Частное право в эпоху Нового времени

Частное право в эпоху Нового времени

Содержание

Общая характеристика

Новое и Новейшее время, несмотря на то, что их суммарная продолжительность (начиная, ориентировочно, с эпохи первых европейских буржуазных революций XVII в.) к сегодняшнему дню более чем вдвое меньше продолжительности Средневековья и несравненно меньше продолжительности истории Древнего мира, оказались насыщены событиями и явлениями, составляющими предмет изучения истории правовых учений и еще в большей мере — истории государства и права, в том числе частного. Указанное обстоятельство диктует необходимость остановиться на наиболее значимых сюжетах, к числу которых представляется оправданным отнести, с одной стороны, эволюцию теорий ч. п. от интерпретаций формулировки Ульпиана до концепций, отрицающих ч. п. вовсе, и, с другой стороны, институционализацию ч. п. в систематизированных законодательных актах.

На основе изучения трудов классиков отечественной и зарубежной юриспруденции, а также сочинений М. М. Агаркова, Н. П. Асланян, В. Н. Дурденевского, О. С. Иоффе, М. И. Кулагина, Л. И. Петражицкого, Ю. А. Тихомирова, Б. Б. Черепахина, в работах которых представлен наиболее полный в российской правовой науке обзор теорий, выдвигающих критерии разграничения частного и публичного права, эволюцию воззрений представителей европейской юридической науки (в первую очередь, цивилистики) на основания выделения ч. п., можно представить следующим образом.

Бо́льшая часть исследователей склонна предложенные в науке основания отличия ч. п. от публичного условно разделять на две группы — материальные (отталкивающиеся от аспектов, связанных преимущественно с предметом правового регулирования) и формальные (так или иначе соотносящиеся с различными характеристиками метода правового регулирования). Между тем Н. П. Асланян справедливо отмечает, что

сложившийся в науке взгляд на теории разделения права на ч. п. и публичное право требует пересмотра в связи с тем, что существующая классификация научных теорий отражает только один из аспектов проблемы — догматический, и не охватывает второго аспекта — аксиологического. Поэтому наряду с классификацией теорий по критерию разграничения права следует проводить классификацию этих теорий по критерию признания научной ценности и теоретической обоснованности самой идеи разделения права.

[1]

Материальные теории

Материальные теории, в зависимости от тех элементов регулируемых ч. п. отношений, которые выдвигаются исследователями на первый план, в свою очередь можно (также условно) подразделить на концепции цели, интереса, воли и собственно предмета.

Одна из наиболее ранних в Новое время попыток сформулировать основания разделения частного и публичного права, как отмечает Е. Н. Трубецкой, была предпринята И. Кантом, который писал, что основное деление естественного права «должно быть делением на естественное право и гражданское; первое из них носит название ч. п., второе — публичного», так как «естественному состоянию противоположно … гражданское состояние: в естественном состоянии общество может существовать, но только не гражданское (гарантирующее мое и твое посредством публичных законов); поэтому право в естественном состоянии и называется частным»[2]. Используемое И. Кантом понятие естественного состояния является элементом теории общественного договора, в которой, по мнению Г. Радбруха, нашли свое идейное воплощение воспринятые у либерализма отношения субординации между частным и публичным правом; по словам указанного автора, «в этом учении сделана попытка объяснить с помощью „посредничества между частным и публичным правом“ властные отношения в государстве, созданном на основе договоренности первоначально равноправных индивидов. Другими словами, оно создавало фикцию растворения публичного права в частном»[3].

Учение И. Канта в существенно измененном виде изложено Г. Ф. Пухтой, по мнению которого «каждое данное право должно рассматриваться как частное или публичное в зависимости от того, принадлежит ли оно лицу как индивидууму или как члену организованного общества; в первом случае мы имеем дело с правом частным, во втором — с правом публичным»[4].

