботу вечером я стою на железнодорожной платформе в Мюнхене, готовый

отправиться на съёмки в Италию, и в голове у меня вертится одна мысль: это твоя первая картина!

Когда я теперь еду на натуру, меня сопровождает команда сотни в полторы народу. Тогда же со

мной были только игравший главную роль Майлс Мэндер, оператор барон Вентимилья и юная девица,

исполнительница роли местной жительницы, которую должны были утопить по ходу действия. При нас

находился еще один оператор-хроникёр, которому предстояло снять сцену отплытия корабля из

генуэзского порта. Мы собирались снимать ее двумя камерами — одной с берега, другой

непосредственно с борта. Следующий эпизод предполагалось снимать в Сан-Ремо. Это была та самая

сцена, где нашу девицу вынуждают покончить самоубийством, и Леветт, наш "злодей", для верности

держит её голову под водой. Потом ему полагалось вытащить тело на берег и возвестить: "Я сделал

всё возможное, чтобы спасти её". Дальнейшее мы должны были снимать на озере Комо, в отеле Вилла

д'Эсте. Медовый месяц, любовные сцены на озере, дивный роман и проч.Моя будущая жена тоже

стояла в тот вечер на перроне мюнхенского вокзала и мы беседовали. У неё было особое задание:

ей предназначалось — а она, знаете ли, крошечного росточка, и тогда ей едва исполнилось 24

года — отправиться в Шербур и встретить там нашу "звезду", прибывавшую из Голливуда. Это была

Вирджиния Вэлли, очень знаменитая в те времена, гордость студии "Юниверсал". Моей наречённой

предстояло встретить её по прибытии "Аквитании" в Шербур, сопроводить в Париж, закупить там для

неё гардероб и воссоединиться с нами на Вилла д'Эсте. Ни много ни мало. Согласно расписанию

поезд отправлялся ровно в восемь. Часы показывали без двух восемь. Вдруг Майлс Мэндер

трагическим шёпотом произносит: " Господи, я оставил в такси свой грим-кейс", — и срывается с

места. Я кричу вслед: "Мы остановимся в Генуе в отеле "Бристоль"! Садитесь на завтрашний поезд,

во вторник начнём съемки!" Позвольте напомнить, что дело происходит в субботу вечером, и нам

просто позарез нужно добраться до Генуи в воскресенье к утру, чтобы подготовиться в съёмкам.

Минуты текут, вот уже 8.10. Поезд потихоньку двинулся с места. Вдруг слышу страшный шум у входа

на перрон и вижу, как Майлс Мэндер перелезает через решётку ограждения, трое железнодорожных

служащих бегут за ним по платформе. Он нашёл-таки свой грим и успел впрыгнуть в последний

вагон. На этом закончился первый акт нашей кинодрамы, но всё ещё было впереди. Итак, поезд на

ходу. У нас не было распорядителя кредитов, все расчёты приходилось вести мне самому. Это куда

как сложней, чем режиссура. Я всегда жутко боюсь всяких финансовых вопросов. Мы в мягком

вагоне. Приближаемся к австро-итальянской границе. Тут Вентимилья говорит: "Ни в коем случае не

вздумай заявлять в таможенной декларации кинокамеру. Не то нас заставят платить пошлину за

каждую линзу". "То есть как?" "Немецкие компаньоны фирмы велели провезти камеру контрабандой", — отвечает он. Спрашиваю, где же она находится. Оказывается, под моим сиденьем. Как вы уже

знаете, я всю жизнь до смерти боюсь полиции и потому чувствую, как пот начинает струиться у

меня по спине. Меня очень кстати информируют, что десять тысяч футов пленки, находящейся в

нашем багаже, тоже никак нельзя заявлять.Таможенники входят в купе. Я достиг саспенса. Они не

обнаруживают камеру, но натыкаются на плёнку. И поскольку в декларации она не фигурирует, её

изымают. Таким образом на следующее утро мы высаживаемся в Генуе без метра плёнки. И в течение

целого дня безуспешно пытаемся её закупить. В понедельник утром я решаюсь послать нашего

хроникёра в Милан, чтобы приобрести плёнку у фирмы Кодак. А сам занимаюсь бухгалтерией,

перевожу лиры в марки, марки в фунты и никак не могу с этим разобраться. Хроникёр возвращается

в полдень и привозит плёнки на 20 фунтов. Тут нас извещают о том, что прибыли 10 футов

конфискованной на границе плёнки и следует уплатить пошлину. Так что я даром извел 20 фунтов -