Согласно концепции цели, выдвинутой одним из основоположников исторической школы права Ф. К. фон Савиньи, различие между публичным и ч. п. следует проводить по целевому признаку: «В публичном праве целое является целью, а отдельный человек занимает второстепенное положение; напротив, в частном праве отдельный человек является целью, а целое (государство) — средством»[5].

Суть теории интереса, наиболее видным представителем которой является Р. фон Иеринг, заключается в следующем: ее приверженцы «во главу угла ставили характер интереса, который преследует или охраняет та или иная норма права. Если предписание направлено на защиту интересов частной жизни, то оно, — указывает, раскрывая существо данной доктрины, М. И. Кулагин, — должно быть отнесено к ч. п., если же норма имеет в виду общий интерес, то ее следует классифицировать как публично-правовую»[6]. Среди русских ученых приверженцем данной теории был Г. Ф. Шершеневич, который, указывая на неудовлетворительность формальной теории, которая «заставляет возвратиться к материальной точке зрения», писал, что «гражданское право представляет собой совокупность юридических норм, определяющих частные отношения отдельных лиц в обществе. Следовательно, область гражданского права определяется двумя данными: 1) частные лица, как субъекты отношения, 2) частный интерес, как содержание отношения»[7].

Необходимо вместе с тем обратить внимание на то, что, по справедливому замечанию Б. Б. Черепахина, Г. Ф. Шершеневич «совершенно неосновательно относит теорию разграничения по субъектам правоотношения к числу материальных теорий, обнаруживая, таким образом, непонимание существа рассматриваемой теории»[8].

К сторонникам концепции интереса с некоторыми оговорками могут быть отнесены также Л. И. Петражицкий, В. Н. Дурденевский и М. М. Агарков. Так, Л. И. Петражицкий правовые явления делит на «социально-служебные» (публично-правные) и «свободные» (частно-правные) по различию в объектных представлениях: «Все правовые переживания (и диспозиции таковых), нормы, права, обязанности с представлениями социального служения мы соединяем в один класс под именем социально-служебного права… Все право, чуждое указанной особенности объектных представлений, мы относим к противоположному классу — права, свободного от социального служения»[9]. Критерий отграничения ч. п. в теории Л. И. Петражицкого может быть, по мнению Б. Б. Черепахина, выражен следующим образом: «Если субъект считает себя управомоченным в общем интересе, на благо подвластных или социальной группы — мы имеем дело с социально-служебным правом; если же в своем личном интересе — перед нами лично-свободное право», из чего следует, что данная теория «приводит к той же материальной теории, разграничивая частное и публичное право, в зависимости от того, чьи интересы имеет в виду то или иное правоотношение, рассматриваемое с точки зрения его субъекта. Здесь мы имеем, в сущности говоря, ту же теорию Ульпиана, только взятую под углом зрения психологической теории права»[10].

Еще более ярко выраженная приверженность теории интереса (но в то же время не чуждая влиянию психологической теории права Л. И. Петражицкого) обнаруживается в статье В. Н. Дурденевского, который признает «отличие частного и публичного субъективного права лишь в том, что первое направляется на интерес главным образом свой, эгоцентрический, второе же — главным образом на интерес публичный, переживаемый как прежде всего не свой, социоцентрический», указывая в заключении своей статьи, что «субъективное право частное есть предоставленная объективным правопорядком возможность действовать по достижению эгоцентрического, субъективное право публичное есть такая же возможность по достижению не своего, социоцентрического интереса»[11].

В русле учения Л. И. Петражицкого по рассматриваемому вопросу высказывается также М. М. Агарков, который утверждает, что именно «понятия социально-служебного и лично-свободного права» «надо принять для определения права публичного и права частного»<ref>Агарков М. М. Ценность частного права // Избранные труды по гражданскому праву: В 2 т. Т. 1. М., 2002. С. 67.</ref>.

В противоположность теории интереса некоторые исследователи, подобно Бернхарду Виндшейду, сущность права усматривают в воле; такие правоведы, указывает О. С. Иоффе, «разграничение частного и публичного права также основывают на волевом принципе, и, в зависимости от того, нарушается ли воля государства в целом или воля отдельного лица, говорят соответственно о нарушении публичного или ч. п.»[12]. Данная теория, критерий которой основан на моменте нарушения права, была, по мнению О. С. Иоффе, первым шагом в сторону от материальной по сути формулировки Ульпиана в направлении формального основания отличия двух сфер права [там же], разновидности которого освещаются ниже.

Обзор материальных же теорий следует завершить концепцией предмета правового регулирования, сторонниками которой наряду с иными правоведами были К. Д. Кавелин и Д. И. Мейер. Первый из них утверждал, что «сопоставление и противоположение публичного и приватного, государственного и частного, не может и должно служить основанием для разграничения прав и юридических отношений публичных от гражданских», и предлагал разобрать «ветхое здание» современного ему гражданского права «сверху донизу, хорошенько перебрать материал, и воздвигнуть вновь на правильных теоретических основаниях», каковыми полагал следующие: «право или юридическое отношение принадлежит или не принадлежит к гражданскому праву в новом его виде, смотря по тому, имеет ли оно предметом физическую вещь, услугу, вообще что бы то ни было, представляющее материальную ценность, или не имеет»[13]. Имущественный критерий выделения частноправовых отношений почти сразу же после предложения вниманию юридической общественности был подвергнут справедливой критике, ибо такой подход исключает часть семейных и авторских отношений, дополняя объем рассматриваемого понятия чуждыми ч. п. налоговыми и бюджетными отношениями.

Д. И. Мейер, в свою очередь, относил к ч. п. лишь имущественные отношения частных лиц, указывая, что «имущественные права имеют самостоятельный характер, резко отличающий их от других прав, и, следовательно, должна быть особая самостоятельная наука об имущественных правах, которую мы и называем гражданским правом»[14].

Формальные теории

Общей чертой всех формальных оснований для отличия частного и публичного права является то, что «они принимают за основу разграничения самый способ регулирования или построения правоотношений» [15], т. е. явления, относящиеся к различным элементам метода правового регулирования.

Первой формальной теорией стала концепция инициативы защиты. Ее истоки могут быть обнаружены еще в трудах Р. фон Иеринга, который полагал, что «субъективное право содержит не только „субстанциональный“ (пользование, интерес), но и „формальный“ момент (защита, иск)», сообразно чему «ч. п. определяется как „самозащита интереса“, а право публичное — как защита интереса по инициативе органов государственной власти»[16]. Попытки отступить от материальной теории обнаруживаются также в трудах Г. Дернбурга, который полагал, что т. к. «охрана гражданских прав осуществляется исключительно путем гражданского процесса», следует «эмпирический вывод: раз допускается гражданский процесс, значит — признается и гражданское право», однако «если вопрос, можно ли известное притязание провести путем гражданского процесса, не решен.., то … судье остается вернуться к принципиальной точке зрения и решить, стоит ли здесь по своей природе на первом плане интерес отдельного лица или общества»[17]. В развитом, законченном виде данная теория получила выражение в работах А. Тона, который сформулировал основание для отличия частного и публичного права следующим образом: «решающим признаком являются те юридические последствия, которые влечет за собой факт нарушения данного права: если защита права в случае его нарушения предоставлена самому заинтересованному лицу, его обладателю, путем частноправового притязания, то здесь мы имеем дело с ч. п.; если же органы власти должны ex officio выступить на защиту нарушенного права, перед нами право публичное»[18]. В русской юриспруденции данная теория нашла поддержку у С. А. Муромцева [19].