весьма солидную сумму в нашем скромном бюджете! Нам и так едва хватало средств на натурные

съёмки.Во вторник в полдень отходил от берега нужный нам пароход "Ллойд Престино",

направлявшийся в Южную Америку. Чтобы попасть на борт, надо было нанять катер. Ещё 10 фунтов. И

вот в 10.30, вытащив кошелёк, чтобы заплатить рулевому, я обнаружил, что он пуст. В нём не было

ни гроша!10 тысяч лир как ни бывало! Я бросился в отель, посмотрел под кроватью, везде. Никаких

следов. Иду в полицию заявить, что кто-то, видимо, побывал в моей комнате, пока я спал. "Хорошо

ещё, что не проснулся в тот момент, — думаю про себя, — а то бы меня ещё и пристукнули".

Положение моё самое отчаянное, но дело нужно делать. И энтузиазм, вдохновлявший мой

режиссёрский дебют, заставляет забыть потерю.Но когда съёмки лайнера кончаются, отчаяние вновь

овладевает мной. Я занимаю десяток фунтов у оператора и 15 у актёра. Эти суммы, однако, не

покрывают наших расходов, и я пишу письмо в Лондон с просьбой об авансе в счёт моего гонорара.

Я составляю ещё одно послание — немецким компаньонам, что-де, вероятно, мне потребуется

увеличение бюджета, но не решаюсь отправить письмо в Мюнхен, боюсь, что они резонно возразят,

откуда, мол, такие опасения в самом начале работы? Мы возвращаемся в отель "Бристоль", где

собираемся позавтракать перед отправлением в Сан-Ремо. После еды я выхожу на улицу. Там уже

стоят оператор Вентимилья, и немочка, которая играет простушку, бросающуюся в морскую пучину. С

ними хроникёр, уже выполнивший свою часть работы и собирающийся назад в Мюнхен. Вся троица,

склонив головы друг к другу, о чем-то довольно мрачно переговаривается. Я подхожу и

спрашиваю: "Что-нибудь неладно?" "Да, — говорят, — проблема с девушкой. Не может она кидаться в

воду". Я спрашиваю: "Да в чём дело? Как это она не может?" А они бормочут что-то

невразумительное, не может и всё тут. Я требую ясного ответа. И вот там, на тротуаре, в людской

толпе два кинооператора просвещают меня насчёт женской физиологии. Господи боже, я об этом и

знать никогда не знал! Они входят во все детали, и я слушаю их с растущим вниманием. И когда

объяснения заканчиваются, гнев мой не смягчается, потому что я и так уже доведен до крайности

всеми этими лирами и марками. В сильном раздражении я бормочу: "Что же она молчала об этом в

Мюнхене?" И вот мы провожаем её вместе с хроникёром и едем в Алассио. Нам удаётся подобрать

другую девицу, но эта оказывается несколько поплотнее своей предшественницы и мой актёр не в

силах таскать её на руках. С каждой попыткой вытащить её из воды, он её роняет - к великой

радости зевак, помирающих со смеху на берегу. И когда наконец ему удаётся её вытянуть, некая

старушонка, мирно собиравшая ракушки, прошествовала как раз по первому плану, уставясь глазами

прямо в объектив!Дальше. Садимся в поезд, который должен доставить нас к Вилла д'Эсте. Нервы

мои на пределе, потому что Вирджиния Вэлли уже прибыла. Я не в силах признаться ей, что это мой

дебют. Первое, о чём я спрашиваю у своей невесты, это есть ли у неё деньги. "Нет". "Но были

же", — упорствую я. "Да, но она привезла с собой ещё одну актрису, Кармелиту Герейти. Я

попыталась устроить их в отель поскромнее, "Вестминстер" на рю де ля Пэ, но они настояли

на "Кларидже". Я поведал невесте обо всех невзгодах. В конце концов мы приступили к съёмкам и

там уже все обошлось благополучно. Мы тогда снимали лунные ночи в разгар дня и вручную

раскрашивали плёнку в голубой цвет. Сняв эпизод, я обязательно справлялся у своей невесты,

каково её мнение. Только теперь я отважился отбить телеграмму в Мюнхен с просьбой о

деньгах. Правда, к тому времени я уже получил аванс из Лондона. Но актёр, негодник эдакий,

требовал возвратить ему долг. И когда я спросил, почему вдруг такая спешка, он ответил, что,

видите ли, его портной требует уплаты. Наглая ложь! Саспенс так саспенс. Получаю кое-какие