Другим направлением в формальных теориях оснований отличия частного и публичного права является концепция взаимного положения субъектов в правоотношении. Так, Г. Еллинек различал правоотношения, в которых «отдельные индивиды противостоят друг другу как принципиально соподчиненные.., взаимные отношения индивидов как таковых» (данные отношения регулируются ч. п.), и правоотношения «между различными субъектами власти … и их отношения к подчиненным этой власти» (такие отношения регулируются правом публичным)[20]. Позднее аналогичное мнение высказывал Г. Радбрух, писавший, что «ч. п. … — область уравнительной справедливости, то есть равенство обмена равными результатами деятельности. Но результаты равны, если субъекты, обменивающиеся ими, также равны»[21]. Данная теория была поддержана рядом русских ученых. Так, Е. Н. Трубецкой писал, что «ч. п.отношение есть то, где лицо фигурирует как самостоятельный субъект права; публичное правоотношение, напротив, есть то, где лицо является как подчиненная часть социального целого»[22]; Ю. С. Гамбаров утверждал, что «корень противоположения того и другого права лежит … в юридических отношениях действительной жизни, которыми в публичном праве служат отношения государственной власти к подчиненным ей отдельным лицам или совокупностям этих отдельных лиц, а в гражданском — стоящие независимо от государственного порядка подчиненности отношения отдельных лиц или их совокупностей между собой» [23]; по определению Е. В. Васьковского, «ч. п. в объективном смысле называется совокупность норм, определяющих взаимные отношения людей в их частной жизни, а в субъективном смысле — мера власти и свободы, предоставленная отдельным лицам в этой сфере»[24]. Данный подход разделял также И. А. Ильин, который определял ч. п.отношение как «правоотношение юридически равных субъектов: ни один из них не является для другого правовым авторитетом; однако при этом оба одинаково подчинены третьему, вне их правоотношения стоящему правовому авторитету, которому они обязаны повиноваться и к которому могут обратиться за разрешением спора» [25].

Тесно связана с указанной теорией и логично вытекает из нее, но вместе с тем указывает особенности ч. п. в несколько ином аспекте концепция собственно метода правового регулирования. Согласно данной доктрине, основы которой были заложены Рудольфом Штаммлером (нем.)русск., а основными приверженцами явились Л. И. Петражицкий и И. А. Покровский, «публичное право есть система юридической централизации отношений», тогда как «гражданское право, наоборот, есть система юридической децентрализации: оно по самому своему существу предполагает для своего бытия наличность множества самоопределяющихся центров» [26]; при этом М. М. Агарков, комментируя признание Л. И. Петражицким наряду с критерием социального служения и личной свободы критерия централизации-децентрализации, утверждал избыточность и неопределенность последнего в сравнении с первым [27]. Разновидностью данной теории явилась также концепция, предложенная В. Буркхардтом, по мнению которого «деление права на публичное и частное совпадает с делением правовых предписаний соответственно на императивные и диспозитивные. Частноправовые нормы действуют, только если стороны не договорились о другом, тогда как публично-правовые подлежат применению независимо от усмотрения участников правоотношения»[28]; данная концепция находится под влиянием фрагмента сочинений Папиниана. Теорию метода отстаивал (что заслуживает особой оценки — при Советской власти) и Б. Б. Черепахин, по мнению которого «в основу разделения права на частное и публичное должен быть положен формальный критерий разграничения. Это разграничение должно проводиться в зависимости от способа построения и регулирования юридических отношений присущего системе частного и системе публичного права. Частноправовое отношение построено на началах координации субъектов, ч. п. представляет собой систему децентрализованного регулирования общественных отношений»[29]. Вместе с тем такая характеристика правоотношений, как «положение субъектов в правоотношении», когда в пределах действия ч. п. «мы имеем на обеих сторонах правоотношения подвластных, субъектов равных друг другу, не обладающих один по отношению к другому принудительной властью, субъектов координированных, а не субординированных»[30], на самом деле не может быть положена в основу определения содержания понятия «ч. п.отношение», т. к. исключает из объема данного понятия отношения между родителями и детьми, отношения между работодателем и работником после заключения трудового договора, наконец отношения между органами юридического лица (например, общим собранием акционеров и советом директоров), которые, будучи «отношениями между подвластными», в то же время не характеризуются даже формальным, юридическим равенством сторон, неизбежно предполагая подчиненность поведения одной стороны воле другой стороны.

Следует отметить, что все концепции, относящиеся к формальным теориям, подчеркивают те или иные особенности ч. п., которые современной общей теорией права относятся к элементам метода правового регулирования. Поэтому между ними нет принципиальных противоречий, и сторонники одной из таких концепций одновременно являлись сторонниками других, лишь оттеняя тот или иной представляющийся им более значимый аспект. Данное утверждение справедливо в частности, в отношении И. А. Покровского и Б. Б. Черепахина[31].

Отрицание специфики частного права

Между тем, относительно распространенным в литературе является принципиальное отрицание целесообразности или оправданности деления права на частное и публичное. Одним из оснований подобного «решения» рассматриваемой проблемы явилась «трудность отыскания точного и общезначимого критерия разграничения частного и публичного права», которая «приводила некоторых авторов … к отказу от точного теоретического этого разделения, с точки зрения единого и вполне научного критерия. В связи с этим и самое разделение права на частное и публичное теряет для них значение основного теоретического разделения права, имеющего под собою принципиальную основу» [Черепахин Б. Б. К вопросу о частном и публичном праве // Труды по гражданскому праву. М., 2001. С. 112]. Так, Д. Д. Гримм в отношении данного разделения писал, что «в основе различия между публичным и ч. п. лежат не те или иные принципиальные, а чисто практические критерии», поэтому «все попытки найти принципиальное обоснование этого различия должны были потерпеть крушение» [Гримм Д. Д. Лекции по догме римского права. М., 2003. С. 122]. Такой же точки зрения придерживался Е. Эрлих.

Впервые в буржуазной юриспруденции появляющееся отрицательное отношение к размежеванию публичного и ч. п. в рамках правовой системы капиталистических государств сопряжено, по мнению О. С. Иоффе, с теорией социальных функций, согласно которой у индивидов, а равно и у коллективов, нет субъективных прав, т. к. отношения между людьми настолько сложны, а общественная взаимозависимость настолько тесна, что если кто-нибудь не выполнит своего дела, то это окажет воздействие на всех остальных участников общества. Против размежевания права на частное и публичное, помимо основоположника рассматриваемой теории Л. Дюги, выступили многочисленные его единомышленники, рассуждения которых в изложении О. С. Иоффе сводились к следующему: «раз субъективные права уступают место социальным функциям, раздвоенность на публичное и частное с такой же неизбежностью должна смениться образованием единого „социального права“» [Иоффе О. С. Цивилистическая доктрина империализма // Избранные труды по гражданскому праву. М., 2000. С. 112-113, 117]. Вместе с тем В. Г. Графский, комментируя соответствующие положения учения Л. Дюги, полагает, что последний не отрицал целесообразности различения публичного и ч. п., однако призывал не придавать этому различению «значения, которого оно не имеет» и находил различие между данными сферами права в лишь в особенностях санкций: «санкция публичного права и санкция частного не могут существовать в одинаковых условиях, — осуществление публичноправового отношения не может быть получено таким же способом, как осуществление частноправового отношения» [см.: История политических и правовых учений: XX в. / Отв. ред. В. С. Нерсесянц. М., 1995. С. 184].

В качестве другого основания отрицания деления права на частное и публичное используется усиление вмешательства государства в хозяйственную жизнь, которое, по мнению А. Менгера, стирает грань между публичным и ч. п., происходит публицизация ч. п. Указанный процесс был отмечен и русским административистом А. И. Елистратовым (не отрицавшим вместе с тем дуализма права), который в 1916 г. писал, что «публично-правовые начала мелкими ручьями, но неуклонно проникают в толщу цивилистических наслоений. Там, где была родительская власть с традиционным отпечатком усмотрения и произвола, ныне все более превалируют родительские обязанности. Там, где ч. п. находило домовладыку и подвластную женщину, публичному праву предстоит встретить новую категорию должностных лиц — мать и отца» [Елистратов А. И. Должностное лицо и гражданин // Правоведение. 1994. № 4. С. 87].