деньги из Мюнхена, но их мало для оплаты отеля, аренды катеров и прочих непредвиденных

расходов. В ночь накануне возвращения в Мюнхен я ужасно разнервничался. Дело в том, что я не

только не собирался извещать нашу звезду о том, что это моя первая картина, но и не хотел,

чтобы до ее ушей дошла весть о жалком финансовом состоянии нашей экспедиции. И вот я иду на

неприглядный поступок. Я извращаю факты и сваливаю всё на мою невесту, обвиняя ее в том, что

она привезла лишнюю актрису. "А посему, — объявляю я ей, — вы и одолжите у звезды 200

долларов".Она сплетает какую-то историю и возвращается с деньгами, что позволяет мне оплатить

счета и купить железнодорожные билеты первого класса. Нам предстоит пересадка в Цюрихе, в

Швейцарии. На следующий день мы должны прибыть в Мюнхен. На вокзале меня заставляют доплатить

за превышение багажа, потому что американские подружки везут с собой огромные сундуки с

барахлом. Деньги опять почти все вышли.Надо начинать всё сначала — чёрт бы побрал все эти

бухгалтерские дела! Довожу до Вашего сведения, что с тех пор всю грязную работу я делал руками

моей суженой. В тот раз я велел ей разузнать, будут ли американки обедать. К великому

облегчению, они ответили, что в рот ничего не возьмут в этих европейских поездах: они захватили

с собой бутерброды из отеля. Это означало, что остальная часть группы могла позволить себе

поесть по-человечески. Я вновь берусь за расчеты и выясняю, что при переводе лир в швейцарские

марки мы теряем несколько пенсов. Поезд опаздывает. В 9 вечера из окна своего купе мы видим

отходящий от перрона состав — тот самый, на который мы должны были пересесть! Значит, ночь нам

предстоит провести в Цюрихе. А денег почти нет. Наконец поезд останавливается. Саспенс

достигает такой силы, что я почти не выдерживаю. К нам кидаются носильщики, но я незаметным

жестом отсылаю их прочь — больно дорого — и сам тащу чемоданы. Край одного из нас задевает

вагонное окно и раздается оглушительный звон разбитого стекла — я такого в жизни не слыхал!

Перед нами немедленно вырастает служащий: "Мсье, прошу сюда!" Меня приводят в контору и

объявляют, что разбитое стекло обойдется в 35 швейцарских франков. Таким образом, заплатив их,

я высадился в Мюнхене, имея в кармане один пфенниг. Так завершилась первая в моей жизни

натурная съемка".

Несколько комментариев к рассказу Хичкока. Почему Альма поехала встречать американских актрис? Дело в том, что Бэлкон приглашал сниматься у себя известных американских актёров и тем самым гарантировал своим картинам успех на американском рынке. Как Мэндер смог всё-таки успеть на поезд? Его чемодан остался на самом деле не в такси, а в комнате ожидания.Павильонные съёмки на студии Емелка проходили гладко. Хичкок по ходу работы сделал некоторые изменения в сценарии и изменил план большей части съёмочных площадок, что облегчило сложные движения камеры. Также он придумал очень выразительный эпизод, когда танцовщицы в кабаре спускаются по спиральной лестнице, а потом зрители смотрят на них сквозь пенсне.Съёмки были закончены в конце лета и съёмочную группу распустили. Законченную картину показали Майклу Бэлкону, который специально прибыл ради этого из Лондона. Бэлкон остался доволен и сказал, что по манере исполнения получилась не европейская, а американская картина - это была, бесспорно, высшая похвала. Он предложил Хичкоку остаться в Мюнхене и снять ещё один англо-германский фильм - Горный орёл. Хичкок согласился, Альма осталась вместе с ним.В Германии релиз фильма состоялся уже в ноябре этого года, а в Англии - только в 1927 году, хотя ещё в марте 1926 года состоялся его показ для прессы и критиков. Фильм получил хорошую оценку в прессе. Лондонская "Дейли экспресс" поместила рецензию под заголовком "Молодой человек с хваткой льва". "Сильная и интересная история", - таков был общий тон оценок. Причина задержки релиза была в следующем. Дистрибьюторы сочли, что фильм не подходит для британской публики - странные углы съёмки, резкие контрасты в освещении, откровенные кадры могут отпугнуть публику и от других фильмов Бэлкона. Продюсер поддался давлению и в Англии фильм вышел на экраны лишь спустя полтора года после окончания его производства.

Сылки

• http://www.imdb.com/title/tt0016230/