В том же русле находились рассуждения сторонников концепции «хозяйственного» права, порожденной методами государственного управления экономикой в годы Первой мировой войны. Между тем М. И. Кулагин подчеркивает, что доктрины, называемые теориями хозяйственного права, лишены единой, стройной конструкции: «Существуют разнообразные взгляды на существо хозяйственного права … Единственная объединяющая их черта заключается в негативном отношении к дуализму права… К настоящему времени сложилось два основных направления в западном правоведении относительно толкования природы хозяйственного права. Согласно первому — хозяйственное право не признается отраслью права или отраслью законодательства. Это лишь новый прием, техника разработки, применения, истолкования или изучения норм права… В соответствии со вторым подходом — хозяйственное право представляет собой новую отрасль права. Однако и среди приверженцев такого понимания хозяйственного права нет единства. Имеются сторонники как узкой трактовки, так и широкого понимания хозяйственного права» [Кулагин М. И. Предпринимательство и право: опыт Запада // Избранные труды. М., 1997. С. 194-195].

Оценивая итоги развития тех положений европейской юриспруденции, которые имели непосредственное отношение к рассматриваемой проблематике, О. С. Иоффе отмечал, что «это размежевание [публичного и ч. п.] как неотделимое от самой природы буржуазного общества, не утрачивает реальной значимости и в условиях империализма. Оно продолжает привлекать к себе внимание буржуазной правовой доктрины, обращается последняя к общетеоретической или к … цивилистической проблематике» [Иоффе О. С. Цивилистическая доктрина империализма // Избранные труды по гражданскому праву. М., 2000. С. 119-120].

Воплощение частноправовых идей в позитивном праве

Переходя к очерку воплощения частноправовых идей в позитивном праве Нового и Новейшего времени, представляется оправданным привести оценку данного периода, предложенную С. С. Алексеевым. Указанный правовед рассматривает данный период истории как третью (и решающую для современной эпохи) веху в истории ч. п., характеризуемую формированием «ч. п. современного гражданского общества, когда оно в силу требований формирующегося гражданского общества воплотилось в виде отработанных нормативных обобщений непосредственно в законах последовательно либерального содержания» [32]. Так, в солидном труде К. Цвайгерта и Х. Кетца по сравнительному правоведению указывается, что адресатом законодателя как при кодификации французского ч. п. в начале XIX в., так и при кодификации германского ч. п. в конце столетия был, говоря языком экономической науки, homo economicus: перед мысленным взором создателей Французского Гражданского кодекса 1804 г. стоял образ «человека состоятельного, собственника, обладающего возможностью принимать самостоятельные решения, разумного, ответственного за свои поступки, разбирающегося в коммерции и праве», а авторы Германского гражданского уложения 1896 г. ориентировались на «зажиточного предпринимателя, сельского хозяина или чиновника, то есть на такого человека, от которого можно было ожидать разумного, предприимчивого, ответственного и осмотрительного поведения в буржуазном обществе, основанном на свободе договора, частном предпринимательстве и справедливой конкуренции»[33].

На смену классическим кодификациям гражданского права, издание которых ознаменовало начало и завершение XIX в., в прошлом столетии пришло ставшее одновременно предпосылкой и результатом разработки концепций «публицизации» ч. п. «развитие государственного регулирования экономики, особенно усилившееся с 30-40-х гг. и повлекшее за собой расширение правительственного вмешательства в различные сферы общественной жизни», обусловившее также и другую тенденцию — «тесное переплетение гражданско-правовых (диспозитивных) и административных (императивных) методов правового регулирования. Это означало стирание четких граней между административным и гражданским правом, а следовательно ослабление различий между публичным и ч. п.» [34]. Вместе с тем справедливо отмечается, что указанные тенденции «были преобладающими до середины века, особенно в условиях сначала назревания, затем преодоления последствий крупных мировых войн, мировых социально-политических конфликтов. Однако во второй половине XX в. ч. п. во многом восстановило свои права, процессы глобального огосударствления если не прекратились, то приостановились, показав и свои отрицательные стороны. Это было особенно важно для того, чтобы публичное право и административное регулирование, с которыми преимущественно связана деятельность государства, не подавили гарантированной институтами ч. п. свободы в том числе и экономического поведения людей»[35]. Несмотря на «стремительное развитие других отраслей правовой надстройки, в частности административного права, а также их воздействие на содержание и методы гражданско-правового регулирования общественных отношений», по мнению М. И. Кулагина, «гражданское право продолжает выступать как центральный раздел права»[36].

Литература

Примечания

  1. Асланян Н. П. Основные начала Российского ч. п.: Автореф. дис. … д-ра юрид. наук. М., 2002. С. 12.
  2. Кант И. Метафизика нравов // Кант И. Основы метафизики нравственности. Критика практического разума. Метафизика нравов. СПб., 1995. С. 295.
  3. Радбрух Г. Философия права. М., 2004. С. 142—143.
  4. См.: Трубецкой Е. Н. Лекции по истории философии права // Труды по философии права. СПб., 2001. С. 407.
  5. Цит. по: Коркунов Н. М. Лекции по общей теории права. СПб., 2003. С. 210.
  6. См.: Кулагин М. И. Предпринимательство и право: опыт Запада // Избранные труды. М., 1997. С. 189—190]
  7. Шершеневич Г. Ф. Курс гражданского права. Тула, 2001. С. 14.
  8. Черепахин Б. Б. К вопросу о частном и публичном праве // Труды по гражданскому праву. М., 2001. С. 104—105.
  9. Петражицкий Л. И. Теория права и государства в связи с теорией нравственности. СПб., 2000. С. 576, 581.
  10. Черепахин Б. Б. Указ. соч. С. 98-99.
  11. Дурденевский В. Н. Субъективное право и его основное разделение // Правоведение. 1994. № 3. С. 94-95.
  12. Иоффе О. С. Цивилистическая доктрина промышленного капитализма // Избранные труды по гражданскому праву: Из истории цивилистической мысли. Гражданское правоотношение. Критика теории «хозяйственного права». М., 2000. С. 76.
  13. Кавелин К. Д. Что есть гражданское право и где его пределы // Избранные произведения по гражданскому праву. М., 2003. С. 160—165.
  14. Мейер Д. И. Русское гражданское право. Ч. 1. М., 1997. С. 34.
  15. Черепахин Б. Б. К вопросу о частном и публичном праве // Труды по гражданскому праву. М., 2001. С. 102.
  16. Иоффе О. С. Цивилистическая доктрина промышленного капитализма // Избранные труды по гражданскому праву. М., 2000. С. 76.
  17. Дернбург Г. Пандекты. Т. 1: Общая часть. М., 1906. С. 54.
  18. См.: Черепахин Б. Б. К вопросу о частном и публичном праве // Труды по гражданскому праву. М., 2001. С. 102.
  19. См.: Муромцев С. А. Определение и основное разделение права // Избранные труды по римскому и гражданскому праву. М., 2004. С. 699-701.
  20. Еллинек Г. Общее учение о государстве. СПб., 2004. С. 373-374.
  21. Радбрух Г. Философия права. М., 2004. С. 147
  22. Трубецкой Е. Н. Лекции по истории философии права // Труды по философии права. СПб., 2001. С. 410.
  23. Гамбаров Ю. С. Гражданское право: Общая часть. М., 2003. С. 55
  24. Васьковский Е. В. Учебник гражданского права. М., 2003. С. 46.
  25. Ильин И. А. Общее учение о праве и государстве // Теория права и государства. М., 2003. С. 119.
  26. Покровский И. А. Основные проблемы гражданского права. М., 1998. С. 40.
  27. Агарков М. М. Ценность ч. п. // Избранные труды по гражданскому праву: В 2 т. Т. 1. М., 2002. С. 67.
  28. Кулагин М. И. Предпринимательство и право: опыт Запада // Избранные труды. М., 1997. С. 191.
  29. Черепахин Б. Б. К вопросу о частном и публичном праве // Труды по гражданскому праву. М., 2001. С. 120.
  30. Черепахин Б. Б. Указ. соч. С. 110
  31. Черепахин Б. Б. Указ. соч. С. 110 и след.; Покровский И. А. Основные проблемы гражданского права. М., 1998. С. 38-40.
  32. Алексеев С. С. Частное право: Научно-публицистический очерк. М., 1999. С. 43.
  33. Цвайгерт К., Кётц Х. Введение в сравнительное правоведение в сфере частного права: В 2 т. Т. 1: Основы. М., 2000. С. 144, 221-222.
  34. История государства и права зарубежных стран. Ч. 2 / Под общ. ред. Н. А. Крашенинниковой и О. А. Жидкова. 2-е изд., стереотип. М., 2001. С. 533.
  35. Омельченко О. А. Всеобщая история государства и права. Т. 2 / Изд. 3-е, испр. М., 2001. С. 464.
  36. Кулагин М. И. Предпринимательство и право: опыт Запада // Избранные труды. М., 1997. С. 186.

Ссылки


Wikimedia Foundation. 2010.

Игры ⚽ Поможем сделать НИР

Полезное


Смотреть что такое "Частное право в эпоху Нового времени" в других словарях:

  • Частное право в эпоху античности — Предположительно, эта страница или раздел нарушает авторские права. Eё содержимое, вероятно, скопировано с http://www.pravo.vuzlib.net/book z826.html практически без изменений. Пожалуйста, проверьте дату предполагаемого источника в Архиве… …   Википедия

  • Частное и публичное право — Эта статья или раздел нуждается в переработке. Пожалуйста, улучшите статью в соответствии с правилами написания статей …   Википедия

  • Частное право в Средние века и эпоху Возрождения — Эту статью следует викифицировать. Пожалуйста, оформите её согласно правилам оформления статей. Основная статья: Частное право …   Википедия

  • Частное право в средние века и эпоху Возрождения — Основная статья: Частное право Частное право в Средние века Основная задача канонического средневекового правоведения состояла, по мнению О. С. Иоффе, в обосновании привилегированного положения Римской католической церкви как «представителя Бога… …   Википедия

  • Частное право: Средние века и Ренессанс — Основная статья: Частное право Частное право в Средние века Основная задача канонического средневекового правоведения состояла, по мнению О. С. Иоффе, в обосновании привилегированного положения Римской католической церкви как «представителя Бога… …   Википедия

  • Частное право: Античность — Воззрения на частное право в Древней Греции В литературе по истории права отмечается, что вплоть до настоящего времени пока ещё никому не удалось с уверенностью доказать факта заимствования греками или римлянами законов, выполненных в виде… …   Википедия

  • РИМСКОЕ ПРАВО — – право Древнего Рима – наиболее развитая система права рабовладельческого общества (см. Рабовладельческое право). Римские юристы различали право публичное (ius publicum) и право частное (ius privatum) (о публичном и частном праве см. в статье… …   Советский юридический словарь

  • римское право — право Древнего Рима наиболее развитая правовая система древности. Разделялось на частное право и публичное право. Частное Р.п. содержало разработанную систему норм, регулировавших различные виды имущественных отношений, вещных прав, обязательств… …   Большой юридический словарь

  • Право наследственное — система юридических правил, определяющих порядок и условия перехода имуществ (наследства) после смерти их владельца к определенным законом о наследовании, завещанием (см.) или наследственным договором лицам. Оно представляет собой необходимую… …   Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона

  • РИМСКОЕ ПРАВО — право Древнего Рима наиболее развитая система права древности, послужившая основой для современной континентальной системы права, к которой принадлежит и РФ. Римские юристы различали публичное право (лат. jus publicum) и частное право (лат. jus… …   Энциклопедия юриста


Поделиться ссылкой на выделенное

Прямая ссылка:
Нажмите правой клавишей мыши и выберите «Копировать ссылку»